Внимание!
пятница, 31 мая 2019
Больше фикла богу фикла!
| Автор | Иллюстратор | Работа |
|---|---|---|
| <Кэрри> | Eloise_Brandtner |  |
| Queen Immortal | Satellite |  |
| не стивен кинг | Satellite |  |
| Shmebyulok~ | Кью. |  |
| не чак паланик | Ren Terra |  |
@темы: Организационное, ББ-2019
понедельник, 27 мая 2019
Название: Рефракция
Автор: не чак паланик
Артер: Ren Terra
Бета: доброжелатель
Категория: слэш, джен
Жанр: полицейские!AU, драма, UST
Пейринг/Персонажи: Магнус/Алек, Джейс, остальные в количестве
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC, автор довольно вольно обращается с матчастью
Описание: В городе N полицейским определённо есть, чем заняться.
Иллюстрация: малек
▪️ Пролог. Добро пожаловать в город N▪️
— Нет там никакой истины. Я проверяла.
Настроение после трудной и такой бесплодной недели у Магнуса было немного лиричным.
Он не отвел взгляда от бликов света, дробившегося на гранях стакана с остатками джина, всмотрелся пристальнее, согласно пожав плечами — ничего особенного. Знал не понаслышке, что слова Камилл были чистейшей правдой.
Посмотрите на неё сейчас: гладкие локоны чёрных волос, ухоженные усилиями лучшего в городе парикмахера; дорогое алое платье на грани шика и пошлости; чистая кожа, аккуратные стрелки, улыбка на миллион долларов; и тому подобное, и прочее. Блистательная мадемуазель Камилл Белкур — успешная стерва, владелица пресловутого бара и чистенького мотеля «Дю Морт». Но Магнусу достоверно известно: она действительно проверяла, с тщательностью и упорством молодого ученого, отхватившего первый исследовательский грант.
Однажды Магнус впервые встретил Камилл, и та была пьяна. Не безобразно, но так, что свойственные ей грация и ужимки выглядели вульгарно. И, тем не менее, в тот вечер он влюбился. Достаточно сильно, чтобы неделями не замечать, как его пассия, а после и любовница, в действительности не просыхает. Может оттого, что Магнус был молод и глуп, может — из-за стресса нового города или туманящих разум амбиций. Со своими проблемами с алкоголем она справилась ещё не скоро.
Воспоминание отдавало горечью, и Магнус подавил желание сплюнуть. Поставил со стуком стакан на бурую барную стойку.
Была ли она красивее там и тогда? Державшая жёлтую туфлю в изящной ручке и с поистине аристократическим величием опиравшаяся на стойку регистрации одного из немногих приличных отелей в городе. Яркая, тонкая, покорившая сердце молоденького копа одной лукавой улыбкой.
Здесь и сейчас, в блёклом освещении бара, Камилл пялилась на него неотрывно и словно что-то просчитывала в уме. Впрочем, за годы знакомства он выучил: именно так и выглядит её нейтральное выражение лица. Глаза её были такого насыщенного коньячного цвета, что Магнус на секунду задумался не сменить ли напиток на вечер. Сосредоточиться сегодня не удавалось напрочь.
— Тебе следует спустить пар, дорогой, — протянула она, и это не было приглашением. — Или отоспаться.
«Давай, проваливай», — проявление заботы, которую она скрывала тщательно, как самый грязный секрет. Магнус усмехнулся. Оттолкнул немного дальше стакан. Вторая порция и в самом деле могла оказаться лишней. Камилл больше ничего не добавила, развернулась на каблуках и скрылась в подсобных помещениях бара.
Магнус прикрыл глаза.
Аккомпанемент сливался в единый гул: смех, и кашель, и хлопки ладоней о столы, и шарканье по деревянному полу стульев, и звон, и вскрики, и разговоры. Где-то во всём этом звучало и дыхание офицера, великолепного сыщика и единственного копа, которому здесь наливали — Магнуса Бейна. Чувство растворения, едва ли не причастности, почти успокаивало. Он выжил в этом городе намного дольше, чем рассчитывал, и кажется даже пустил корни.
Магнус был не настолько вымотан или пьян, чтобы дремать в общественном месте, но глаза открывать не хотелось. Побыть наедине с собой здесь выходило намного лучше, чем дома — парадокс безликой толпы, если броские названия вам по вкусу. Магнус встряхнул чёлкой, вслушался.
Город N притягивал отребье, как сверхъестественный маяк проклятия и тварей из ночных кошмаров. Здесь никогда не бывало спокойно, и даже самая среднестатистическая часть населения относилась скорее к тем, у кого есть причины хранить секреты в накрепко запертых подвалах. Иногда Магнус думал, что из всех вариантов выбрал назначение в такой город, потому что ему здесь самое место. Чаще — что его внимание привлекли выделявшиеся цифры в столбиках статистических сводок об уровне преступности, и он без раздумий поехал в город N только потому, что здесь шансы сдохнуть на службе были даже больше Нью-Йоркских.
В горле встал ком. До абсурда бледный Рагнор, трубки, стерильный запах и мерзкий писк приборов. Он двинул пустой бокал по стойке, и Майя плеснула в него на два пальца, не оставив времени на решение, стоит ли пить ещё. У девочки была обострённая интуиция.
Джин, как и виски, Магнус давно предпочитал чистым. Напиток шёл мягко, согревая, возвращая равновесие.
— Спасибо, моя дорогая.
Ответная улыбка девушки вышла кривой, но тёплой. В Майе Робертс, барменше «Дю Морта», была острая, опасная красота. Но любому, кого она прельщала, приходилось наслаждаться с расстояния. Три бледных шрама, ярче выделявшиеся на тёмной коже, прямо под подбородком, ни много, ни мало — напоминание о первой любви, совсем не уродовали её. Настоящие шрамы крылись намного глубже, в истории, деталей которой Магнус не знал, и те немногие прикосновения, что Майя дарила кому бы то ни было, с давних пор оставались лишь частью драк. Девушка не гнушалась вышвырнуть пару-тройку зарвавшихся посетителей, и справлялась с этим так ловко, что Магнус порой спрашивал себя, не держит ли Камилл ещё и охрану только ради престижа.
Он развернулся на стуле, отворачиваясь от стойки. Арчер и Уолкер, две неотличимые глыбы, смирно стояли у входной двери.
Время на наручных часах стремилось к девяти вечера и покидать бар так рано выходило за рамки приличий, самим Магнусом и установленные. Его выходной ещё не кончался. Он провернул в ладони стакан, немного взболтав жидкость, и осмотрелся. Большая часть посетителей были завсегдатаями, кое-кто — явно приезжий. Магнус многих тут не знал. Если и не по именам, но как хороший коп владел теми или иными фактами. Дрязги, родственные связи, приводы и предположительная причастность. Серые и скучные лица, каждое со своей изрядно подгнившей изюминкой.
На мгновение его взгляд встретился с оленье-карими глазами взъерошенного молодого парня в углу. Хорош. Тренькнула струна где-то на подкорке — тень узнавания, ничего конкретного. Магнус уже смотрел на стакан в собственной руке, а ощущение отнёс к разряду воспоминаний чувств, а не образов. Это не имело значения. Очень давно он пришёл с собой к соглашению: никаких романов, и никаких интрижек, и ничего прочего. У Магнуса не было времени, чтобы становиться мягче. А в его случае даже приятная встреча на одну ночь могла оказаться опасной. Впрочем, лишь троим людям в мире было известно, каким порой Магнус оказывался идиотом. Двоим.
Захотелось глотнуть ночного воздуха.
______________________________________________
Летняя ночь была сухой и прохладной. Чуть поодаль, на обочине шоссе, Магнус видел обратную сторону тускло подсвеченного бигборда. Нельзя было рассмотреть отсюда, что же на нём написано, но Магнус знал. Избитое приветствие, типичное для каждого населённого пункта, по любой возможной причине считавшего себя городом: «Добро пожаловать в город N». Магнус не сдержался, хмыкнул, отсалютовал полупустым стаканом одинокому белому кадиллаку, плавно вкатившемуся в их захолустье. Прочел ли водитель надпись? Сделал ли он это правильно? Будь воля Магнуса, он бы сопроводил бигборд аудиозаписью или хотя бы подписью в квадратных скобках о том, что вся эта фраза должна читаться с немного угрожающим сарказмом. В совсем идеальном случае, по крайней мере мелким нечитаемым шрифтом, под главной надписью должно было бы значиться: «оставь надежду всяк сюда входящий», но это, пожалуй, отдавало бы неуместной поэтичностью.
На улице было тихо, и Магнус всмотрелся в ночь. Прошёлся туда-сюда, разминая ноги. Вдохнул полной грудью.
Из узкой подворотни между мотелем и баром раздался звонкий металлический звук удара. И ещё один. И опять. Магнус был уже на полпути, когда стал различать голоса: как минимум двое спорили на повышенных тонах. Удар повторился.
— Да потому что всё это хуйня! — послышался очередной удар по металлическому баку, но куда больше Магнус был заинтересован тем фактом, что, кажется, узнал голос. — Хуйня, Алек, и ничего больше. Ну что ты молчишь? Подойди ко мне.
Магнус замедлил шаг, аккуратно скользнул к подворотне и прислонился плечом к стене незамеченным. Слух его не подвёл. Его юный, невыносимый и совершенно не знакомый с таким понятием как контроль гнева напарник, Джейс Вейланд, собственной персоной являлся если не зачинщиком то как минимум участником акта вандализма, а может и драки. Мысленно и только мысленно Магнус цокнул языком.
— Джейс, ты не…
Высокий парень, наполовину скрытый в тени, говорил спокойно, но звучали в его голосе и защитные нотки.
— Заебало. Всё я «да». Всё я «да», Алек. Да мы же знаем друг друга с пятнадцати лет, чёрт. С каких пор ты стал трусом?
Любопытно.
— Ты пьян.
— Не меньше твоего. И знаешь что? Если у тебя всё так. До сих пор — так. То давай же. Подойди ко мне. — Словно по инерции подчиняясь настойчивой команде собеседник Вейланда сделал шаг вперед, и Магнус почти успел его рассмотреть, но тут же отвлёкся: — Поцелуй меня так, как будто ты этого хочешь. Если хочешь, — Вейланд надрывался, его голос сочился яростью, ядом и каким-то отчаянием. Магнус замер.
И пропустил мгновение, когда его молодому напарнику по челюсти прилетело смачным хуком. Стоявший над ним парень, видимо «Алек», не выглядел как человек, ввязывающийся в потасовку, идущий на рожон. В выражении лица, в позе и сорванном дыхании мешались два простейших посыла — желание разрыдаться или сбежать. Он судорожно сжимал и разжимал кулаки, и выражение страха и сломленности, такое неуместное на красивом мужественном лице, внезапно заставило Магнуса подать голос.
— Запросите подкрепление, офицер Вейланд?
Тот резко обернулся, впиваясь в Магнуса весьма однозначным взглядом — «отъебись». Парень за его спиной отшатнулся, нахмурился, сложил на груди руки и сделал шаг. Неужели собирается защищать?
— Доброго вечера, офицер Бейн. Мимо проходили?
— Решил вступиться за честь ни в чем не повинного мусорного бака, — глазами Магнус указал на внушительную вмятину в упомянутом баке. Зря Камилл не использовала современных пластиковых, в погоне за непонятной чужой ностальгией.
— Так мне принести извинения или компенсировать ущерб?
— Как насчёт отправиться домой и отоспаться перед нашим дежурством, малыш?
— Не…
— Представишь меня своему очаровательному другу? А то выходит как-то не вежливо.
Парень за спиной Вейланда дернул плечом и явно подавил неожиданную для себя самого улыбку. Магнус мысленно облизнулся, тут же одёргивая себя. Не следует возвращаться к прошлому, Бейн, ты ведь об этом прекрасно знаешь.
Вейланд дернулся и неожиданно прикусил язык, вдруг, вместо привычной агрессии, солнечно улыбаясь. Он выпрямился и картинным жестом отвел руку назад.
— Мой брат, Алек, — и аналогичным жестом указал на Магнуса. — Заноза в моей заднице — Бейн.
Всё возмущение и ответные колкости умерли, так и не покинув рта, прерванные истошным девичьим криком.
______________________________________________
Он примерял новый город как пиджак, присматриваясь тут и там, где потребуется усадить по фигуре.
Гостиница никуда не годилась. Он подумал, что, может быть, стоит переменить бронь, ведь целых четыре дня на столь удручающей койке могли стоить ему непрошенной боли в пояснице. Он терпеть не мог дискомфорт. Взглянул на часы: дорога вымотала его больше, чем хотелось бы. И почему бы только городу N не обзавестись собственным аэропортом.
Он снова посмотрел на часы. Вздохнул.
Переменил пиджак и решил выйти ненадолго и осмотреться. На улице, к его удивлению, не валялось мусора. Но фонари горели в лучшем случае через один, а пёстрые граффити под слоем пыли даже не пытались приблизиться к чему-то, смахивающему на искусство. Он поморщился, дернул подбородком, поправил часы на запястье.
Девушка, да скорее девчонка, сжимала руку младшего брата неоправданно сильно. Вымотанность исказила её возможно даже когда-то красивые черты, оттенок кожи был неприемлемо серым. Ребёнок, которого она тащила за собой в магазин, поджимал губы.
— Ну мам! — резануло слух.
Он, сам не веря своей удаче, улыбнулся. Вся проделанная дорога, вся накопленная усталость окупились. Стоили того, а ведь он даже ещё не добрался до пункта назначения.
Может быть, город N был не настолько убог, как могло показаться на первый взгляд.
______________________________________________
Понадобились годы и неисчислимое количество миль, чтобы понять: нет разницы, в каком городе открывать глаза — ночь неизменна.
Магнус не стал делать полноценный глоток джина, только пригубил, раскатал по языку вкус. После полуночи в городе N почти не гасли огни. Но словно гасло нечто иное. Люди делились всего на два типа: тех, в ком темнота будила непреодолимый страх, превращая без спроса в жертву, и тех, кому она же дарила жажду зла и чувство неоспоримой свободы. Он предпочитал не спрашивать себя, относится Магнус Бейн к первому или ко второму.
Магнус потер висок, одновременно обдумывая и отгоняя мысли о едва ли не случайном задержании и безуспешном допросе. Утром. Он непременно разберется с этим утром.
Кольца звякнули о бокал. По окну прокатился блик от фар. За беззвучным вдохом последовал громкий выдох.
Когда в кармане завибрировал телефон, Магнус ответил не глядя.
▪️ Глава 1. Кровные узы▪️
Магнус заглушил мотор, ещё на подъезде заметив Вейланда, перекатывавшегося с пятки на носок у оградительной ленты. Скрипнула, открываясь, дверца Шевроле. Он непременно заедет в сервис на той неделе.
— Десять — пятьдесят шесть?
— Как по учебнику, — голос Вейланда звучал так, словно он почти шутит, но плотно, до желваков сжатая челюсть сводила эффект на нет.
Магнус шутки не оценил, лишь уголок губ дернулся нервно и против воли. Судя по мимолетному блеску в глазах напарника, тот всё же не преминул засчитать себе очко. Магнус переступил порог и решил провести с пользой лестничные пролёты до третьего этажа.
— Что Верлак?
— Улыбается, падла.
Грубость выражения заставила инстинктивно скривиться, но он не сказал ни слова, только кивнул. Вейланд оставался в офисе дольше, по статусу младшего заполняя бумаги, и пусть слабая, но надежда на то, что он успеет узнать ещё немного деталей об их любителе домашних татуировок и узлов, была. Но, похоже, больше увиденного собственными глазами в чистенькой комнате в «Дю Морте» и водительских прав на имя Себастьяна Верлака — пара нарушений скоростного режима и только — у них не появилось. Скверно.
Магнус встряхнулся и сосредоточился на текущем вызове. Даже снаружи светлый и пышащий благополучием многоквартирный дом выглядел и правда хрестоматийно. Как и соседи, не смущаясь своих пижам и домашних халатов, толпившиеся на лестничной клетке. Он давно не оказывался на подобных вызовах: в случаях самоубийств присутствие детективов требовалось скорее номинально, и никого с более или менее укрепившимся послужным списком к такому не подключали. Но сейчас Магнус был не только детективом, он был нянькой для едва отпатрулировавшего положенный год выпускника академии с несдержанным нравом, поразительной любовью к себе и почти полным отсутствием манер. Впрочем, Магнусу не нужно было лишний раз задаваться вопросом, за какие именно грехи он заслужил такое. О своих грехах у него редко получалось забыть.
Они заставили зевак посторониться и проскользнули в дверь, не оставляя возможности заглянуть внутрь тем, кому не следовало. В тесной, неуютной квартирке было не прибрано и пахло застоявшимся мусором. На журнальном столике в беспорядке валялись нераскрытые письма и смятые счета.
Жертву ещё не снимали, ждали их приезда. Старомодный крюк в потолке, крепкая бельевая верёвка. Летнее чёрное платье, шлейка, упавшая с правого плеча. Туфли без каблука, чудом удержавшиеся на ногах. Тощие лодыжки. Усеянные родинками запястья. Синее, застывшее в перекошенной посмертной маске лицо.
Не принимать на свой счёт. Дышать. Сделать ещё шаг вперед и снова дышать. Ну почему же именно повешенная.
— Блять, — выругался справа от него Вейланд, удачно отвлекая, даря повод отвести взгляд. Магнус насторожился уже тому как тихо, без привычного вызова прозвучало ругательство, словно говорил тот не другим, себе. Хуже была спонтанная бледность.
— Первый труп, блонди?
— Пошёл ты, — Джейс совершенно непрофессионально вскинулся, бросил на него короткий взгляд, в котором разгоралась привычная злоба, и совершенно непрофессионально вылетел за порог квартиры. Магнус пожал плечом.
— Пусть подышит. Кто её нашёл? — не отрывая взгляда от двери уточнил Магнус через плечо. — Опросили?
— Он не говорит ни слова с тех пор как набрал 911, — голос младшего офицера Элиаса звучал подозрительно осторожно. Магнус обернулся, вопросительно приподнял бровь. Тот только кивнул на закрытую дверь в спальню.
Ручка повернулась и Магнус вошёл. Тихо, совсем без слез, обнимая колени сцепленными руками, на смятой постели сидел мальчик лет шести. С огромным трудом Магнус удержал на языке ругательства и вместе с ними сглотнул ком в горле.
______________________________________________
Полностью осмотрев помещение, разговорив кое-как мальчишку — «ничего; ничего; спал; не отзывалась; ничего; мне пора спать, когда мама уложит меня спать», — и дав добро на то, чтобы следственная группа сворачивалась, Манус выскочил в прохладный ночной воздух, закурив едва ли не прямо в доме. Вейланд пинал бордюр. Магнус не мог отнестись к прошлой его вспышке без понимания, смерть не была чем-то к чему привыкаешь легко, как бы сильна не была необходимость. Тривиальная смерть и того хуже. Что-то ещё скреблось у него на подкорке, обрывок воспоминания никак не находивший себе места и не складывающийся с самим Вейландом. Магнус тряхнул головой, смахивая чёлку и затянулся.
— Отошёл?
— Отвали, — звучало на этот раз мягче, без должного задора.
Магнус бросил окурок в так кстати подвернувшуюся урну круглосуточного магазина и развернулся в сторону припаркованной машины:
— Садись.
Десять минут непрерывной езды он смотрел на дорогу и, незаметно для напарника, старался сделать простое дыхательное упражнение. Вообще-то, со своей работой он повидал куда больше трудных подростков, чем хотелось бы, и умел с ними обращаться, даже был способен наладить контакт. За тем исключением, что ни один из них не должен был никогда оказаться его напарником. И, строго говоря, принятие и понимание, которых Магнус со своей стороны накопил в отношении малолеток, свернувших не туда, не распространялось на половозрелых мужчин.
И пусть Джейс Вейланд, в свои двадцать три, был по меркам Магнуса ещё очень и очень молод, его инфантильность и проблемы с контролем гнева, оправдывать не хотелось совершенно.
Того ощутимо колотило, и вся эта нерастраченная злость пропитывала салон автомобиля чем-то едким и кислым. У Магнуса не было никаких сил разбираться с этим сейчас. Он мимолётно закусил губу и нажал на тормоз.
— Приехали?
— Давай-ка выйдем.
К его удивлению Вейланд просто отстегнул ремень безопасности и потянул за дверную ручку.
Городские власти не утруждали себя тратами на освещение в парке по ночам, и Магнус не стал отходить далеко от въезда. Вейланд молча следовал за ним и не задавал вопросов. Остановились, и тот, осмотревшись, уселся на траву, поднял к небу лицо. Магнус закурил снова, без спешки и острой нужды, искоса поглядывая на Вейланда.
Они работали вместе почти два месяца. И за всё это время до нынешнего вечера Магнус только злился на инфантильность напарника, едва ли не отказывался признавать его статус. Словно это делало его хоть немногим лучше. Что бы сказал Рагнор? Как бы он посмотрел?
Возможно, почти два месяца копить на парня злость за то, к чему он не имел ни малейшего отношения, было всё же достаточным сроком. Магнуса никто не обязывал его полюбить и даже становиться друзьями. Но помочь стать хорошим копом и тем, кому он сможет доверить свою собственную спину, было исключительно его ответственностью. Магнус собрался с мыслями, но не успел заговорить. Вейланд поднял руку, потянулся за его почти докуренной сигаретой. Морщась вдохнул дым.
— Моя мать повесилась, — почти не разжимая губ произнёс он. Магнус не стал говорить «моя тоже» — слишком много «тоже» для одного короткого вечера, — лишь моргнул, закусывая изнутри щёку. — На восьмом месяце беременности.
Всё, на что хватило Магнуса, — не отводить взгляд. Хлопнул по пачке в кармане, но не стал вытягивать новую сигарету. Сердце предательски сжалось. Не столько от сочувствия к парню, Магнус и сам мог рассказать пару неприятных историй, но от отвращения к окружающему его миру. От беспомощности, которую он ненавидел сильнее всего. Вейланд затушил окурок о землю. Магнус открыл рот, но опять опоздал.
— И я знаю, что тебе пиздец как жаль, окей? Закрыли тему?
Магнус невесело усмехнулся:
— Отчет?
— А это вопрос?
Магнус покачал головой, протянул руку, помогая встать. К выходу из парка двинулись в молчании, в котором уже не было того градуса напряжения. Спустя пару шагов Вейланд остановился.
— И эй, Бейн. Никто, кроме моей семьи не знает. И до тех пор, пока ты не мой психоаналитик и не моя семья, мы не будем об этом.
В памяти всплыла яркая, отличавшаяся безупречным вкусом младшая сестра Вейланда, мелькнул образ и твёрдое, сухое рукопожатие его брата в момент знакомства сегодняшним вечером, и Магнус, неспособный слишком долго выносить мрачной серьёзности и чужих психологических травм, не удержался:
— А что? Вдруг я сойдусь с твоей сестрой? Или братом?
Боль Магнус ощутил даже раньше, чем удивление.
— Чёрт. Прости.
И только после этих слов удивился по-настоящему — слишком много открытий об одном конкретном Вейланде. Подвигал челюстью вправо-влево не отнимая ладони, похоже, не дошло до травм. Сплюнул на траву вязкую слюну.
— Я шутил.
— Я знаю. Просто семья — это...
— Не повод даже для шуток. Понял. Составим список запретных тем или уже полегчало? — Вейланд коротко кивнул. — Пойдем. Подвезу тебя всё-таки до дома.
______________________________________________
Магнус ехал без лишней спешки, пусть дом Вейланда и был в противоположном от его квартиры конце города. Он не слишком надеялся урвать сна этой ночью. Если не картина увиденного в маленькой квартирке в одном из самых благополучных районов центра и темное, больное прошлое, которое она всколыхнула, если не острый, слишком откровенный разговор с напарником, то предстоящий утром допрос Верлака не позволили бы Магнусу уснуть.
Они искали маньяка по описаниям перепуганных девочек и даже слишком богатому психологическому портрету, но что вывело их на него? Случайность? Внезапная неосторожность самого Верлака? Уж точно не полицейский профессионализм.
До тошноты прямолинейная схема: ненавязчивая помощь, вежливое знакомство, тёплый напиток, чтобы успокоиться (даже не алкоголь), небольшая доза наркотика украдкой. Потом: долгие разговоры, остававшиеся у жертв в сознании лишь смазанными кусками, следы от верёвок на светлой коже, ожоги на ладонях и, реже, набитые чёрными чернилами символы — похожие одновременно на руны, иероглифы, литеры устаревших алфавитов — не принадлежащие ни к какому конкретному языку. И никаких следов, никаких отпечатков или биологического материала. Заплаканные лица таких непохожих девочек, объединяемых только светлой кожей и разной степени рыжины волосами.
У них почти не было улик, ведь преступник отличался поразительной аккуратностью. Они не могли положиться на опознание, ведь все пострадавшие видели обидчика находясь в неслабом наркотическом опьянении.
А теперь тот молчал, не проронил после требования адвоката ни слова, и улыбался зло и насмешливо. Магнус видел, как от этой улыбки желваки играли на лице его молодого напарника, и был даже немного удивлен, что тот так и не вмазал смазливую рожу подозреваемого в стол в допросной, добавляя новых очков защите. Впрочем, удивление куда сильнее окрашивалось облегчением. Без признания их дела были плохи.
И при должном старании адвоката, несмотря на всю очевидность взаимосвязи одного с другим, они рисковали связать подонка лишь с одним преступлением, на месте которого его застали.
За все годы в полиции Магнус так и не привык к подобному дерьму. Впрочем, об этом никому было не обязательно знать.
За размышлениями и отвлекающей боли во всё ещё ноющей челюсти он едва не проехал безликий дом среди таких же аккуратных и безликих домов. Взгляд зацепился за высокую фигуру на пороге — кого-то ждали. Не кого-то, Вейланда. Магнус свернул к подъездной дорожке.
Остановился не глуша мотор, попрощался кивком. Бросил на встречавшего Вейланда брата неосторожный взгляд, зацепился им за широкую ладонь на плече. Встретился глазами. Почудилось: беспокойство распространялось и на него, а потому коротко вежливо улыбнулся. Парень, Алекс или Алек, смотрел на него лишнее мгновение застывшим, немного растерянным взглядом, и Магнус заставил себя моргнуть и сдать назад, попрощавшись новым кивком.
Пару кварталов спустя, застигнутый тишиной и предоставленный сам себе, не справился, позволил памяти вывести перед глазами неподвижную мать, её тёплую, совсем не мёртвую руку, которую не прекращал сжимать, ужас, ещё не облёкшийся пониманием... Вывернул руль резким, очень небезопасным движением. Не домой. Только не домой.
Он закончил бездумную поездку по всем возможным улицам города, когда начинало светать. Сонливости не ощущалось, но перед работой всё равно стоило принять душ. Магнус выбрался из машины, размял затёкшую спину. Покачал головой, заметив в соседнем квартале броский белый кадиллак, и, подбросив в ладони ключи, пошёл к себе.
За завтраком Магнус думал о том, что стоило узнать, кто ставил удар парнишке. И не сбрасывать его силу со счетов. Челюсть уже почти отпустило, осталось только неприятное воспоминание. Он хотел, но не мог злиться на бессмысленную потасовку с новым напарником. Она просто не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Возможно, Магнус всего лишь слишком устал и отпуск, на котором настаивала Модани из кадров, не был такой уж плохой идеей. Возможно, ему просто хотелось получить по лицу.
______________________________________________
К утру их воскресного дежурства в деле Верлака почти ничего не изменилось, и, если кого-то интересовало мнение Магнуса, то лучше бы не менялось вообще. Они узнали, что водительские права оказались фальшивкой, и носил их подозреваемый броскую фамилию Моргенштерн. Узнали они это от его адвокатессы. Лилит Эд. И если фамилия сама по себе ничего не меняла, то личность его защитницы, усугубляла и без того шаткое обвинение. Прокурор Бранвелл, несмотря на недолгий опыт и скромный возраст, была передана своему делу и чертовски хороша. Но против мисс Эд, без стопроцентно точных улик, у неё не было ни единого шанса.
Со звонким цокотом каблуков, в сопровождении офицера, в Отдел вошла молодая девушка. Её вьющиеся огненно-рыжие волосы были убраны в высокий хвост, а бледная кожа великолепно констрастировала со строгим зелёным платьем. При виде неё в глазах у заскучавшего за отчётом Вейланда загорелся интерес. А у Магнуса же зажглась надежда. Очень уж хорошо девушка попадала в типаж маньяка, и если это ещё одна жертва, у них мог появиться шанс.
— Офицеры, — кивнула она, направленная к их столу. — Я пришла для посещения подозреваемого Моргенштерна. И также хотела бы передать документы его адвокату.
— Посещения? — переспросил Вейланд.
— Документы? — одновременно с ним вырвалось у Магнуса, охваченного нехорошим предчувствием.
— У меня есть справка о его нестабильности. И я требую психического освидетельствования и признания Джонатана Моргенштерна невменяемым. Как его опекун.
— И кто же ты? — Магнус сделал ударение на последнем слове, только чтобы не высказать, что думает. Джейс оказался не настолько сдержан:
— Себастьян Моргенштерн, конечно, больной ублюдок, но его будут судить по всей строгости, — выплюнул он, сверля рыжую взглядом. Та ответила Магнусу:
— Его сестра, — и бросила на этот раз уже Джейсу, — и его имя — Джонатан.
Магнус сделал глубокий вдох.
— Послушай, милая. Братские чувства и всё такое, это можно понять. Но мы видели его. Он чудовище, но не психопат.
— Родная мать роняла его в младенчестве, считая монстром. Его отец — попытался сжечь, когда ему было десять. Попробуй доказать, что он здоров. Так я могу увидеть своего брата?
Краем глаза заметив, как сжимается челюсть Вейланда, Магнус взял себя в руки и поднялся из-за стола.
— Пройдемте, мисс Моргенштерн. Вам сюда.
Думать не хотелось. Выпить вечером — может быть.
______________________________________________
Он смотрел на огни вечернего города и думал, что арендное жилье оказалось лучшим вариантом. Никакого лишнего беспокойства, никакой любопытной обслуги.
Вытащил из кармана блистер, выпил положенную вечером дозу лекарства.
И всё же занялся разбором вещей. У него было ещё слишком много дел.
______________________________________________
Магнус вышел из душевой кабинки, провел рукой по запотевшему зеркалу и тут же пожалел об этом. Видеть собственные глаза не хотелось. Доблестный служащий полиции из него выходил не очень. А если бы и очень. Разве был во всем этом хоть какой-нибудь смысл?
Дело Верлака-Моргенштера закончилось ускоренным предварительным слушанием не начавшись. Он получил... наказание. Год в лечебнице, не первый в его жизни. Его милая сестра Кларисса брала на себя расходы по выплате штрафа и моральной компенсации жертве. Единственной жертве, которой удалось закричать в тот вечер в мотеле и лишь благодаря этому отделаться только лёгким испугом.
Ни у кого в отделе не было сомнений, что их подозреваемый виновен в каждом из девяти нападений. Да и мало кто отклонялся от версии, что повернут Моргенштерн был на собственной сестре. И точно так же всем было очевидно, речь шла совершенно не о правосудии.
Магнус вспомнил, как хрупкая и юная Кларисса Моргенштерн бережно придерживала за плечо брата, выводя из зала суда. «Семья — не тема даже для шуток», — всплыло в голове.
Он сплюнул в раковину горькую слюну и вышел из ванной.
▪️ Глава 2. Угол падения▪️
Магнус припарковался, снял солнечные очки, постарался не хлопать в очередной раз скрипнувшей дверцей и пообещал себе, что в завтрашний выходной непременно заедет в мастерскую. Прежде, чем посетить рабочее место, он юркнул на кухню.
— О, кофе! — изящно обогнул едва отстранившегося от кофеварки Люка Гэрроуэя и потянулся за кружкой в стенном шкафу.
— Привет, Бейн.
— Как дела на фронте графиков и таблиц? — Магнус не зубоскалил. Он искренне считал нынешнюю работу Люка не иначе, чем фронтом, и с ужасом ожидал, когда же Вейланд догадается, что совсем не обязан выполнять всю бумажную работу за двоих. А ещё просто не знал, о чём ещё говорить с Люком в последние полгода, когда тот, после того, как пытался разнять жестокую драку байкеров в «Охотничьей луне», месяц провёл на больничной койке и сознательно полностью отошёл от оперативной работы к бумажной.
Люк размешал кофе в чашке и вдруг ответил:
— Статистика самоубийств за последний квартал превышает суммарную за прошлый год.
Магнус поморщился и покачал головой:
— Скверно. Или, если у нас резко не изменился климат или что там ещё влияет на такие вещи, дело просто в том, что этой статистикой впервые кто-то занялся всерьёз?
Люк сухо улыбнулся.
— Было бы хорошо, — и, дежурно отсалютовав кружкой, скрылся в дверях.
______________________________________________
— Проснись и пой, принцесса!
Не будь в кружке тот самый кофе, которым пришлось проставиться на весь отдел после позорного случая, — о котором Магнус совершенно точно не станет добровольно вспоминать, — он бы от всей души плеснул горячим напитком напарнику за шиворот. Магнус удержался, ведь это был великолепный кофе, отправленный ему Рафаэлем Сантьяго из Мексики, способом, который вполне можно было бы счесть за контрабанду.
Вейланд дремал прямо на стопке пыльных документов, которые вытащил из непонятно каких недр архива, и только что не пускал слюни. В общем и целом, в рвении на работе не было ничего плохого. За тем исключением, когда эта работа — коп, и слишком рдеть или пренебрегать нормальным сном могло означать смерть. И только в лучшем случае твою собственную.
От побудки Магнуса отвлёк телефонный звонок. Он коротко взглянул на фото контакта и ответил:
— Да?
— Детектив Бейн?
— Даже так?
— Я звоню по делу.
Магнус огляделся по сторонам, смерил взглядом спящего как ни в чём ни бывало Вейланда, и отошёл в холл.
— Что-то произошло в «Дю Морте» или лично у тебя?
— Нет и нет. Или да и да. Смотря с какой стороны посмотреть.
— Кам?
В трубке послышался вздох и Магнус совершенно отчетливо увидел, как Камилл по другую сторону картинно закатила глаза.
— Кто-то, — теперь она, очевидно, со скучающим видом рассматривала свои ногти, — и будь я проклята, если точно знаю кто, — или наматывала локон на палец, — толкает моим коллегам дешёвый алкоголь. И когда я говорю дешёвый, Магнус, я имею в виду, что он стоит так, как может только контрабанда, которую хотят поскорее спихнуть с рук.
— И ты звонишь мне... из исключительной гражданской ответственности и беспокойства за коллег?
— Именно так, детектив.
— Почему не АТО?
— Пока они рассмотрят мой запрос, партия уже будет распродана. Я звоню другу, Магнус.
— Да, а я думал, дективу поллиции.
______________________________________________
Магнус вернулся к столу и сел в кресло. Взял карандаш, аккуратно записал адрес. Вейланд выглядел так, словно даже сейчас, во сне, решает проблему мирового масштаба. А может быть ему просто было неудобно в настолько неественной позе.
Магнус сделал ещё несколько глотков кофе, остывшего до приемлемой температуры. А потом ещё пару.
— Я еду проверять наводку, — негромко сказал он. Вейланд не отреагировал. — Что? Да, ты вполне можешь продолжить свою работу, я уверен, что справлюсь один. О, не так уж и жёстко это прописано в протоколе. Вернусь к обеду, тебе чего-нибудь захватить? Ах, бережёшь фигуру?
Магнус отставил почти пустую кружку и уверенной походкой направился к выходу.
______________________________________________
Утром буднего дня в городе было почти невозможно кого-то встретить. Магнус ехал по пустым улицам, щурился сквозь очки на солнце и то тянулся включить приёмник, то снова оставлял идею на потом.
Последние недели вышли почти спокойными, что парадоксальным образом заставляло Магнуса нервничать. И пусть наводка вполне могла оказаться очередным приступом паранойи его давней подруги, она всё ещё была работой. Движением. В конце концов, у каждого свои недостатки.
Камилл нельзя было отказать в деловой хватке, с этим Магнус ни в коем случае не стал бы спорить. Но было в её почти маниакальном беспокойстве о ставках, о благополучии своего бизнеса кое-что другое. Уже много лет слишком личное, чтобы произносить вслух.
Её милый Ральф, которого Магнус не имел чести знать, отказавшийся от предложения людей, которые не терпят отказов. Показательная казнь и её собственная неспособность сделать хоть что-нибудь, чтобы отомстить. Бессилие органов правопорядка. Спасительный дурман алкоголя, того самого алкоголя, обеспечивающего бизнес его убийц. Встреча с Магнусом и его неожиданная полезность. Потерянная в опьянении радость победы. Долгая реабилитация. Всепоглощающий страх. Целый пазл из больших и маленьких осколков истории. Времени, о котором Камилл говорила, как о самом жестоком и полезном уроке в жизни.
Она бы не призналась, но Магнус не мог отделаться от уверенности: нет ни единой вещи, которой Камилл боялась бы больше, чем повторения той истории. В любой последовательности, с кем угодно, если не с ней самой. Магнус не мог не понимать и отказать в помощи не был способен тем более.
Он на секунду сжал руль крепче и медленно выдохнул. Не стоило примешивать к делу собственных ран, от которых теперь остались одни только шрамы. Он не таил зла на Камилл, да даже на самого себя в то время — не таил. Что было, то было. А глухая боль и противовес — острое ощущение собственного одиночества, всего лишь значили, что Магнус жив. Были его неотъемлемой частью. Он вскинул руку и всё-таки включил приёмник. Песня к счастью, оказалась совсем незнакомой.
Ехать, что не удивительно, пришлось на окраины. И всю оставшуюся дорогу Магнус предпочел думать о Вейланде. Не хотелось лезть к парню в душу, как и сам Магнус не позволил бы лезть к себе. Но непрошенное беспокойство не исчезало.
После дела Моргенштерна тот начал что-то искать в архиве, временами засыпал в участке как сегодня. Стал, Магнус даже не думал, что это вообще возможно, закрытым куда сильнее. Меньше злился, но и меньше отвешивал комментариев о внешнем виде коллег, меньше флиртовал. Не то, чтобы Магнусу так уж нравился Вейланд, к которому он привык, но Вейланд нынешний — настораживал.
Расширенное личное дело, добытое совсем чуть-чуть против правил — парой звонков и улыбок, которое он пока толком не прочёл. Может быть, самое время исправить это сейчас. Всё лучше, чем нырять в неловкий разговор по душам без подготовки.
Склады показались из-за поворота и он заглушил мотор, не доезжая пары кварталов до нужного. Потянул для разблокировки ручку двери, но та не открылась. Магнус подналёг плечом, безрезультатно толкнул. Закатил глаза в полном восторге и, тихо матерясь, выбрался из машины через пассажирскую дверь.
______________________________________________
Склад пустовал. И хотя Магнус с самого начала ни на что особенно не рассчитывал, результат поездки кольнул разочарованием. Набирая очередное смс Камилл, Магнус подошёл к рабочему столу.
— Бе-эйн! Ты не захватил мне пончик? — понятия об этикете, вложенные в Вейланда непонятно кем, однозначно оставляли желать лучшего.
— Как насчет пары булочек с корицей?
— Это не еда… Но ты всё равно меня спас.
Одновременно с тем, как Вейланд расцвел искренней улыбкой и потянулся обеими руками через стол, Магнус обернулся на голос. И остался застигнут врасплох протянутым бумажным пакетом.
— Я не знал, что ты любишь, так что, маффины с орехом пекан?
— Привет. И спасибо, — Магнус, в отличии от Вейланда, был воспитан вполне неплохо.
— Привет.
— Эй! Мои булочки с корицей!
Алек перебросил брату предназначенный ему пакет, а Магнус, выходя из оцепенения, улыбнулся:
— Это очень мило с твоей стороны, Александр. И очень кстати.
— Спасибо, бро, — Джейс, который словно испытывал от слов Магнуса какой-то дискомфорт, подскочил на месте. — У тебя ещё есть время? Как насчёт кофе?
— С радостью, — ответил тот, и, уже почти скрывшись в дверях, обернулся: — Увидимся, Магнус.
— Увидимся. И я больше всего люблю миндаль!
Когда оба вышли, Магнус тяжело опустился в кресло. Какого чёрта, а? И только тогда понял, что это его кофе Вейланд собрался угощать брата. Впрочем, у него были проблемы и поважнее. Он стёр незаконченное сообщение и поднёс трубку к уху.
— Привет, Кам.
— Магнус. У тебя есть новости?
— На том складе пусто. То есть там вообще ничего нет.
Камилл медленно выдохнула в трубку и цокнула языком.
— Спасибо, — мягко произнесла она, прежде чем не прощаясь завершить звонок.
______________________________________________
Магнус чувствовал себя слегка неуютно. Он сделал несколько шагов к концу ряда, обошёл стеллажи, где ничто не привлекло его взгляд. Снова повернул.
«Где-то, — попробовал он, — уже счастливые часы и наливают два по цене одного». Облегчения мысль не принесла. Ему всё ещё было некомфортно отправиться к кассе продуктового магазина в девять часов утра с одной только бутылкой водки.
Долгожданный выходной пока проходил в совершенном соответствии с первоначальным планом.
Магнус подошёл к холодильнику с замороженными овощами и полуфабрикатами. Брокколи выглядела вполне ничего. Если судить по фото на упаковке. Он взял в руку пачку рыбных котлет, взвесил на ладони, лишь на мгновение сожалея о своей холостяцкой жизни на не слишком притягательную зарплату. С другой стороны, его скорее удивляли полицейские, которым удавалось заводить семью. Он почти не знал таких в городе N, и вот это уже не было удивительно.
Магнус отложил рыбные котлеты и вернулся к созерцанию брокколи. Бутылка звякнула о прутья тележки.
— Поразительно, — раздалось едва ли не над самым ухом с такой интонацией, словно говоривший хотел сказать «омерзительно», но в последний момент передумал.
— Да, — по инерции включился Магнус, поворачивая голову, — выбор замороженных продуктов действительно впечатляет, — сейчас он был не против любого разговора, даже с хамоватым незнакомцем в супермаркете, лишь бы этот разговор не был никаким образом связан с работой.
Однако это оказался не незнакомец.
— Как и то, как много способов люди находят, чтобы добровольно себя травить, ещё и заплатив за это собственными деньгами, — взгляд у Алека был даже выразительнее интонации, хотя и предназначался созерцаемому Магнусом содержимому холодильника, а не ему самому.
— Ярый противник алкоголя? — Магнус приподнял бровь.
— Не… ярый, — Алек поднял на него глаза и провел раскрытой ладонью по шее сзади. — На самом деле, я совсем не против пропустить по бокалу пива в хорошей компании пятничным вечером, — бросил он скороговоркой.
Магнус невесело улыбнулся.
— Ведь для того и созданы пятницы? Хорошего дня, Александр, — и толкнул тележку в направлении кассы.
— Хорошего дня.
______________________________________________
В мастерской, к радости Магнуса, дежурил не Бет. Новый парень, Джордан, чем-то неуловимо похожий на самого Бета, был менее угрюмым и менее разговорчивым, что полностью устраивало Магнуса. В частности потому, что явно не собирался втягивать Магнуса в однообразный разговор о барменше Камилл, Майе, вызывавшей у того лишь острое чувство неловкости и лёгкое — грусти.
— За час управлюсь, — задумчиво проговорил Джордан, когда Магнус описал проблему, с которой приехал, и сказал, что и диагностика бы тоже не помешала.
В маленькой комнатке позади мастерской стояло вполне приличное кресло. Магнус присел, огляделся без особой нужды по сторонам и перебросил из руки в руку папку. Личное дело Вейланда отличалось подозрительной толщиной. Магнус закусил губу, провел по корешку большим пальцем и всё-таки приступил к чтению.
Изложенная в сухих чётких фактах, история рождения его напарника производила впечатление не менее неприятное и больное, чем когда тот сам упомянул об этом. Дальше — приёмный отец, оказавшийся тронутым если и не на всю голову, то точно слишком для воспитания маленького ребенка, интернаты, приёмные семьи, из которых он сбегал и, наконец, Лайтвуды — неотличимые в рамках досье от всех прежних, но чем-то зацепившие пятнадцатилетнего неуправляемого парня. До странного отличные оценки в средней и старшей школе, приводы за хулиганство, команда по плаванию, полицейская академия. Всё, что Магнус так или иначе себе представил, обретало даты и смысл, складываясь и дополняя образ человека, к которому он, пусть и не слишком усердно, искал подход. Будучи прочтённым, дело, похожее на десятки тех, что Магнус видел за время работы, вдруг обострило для его восприятия простую деталь, константу — живого человека.
Магнус растёр ладонью лицо. Может быть, смысл был не только в этом.
Относительно простая неделя, за которую, кажется, удалось отдохнуть. Долгожданное повышение финансирования участка, позволившее избавиться от бесполезной груды металлолома, которую они использовали в качестве оборудования. Тихий вечер с Катариной, когда их смены позволили по-настоящему встретиться. Солнечная погода, в конце концов. Магнус словно открыл глаза, словно вдохнул. Оставалось гадать, что ещё, кроме Вейланда, за прошедшее время ускользало от его взгляда?
______________________________________________
Магнус терпеть не мог четверги и те, по всем признакам, отвечали ему взаимностью. В четверг впервые за полторы недели над городом собрались облака, с самого утра превращая день в сумерки. Вейланд был не в духе и огрызался на каждое слово как раз тогда, когда у Магнуса совершенно не было времени с этим разбираться. И все четыре формы, которые он заполнил для получения ордера на обыск пустующих помещений в северных трущобах, оказались бесполезны, ведь здания находились в собственности города и для их осмотра сотрудникам полиции разрешение даже не требовалось.
Так или иначе, он ехал на обыск в послеобеденное время в одиночестве, под угрожающе хмурящимся скорым дождём небом, а стрелка датчика уровня топлива опасно кренилась к нулю. Он вполне рисковал не найти ничего и на этот раз, хотя теперь опирался на сопоставленные факты: на штраф, полученный фурой без номеров, на шум, на который жаловалась нервная старушка и, в конце концов, неожиданную неделю акций на выпивку в «Охотничьей луне» и «Таки». Может быть что-то, а может — новая пустышка. Потому Камилл о продолжении расследования Магнус решил не предупреждать.
Вечер не располагал к прогулке, и Магнус припарковался в двух домах от нужного места. Вышел из машины, щёлкнул пару раз впустую зажигалкой. Поправил табельное и проверил удостоверение в кармане.
Дверь подвального помещения оказалась приглашающе приоткрыта.
Холод и запах сырости заставили Магнуса передёрнуть плечами только в самом начале. Путаные тёмные коридоры вели всё дальше и глубже, оставляя гадать, что же располагалось в этих помещениях раньше. Как в детской страшилке. Магнус жёстко улыбнулся. Где-то впереди слышались голоса.
Магнус притормозил и сбросил Вейланду смс с адресом и меткой «срочно». По крайней мере, парень никогда не пропускал его запросов.
______________________________________________
Стоило признать, переговоры прошли не слишком успешно. Магнус, сражённый наглостью этой шушеры, попросту не пытавшейся как-то прикрыть весь процесс и внешний вид партии, даже не успел зачитать права. От внезапных и беспорядочных пуль его спасли исключительно инстинкты. Он сменил несколько поворотов, отстреливаясь, пока преследователи не затихли, то ли решая, что делать дальше, то ли потеряв его из виду. Перевел дыхание и, наконец, вызвал подкрепление. Больше ничего он так и не успел, услышав:
— Эй, легавый! Ты тут один, легавый. И знаешь, что? — голос приближался. — Не стоило тебе приходить одному.
До ближайшего поворота, за которым он мог бы укрыться, было метров десять, но попытка имела смысл. Магнус взял разбег, и вдруг вокруг запястья сомкнулась горячая ладонь, и Магнус едва не рухнул в тёмном коридоре в сторону, за груду хлама. Чтобы тут же сжаться от звона пули, срекошетившей о тот самый хлам, обнаруживший себя баками.
«Где тебя носит?» — умерло непроизнесённым. Это был не его напарник.
______________________________________________
Алек Лайтвуд в конце смены в кондитерской был отправлен заключить договор на коньячные изделия с новым поставщиком. И, услышав выстрелы, естественно, ну конечно, всё-таки вошёл внутрь. Похоже, благоразумие было у них семейной чертой или вроде того. Слушая сбивчивый рассказ и на этот раз пробираясь уже совершенно точно к выходу, Магнус мог только мысленно материться.
Снаружи их встретил ливень. Они выскочили за дверь, тут же блокируя вход в подвал, оба привалились к металлической поверхности, резко расцепив руки. Алек так и не отпускал его, выдернув из-под огня, а Магнус…
Сирены раздались как никогда вовремя.
Магнус участвовал до конца, до тех пор, пока на руках каждого из насквозь мокрых придурков не сомкнулись наручники. Он смутно порадовался, что его машина совсем не подходила для ареста и сопровождения, не желая пачкать сидения Шевроле подобным отребьем. Оглянулся на опустевшее место преступления, увидел поодаль от толпы зевак хмурого Алека.
Стоило поблагодарить. Он шел не то, чтобы нарочито медленно, но адреналин начал сходить на нет и шаги неожиданно давались с трудом.
— Спасибо, — удерживая взгляд, медленно проговорил он.
На секунду задумался: всегда ли улыбка у Алека выходила кривой, словно бы вычерченной неуместностью на красивом серьёзном лице.
Грудную клетку сдавило. Желанием, невыразимой потребностью.
Ливень был тёплым. Ощущение, запах накатили приветом из прошлого, полотном воспоминаний из детства, сливавшимся в один беспрерывный летний вечер, когда дышалось так легко и можно было всё что угодно. Мир у ног. Дыхание перехватило, Магнус сморгнул капли, на мгновение всмотрелся в Алека пристальнее. И резко поднялся на носки, уничтожая расстояние между ними, прижимаясь к мокрым губам в мимолётном поцелуе со вкусом дождевых капель, который ничего и не значил. Ничего не менял.
Разворачиваясь, уходя без оглядки, Магнус не хотел думать о произошедшем ни завтра, ни когда бы то ни было ещё.
______________________________________________
Он ласково улыбался.
Шорох затягиваемой на шее петли.
То, насколько горячая под руками кожа.
То, как дёргалась та или иная конечность, когда она умирала.
Жизнь покидала её, как и многих до, как и тех, что появятся после. Жизнь — такая хрупкая штука.
Он ласково улыбался.
Он знал секрет.
______________________________________________
Он спускался в архив, подстёгиваемый лёгкой злостью, и думал, что для одного дня выходит многовато подвалов. Телефон Вейланда обнаружился на его же столе, где и недопитый кофе, и небрежно сдвинутый стул. Как если бы их владелец сорвался куда-то в спешке. И, в чем Магнус был совершенно уверен, торопился тот ни к нему на помощь.
Вейланд сидел на голом полу архива, в блёклом свете одинокой лампочки. У его ног валялось несколько папок, а в руках он сжимал всего одну фотографию. Мимолётного взгляда хватило, чтобы понять, что ввергло его в нынешнее состояние. Магнус рассматривал очень похожее фото всего пару дней назад. На мгновение он растерялся, но тут же взял себя в руки. Опустился на корточки перед напарником, встряхнул за грудки. Хлопнул звонкой пощёчиной по правой щеке.
— Очнись. …Эта женщина — не твоя мать. Успокойся, слышишь.
Вейланд вскинул на него пустой взгляд, и Магнус замахнулся для второй пощёчины, но тот вдруг очнулся.
— Что? Бейн.
— Вейланд. Ты здесь?
Джейс вдохнул, выдохнул, разжал пальцы. И только потом коротко кивнул.
Для таких случаев в полиции существовал протокол. Жёсткий, правильный и неумолимый.
Для таких случаев у Магнуса существовало кое-что ещё. Уродливое, почти мёртвое кое-что, которое по незнанию можно было принять за совесть. А по большой пьяни — даже за душу.
— Бейн, — Вейланд коротко дёрнул его за рукав. — Бейн, у тебя кровь.
▪️ Глава 3. Блюдо, которое подают холодным▪️
Магнус проснулся засветло.
Потянулся в кровати и потёр глаза. Ресницы разделялись с трудом. Ощущение было смутно знакомым. Воспоминание, словно вырезанное тупым ножом для бумаги, отголосок Магнуса Бейна, оставшегося в далёком прошлом: затянувшаяся вечеринка, одна из сливающейся в полотно череды, не смытый должным образом макияж — остатки туши, не позволяющие сразу открыть глаза. Так давно. В его прошлом не было ничего притягательного.
В зеркале ванной он выглядел лучше, чем себя ощущал, а припухшая переносица выделялась лишь лёгким оттенком синяка. Умываться всё равно пришлось осторожно. Паста отлично справилась с привкусом меди на языке.
Ранение тянуло, разливалось ноющей болью по всему телу, он чувствовал как чешется под повязкой сухая жёсткая корка. Такой же или почти такой же зуд отдавался у него много глубже, не во внутренних органах, но в том самом метафизическом нутре, в душе, в существовании которой он сомневался. События позапрошлого вечера не хотели выветриваться из головы, хотя казалось, что прошло не меньше недели.
Разговор, который ему ещё только предстоял с Вейландом, не давал покоя. Но хуже всего был поцелуй, мягкий и невесомый, мимолётный, но яркий. Украденный. Что ты творишь, Бейн? Что же ты, твою мать, творишь?
Он проверил телефон, в котором не было пропущенных уведомлений, и начал готовить завтрак.
______________________________________________
Когда Магнус открыл на стук, гость под мышкой держал бутылку виски, в руке сжимал папку, а в другой — пакет с продуктами. Магнус удивлённо приподнял брови, пропустил его внутрь, отступая на шаг. Тело всё ещё немного ныло, до конца отходя от обезболивающих и антибиотиков, которыми его напичкала щедрая Катарина. Впрочем, на ругательства она была той ночью куда щедрее. Магнус улыбнулся.
Джейс уверенной походкой двинулся прямо на кухню.
— Ну как здоровье, старик?
— Покрепче твоего, блондинка.
Напряжения не было.
Вейланд завалился к нему поздним вечером, пренебрёгший выходным, на котором Магнус успел настоять, и каким-то чудом написав отчёт по делу, к которому Магнус даже толком не успел его подключить. Этот самый отчёт он и приволок на подписание.
— Ты рылся на моем столе?
— Ты читал моё личное дело?
Магнус выдержал вызов во взгляде Вейланда, принял то, что к вопросу совсем не примешивалось гнева, просто шутка в ответ на шутку.
— Туше.
Он внимательно вчитывался в строчки отчёта, пока Вейланд, кто бы мог подумать, жарил мясо. Кое-что встало на свои места в комментариях к сводке по баллистике: Алек явно не стал скрывать от брата своего присутствия на месте преступления.
Дело было закрытым, стейк вкусным, виски — приличным.
— Где ты научился готовить? — Магнус не думал, что настроен на светскую беседу, не знал, зачем именно пришёл Вейланд, и стоит ли вообще заговаривать. Но вопрос нельзя было вернуть назад.
— Когда Из исполнилось четырнадцать, она решила, что настоящая женщина обязана быть великолепна ещё и в кулинарии. Разобраться с книгой рецептов стало вопросом выживания, знаешь.
Магнус улыбнулся. И разговор, он просто получался. Если отбросить предрассудки или свою бесполезную злость, Джейс Вейланд был не таким уж плохим парнем. Немного поломанным. Немного слишком — похожим на самого Магнуса когда-то, с кипящей кровью, острой любовью к жизни и тому, что та готова дарить, обострённым чувством справедливости.
Они сидели на полу, Вейланд опирался спиной и локтем на сидение кресла, Магнус, окруженный горой подушек, откинулся головой на диван.
— Мне было пять, когда отец научил меня пользоваться ножом, — страшное «пять» во фразе терялось за лютым, искрящим противоречивыми эмоциями «отец». — Я должен был стать мужчиной, а мужчина умеет охотиться и убивать. Когда я не смог перерезать оленю горло, он избил меня так, что ещё неделю не получалось нормально ходить. Я думал, знаешь, я думал, я заслужил. Он баловал меня. Дарил подарки на день рождения, учил музыке. Боже, — Джейс растёр ладонью лицо. — Мне было десять, когда головорезы, которым он был должен денег, застрелили его у меня на глазах. Я до сих пор помню ту лужу крови. Я до сих пор думаю, что люблю его.
— Мой отец пытался утопить меня прямо в ванной, когда мама умерла. И, знаешь, я помню о нём только хорошее.
Вейланд потянулся, разлил ещё виски по стаканам, спохватился вдруг:
— Тебе можно?
— Катарина меня убьёт. Если узнает.
Магнус помолчал, перевязал на халате пояс.
— Что ты ищешь в архиве? — он не был уверен, что так уж хочет знать ответ.
— Это… Я писал отчёт о том самоубийстве, помнишь?
— Джейс.
— Нет. Послушай, отчёт нужно было прикрепить к статистике Люка. И. Меня это успокаивает: соотносить, наводить порядок в вещах, разбирать по признаку. Мне нужно было прочистить голову, понимаешь? Я кое-что заметил. Паттерн. Слишком точное совпадение деталей.
— Это самоубийства, Джейс. В самоповешениях не так много места, чтобы проявить фантазию.
— Да нет же. Платья. Один и тот же узел. И ещё… Я не уверен, мне нужно кому-то показать.
В виски стоило бы добавить льда, всё-таки этот напиток не зря пьют охлаждённым. Магнус поднялся на ноги и пошёл к холодильнику. Вейланд молчал. Не говорил ни слова, пока Магнус отмерял кубики в их стаканы, пока наполнял заново, на два пальца, не больше. Пока с осторожностью присаживался в импровизированное гнездо из подушек.
Скорее всего это была просто глупость. Фантазия, которой сложно не поддаться, находясь в извечном поиске справедливости, надламываясь в бесконечных попытках поделить мир на правильно и неправильно. Но если был шанс, если оставался хоть малейший шанс, что кто-то убивает женщин, маскируя под самоубийство, они обязаны были это остановить.
— Ну, и что ты на это скажешь? — голос Вейланда звучал угрюмо и немного хрипло. Магнус перевёл на него взгляд от стакана и неожиданно для самого себя — улыбнулся:
— Скажу, что ты несёшь чушь. Но мы проверим твою идею. Элдетри штаны обделает.
______________________________________________
Три дня спустя, он вернулся в Отдел полиции города N привычным Магнусом Бейном, и все знали, что он вынес доктору Катарине Лосс мозг, лишь бы вернуться к работе пораньше. Гэрроуэй мягко хлопнул его по плечу, Бранвелл улыбнулась светло и солнечно. Магнус коротко отвечал на приветствия и шутки, растягивая путь к конечной точке.
Вейланд сидел за приставленным к его собственному столом, вальяжно развалившись на стуле, и как раз заканчивал телефонный разговор, когда Магнус присел напротив. К его удивлению, напарник кивнул и губ его коснулась улыбка. Тут же сменившаяся хмурой складкой между бровей.
— Да. Конечно. Конечно. И я тебя.
Отложив трубку, Вейланд выглядел так, словно то, что он хотел сказать Магнусу, причиняло невыносимую зубную боль самим фактом своего существования, а уж будучи произнесенным, грозило взорвать его светловолосую голову. Магнус приглашающе приподнял брови.
Джейс сцепил пальцы, нахмурился, и не вполне внятно выплюнул:
— Ты приглашен на ужин.
— Что, прости?
— Воскресный ужин. У меня дома, — и, прежде, чем Магнус успел задать хоть один уточняющий вопрос, добавил скороговоркой, закатив глаза: — Мама считает, что ты хорошо на меня влияешь, а ещё спас жизнь её старшему сыну, и Изабель приезжает на выходные, умирая от желания познакомиться. Ты приглашён на обед и отказы не принимаются.
Магнус прочистил горло.
— Что ж. Думаю, миссис Лайтвуд готовит не хуже твоего, так что не терпится попробовать.
— Это ты ещё не ел домашних десертов Алека.
— Оу.
— Не «оу». Он мог бы прекращать войны своей готовкой, серьёзно.
Магнус охотно верил. Но отказываться от приглашения было уже немного поздно. Хотя, он всегда может найти отговорку, ведь до воскресенья оставались ещё почти целая суббота.
— Как твои рёбра?
— На месте.
— Хорошо, если так. Кое кто успел раскрыть за время твоего отсутствия дело, — Джейс вздернул брови, лучась довольством. — Два-два, Бейн.
— Будь осторожен, так недолго и до повышения.
Вейланд вернулся к ленивому написанию отчёта, видимо, о том самом закрытом деле, а Магнус начал разбирать оставшиеся после грязной заварухи на столе бумаги. Наконец в самом деле понимая, что вернулся. И, видимо, чтобы жизнь не была такой уж скучной, услышал, как за спиной распахнулась дверь кабинета шефа. Судя по выражению лица Джейса, Элдетри, скользкий ублюдок, пару секунд прожигал его взглядом, прежде чем окликнуть.
— Бейн, Вейланд, в мой кабинет, — и, не утруждаясь более никакими пояснениям, звонко захлопнул дверь.
«Дом, милый дом», — с немного неуместной усмешкой подумал Магнус, вставая. Как бы там ни было, похоже у них будет дело, а ничто на свете не отвлекало лучше.
В кабинете шефа Отдела полиции города N всегда витал легкий запах затхлости и чего-то удушающе сладкого. Магнус работал под его началом уже второй год, и сейчас с немалым удивлением был готов признать, что даже скучает слегка по шефу Рею — амбициозному, недальновидному, резкому и мелочному, которого они с Рагнором всегда называли за глаза хорьком. В работе с Реем было мало приятного, хотя в Отделе всегда царил порядок, а в кабинете у него - излишне претенциозный шик, но, по крайней мере, здесь можно было находиться. Элдерти не многое изменил в интерьере, но, в первую очередь, привнёс самого себя. Магнус уже натренировался задерживать дыхание и сохранять лицо кирпичом в его присутствии, а вот Джейс. Мда, парню очевидно стоило поучиться.
— Джонатан, — напарник поморщился от обращения, но возражать не стал. Надо же, дрессировке всё-таки поддаётся. — Надеюсь, документы по контрабанде уже готовы, потому что у меня есть для вас новое дело.
— Отчёт, — тот положил на стол начальника папку, и Магнус даже немного восхитился ими обоими: такой огонь, такой нешуточный накал страстей.
— Отлично. К делу.
продолжение в комментариях
Автор: не чак паланик
Артер: Ren Terra
Бета: доброжелатель
Категория: слэш, джен
Жанр: полицейские!AU, драма, UST
Пейринг/Персонажи: Магнус/Алек, Джейс, остальные в количестве
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC, автор довольно вольно обращается с матчастью
Описание: В городе N полицейским определённо есть, чем заняться.
Иллюстрация: малек
▪️ Пролог. Добро пожаловать в город N▪️
— Нет там никакой истины. Я проверяла.
Настроение после трудной и такой бесплодной недели у Магнуса было немного лиричным.
Он не отвел взгляда от бликов света, дробившегося на гранях стакана с остатками джина, всмотрелся пристальнее, согласно пожав плечами — ничего особенного. Знал не понаслышке, что слова Камилл были чистейшей правдой.
Посмотрите на неё сейчас: гладкие локоны чёрных волос, ухоженные усилиями лучшего в городе парикмахера; дорогое алое платье на грани шика и пошлости; чистая кожа, аккуратные стрелки, улыбка на миллион долларов; и тому подобное, и прочее. Блистательная мадемуазель Камилл Белкур — успешная стерва, владелица пресловутого бара и чистенького мотеля «Дю Морт». Но Магнусу достоверно известно: она действительно проверяла, с тщательностью и упорством молодого ученого, отхватившего первый исследовательский грант.
Однажды Магнус впервые встретил Камилл, и та была пьяна. Не безобразно, но так, что свойственные ей грация и ужимки выглядели вульгарно. И, тем не менее, в тот вечер он влюбился. Достаточно сильно, чтобы неделями не замечать, как его пассия, а после и любовница, в действительности не просыхает. Может оттого, что Магнус был молод и глуп, может — из-за стресса нового города или туманящих разум амбиций. Со своими проблемами с алкоголем она справилась ещё не скоро.
Воспоминание отдавало горечью, и Магнус подавил желание сплюнуть. Поставил со стуком стакан на бурую барную стойку.
Была ли она красивее там и тогда? Державшая жёлтую туфлю в изящной ручке и с поистине аристократическим величием опиравшаяся на стойку регистрации одного из немногих приличных отелей в городе. Яркая, тонкая, покорившая сердце молоденького копа одной лукавой улыбкой.
Здесь и сейчас, в блёклом освещении бара, Камилл пялилась на него неотрывно и словно что-то просчитывала в уме. Впрочем, за годы знакомства он выучил: именно так и выглядит её нейтральное выражение лица. Глаза её были такого насыщенного коньячного цвета, что Магнус на секунду задумался не сменить ли напиток на вечер. Сосредоточиться сегодня не удавалось напрочь.
— Тебе следует спустить пар, дорогой, — протянула она, и это не было приглашением. — Или отоспаться.
«Давай, проваливай», — проявление заботы, которую она скрывала тщательно, как самый грязный секрет. Магнус усмехнулся. Оттолкнул немного дальше стакан. Вторая порция и в самом деле могла оказаться лишней. Камилл больше ничего не добавила, развернулась на каблуках и скрылась в подсобных помещениях бара.
Магнус прикрыл глаза.
Аккомпанемент сливался в единый гул: смех, и кашель, и хлопки ладоней о столы, и шарканье по деревянному полу стульев, и звон, и вскрики, и разговоры. Где-то во всём этом звучало и дыхание офицера, великолепного сыщика и единственного копа, которому здесь наливали — Магнуса Бейна. Чувство растворения, едва ли не причастности, почти успокаивало. Он выжил в этом городе намного дольше, чем рассчитывал, и кажется даже пустил корни.
Магнус был не настолько вымотан или пьян, чтобы дремать в общественном месте, но глаза открывать не хотелось. Побыть наедине с собой здесь выходило намного лучше, чем дома — парадокс безликой толпы, если броские названия вам по вкусу. Магнус встряхнул чёлкой, вслушался.
Город N притягивал отребье, как сверхъестественный маяк проклятия и тварей из ночных кошмаров. Здесь никогда не бывало спокойно, и даже самая среднестатистическая часть населения относилась скорее к тем, у кого есть причины хранить секреты в накрепко запертых подвалах. Иногда Магнус думал, что из всех вариантов выбрал назначение в такой город, потому что ему здесь самое место. Чаще — что его внимание привлекли выделявшиеся цифры в столбиках статистических сводок об уровне преступности, и он без раздумий поехал в город N только потому, что здесь шансы сдохнуть на службе были даже больше Нью-Йоркских.
В горле встал ком. До абсурда бледный Рагнор, трубки, стерильный запах и мерзкий писк приборов. Он двинул пустой бокал по стойке, и Майя плеснула в него на два пальца, не оставив времени на решение, стоит ли пить ещё. У девочки была обострённая интуиция.
Джин, как и виски, Магнус давно предпочитал чистым. Напиток шёл мягко, согревая, возвращая равновесие.
— Спасибо, моя дорогая.
Ответная улыбка девушки вышла кривой, но тёплой. В Майе Робертс, барменше «Дю Морта», была острая, опасная красота. Но любому, кого она прельщала, приходилось наслаждаться с расстояния. Три бледных шрама, ярче выделявшиеся на тёмной коже, прямо под подбородком, ни много, ни мало — напоминание о первой любви, совсем не уродовали её. Настоящие шрамы крылись намного глубже, в истории, деталей которой Магнус не знал, и те немногие прикосновения, что Майя дарила кому бы то ни было, с давних пор оставались лишь частью драк. Девушка не гнушалась вышвырнуть пару-тройку зарвавшихся посетителей, и справлялась с этим так ловко, что Магнус порой спрашивал себя, не держит ли Камилл ещё и охрану только ради престижа.
Он развернулся на стуле, отворачиваясь от стойки. Арчер и Уолкер, две неотличимые глыбы, смирно стояли у входной двери.
Время на наручных часах стремилось к девяти вечера и покидать бар так рано выходило за рамки приличий, самим Магнусом и установленные. Его выходной ещё не кончался. Он провернул в ладони стакан, немного взболтав жидкость, и осмотрелся. Большая часть посетителей были завсегдатаями, кое-кто — явно приезжий. Магнус многих тут не знал. Если и не по именам, но как хороший коп владел теми или иными фактами. Дрязги, родственные связи, приводы и предположительная причастность. Серые и скучные лица, каждое со своей изрядно подгнившей изюминкой.
На мгновение его взгляд встретился с оленье-карими глазами взъерошенного молодого парня в углу. Хорош. Тренькнула струна где-то на подкорке — тень узнавания, ничего конкретного. Магнус уже смотрел на стакан в собственной руке, а ощущение отнёс к разряду воспоминаний чувств, а не образов. Это не имело значения. Очень давно он пришёл с собой к соглашению: никаких романов, и никаких интрижек, и ничего прочего. У Магнуса не было времени, чтобы становиться мягче. А в его случае даже приятная встреча на одну ночь могла оказаться опасной. Впрочем, лишь троим людям в мире было известно, каким порой Магнус оказывался идиотом. Двоим.
Захотелось глотнуть ночного воздуха.
______________________________________________
Летняя ночь была сухой и прохладной. Чуть поодаль, на обочине шоссе, Магнус видел обратную сторону тускло подсвеченного бигборда. Нельзя было рассмотреть отсюда, что же на нём написано, но Магнус знал. Избитое приветствие, типичное для каждого населённого пункта, по любой возможной причине считавшего себя городом: «Добро пожаловать в город N». Магнус не сдержался, хмыкнул, отсалютовал полупустым стаканом одинокому белому кадиллаку, плавно вкатившемуся в их захолустье. Прочел ли водитель надпись? Сделал ли он это правильно? Будь воля Магнуса, он бы сопроводил бигборд аудиозаписью или хотя бы подписью в квадратных скобках о том, что вся эта фраза должна читаться с немного угрожающим сарказмом. В совсем идеальном случае, по крайней мере мелким нечитаемым шрифтом, под главной надписью должно было бы значиться: «оставь надежду всяк сюда входящий», но это, пожалуй, отдавало бы неуместной поэтичностью.
На улице было тихо, и Магнус всмотрелся в ночь. Прошёлся туда-сюда, разминая ноги. Вдохнул полной грудью.
Из узкой подворотни между мотелем и баром раздался звонкий металлический звук удара. И ещё один. И опять. Магнус был уже на полпути, когда стал различать голоса: как минимум двое спорили на повышенных тонах. Удар повторился.
— Да потому что всё это хуйня! — послышался очередной удар по металлическому баку, но куда больше Магнус был заинтересован тем фактом, что, кажется, узнал голос. — Хуйня, Алек, и ничего больше. Ну что ты молчишь? Подойди ко мне.
Магнус замедлил шаг, аккуратно скользнул к подворотне и прислонился плечом к стене незамеченным. Слух его не подвёл. Его юный, невыносимый и совершенно не знакомый с таким понятием как контроль гнева напарник, Джейс Вейланд, собственной персоной являлся если не зачинщиком то как минимум участником акта вандализма, а может и драки. Мысленно и только мысленно Магнус цокнул языком.
— Джейс, ты не…
Высокий парень, наполовину скрытый в тени, говорил спокойно, но звучали в его голосе и защитные нотки.
— Заебало. Всё я «да». Всё я «да», Алек. Да мы же знаем друг друга с пятнадцати лет, чёрт. С каких пор ты стал трусом?
Любопытно.
— Ты пьян.
— Не меньше твоего. И знаешь что? Если у тебя всё так. До сих пор — так. То давай же. Подойди ко мне. — Словно по инерции подчиняясь настойчивой команде собеседник Вейланда сделал шаг вперед, и Магнус почти успел его рассмотреть, но тут же отвлёкся: — Поцелуй меня так, как будто ты этого хочешь. Если хочешь, — Вейланд надрывался, его голос сочился яростью, ядом и каким-то отчаянием. Магнус замер.
И пропустил мгновение, когда его молодому напарнику по челюсти прилетело смачным хуком. Стоявший над ним парень, видимо «Алек», не выглядел как человек, ввязывающийся в потасовку, идущий на рожон. В выражении лица, в позе и сорванном дыхании мешались два простейших посыла — желание разрыдаться или сбежать. Он судорожно сжимал и разжимал кулаки, и выражение страха и сломленности, такое неуместное на красивом мужественном лице, внезапно заставило Магнуса подать голос.
— Запросите подкрепление, офицер Вейланд?
Тот резко обернулся, впиваясь в Магнуса весьма однозначным взглядом — «отъебись». Парень за его спиной отшатнулся, нахмурился, сложил на груди руки и сделал шаг. Неужели собирается защищать?
— Доброго вечера, офицер Бейн. Мимо проходили?
— Решил вступиться за честь ни в чем не повинного мусорного бака, — глазами Магнус указал на внушительную вмятину в упомянутом баке. Зря Камилл не использовала современных пластиковых, в погоне за непонятной чужой ностальгией.
— Так мне принести извинения или компенсировать ущерб?
— Как насчёт отправиться домой и отоспаться перед нашим дежурством, малыш?
— Не…
— Представишь меня своему очаровательному другу? А то выходит как-то не вежливо.
Парень за спиной Вейланда дернул плечом и явно подавил неожиданную для себя самого улыбку. Магнус мысленно облизнулся, тут же одёргивая себя. Не следует возвращаться к прошлому, Бейн, ты ведь об этом прекрасно знаешь.
Вейланд дернулся и неожиданно прикусил язык, вдруг, вместо привычной агрессии, солнечно улыбаясь. Он выпрямился и картинным жестом отвел руку назад.
— Мой брат, Алек, — и аналогичным жестом указал на Магнуса. — Заноза в моей заднице — Бейн.
Всё возмущение и ответные колкости умерли, так и не покинув рта, прерванные истошным девичьим криком.
______________________________________________
Он примерял новый город как пиджак, присматриваясь тут и там, где потребуется усадить по фигуре.
Гостиница никуда не годилась. Он подумал, что, может быть, стоит переменить бронь, ведь целых четыре дня на столь удручающей койке могли стоить ему непрошенной боли в пояснице. Он терпеть не мог дискомфорт. Взглянул на часы: дорога вымотала его больше, чем хотелось бы. И почему бы только городу N не обзавестись собственным аэропортом.
Он снова посмотрел на часы. Вздохнул.
Переменил пиджак и решил выйти ненадолго и осмотреться. На улице, к его удивлению, не валялось мусора. Но фонари горели в лучшем случае через один, а пёстрые граффити под слоем пыли даже не пытались приблизиться к чему-то, смахивающему на искусство. Он поморщился, дернул подбородком, поправил часы на запястье.
Девушка, да скорее девчонка, сжимала руку младшего брата неоправданно сильно. Вымотанность исказила её возможно даже когда-то красивые черты, оттенок кожи был неприемлемо серым. Ребёнок, которого она тащила за собой в магазин, поджимал губы.
— Ну мам! — резануло слух.
Он, сам не веря своей удаче, улыбнулся. Вся проделанная дорога, вся накопленная усталость окупились. Стоили того, а ведь он даже ещё не добрался до пункта назначения.
Может быть, город N был не настолько убог, как могло показаться на первый взгляд.
______________________________________________
Понадобились годы и неисчислимое количество миль, чтобы понять: нет разницы, в каком городе открывать глаза — ночь неизменна.
Магнус не стал делать полноценный глоток джина, только пригубил, раскатал по языку вкус. После полуночи в городе N почти не гасли огни. Но словно гасло нечто иное. Люди делились всего на два типа: тех, в ком темнота будила непреодолимый страх, превращая без спроса в жертву, и тех, кому она же дарила жажду зла и чувство неоспоримой свободы. Он предпочитал не спрашивать себя, относится Магнус Бейн к первому или ко второму.
Магнус потер висок, одновременно обдумывая и отгоняя мысли о едва ли не случайном задержании и безуспешном допросе. Утром. Он непременно разберется с этим утром.
Кольца звякнули о бокал. По окну прокатился блик от фар. За беззвучным вдохом последовал громкий выдох.
Когда в кармане завибрировал телефон, Магнус ответил не глядя.
▪️ Глава 1. Кровные узы▪️
Магнус заглушил мотор, ещё на подъезде заметив Вейланда, перекатывавшегося с пятки на носок у оградительной ленты. Скрипнула, открываясь, дверца Шевроле. Он непременно заедет в сервис на той неделе.
— Десять — пятьдесят шесть?
— Как по учебнику, — голос Вейланда звучал так, словно он почти шутит, но плотно, до желваков сжатая челюсть сводила эффект на нет.
Магнус шутки не оценил, лишь уголок губ дернулся нервно и против воли. Судя по мимолетному блеску в глазах напарника, тот всё же не преминул засчитать себе очко. Магнус переступил порог и решил провести с пользой лестничные пролёты до третьего этажа.
— Что Верлак?
— Улыбается, падла.
Грубость выражения заставила инстинктивно скривиться, но он не сказал ни слова, только кивнул. Вейланд оставался в офисе дольше, по статусу младшего заполняя бумаги, и пусть слабая, но надежда на то, что он успеет узнать ещё немного деталей об их любителе домашних татуировок и узлов, была. Но, похоже, больше увиденного собственными глазами в чистенькой комнате в «Дю Морте» и водительских прав на имя Себастьяна Верлака — пара нарушений скоростного режима и только — у них не появилось. Скверно.
Магнус встряхнулся и сосредоточился на текущем вызове. Даже снаружи светлый и пышащий благополучием многоквартирный дом выглядел и правда хрестоматийно. Как и соседи, не смущаясь своих пижам и домашних халатов, толпившиеся на лестничной клетке. Он давно не оказывался на подобных вызовах: в случаях самоубийств присутствие детективов требовалось скорее номинально, и никого с более или менее укрепившимся послужным списком к такому не подключали. Но сейчас Магнус был не только детективом, он был нянькой для едва отпатрулировавшего положенный год выпускника академии с несдержанным нравом, поразительной любовью к себе и почти полным отсутствием манер. Впрочем, Магнусу не нужно было лишний раз задаваться вопросом, за какие именно грехи он заслужил такое. О своих грехах у него редко получалось забыть.
Они заставили зевак посторониться и проскользнули в дверь, не оставляя возможности заглянуть внутрь тем, кому не следовало. В тесной, неуютной квартирке было не прибрано и пахло застоявшимся мусором. На журнальном столике в беспорядке валялись нераскрытые письма и смятые счета.
Жертву ещё не снимали, ждали их приезда. Старомодный крюк в потолке, крепкая бельевая верёвка. Летнее чёрное платье, шлейка, упавшая с правого плеча. Туфли без каблука, чудом удержавшиеся на ногах. Тощие лодыжки. Усеянные родинками запястья. Синее, застывшее в перекошенной посмертной маске лицо.
Не принимать на свой счёт. Дышать. Сделать ещё шаг вперед и снова дышать. Ну почему же именно повешенная.
— Блять, — выругался справа от него Вейланд, удачно отвлекая, даря повод отвести взгляд. Магнус насторожился уже тому как тихо, без привычного вызова прозвучало ругательство, словно говорил тот не другим, себе. Хуже была спонтанная бледность.
— Первый труп, блонди?
— Пошёл ты, — Джейс совершенно непрофессионально вскинулся, бросил на него короткий взгляд, в котором разгоралась привычная злоба, и совершенно непрофессионально вылетел за порог квартиры. Магнус пожал плечом.
— Пусть подышит. Кто её нашёл? — не отрывая взгляда от двери уточнил Магнус через плечо. — Опросили?
— Он не говорит ни слова с тех пор как набрал 911, — голос младшего офицера Элиаса звучал подозрительно осторожно. Магнус обернулся, вопросительно приподнял бровь. Тот только кивнул на закрытую дверь в спальню.
Ручка повернулась и Магнус вошёл. Тихо, совсем без слез, обнимая колени сцепленными руками, на смятой постели сидел мальчик лет шести. С огромным трудом Магнус удержал на языке ругательства и вместе с ними сглотнул ком в горле.
______________________________________________
Полностью осмотрев помещение, разговорив кое-как мальчишку — «ничего; ничего; спал; не отзывалась; ничего; мне пора спать, когда мама уложит меня спать», — и дав добро на то, чтобы следственная группа сворачивалась, Манус выскочил в прохладный ночной воздух, закурив едва ли не прямо в доме. Вейланд пинал бордюр. Магнус не мог отнестись к прошлой его вспышке без понимания, смерть не была чем-то к чему привыкаешь легко, как бы сильна не была необходимость. Тривиальная смерть и того хуже. Что-то ещё скреблось у него на подкорке, обрывок воспоминания никак не находивший себе места и не складывающийся с самим Вейландом. Магнус тряхнул головой, смахивая чёлку и затянулся.
— Отошёл?
— Отвали, — звучало на этот раз мягче, без должного задора.
Магнус бросил окурок в так кстати подвернувшуюся урну круглосуточного магазина и развернулся в сторону припаркованной машины:
— Садись.
Десять минут непрерывной езды он смотрел на дорогу и, незаметно для напарника, старался сделать простое дыхательное упражнение. Вообще-то, со своей работой он повидал куда больше трудных подростков, чем хотелось бы, и умел с ними обращаться, даже был способен наладить контакт. За тем исключением, что ни один из них не должен был никогда оказаться его напарником. И, строго говоря, принятие и понимание, которых Магнус со своей стороны накопил в отношении малолеток, свернувших не туда, не распространялось на половозрелых мужчин.
И пусть Джейс Вейланд, в свои двадцать три, был по меркам Магнуса ещё очень и очень молод, его инфантильность и проблемы с контролем гнева, оправдывать не хотелось совершенно.
Того ощутимо колотило, и вся эта нерастраченная злость пропитывала салон автомобиля чем-то едким и кислым. У Магнуса не было никаких сил разбираться с этим сейчас. Он мимолётно закусил губу и нажал на тормоз.
— Приехали?
— Давай-ка выйдем.
К его удивлению Вейланд просто отстегнул ремень безопасности и потянул за дверную ручку.
Городские власти не утруждали себя тратами на освещение в парке по ночам, и Магнус не стал отходить далеко от въезда. Вейланд молча следовал за ним и не задавал вопросов. Остановились, и тот, осмотревшись, уселся на траву, поднял к небу лицо. Магнус закурил снова, без спешки и острой нужды, искоса поглядывая на Вейланда.
Они работали вместе почти два месяца. И за всё это время до нынешнего вечера Магнус только злился на инфантильность напарника, едва ли не отказывался признавать его статус. Словно это делало его хоть немногим лучше. Что бы сказал Рагнор? Как бы он посмотрел?
Возможно, почти два месяца копить на парня злость за то, к чему он не имел ни малейшего отношения, было всё же достаточным сроком. Магнуса никто не обязывал его полюбить и даже становиться друзьями. Но помочь стать хорошим копом и тем, кому он сможет доверить свою собственную спину, было исключительно его ответственностью. Магнус собрался с мыслями, но не успел заговорить. Вейланд поднял руку, потянулся за его почти докуренной сигаретой. Морщась вдохнул дым.
— Моя мать повесилась, — почти не разжимая губ произнёс он. Магнус не стал говорить «моя тоже» — слишком много «тоже» для одного короткого вечера, — лишь моргнул, закусывая изнутри щёку. — На восьмом месяце беременности.
Всё, на что хватило Магнуса, — не отводить взгляд. Хлопнул по пачке в кармане, но не стал вытягивать новую сигарету. Сердце предательски сжалось. Не столько от сочувствия к парню, Магнус и сам мог рассказать пару неприятных историй, но от отвращения к окружающему его миру. От беспомощности, которую он ненавидел сильнее всего. Вейланд затушил окурок о землю. Магнус открыл рот, но опять опоздал.
— И я знаю, что тебе пиздец как жаль, окей? Закрыли тему?
Магнус невесело усмехнулся:
— Отчет?
— А это вопрос?
Магнус покачал головой, протянул руку, помогая встать. К выходу из парка двинулись в молчании, в котором уже не было того градуса напряжения. Спустя пару шагов Вейланд остановился.
— И эй, Бейн. Никто, кроме моей семьи не знает. И до тех пор, пока ты не мой психоаналитик и не моя семья, мы не будем об этом.
В памяти всплыла яркая, отличавшаяся безупречным вкусом младшая сестра Вейланда, мелькнул образ и твёрдое, сухое рукопожатие его брата в момент знакомства сегодняшним вечером, и Магнус, неспособный слишком долго выносить мрачной серьёзности и чужих психологических травм, не удержался:
— А что? Вдруг я сойдусь с твоей сестрой? Или братом?
Боль Магнус ощутил даже раньше, чем удивление.
— Чёрт. Прости.
И только после этих слов удивился по-настоящему — слишком много открытий об одном конкретном Вейланде. Подвигал челюстью вправо-влево не отнимая ладони, похоже, не дошло до травм. Сплюнул на траву вязкую слюну.
— Я шутил.
— Я знаю. Просто семья — это...
— Не повод даже для шуток. Понял. Составим список запретных тем или уже полегчало? — Вейланд коротко кивнул. — Пойдем. Подвезу тебя всё-таки до дома.
______________________________________________
Магнус ехал без лишней спешки, пусть дом Вейланда и был в противоположном от его квартиры конце города. Он не слишком надеялся урвать сна этой ночью. Если не картина увиденного в маленькой квартирке в одном из самых благополучных районов центра и темное, больное прошлое, которое она всколыхнула, если не острый, слишком откровенный разговор с напарником, то предстоящий утром допрос Верлака не позволили бы Магнусу уснуть.
Они искали маньяка по описаниям перепуганных девочек и даже слишком богатому психологическому портрету, но что вывело их на него? Случайность? Внезапная неосторожность самого Верлака? Уж точно не полицейский профессионализм.
До тошноты прямолинейная схема: ненавязчивая помощь, вежливое знакомство, тёплый напиток, чтобы успокоиться (даже не алкоголь), небольшая доза наркотика украдкой. Потом: долгие разговоры, остававшиеся у жертв в сознании лишь смазанными кусками, следы от верёвок на светлой коже, ожоги на ладонях и, реже, набитые чёрными чернилами символы — похожие одновременно на руны, иероглифы, литеры устаревших алфавитов — не принадлежащие ни к какому конкретному языку. И никаких следов, никаких отпечатков или биологического материала. Заплаканные лица таких непохожих девочек, объединяемых только светлой кожей и разной степени рыжины волосами.
У них почти не было улик, ведь преступник отличался поразительной аккуратностью. Они не могли положиться на опознание, ведь все пострадавшие видели обидчика находясь в неслабом наркотическом опьянении.
А теперь тот молчал, не проронил после требования адвоката ни слова, и улыбался зло и насмешливо. Магнус видел, как от этой улыбки желваки играли на лице его молодого напарника, и был даже немного удивлен, что тот так и не вмазал смазливую рожу подозреваемого в стол в допросной, добавляя новых очков защите. Впрочем, удивление куда сильнее окрашивалось облегчением. Без признания их дела были плохи.
И при должном старании адвоката, несмотря на всю очевидность взаимосвязи одного с другим, они рисковали связать подонка лишь с одним преступлением, на месте которого его застали.
За все годы в полиции Магнус так и не привык к подобному дерьму. Впрочем, об этом никому было не обязательно знать.
За размышлениями и отвлекающей боли во всё ещё ноющей челюсти он едва не проехал безликий дом среди таких же аккуратных и безликих домов. Взгляд зацепился за высокую фигуру на пороге — кого-то ждали. Не кого-то, Вейланда. Магнус свернул к подъездной дорожке.
Остановился не глуша мотор, попрощался кивком. Бросил на встречавшего Вейланда брата неосторожный взгляд, зацепился им за широкую ладонь на плече. Встретился глазами. Почудилось: беспокойство распространялось и на него, а потому коротко вежливо улыбнулся. Парень, Алекс или Алек, смотрел на него лишнее мгновение застывшим, немного растерянным взглядом, и Магнус заставил себя моргнуть и сдать назад, попрощавшись новым кивком.
Пару кварталов спустя, застигнутый тишиной и предоставленный сам себе, не справился, позволил памяти вывести перед глазами неподвижную мать, её тёплую, совсем не мёртвую руку, которую не прекращал сжимать, ужас, ещё не облёкшийся пониманием... Вывернул руль резким, очень небезопасным движением. Не домой. Только не домой.
Он закончил бездумную поездку по всем возможным улицам города, когда начинало светать. Сонливости не ощущалось, но перед работой всё равно стоило принять душ. Магнус выбрался из машины, размял затёкшую спину. Покачал головой, заметив в соседнем квартале броский белый кадиллак, и, подбросив в ладони ключи, пошёл к себе.
За завтраком Магнус думал о том, что стоило узнать, кто ставил удар парнишке. И не сбрасывать его силу со счетов. Челюсть уже почти отпустило, осталось только неприятное воспоминание. Он хотел, но не мог злиться на бессмысленную потасовку с новым напарником. Она просто не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Возможно, Магнус всего лишь слишком устал и отпуск, на котором настаивала Модани из кадров, не был такой уж плохой идеей. Возможно, ему просто хотелось получить по лицу.
______________________________________________
К утру их воскресного дежурства в деле Верлака почти ничего не изменилось, и, если кого-то интересовало мнение Магнуса, то лучше бы не менялось вообще. Они узнали, что водительские права оказались фальшивкой, и носил их подозреваемый броскую фамилию Моргенштерн. Узнали они это от его адвокатессы. Лилит Эд. И если фамилия сама по себе ничего не меняла, то личность его защитницы, усугубляла и без того шаткое обвинение. Прокурор Бранвелл, несмотря на недолгий опыт и скромный возраст, была передана своему делу и чертовски хороша. Но против мисс Эд, без стопроцентно точных улик, у неё не было ни единого шанса.
Со звонким цокотом каблуков, в сопровождении офицера, в Отдел вошла молодая девушка. Её вьющиеся огненно-рыжие волосы были убраны в высокий хвост, а бледная кожа великолепно констрастировала со строгим зелёным платьем. При виде неё в глазах у заскучавшего за отчётом Вейланда загорелся интерес. А у Магнуса же зажглась надежда. Очень уж хорошо девушка попадала в типаж маньяка, и если это ещё одна жертва, у них мог появиться шанс.
— Офицеры, — кивнула она, направленная к их столу. — Я пришла для посещения подозреваемого Моргенштерна. И также хотела бы передать документы его адвокату.
— Посещения? — переспросил Вейланд.
— Документы? — одновременно с ним вырвалось у Магнуса, охваченного нехорошим предчувствием.
— У меня есть справка о его нестабильности. И я требую психического освидетельствования и признания Джонатана Моргенштерна невменяемым. Как его опекун.
— И кто же ты? — Магнус сделал ударение на последнем слове, только чтобы не высказать, что думает. Джейс оказался не настолько сдержан:
— Себастьян Моргенштерн, конечно, больной ублюдок, но его будут судить по всей строгости, — выплюнул он, сверля рыжую взглядом. Та ответила Магнусу:
— Его сестра, — и бросила на этот раз уже Джейсу, — и его имя — Джонатан.
Магнус сделал глубокий вдох.
— Послушай, милая. Братские чувства и всё такое, это можно понять. Но мы видели его. Он чудовище, но не психопат.
— Родная мать роняла его в младенчестве, считая монстром. Его отец — попытался сжечь, когда ему было десять. Попробуй доказать, что он здоров. Так я могу увидеть своего брата?
Краем глаза заметив, как сжимается челюсть Вейланда, Магнус взял себя в руки и поднялся из-за стола.
— Пройдемте, мисс Моргенштерн. Вам сюда.
Думать не хотелось. Выпить вечером — может быть.
______________________________________________
Он смотрел на огни вечернего города и думал, что арендное жилье оказалось лучшим вариантом. Никакого лишнего беспокойства, никакой любопытной обслуги.
Вытащил из кармана блистер, выпил положенную вечером дозу лекарства.
И всё же занялся разбором вещей. У него было ещё слишком много дел.
______________________________________________
Магнус вышел из душевой кабинки, провел рукой по запотевшему зеркалу и тут же пожалел об этом. Видеть собственные глаза не хотелось. Доблестный служащий полиции из него выходил не очень. А если бы и очень. Разве был во всем этом хоть какой-нибудь смысл?
Дело Верлака-Моргенштера закончилось ускоренным предварительным слушанием не начавшись. Он получил... наказание. Год в лечебнице, не первый в его жизни. Его милая сестра Кларисса брала на себя расходы по выплате штрафа и моральной компенсации жертве. Единственной жертве, которой удалось закричать в тот вечер в мотеле и лишь благодаря этому отделаться только лёгким испугом.
Ни у кого в отделе не было сомнений, что их подозреваемый виновен в каждом из девяти нападений. Да и мало кто отклонялся от версии, что повернут Моргенштерн был на собственной сестре. И точно так же всем было очевидно, речь шла совершенно не о правосудии.
Магнус вспомнил, как хрупкая и юная Кларисса Моргенштерн бережно придерживала за плечо брата, выводя из зала суда. «Семья — не тема даже для шуток», — всплыло в голове.
Он сплюнул в раковину горькую слюну и вышел из ванной.
▪️ Глава 2. Угол падения▪️
Магнус припарковался, снял солнечные очки, постарался не хлопать в очередной раз скрипнувшей дверцей и пообещал себе, что в завтрашний выходной непременно заедет в мастерскую. Прежде, чем посетить рабочее место, он юркнул на кухню.
— О, кофе! — изящно обогнул едва отстранившегося от кофеварки Люка Гэрроуэя и потянулся за кружкой в стенном шкафу.
— Привет, Бейн.
— Как дела на фронте графиков и таблиц? — Магнус не зубоскалил. Он искренне считал нынешнюю работу Люка не иначе, чем фронтом, и с ужасом ожидал, когда же Вейланд догадается, что совсем не обязан выполнять всю бумажную работу за двоих. А ещё просто не знал, о чём ещё говорить с Люком в последние полгода, когда тот, после того, как пытался разнять жестокую драку байкеров в «Охотничьей луне», месяц провёл на больничной койке и сознательно полностью отошёл от оперативной работы к бумажной.
Люк размешал кофе в чашке и вдруг ответил:
— Статистика самоубийств за последний квартал превышает суммарную за прошлый год.
Магнус поморщился и покачал головой:
— Скверно. Или, если у нас резко не изменился климат или что там ещё влияет на такие вещи, дело просто в том, что этой статистикой впервые кто-то занялся всерьёз?
Люк сухо улыбнулся.
— Было бы хорошо, — и, дежурно отсалютовав кружкой, скрылся в дверях.
______________________________________________
— Проснись и пой, принцесса!
Не будь в кружке тот самый кофе, которым пришлось проставиться на весь отдел после позорного случая, — о котором Магнус совершенно точно не станет добровольно вспоминать, — он бы от всей души плеснул горячим напитком напарнику за шиворот. Магнус удержался, ведь это был великолепный кофе, отправленный ему Рафаэлем Сантьяго из Мексики, способом, который вполне можно было бы счесть за контрабанду.
Вейланд дремал прямо на стопке пыльных документов, которые вытащил из непонятно каких недр архива, и только что не пускал слюни. В общем и целом, в рвении на работе не было ничего плохого. За тем исключением, когда эта работа — коп, и слишком рдеть или пренебрегать нормальным сном могло означать смерть. И только в лучшем случае твою собственную.
От побудки Магнуса отвлёк телефонный звонок. Он коротко взглянул на фото контакта и ответил:
— Да?
— Детектив Бейн?
— Даже так?
— Я звоню по делу.
Магнус огляделся по сторонам, смерил взглядом спящего как ни в чём ни бывало Вейланда, и отошёл в холл.
— Что-то произошло в «Дю Морте» или лично у тебя?
— Нет и нет. Или да и да. Смотря с какой стороны посмотреть.
— Кам?
В трубке послышался вздох и Магнус совершенно отчетливо увидел, как Камилл по другую сторону картинно закатила глаза.
— Кто-то, — теперь она, очевидно, со скучающим видом рассматривала свои ногти, — и будь я проклята, если точно знаю кто, — или наматывала локон на палец, — толкает моим коллегам дешёвый алкоголь. И когда я говорю дешёвый, Магнус, я имею в виду, что он стоит так, как может только контрабанда, которую хотят поскорее спихнуть с рук.
— И ты звонишь мне... из исключительной гражданской ответственности и беспокойства за коллег?
— Именно так, детектив.
— Почему не АТО?
— Пока они рассмотрят мой запрос, партия уже будет распродана. Я звоню другу, Магнус.
— Да, а я думал, дективу поллиции.
______________________________________________
Магнус вернулся к столу и сел в кресло. Взял карандаш, аккуратно записал адрес. Вейланд выглядел так, словно даже сейчас, во сне, решает проблему мирового масштаба. А может быть ему просто было неудобно в настолько неественной позе.
Магнус сделал ещё несколько глотков кофе, остывшего до приемлемой температуры. А потом ещё пару.
— Я еду проверять наводку, — негромко сказал он. Вейланд не отреагировал. — Что? Да, ты вполне можешь продолжить свою работу, я уверен, что справлюсь один. О, не так уж и жёстко это прописано в протоколе. Вернусь к обеду, тебе чего-нибудь захватить? Ах, бережёшь фигуру?
Магнус отставил почти пустую кружку и уверенной походкой направился к выходу.
______________________________________________
Утром буднего дня в городе было почти невозможно кого-то встретить. Магнус ехал по пустым улицам, щурился сквозь очки на солнце и то тянулся включить приёмник, то снова оставлял идею на потом.
Последние недели вышли почти спокойными, что парадоксальным образом заставляло Магнуса нервничать. И пусть наводка вполне могла оказаться очередным приступом паранойи его давней подруги, она всё ещё была работой. Движением. В конце концов, у каждого свои недостатки.
Камилл нельзя было отказать в деловой хватке, с этим Магнус ни в коем случае не стал бы спорить. Но было в её почти маниакальном беспокойстве о ставках, о благополучии своего бизнеса кое-что другое. Уже много лет слишком личное, чтобы произносить вслух.
Её милый Ральф, которого Магнус не имел чести знать, отказавшийся от предложения людей, которые не терпят отказов. Показательная казнь и её собственная неспособность сделать хоть что-нибудь, чтобы отомстить. Бессилие органов правопорядка. Спасительный дурман алкоголя, того самого алкоголя, обеспечивающего бизнес его убийц. Встреча с Магнусом и его неожиданная полезность. Потерянная в опьянении радость победы. Долгая реабилитация. Всепоглощающий страх. Целый пазл из больших и маленьких осколков истории. Времени, о котором Камилл говорила, как о самом жестоком и полезном уроке в жизни.
Она бы не призналась, но Магнус не мог отделаться от уверенности: нет ни единой вещи, которой Камилл боялась бы больше, чем повторения той истории. В любой последовательности, с кем угодно, если не с ней самой. Магнус не мог не понимать и отказать в помощи не был способен тем более.
Он на секунду сжал руль крепче и медленно выдохнул. Не стоило примешивать к делу собственных ран, от которых теперь остались одни только шрамы. Он не таил зла на Камилл, да даже на самого себя в то время — не таил. Что было, то было. А глухая боль и противовес — острое ощущение собственного одиночества, всего лишь значили, что Магнус жив. Были его неотъемлемой частью. Он вскинул руку и всё-таки включил приёмник. Песня к счастью, оказалась совсем незнакомой.
Ехать, что не удивительно, пришлось на окраины. И всю оставшуюся дорогу Магнус предпочел думать о Вейланде. Не хотелось лезть к парню в душу, как и сам Магнус не позволил бы лезть к себе. Но непрошенное беспокойство не исчезало.
После дела Моргенштерна тот начал что-то искать в архиве, временами засыпал в участке как сегодня. Стал, Магнус даже не думал, что это вообще возможно, закрытым куда сильнее. Меньше злился, но и меньше отвешивал комментариев о внешнем виде коллег, меньше флиртовал. Не то, чтобы Магнусу так уж нравился Вейланд, к которому он привык, но Вейланд нынешний — настораживал.
Расширенное личное дело, добытое совсем чуть-чуть против правил — парой звонков и улыбок, которое он пока толком не прочёл. Может быть, самое время исправить это сейчас. Всё лучше, чем нырять в неловкий разговор по душам без подготовки.
Склады показались из-за поворота и он заглушил мотор, не доезжая пары кварталов до нужного. Потянул для разблокировки ручку двери, но та не открылась. Магнус подналёг плечом, безрезультатно толкнул. Закатил глаза в полном восторге и, тихо матерясь, выбрался из машины через пассажирскую дверь.
______________________________________________
Склад пустовал. И хотя Магнус с самого начала ни на что особенно не рассчитывал, результат поездки кольнул разочарованием. Набирая очередное смс Камилл, Магнус подошёл к рабочему столу.
— Бе-эйн! Ты не захватил мне пончик? — понятия об этикете, вложенные в Вейланда непонятно кем, однозначно оставляли желать лучшего.
— Как насчет пары булочек с корицей?
— Это не еда… Но ты всё равно меня спас.
Одновременно с тем, как Вейланд расцвел искренней улыбкой и потянулся обеими руками через стол, Магнус обернулся на голос. И остался застигнут врасплох протянутым бумажным пакетом.
— Я не знал, что ты любишь, так что, маффины с орехом пекан?
— Привет. И спасибо, — Магнус, в отличии от Вейланда, был воспитан вполне неплохо.
— Привет.
— Эй! Мои булочки с корицей!
Алек перебросил брату предназначенный ему пакет, а Магнус, выходя из оцепенения, улыбнулся:
— Это очень мило с твоей стороны, Александр. И очень кстати.
— Спасибо, бро, — Джейс, который словно испытывал от слов Магнуса какой-то дискомфорт, подскочил на месте. — У тебя ещё есть время? Как насчёт кофе?
— С радостью, — ответил тот, и, уже почти скрывшись в дверях, обернулся: — Увидимся, Магнус.
— Увидимся. И я больше всего люблю миндаль!
Когда оба вышли, Магнус тяжело опустился в кресло. Какого чёрта, а? И только тогда понял, что это его кофе Вейланд собрался угощать брата. Впрочем, у него были проблемы и поважнее. Он стёр незаконченное сообщение и поднёс трубку к уху.
— Привет, Кам.
— Магнус. У тебя есть новости?
— На том складе пусто. То есть там вообще ничего нет.
Камилл медленно выдохнула в трубку и цокнула языком.
— Спасибо, — мягко произнесла она, прежде чем не прощаясь завершить звонок.
______________________________________________
Магнус чувствовал себя слегка неуютно. Он сделал несколько шагов к концу ряда, обошёл стеллажи, где ничто не привлекло его взгляд. Снова повернул.
«Где-то, — попробовал он, — уже счастливые часы и наливают два по цене одного». Облегчения мысль не принесла. Ему всё ещё было некомфортно отправиться к кассе продуктового магазина в девять часов утра с одной только бутылкой водки.
Долгожданный выходной пока проходил в совершенном соответствии с первоначальным планом.
Магнус подошёл к холодильнику с замороженными овощами и полуфабрикатами. Брокколи выглядела вполне ничего. Если судить по фото на упаковке. Он взял в руку пачку рыбных котлет, взвесил на ладони, лишь на мгновение сожалея о своей холостяцкой жизни на не слишком притягательную зарплату. С другой стороны, его скорее удивляли полицейские, которым удавалось заводить семью. Он почти не знал таких в городе N, и вот это уже не было удивительно.
Магнус отложил рыбные котлеты и вернулся к созерцанию брокколи. Бутылка звякнула о прутья тележки.
— Поразительно, — раздалось едва ли не над самым ухом с такой интонацией, словно говоривший хотел сказать «омерзительно», но в последний момент передумал.
— Да, — по инерции включился Магнус, поворачивая голову, — выбор замороженных продуктов действительно впечатляет, — сейчас он был не против любого разговора, даже с хамоватым незнакомцем в супермаркете, лишь бы этот разговор не был никаким образом связан с работой.
Однако это оказался не незнакомец.
— Как и то, как много способов люди находят, чтобы добровольно себя травить, ещё и заплатив за это собственными деньгами, — взгляд у Алека был даже выразительнее интонации, хотя и предназначался созерцаемому Магнусом содержимому холодильника, а не ему самому.
— Ярый противник алкоголя? — Магнус приподнял бровь.
— Не… ярый, — Алек поднял на него глаза и провел раскрытой ладонью по шее сзади. — На самом деле, я совсем не против пропустить по бокалу пива в хорошей компании пятничным вечером, — бросил он скороговоркой.
Магнус невесело улыбнулся.
— Ведь для того и созданы пятницы? Хорошего дня, Александр, — и толкнул тележку в направлении кассы.
— Хорошего дня.
______________________________________________
В мастерской, к радости Магнуса, дежурил не Бет. Новый парень, Джордан, чем-то неуловимо похожий на самого Бета, был менее угрюмым и менее разговорчивым, что полностью устраивало Магнуса. В частности потому, что явно не собирался втягивать Магнуса в однообразный разговор о барменше Камилл, Майе, вызывавшей у того лишь острое чувство неловкости и лёгкое — грусти.
— За час управлюсь, — задумчиво проговорил Джордан, когда Магнус описал проблему, с которой приехал, и сказал, что и диагностика бы тоже не помешала.
В маленькой комнатке позади мастерской стояло вполне приличное кресло. Магнус присел, огляделся без особой нужды по сторонам и перебросил из руки в руку папку. Личное дело Вейланда отличалось подозрительной толщиной. Магнус закусил губу, провел по корешку большим пальцем и всё-таки приступил к чтению.
Изложенная в сухих чётких фактах, история рождения его напарника производила впечатление не менее неприятное и больное, чем когда тот сам упомянул об этом. Дальше — приёмный отец, оказавшийся тронутым если и не на всю голову, то точно слишком для воспитания маленького ребенка, интернаты, приёмные семьи, из которых он сбегал и, наконец, Лайтвуды — неотличимые в рамках досье от всех прежних, но чем-то зацепившие пятнадцатилетнего неуправляемого парня. До странного отличные оценки в средней и старшей школе, приводы за хулиганство, команда по плаванию, полицейская академия. Всё, что Магнус так или иначе себе представил, обретало даты и смысл, складываясь и дополняя образ человека, к которому он, пусть и не слишком усердно, искал подход. Будучи прочтённым, дело, похожее на десятки тех, что Магнус видел за время работы, вдруг обострило для его восприятия простую деталь, константу — живого человека.
Магнус растёр ладонью лицо. Может быть, смысл был не только в этом.
Относительно простая неделя, за которую, кажется, удалось отдохнуть. Долгожданное повышение финансирования участка, позволившее избавиться от бесполезной груды металлолома, которую они использовали в качестве оборудования. Тихий вечер с Катариной, когда их смены позволили по-настоящему встретиться. Солнечная погода, в конце концов. Магнус словно открыл глаза, словно вдохнул. Оставалось гадать, что ещё, кроме Вейланда, за прошедшее время ускользало от его взгляда?
______________________________________________
Магнус терпеть не мог четверги и те, по всем признакам, отвечали ему взаимностью. В четверг впервые за полторы недели над городом собрались облака, с самого утра превращая день в сумерки. Вейланд был не в духе и огрызался на каждое слово как раз тогда, когда у Магнуса совершенно не было времени с этим разбираться. И все четыре формы, которые он заполнил для получения ордера на обыск пустующих помещений в северных трущобах, оказались бесполезны, ведь здания находились в собственности города и для их осмотра сотрудникам полиции разрешение даже не требовалось.
Так или иначе, он ехал на обыск в послеобеденное время в одиночестве, под угрожающе хмурящимся скорым дождём небом, а стрелка датчика уровня топлива опасно кренилась к нулю. Он вполне рисковал не найти ничего и на этот раз, хотя теперь опирался на сопоставленные факты: на штраф, полученный фурой без номеров, на шум, на который жаловалась нервная старушка и, в конце концов, неожиданную неделю акций на выпивку в «Охотничьей луне» и «Таки». Может быть что-то, а может — новая пустышка. Потому Камилл о продолжении расследования Магнус решил не предупреждать.
Вечер не располагал к прогулке, и Магнус припарковался в двух домах от нужного места. Вышел из машины, щёлкнул пару раз впустую зажигалкой. Поправил табельное и проверил удостоверение в кармане.
Дверь подвального помещения оказалась приглашающе приоткрыта.
Холод и запах сырости заставили Магнуса передёрнуть плечами только в самом начале. Путаные тёмные коридоры вели всё дальше и глубже, оставляя гадать, что же располагалось в этих помещениях раньше. Как в детской страшилке. Магнус жёстко улыбнулся. Где-то впереди слышались голоса.
Магнус притормозил и сбросил Вейланду смс с адресом и меткой «срочно». По крайней мере, парень никогда не пропускал его запросов.
______________________________________________
Стоило признать, переговоры прошли не слишком успешно. Магнус, сражённый наглостью этой шушеры, попросту не пытавшейся как-то прикрыть весь процесс и внешний вид партии, даже не успел зачитать права. От внезапных и беспорядочных пуль его спасли исключительно инстинкты. Он сменил несколько поворотов, отстреливаясь, пока преследователи не затихли, то ли решая, что делать дальше, то ли потеряв его из виду. Перевел дыхание и, наконец, вызвал подкрепление. Больше ничего он так и не успел, услышав:
— Эй, легавый! Ты тут один, легавый. И знаешь, что? — голос приближался. — Не стоило тебе приходить одному.
До ближайшего поворота, за которым он мог бы укрыться, было метров десять, но попытка имела смысл. Магнус взял разбег, и вдруг вокруг запястья сомкнулась горячая ладонь, и Магнус едва не рухнул в тёмном коридоре в сторону, за груду хлама. Чтобы тут же сжаться от звона пули, срекошетившей о тот самый хлам, обнаруживший себя баками.
«Где тебя носит?» — умерло непроизнесённым. Это был не его напарник.
______________________________________________
Алек Лайтвуд в конце смены в кондитерской был отправлен заключить договор на коньячные изделия с новым поставщиком. И, услышав выстрелы, естественно, ну конечно, всё-таки вошёл внутрь. Похоже, благоразумие было у них семейной чертой или вроде того. Слушая сбивчивый рассказ и на этот раз пробираясь уже совершенно точно к выходу, Магнус мог только мысленно материться.
Снаружи их встретил ливень. Они выскочили за дверь, тут же блокируя вход в подвал, оба привалились к металлической поверхности, резко расцепив руки. Алек так и не отпускал его, выдернув из-под огня, а Магнус…
Сирены раздались как никогда вовремя.
Магнус участвовал до конца, до тех пор, пока на руках каждого из насквозь мокрых придурков не сомкнулись наручники. Он смутно порадовался, что его машина совсем не подходила для ареста и сопровождения, не желая пачкать сидения Шевроле подобным отребьем. Оглянулся на опустевшее место преступления, увидел поодаль от толпы зевак хмурого Алека.
Стоило поблагодарить. Он шел не то, чтобы нарочито медленно, но адреналин начал сходить на нет и шаги неожиданно давались с трудом.
— Спасибо, — удерживая взгляд, медленно проговорил он.
На секунду задумался: всегда ли улыбка у Алека выходила кривой, словно бы вычерченной неуместностью на красивом серьёзном лице.
Грудную клетку сдавило. Желанием, невыразимой потребностью.
Ливень был тёплым. Ощущение, запах накатили приветом из прошлого, полотном воспоминаний из детства, сливавшимся в один беспрерывный летний вечер, когда дышалось так легко и можно было всё что угодно. Мир у ног. Дыхание перехватило, Магнус сморгнул капли, на мгновение всмотрелся в Алека пристальнее. И резко поднялся на носки, уничтожая расстояние между ними, прижимаясь к мокрым губам в мимолётном поцелуе со вкусом дождевых капель, который ничего и не значил. Ничего не менял.
Разворачиваясь, уходя без оглядки, Магнус не хотел думать о произошедшем ни завтра, ни когда бы то ни было ещё.
______________________________________________
Он ласково улыбался.
Шорох затягиваемой на шее петли.
То, насколько горячая под руками кожа.
То, как дёргалась та или иная конечность, когда она умирала.
Жизнь покидала её, как и многих до, как и тех, что появятся после. Жизнь — такая хрупкая штука.
Он ласково улыбался.
Он знал секрет.
______________________________________________
Он спускался в архив, подстёгиваемый лёгкой злостью, и думал, что для одного дня выходит многовато подвалов. Телефон Вейланда обнаружился на его же столе, где и недопитый кофе, и небрежно сдвинутый стул. Как если бы их владелец сорвался куда-то в спешке. И, в чем Магнус был совершенно уверен, торопился тот ни к нему на помощь.
Вейланд сидел на голом полу архива, в блёклом свете одинокой лампочки. У его ног валялось несколько папок, а в руках он сжимал всего одну фотографию. Мимолётного взгляда хватило, чтобы понять, что ввергло его в нынешнее состояние. Магнус рассматривал очень похожее фото всего пару дней назад. На мгновение он растерялся, но тут же взял себя в руки. Опустился на корточки перед напарником, встряхнул за грудки. Хлопнул звонкой пощёчиной по правой щеке.
— Очнись. …Эта женщина — не твоя мать. Успокойся, слышишь.
Вейланд вскинул на него пустой взгляд, и Магнус замахнулся для второй пощёчины, но тот вдруг очнулся.
— Что? Бейн.
— Вейланд. Ты здесь?
Джейс вдохнул, выдохнул, разжал пальцы. И только потом коротко кивнул.
Для таких случаев в полиции существовал протокол. Жёсткий, правильный и неумолимый.
Для таких случаев у Магнуса существовало кое-что ещё. Уродливое, почти мёртвое кое-что, которое по незнанию можно было принять за совесть. А по большой пьяни — даже за душу.
— Бейн, — Вейланд коротко дёрнул его за рукав. — Бейн, у тебя кровь.
▪️ Глава 3. Блюдо, которое подают холодным▪️
Магнус проснулся засветло.
Потянулся в кровати и потёр глаза. Ресницы разделялись с трудом. Ощущение было смутно знакомым. Воспоминание, словно вырезанное тупым ножом для бумаги, отголосок Магнуса Бейна, оставшегося в далёком прошлом: затянувшаяся вечеринка, одна из сливающейся в полотно череды, не смытый должным образом макияж — остатки туши, не позволяющие сразу открыть глаза. Так давно. В его прошлом не было ничего притягательного.
В зеркале ванной он выглядел лучше, чем себя ощущал, а припухшая переносица выделялась лишь лёгким оттенком синяка. Умываться всё равно пришлось осторожно. Паста отлично справилась с привкусом меди на языке.
Ранение тянуло, разливалось ноющей болью по всему телу, он чувствовал как чешется под повязкой сухая жёсткая корка. Такой же или почти такой же зуд отдавался у него много глубже, не во внутренних органах, но в том самом метафизическом нутре, в душе, в существовании которой он сомневался. События позапрошлого вечера не хотели выветриваться из головы, хотя казалось, что прошло не меньше недели.
Разговор, который ему ещё только предстоял с Вейландом, не давал покоя. Но хуже всего был поцелуй, мягкий и невесомый, мимолётный, но яркий. Украденный. Что ты творишь, Бейн? Что же ты, твою мать, творишь?
Он проверил телефон, в котором не было пропущенных уведомлений, и начал готовить завтрак.
______________________________________________
Когда Магнус открыл на стук, гость под мышкой держал бутылку виски, в руке сжимал папку, а в другой — пакет с продуктами. Магнус удивлённо приподнял брови, пропустил его внутрь, отступая на шаг. Тело всё ещё немного ныло, до конца отходя от обезболивающих и антибиотиков, которыми его напичкала щедрая Катарина. Впрочем, на ругательства она была той ночью куда щедрее. Магнус улыбнулся.
Джейс уверенной походкой двинулся прямо на кухню.
— Ну как здоровье, старик?
— Покрепче твоего, блондинка.
Напряжения не было.
Вейланд завалился к нему поздним вечером, пренебрёгший выходным, на котором Магнус успел настоять, и каким-то чудом написав отчёт по делу, к которому Магнус даже толком не успел его подключить. Этот самый отчёт он и приволок на подписание.
— Ты рылся на моем столе?
— Ты читал моё личное дело?
Магнус выдержал вызов во взгляде Вейланда, принял то, что к вопросу совсем не примешивалось гнева, просто шутка в ответ на шутку.
— Туше.
Он внимательно вчитывался в строчки отчёта, пока Вейланд, кто бы мог подумать, жарил мясо. Кое-что встало на свои места в комментариях к сводке по баллистике: Алек явно не стал скрывать от брата своего присутствия на месте преступления.
Дело было закрытым, стейк вкусным, виски — приличным.
— Где ты научился готовить? — Магнус не думал, что настроен на светскую беседу, не знал, зачем именно пришёл Вейланд, и стоит ли вообще заговаривать. Но вопрос нельзя было вернуть назад.
— Когда Из исполнилось четырнадцать, она решила, что настоящая женщина обязана быть великолепна ещё и в кулинарии. Разобраться с книгой рецептов стало вопросом выживания, знаешь.
Магнус улыбнулся. И разговор, он просто получался. Если отбросить предрассудки или свою бесполезную злость, Джейс Вейланд был не таким уж плохим парнем. Немного поломанным. Немного слишком — похожим на самого Магнуса когда-то, с кипящей кровью, острой любовью к жизни и тому, что та готова дарить, обострённым чувством справедливости.
Они сидели на полу, Вейланд опирался спиной и локтем на сидение кресла, Магнус, окруженный горой подушек, откинулся головой на диван.
— Мне было пять, когда отец научил меня пользоваться ножом, — страшное «пять» во фразе терялось за лютым, искрящим противоречивыми эмоциями «отец». — Я должен был стать мужчиной, а мужчина умеет охотиться и убивать. Когда я не смог перерезать оленю горло, он избил меня так, что ещё неделю не получалось нормально ходить. Я думал, знаешь, я думал, я заслужил. Он баловал меня. Дарил подарки на день рождения, учил музыке. Боже, — Джейс растёр ладонью лицо. — Мне было десять, когда головорезы, которым он был должен денег, застрелили его у меня на глазах. Я до сих пор помню ту лужу крови. Я до сих пор думаю, что люблю его.
— Мой отец пытался утопить меня прямо в ванной, когда мама умерла. И, знаешь, я помню о нём только хорошее.
Вейланд потянулся, разлил ещё виски по стаканам, спохватился вдруг:
— Тебе можно?
— Катарина меня убьёт. Если узнает.
Магнус помолчал, перевязал на халате пояс.
— Что ты ищешь в архиве? — он не был уверен, что так уж хочет знать ответ.
— Это… Я писал отчёт о том самоубийстве, помнишь?
— Джейс.
— Нет. Послушай, отчёт нужно было прикрепить к статистике Люка. И. Меня это успокаивает: соотносить, наводить порядок в вещах, разбирать по признаку. Мне нужно было прочистить голову, понимаешь? Я кое-что заметил. Паттерн. Слишком точное совпадение деталей.
— Это самоубийства, Джейс. В самоповешениях не так много места, чтобы проявить фантазию.
— Да нет же. Платья. Один и тот же узел. И ещё… Я не уверен, мне нужно кому-то показать.
В виски стоило бы добавить льда, всё-таки этот напиток не зря пьют охлаждённым. Магнус поднялся на ноги и пошёл к холодильнику. Вейланд молчал. Не говорил ни слова, пока Магнус отмерял кубики в их стаканы, пока наполнял заново, на два пальца, не больше. Пока с осторожностью присаживался в импровизированное гнездо из подушек.
Скорее всего это была просто глупость. Фантазия, которой сложно не поддаться, находясь в извечном поиске справедливости, надламываясь в бесконечных попытках поделить мир на правильно и неправильно. Но если был шанс, если оставался хоть малейший шанс, что кто-то убивает женщин, маскируя под самоубийство, они обязаны были это остановить.
— Ну, и что ты на это скажешь? — голос Вейланда звучал угрюмо и немного хрипло. Магнус перевёл на него взгляд от стакана и неожиданно для самого себя — улыбнулся:
— Скажу, что ты несёшь чушь. Но мы проверим твою идею. Элдетри штаны обделает.
______________________________________________
Три дня спустя, он вернулся в Отдел полиции города N привычным Магнусом Бейном, и все знали, что он вынес доктору Катарине Лосс мозг, лишь бы вернуться к работе пораньше. Гэрроуэй мягко хлопнул его по плечу, Бранвелл улыбнулась светло и солнечно. Магнус коротко отвечал на приветствия и шутки, растягивая путь к конечной точке.
Вейланд сидел за приставленным к его собственному столом, вальяжно развалившись на стуле, и как раз заканчивал телефонный разговор, когда Магнус присел напротив. К его удивлению, напарник кивнул и губ его коснулась улыбка. Тут же сменившаяся хмурой складкой между бровей.
— Да. Конечно. Конечно. И я тебя.
Отложив трубку, Вейланд выглядел так, словно то, что он хотел сказать Магнусу, причиняло невыносимую зубную боль самим фактом своего существования, а уж будучи произнесенным, грозило взорвать его светловолосую голову. Магнус приглашающе приподнял брови.
Джейс сцепил пальцы, нахмурился, и не вполне внятно выплюнул:
— Ты приглашен на ужин.
— Что, прости?
— Воскресный ужин. У меня дома, — и, прежде, чем Магнус успел задать хоть один уточняющий вопрос, добавил скороговоркой, закатив глаза: — Мама считает, что ты хорошо на меня влияешь, а ещё спас жизнь её старшему сыну, и Изабель приезжает на выходные, умирая от желания познакомиться. Ты приглашён на обед и отказы не принимаются.
Магнус прочистил горло.
— Что ж. Думаю, миссис Лайтвуд готовит не хуже твоего, так что не терпится попробовать.
— Это ты ещё не ел домашних десертов Алека.
— Оу.
— Не «оу». Он мог бы прекращать войны своей готовкой, серьёзно.
Магнус охотно верил. Но отказываться от приглашения было уже немного поздно. Хотя, он всегда может найти отговорку, ведь до воскресенья оставались ещё почти целая суббота.
— Как твои рёбра?
— На месте.
— Хорошо, если так. Кое кто успел раскрыть за время твоего отсутствия дело, — Джейс вздернул брови, лучась довольством. — Два-два, Бейн.
— Будь осторожен, так недолго и до повышения.
Вейланд вернулся к ленивому написанию отчёта, видимо, о том самом закрытом деле, а Магнус начал разбирать оставшиеся после грязной заварухи на столе бумаги. Наконец в самом деле понимая, что вернулся. И, видимо, чтобы жизнь не была такой уж скучной, услышал, как за спиной распахнулась дверь кабинета шефа. Судя по выражению лица Джейса, Элдетри, скользкий ублюдок, пару секунд прожигал его взглядом, прежде чем окликнуть.
— Бейн, Вейланд, в мой кабинет, — и, не утруждаясь более никакими пояснениям, звонко захлопнул дверь.
«Дом, милый дом», — с немного неуместной усмешкой подумал Магнус, вставая. Как бы там ни было, похоже у них будет дело, а ничто на свете не отвлекало лучше.
В кабинете шефа Отдела полиции города N всегда витал легкий запах затхлости и чего-то удушающе сладкого. Магнус работал под его началом уже второй год, и сейчас с немалым удивлением был готов признать, что даже скучает слегка по шефу Рею — амбициозному, недальновидному, резкому и мелочному, которого они с Рагнором всегда называли за глаза хорьком. В работе с Реем было мало приятного, хотя в Отделе всегда царил порядок, а в кабинете у него - излишне претенциозный шик, но, по крайней мере, здесь можно было находиться. Элдерти не многое изменил в интерьере, но, в первую очередь, привнёс самого себя. Магнус уже натренировался задерживать дыхание и сохранять лицо кирпичом в его присутствии, а вот Джейс. Мда, парню очевидно стоило поучиться.
— Джонатан, — напарник поморщился от обращения, но возражать не стал. Надо же, дрессировке всё-таки поддаётся. — Надеюсь, документы по контрабанде уже готовы, потому что у меня есть для вас новое дело.
— Отчёт, — тот положил на стол начальника папку, и Магнус даже немного восхитился ими обоими: такой огонь, такой нешуточный накал страстей.
— Отлично. К делу.
продолжение в комментариях
пятница, 24 мая 2019
It's always been you and me. I love you so much. My baby brother. ©
Название: Дальше, чем звёзды
Автор: Shmebyulok~
Виддер: Кью.
Бета: Ambery
Категория: слэш
Жанр: Соулмейты, Романтика, Hurt/comfort, AU, Мистика
Пейринг/Персонажи: Джонатан/Александр, немного Клиззи
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Описание: Алек живёт в мире, где по достижению восемнадцати лет, начинаешь видеть общие сны со своим соулмейтом, таким образом знакомясь и договариваясь о встречи. Вот только Алеку не снятся сны.
читать дальшеДевушка шла по узкой улочке, обходя прозрачные лужи от прошедшего дождя.
Блеклая радуга на горизонте наполовину скрылась за облаками, но губы
девушки все равно по-детски широко растянулись в улыбке. Воздух, чистый и
свежий, запутывался в её длинных черных локонах, сдувая волнистые пряди на
лицо.
Она зашла в магазинчик, который привлек ее своей необычной вывеской в виде
огромной ловушки для снов с чарующим названием «Дальше, чем звёзды».
Внутри было тихо и приятно пахло какими-то сладкими травами. Плотные
темно-синие шторы не пропускали солнца, и мистическая атмосфера
окутывала, словно тёплое одеяло, создаваемая светом приглушенных
настенных светильников, выполненных в старинном стиле.
В конце недлинного коридора из стеллажей за прилавком сидела молодая
рыжеволосая девушка. Она склонила голову и что-то сосредоточенно плела из
разноцветных нитей. Её волосы были закручены в тяжелый пучок на затылке и
закреплены простым карандашом.
Брюнетка улыбнулась и закрыла дверь, входя внутрь. Тут же в воздухе
раздались мелодичные переливы висящей над дверью музыки ветра.
Продавщица резко подняла голову, отрываясь от своего занятия.
— Добрый день, — лучезарно улыбнулась она, поднимая взгляд зелёных глаз.
— Ищите что-то конкретное?
— О, да. У моего брата скоро день рождения, и я бы хотела подарить ему что-
то необычное, — девушка подошла к прилавку, стук её каблучков звонко
отскакивал от гладкого паркета. Она сложила руки на стойку, опираясь, и
сильно наклонилась к рыжеволосой, так, что тёмные кудри упали к её тонким
рукам, державшим цветные нити. — Соскучилась, моя дорогая Кларисса?
— улыбаясь, спросила брюнетка.
— Если бы ты пришла на пять минут позже, то я бы уехала на такси, — шутливо
возмутилась та, снимая с вешалки легкую куртку и накидывая её на свои плечи.
— И, ради бога, не зови меня «Кларисса».
— А то, что? Ты возбуждаешься? — усмехнулась её подруга, нащупывая в
кармане ключи от автомобиля.
— Иззи! — рассмеялась рыжеволосая, огибая стойку и беря подругу за
предложенную руку, идя к выходу. — Так во сколько мы собираемся завтра?
— спросила она, чтобы не показывать своё смущение. Изабель вечно говорила
всякие пошлости, чем вгоняла Клэри в краску.
— Алек приходит с занятий в шесть, поэтому, думаю, к семи он будет готов
праздновать, — сказала Изабель, поправляя волосы и ожидая, когда Клэри
закроет магазин. — Я все ещё не решила, что ему подарить. Все-таки уже
девятнадцать, взрослый мальчик.
— Ты сказала ему о нас? — спросила Клэри, снова сжимая тёплую ладошку
Изабель в своей. Девушки двинулись к парковке, где находился автомобиль
Иззи.
— Эм… сегодня обязательно скажу, обещаю, — быстро ответила та, открывая
дверь машины для Клэри, мило улыбаясь.
— Ты собираешься сказать уже полгода, — нахмурилась Клэри, нервно сдувая
упавшую рыжую прядь со лба. — Не хочу, чтобы твой брат понятия не имел обо
мне, когда я приду к нему на день рождения.
Изабель обошла автомобиль, залезая на водительское место, но не заводила
машину.
— Обещаю, что сегодня обязательно скажу, — она убрала мешающую прядь
Клэри за ухо, задевая пальцами кожу у виска. — Ну, не хмурься, милая, —
улыбнулась она, оставляя ладонь на лице Клариссы, и погладила большим
пальцем по её щеке. Затем чуть повернула голову, заставив посмотреть на
себя. Медленно наклонилась, осторожно целуя в уголок губ.
Кларисса сдалась и расслабилась, улыбаясь в поцелуй.
— Сегодня? — тихо проговорила она и положила свою ладонь на руку Иззи.
— Сегодня, — согласилась Изабель, растягивая губы в улыбке. Затем ещё раз
коснулась её поцелуем, впитывая в себя яблочный вкус блеска для губ своего
Соулмейта.
***
Алек привычно обогнул книжную полку и завернул в светлый коридор
стеллажей, концы которого уносились вверх и утопали в густой темноте.
Бесчисленное количество книг забивали полки так, что те почти трещали от
натиска и чуть ли не прогибались. Алек шёл не спеша, ведя невидимую
горизонтальную линию кончиками пальцев по кромке деревянного стеллажа, и
глубоко дышал здешним воздухом, впитавшим в себя запах чернил, пыли и
сухого дерева.
Впервые он попал в эту библиотеку ещё год назад, когда ему исполнилось
восемнадцать, и сначала безумно обрадовался, решив, что — вот то место, где
он встретит свою родственную душу, но…
Появившееся в его сознании огромное помещение, заваленное книгами,
оказалось совершенно пустым. Это могло многое означать, но в то же время
точного объяснения такому феномену Алек так и не обнаружил.
Он всегда в тайне надеялся, что его Соулмейт раньше найдёт его во снах, что
ему раньше исполнится восемнадцать и он сможет выстроить мостик между их
сознанием. Мечтал он так лишь потому, что его приёмный брат Джейс, в
которого он был тайно влюблён, отмечал совершеннолетие на год раньше
Алека. И Алек всё мечтал поскорее заснуть в тот день, всей своей душой желая
встретить Джейса в той липкой темноте, что преследовала его во снах с
рождения. Но темнота не рассеивалась, не отпускала его разум в светлый мир
красочных и счастливых снов со своей родственной душой. А наутро Джейс
сиял ярче полярной звезды и всё рассказывал про невысокую смуглую
девчушку с пышными волосами, что резко ворвалась в его сновидения и
выплеснула в них свет.
Алеку было так больно в тот день, что он даже не смог порадоваться за брата,
лишь выдавил кислую улыбку и скрылся в своей комнате, давить подушкой соль
из глаз.
Джейс не был его Соулмейтом.
Поэтому собственного восемнадцатилетия он ждал с вялым интересом и особо
не надеялся на то чудесное воссоединение родственных душ, о котором
беспрестанно твердил его брат.
В ту знаменательную ночь он впервые вырвался из тьмы, попав в поражающую
сознание огромную библиотеку, где шкафы с книгами уходили в невидимый
потолок. Здесь было тепло, тихо и очень уютно.
Но, к сожалению, невозможно одиноко.
Алек за несколько недель полностью обшарил гигантское здание, но так и не
нашёл ни одной живой души. Это вводило его в полный ступор. Не бывает так,
что с совершеннолетием ты не можешь соединить связь. Такое может
произойти только, если пара, к которой ты стремишься, либо не в состоянии
откликнуться на связь, либо отвергает эту связь, найдя тебе замену, либо
вообще уже мертва.
И Алек не знал, какой из вариантов хуже. А может, у него вообще нет
Соулмейта? Вдруг Вселенная посчитала безответную любовь Алека к брату
отказом от связи с родственной душой и просто не позволяет ему создать
новую?
Алек прикрыл глаза, наслаждаясь гладкостью отполированного дерева, и
остановил свой выбор на одной из книг с самой затёртой обложкой. Его
любимой книге. Осторожно вытянул её из ровного ряда других и вернулся в
центр комнаты, где стояли круглые деревянные столики из тёмного дерева и
точно такие же стулья. Он присел на один из них и погрузился в книжный мир
сражений на мечах, подвигов, войн и, конечно же, спасения прекрасных дам.
Время летело, как во сне, хотя это всё по сути совсем не являлось
полноценным сном. Кроме этой библиотеки, он больше ничего не видел, когда
засыпал, но всё же лучше попадать сюда, чем снова барахтаться в неприятной
темноте и ждать непонятно чего.
За чтением Алек не заметил, как проспал почти всю ночь. Очнулся он лишь,
когда услышал едва заметный первый сигнал своего будильника. Оставалось
ещё четыре, чтобы он успел убрать на места книги и задвинуть стулья обратно
к столам. Он любил возвращаться в идеальную библиотеку, иначе, если
оставить после себя беспорядок, на следующую ночь всё останется
разбросанным. Библиотека сама себя не прибирает. Да и слишком уж было тут
много книг, чтобы спокойно разбрасывать их по разным местам без риска
запутаться и потерять их.
Он добрался до нужного стеллажа, когда будильник закончил трезвонить в
четвёртый раз уже более звонко и требовательно. Перед глазами немного
поплыла картинка — сознание просыпалось. Алек поспешил вернуть книгу на
место между «Заметками путешественника мореплавателя» и «Всё про
космос» и с удивлением заметил, что книга про космос сместилась на две
книги влево! Чего просто не могло произойти, потому что Алек точно не трогал
её как минимум месяца три. Да и когда брал свою книгу, всё было в порядке и
на своих местах. Уж почти за год «посещения» библиотеки Алек мог заметить
любое малейшее отличие и несоответствие. Руки отчего-то задрожали, но Алек
не успел испугаться в полную силу, так как пятый звонок будильника не
заставил себя ждать и резко вернул его сознание обратно в тело.
Алек открыл глаза и уставился в потолок, обдумывая случившееся. Он бы с
радостью назвал себя параноиком и списал бы всё на обычную забывчивость и
невнимательность, но это было не про него. Алек никогда не был растяпой. В
его характере с детства было что-то стальное, дисциплинированное,
решительное и чёткое. Даже родные часто удивлялись этому его строгому
перфекционизму.
И вот сейчас Алек, закусив губу от задумчивости, размышлял о том, что,
возможно, это всё-таки его рук дело. Ну, подумаешь, сунул не глядя и
перепутал места, с кем не бывает. Но с другой стороны, он бы прибрался в
своей библиотеке даже с завязанными глазами.
И это могло означать лишь одно.
В библиотеке, кроме него, появился кто-то ещё.
***
— С днём рождения! — Алек вздрогнул, когда Джейс прыгнул на него со спины
и сжал в крепких объятиях.
— Спасибо, — ответил он.
— Видел, я оставил тебе свою домашку? Ты помог мне её сделать?
Лайтвуд повернул голову и укоризненно взглянул на брата. Он только заходил
на школьный двор, когда Джейс приехал в машине Майи. Его Соулмейта. Она
была очень милой девушкой, и Алек не смог долго держать на неё обиду. В
конце концов, она не виновата, что стала родственной душой его первой
любви.
— Что? — искренне удивился Джейс, когда увидел кривую улыбку Алека. — Да,
я не ночевал дома и не сделал задания. Но для этого мне и нужен брат, — он
подмигнул и ещё шире заулыбался, обнимая Алека за плечо.
Раньше этот жест пульсом отозвался бы в сердце, а сейчас Лайтвуд ощущал
лишь легкое тепло от его тяжёлой ладони и почти размытую тоску.
— Ты же в курсе, что мы в разных классах и у меня другое задание? — Алек
без сожаления скинул руку брата. — И, как ты успел заметить, у меня сегодня
день рождения.
— Так что, оно в рюкзаке? — прищурил глаза Джейс. Они вошли в здание
школы.
— Да, — Алек устало выдохнул и полез за домашкой брата. Всё-таки он не
смог отказаться от этого задания, когда прочёл тему.
— Отлично, я знал, что ты не устоишь, — Джейс потёр ладони в предвкушении
и принял из рук брата папку с выполненным заданием. — Кстати, насчёт твоего
праздника, ты же знаешь, что Иззи устраивает небольшую вечеринку?
Алек сморщился. Праздновать ему совершенно не хотелось.
— Будут все свои, так что, пожалуйста, не отказывайся и порадуй своим
присутствием. Иззи вообще-то старалась.
— А я её просил разве? — Алек плюхнулся на скамейку в коридоре школы,
чтобы завязать распустившиеся шнурки на кроссовках. Настроение было
препаршивым. — Будут не мои знакомые, а ваши с Иззи. Она же нашла Его, да?
— Алек посмотрел на Джейса, который нервно закусывал уголок губ.
— Можешь не отвечать, и так понятно, — он откинулся на спинку скамьи и
уставился в противоположную стену школьного коридора.
Джейс сел рядом и не знал, что сказать.
— Слушай… я понимаю, как тебе сложно. Иззи просто… она боялась, что если
скажет о своей родственной душе, то ты можешь расстроиться.
— Почему я должен расстраиваться? Потому, что у вас с ней появились
Соулмейты, а у меня нет? Потому, что я буду завидовать? Потому, что я буду
злиться на вас? — в горле сдавило, и засвербело в носу.
— Алек, мы тоже переживаем за тебя, — попытался его успокоить Джейс. — Я
читал, что в истории были случаи, когда человек не встречал своего
Соулмейта, потому, что не был готов к этой встрече, или один из пары думал,
что влюблён в другого человека, но это не настоящая любовь и она скоро
проходила; или один из пары…
— Мёртв, — закончил за него Алек.
Джейс замолчал. Такие случаи в истории были сплошь и рядом, но он искренне
надеялся, что брату не выпадет участь всю жизнь прожить одному.
— Как ты понял, что во сне больше не один? — вдруг спросил Алек, сам не
зная, почему. Просто хотелось послушать, как это бывает.
Лицо Джейса вдруг посветлело, и он улыбнулся:
— Сны до той ночи были бессмысленными. Чёрными. Да это были даже и не
сны, я просто отключался и не видел ничего, кроме темноты. Майя же младше
меня на пару лет, поэтому я должен был создать связь, но я понятия не имел,
как это делать, — Джейс посмотрел на свои скрещенные пальцы, словно
смущаясь, и не переставал улыбаться. А Лайтвуду вдруг впервые захотелось
разрыдаться, и совсем не потому, что его бывший возлюбленный рассказывает
о своей девушке, а из-за невозможности ощутить те же эмоции.
— Я догадывался, что раз не встретил родственную душу раньше, то в своё
совершеннолетие я сам встречусь с ней… Я услышал её голос. В той
беззвучной темноте, что окружала меня столько лет, я услышал, как Майя поёт.
И сразу понял, что она — та, кто мне нужен. Сразу понял, как создать связь и
соединить наши сны. Это не объяснить словами, это что-то выше
человеческого понимания. Я только помню, как тянулся всей душой к её голосу,
пробивая преграды, и чувствовал себя бесконечно счастливым.
Джейс посмотрел на брата и пожалел, что так красочно описал свои
ощущения. Алек выглядел как-то серо и слишком задумчиво.
— То есть ты хочешь сказать, что сразу почувствовал, что она — твой
Соулмейт? — задал странный вопрос Алек. Джейс кивнул. — И больше никто не
может попасть в чужой сон, кроме истинной пары? — Джейс снова кивнул, но
менее уверенно.
— С тобой всё в порядке? Выглядишь, будто что-то замышляешь.
— Всё хорошо. Я просто хотел узнать, возможно ли ощутить присутствие
родственной души. Не бери в голову, — отмахнулся Алек и потащил Джейса на
занятия, а то что-то они уже засиделись.
А пока Лайтвуд добирался до своего класса, он всё размышлял о странном
ночном происшествии в библиотеке. Никакого изменения в себе он не заметил.
Не ощутил магическим образом чужое появление. И не почувствовал себя
бесконечно счастливым.
Если бы не переставленная книга, то Алек бы вообще не заметил чьё-либо
присутствие. Но факт оставался фактом. Никто, кроме Алека, никогда раньше
не трогал вещи в его библиотеке.
Нужно обязательно всё проверить сегодня ночью и окончательно убедиться,
что ему не показалось.
***
На празднование пришло и вправду совсем мало народу, что не могло не
радовать Алека. Джейс привёл Майю, а Иззи пришла в компании смешного
тощего парня в очках и рыжеволосой девушки. Сначала Алек, естественно,
решил, что сестра будет его знакомить со своим парнем, но та быстро
представила нелепого Саймона и смущенно перевела взгляд на девушку.
— Алек, познакомься, это Клэри. Она — мой Соулмейт, — Изабель взяла её за
руку и несмело посмотрела на шокированного брата.
— Привет, — Клэри обворожительно улыбнулась и протянула бледную
ладошку.
— Эээ… — некультурно ответил Алек, машинально отвечая на рукопожатие.
Затем сделал вид, что закашлялся, а когда мозги встали на место, захотелось
смеяться над собственной тупостью. — Привет, Клэри, я очень рад, что вы
нашли друг друга. Береги мою сестру и не ешь то, что она готовит.
Кларисса засмеялась, видимо, понимая, о чём говорит Алек.
— Будем считать, что я этого не услышала, — ответила счастливая Изабель.
— Вам повезло, что для сегодняшнего вечера я заказала еду в ресторане, а не
готовила сама.
Вечер в кругу близких для Алека прошёл на удивление замечательно. Компания
молодых людей весело проводила время. Шутили и много смеялись. Лайтвуд
даже на время позабыл о своей проблеме и полностью погрузился во всеобщее
празднование. Даже нелепый Саймон, друг Клэри, показался Алеку очень
милым и интересным парнем. А когда пришло время подарка, на его глаза
завязали плотный платок и повели куда-то под дружные перешептывания и
нервные смешки. То, что было с челюстью Алека после снятия повязки, можно
было описать одним словом — отвалилась. Лайтвуд не мог поверить своим
глазам. Возле крыльца их дома призывно блестел своими железными боками
новенький байк.
— Господи, это же безумно дорого! — Алек застыл и не решался сдвинуться с
места. Ноги словно вросли в землю и пустили корни на несколько метров вниз.
— Все скидывались, — улыбался Джейс, — Вытрясли свои копилки, да и
родители скинули почти половину суммы на подарок. Жалели, что сами не
смогли приехать.
Алек медленно приблизился к подарку и осторожно коснулся кончиками
пальцев холода металла, со звуком втягивая воздух сквозь зубы. Сердце
билось где-то в горле, и губы заныли от улыбки.
— Спасибо, — выдохнул он, еще не веря, что пылящиеся на полке
водительские права ему наконец пригодятся. — Как вы узнали, что я хотел
именно его?
— Это всё Иззи, — ответила Клэри, сжимая руку своей девушки.
Лайтвуд наконец оторвался от своего подарка и шокировано уставился на
сестру. Он никогда не говорил со своими родными на эту тему.
Изабель вздохнула.
— На самом деле, я вообще была в настоящей панике из-за выбора подарка.
Прости, но я вчера совсем отчаялась и залезла к тебе в ноутбук, пока ты был в
душе, и увидела закладки на сайтах про мотоциклы, — Изабель жалобно
посмотрела на брата, и тот просто не смог пожурить её за этот поступок. Тем
более, ради такого подарка можно было и потерпеть. — В общем, я предложила
всем вместе скинуться, чтобы не дарить по отдельности ненужные
бессмысленные мелочи, а подарить действительно достойный подарок.
А дальше Лайтвуд сделал то, что от него никто не ожидал. Он стиснул всех в
медвежьих больших объятиях, не забывая про хилого Саймона, и образовал
тёплый дружный комок из смеющихся молодых людей.
— Я не мог добиться от тебя ни одного дружеского объятия все эти годы, а
оказалось, что нужно-то всего-лишь подарить тебе чёртову жестянку, чтобы ты
сам кинулся на руки, — усмехнулся Джейс.
А Лайтвуд почувствовал, как дернулось его сердце. Он ведь действительно
старался сторониться брата, опасаясь быть раскрытым в своей глупой
влюблённости. Сейчас он вдруг неожиданно осознал, что никогда не думал о
Джейсе как о своём парне. Ему всегда хотелось лишь говорить с ним, смотреть
на него, ловить малейшие изменения в эмоциях и просто быть рядом. Одна
мысль только лишь том, чтобы взять его за руку или стиснуть в своих объятиях,
была настолько дикой и неестественной, что Алека начинало трясти. И он
наивно считал, что это и есть подростковая любовь. Что он просто смущался
думать о чём-то более серьёзном. Конечно, когда появилась Майя, то он
буквально захлёбывался в собственной ревности. Он считал, что Джейс должен
быть всегда только рядом с ним, но сейчас осознал, что видеть счастливого
брата рядом с его родственной душой ему… достаточно, чтобы самому быть
более или менее счастливым.
Когда гости начали расходиться, напоследок ещё раз поздравляя именинника,
Клэри мягко взяла его под локоть и потянула чуть в сторону от народа.
— Хоть Иззи и не захотела дарить бессмысленные безделушки, я всё же не
удержалась и решила лично от себя добавить скромный сюрприз, — она
улыбнулась и полезла в свою большую сумку-почтальонку. — Это ловец
снов, — она протянула Алеку талисман. — Я сама его сплела. Плохие сны будут
запутываться в узлах, не попадая в твоё сознание, оставляя только хорошие, —
Клэри улыбалась, а Лайтвуд вдруг понял, что эта девушка сама вся такая
слишком воздушная и в добром смысле сумасшедшая. Иззи всегда тащилась
от всего странного и необычного, вот, видимо, ей и досталась в пару девушка с
другой планеты. От этой мысли стало очень тепло на душе. Или это Клэри
создавала вокруг себя такую солнечную ауру.
— Спасибо тебе большое, я обязательно его сегодня же повешу над
кроватью, — Алек завороженно стал рассматривать натянутую вязь толстых
цветных нитей, вырезанные витиеватые узоры на деревянных бусинах и мягкие
серебристые перья. Он никогда не интересовался такими штуками, но этот
ловец был настолько привлекательным, что поверить в его волшебные свойства
было очень легко.
Поддавшись моменту, он искренне обнял девушку, а когда отстранялся, то
случайно зацепился прядкой своих волос о её большие круглые серьги.
— Прости, — рассмеялась она, когда увидела, что Алек зашипел от лёгкой
боли из-за выдранных волосков.
— Ничего страшного, переживу, — улыбнулся он. Ладонь грел подаренный
ловец снов, и Алеку почему-то не терпелось повесить его в своей комнате.
— Спокойной ночи, — попрощалась девушка и махнула рукой ему на
прощание.
— Спокойной ночи, — машинально ответил Алек, смотря ей вслед, но
Кларисса уже не слышала, скрываясь в проходе. Было что-то одновременно
необычное и такое естественное в том, чтобы разговаривать с ней. Она была
такая… простая. И это не могло не притягивать.
Когда гости разошлись, Изабель осталась убирать со стола, а Джейс уехал
вместе с Маей. Алек решил, что время уже позднее и, как бы ему ни хотелось,
но обкатывать подарок ночью крайне опасно. Поэтому он раздосадовано
выдохнул и направился к себе.
Ловушка для снов все ещё колола в руке тонкими перьями, и Лайтвуд решил не
затягивать и сразу приколоть её к стене над спинкой кровати. Амулет, словно
часть комнаты, идеально вписался в интерьер, отражая бледный лунный свет от
окна.
Только сейчас Алек ощутил дикую усталость от этого длинного дня и решил
сходить в душ утром, а сейчас позволить себе маленькую слабость уснуть
прямо в одежде, не расстилая постель. Прямо, как в детстве, когда,
набегавшись с друзьями весь день, не было сил даже раздеться; и он
вырубился, едва голова коснулась подушки.
Так случилось и в этот раз. Алек уснул с довольной улыбкой и тусклыми
бликами лунного отблеска на лице.
***
Алек не знал, сколько барахтался в тёмном дремлющем переходном состоянии
в сон, но когда оказался в своей библиотеке, всё было… как обычно. Ни
посторонних людей, ни переставленных предметов, ни звуков. Ничего.
Он даже засомневался, что это вообще ему не почудилось. Первым делом он,
естественно, пошёл на вчерашнее место и убедился, что книги стоят на своих
местах, как вчера он и оставил. Даже та несчастная книга о просторах космоса
не перепрыгнула на чужую полку.
Алек задумчиво почесал нос и тут же его сморщил. Не может всё вот так
закончиться. Он развернулся и пошёл в центр комнаты к круглым столам,
чтобы сесть и подумать обо всём происходящем. Но вдруг, чем ближе он
подходил к нужному месту, тем отчетливее слышал какой-то едва уловимый
хруст.
Стало не по себе. Позвоночник покрылся испариной, от чего на коже появились
мурашки.
Все-таки сны были очень реалистичными, и было всем известно, что если
поранишься во сне, рана перенесется в реальность.
Шаг против воли замедлился и стал более осторожным и бесшумным.
Оставалось всего каких-то пару метров до выхода из книжного коридора в
центр, когда Алек чётко услышал, как перелистывается страничка. Этот звук он
бы ни с чем не спутал. Он выглянул из своего укрытия и замер, боясь вдохнуть.
На стуле около одного из столов, в пол оборота к Лайтвуду, сидел
светловолосый юноша. Одна нога у него была перекинута через другую, а на
бедре лежала книга, которую он увлечённо читал и ещё успевал рукой
доставать и есть какие-то печенья из пачки, лежащей на столе.
Теперь стало понятно, откуда хруст и шелест бумаги.
Вот только непонятно, откуда этот парень тут вообще взялся?!
Алек вышел из коридора стеллажей и решительно подошёл к сидящему юноше,
складывая руки на груди и нахмуриваясь.
Парень всё так же увлечённо читал книгу и даже не заметил приблизившегося
к нему Лайтвуда.
Алек негромко кашлянул, привлекая внимание, и тут же пожалел об этом,
потому что юноша подавился от неожиданности и закашлялся, резко
поворачиваясь к нему.
— Т-ты что… здесь делаешь? — задыхаясь, прохрипел парень и вскочил на
ноги, роняя книгу на пол. — Как ты проник в м-мой дом? — глаза у него были
настолько большие, что Лайтвуд испугался, как бы они не выкатились наружу.
— В твой дом?! — шокировано повторил Алек. — Это вообще-то моя
библиотека, и я тебя хотел спросить, кто ты и что забыл здесь, — его
возмущению не было предела. Как вообще мог в его сон пробраться этот
парень и утверждать, что это его дом?!
— Подожди, — парень вдруг поменялся в лице и примирительно выставил
ладони перед собой. — То есть ты думаешь, что это — твоя библиотека?
— негромко спросил он, а Алек неожиданно заметил, что этот юноша довольно
симпатичный, если не жуёт, не задыхается и не истерит.
— Ну естественно! Я прихожу сюда каждую ночь уже год, — ответил Алек, всё
ещё до конца не осознавая происходящее. — И ни разу не встречал тут никого
живого.
— Хорошо, я понял, — так же осторожно сказал парень, не отпуская ладоней и
медленно отходя назад. Алек выгнул бровь и посмотрел на него, как на идиота.
— Перестань вести себя, будто я ненормальный и могу кинуться на тебя в
любую секунду! — возмутился Лайтвуд. Такое отношение к себе его только
раззадоривало. — Ты так и не объяснил, что делаешь в моём сне.
— Во… сне? — удивился парень и даже перестал осторожничать. — Слушай, я
не знаю, какие у тебя проблемы, но уверяю тебя, что это — мой дом, и это —
настоящая реальная реальность.
Алек хотел было заговорить, но юноша остановил его поднятой ладонью.
— Я могу доказать, чтобы прекратить спор. Пошли.
Он развернулся и направился куда-то за один из стеллажей. Алек сначала
замер, но потом всё же решил последовать за странным парнем. Тем более,
теперь он сможет наконец во всём разобраться. Его взгляд поднялся вверх, и
Алек с изумлением заметил, что книжные шкафы больше не были
бесконечными. Он видел последние полки и даже светлый высокий потолок. Но
на этом изменения не закончились. Там, куда вёл его странный парень,
оказалась обыкновенная дверь. Вот только раньше её не было на этом месте,
да и вообще любых входов и выходов из библиотеки не было.
— Вот смотри, — юноша достал ключ из кармана брюк и отпер дверь, впуская
Алека в просторный холл. — Вот выход на улицу, вот лестницы на второй этаж,
там гостиная, — показывал парень, и казалось, что это всё его очень забавляет.
— Теперь убедился, что это мой дом?
Алек ничего не ответил, лишь шокировано хлопал глазами, как дебил
рассматривая всё вокруг, и пытался усмирить сильно бьющееся сердце в
груди.
Что происходит?!
— Как… — выдохнул он и повернулся на деревянных ногах к юноше. — Не
понимаю, я ведь целый год ходил по этой библиотеке… как я мог не встретить
тут тебя?
Парень беззаботно пожал плечами и улыбнулся.
— Может, ты чаю хочешь? — предложил вдруг он, видимо, не ощущая больше
агрессии в свой адрес и решив хоть как-то успокоить совсем растерявшегося
гостя.
Алек заторможено кивнул. Хуже уже всё равно не будет.
Они прошли на кухню, и пока парень заваривал чай и нарезал бутерброды,
Лайтвуд несмело сел за стол и поёжился от жуткого ощущения от
происходящей ситуации. Хоть в комнате было слишком много света и тепла,
Алек не мог избавиться от неприятного озноба по всему телу.
— Как твоё имя? — спросил Алек, чтобы отвлечься. Парень едва заметно
вздрогнул.
— Себастьян, — через пару секунд молчания ответил он, но Лайтвуд не
обратил на это внимания, полностью находясь в своих мыслях. — А твоё?
— Алек, — ответил он.
— Это от сокращённо от Александра? — перед Лайтвудом оказалась кружка с
горячим чаем и тарелка с ровными бутербродами.
— Да, — кивнул он и приложил ледяные ладони к кружке, согревая их. Стало
немного легче.
— Красивое имя. Тебе оно очень идёт, — улыбнулся Себастьян и сел напротив
Алека, у которого от чая потеплело на душе. Или это из-за простого
комплимента. Он пока ещё не разобрался.
— Я не понимаю, что происходит, — честно сказал Алек. — Почему… почему я
попал в твой дом? Или я всегда сюда попадал, но каким-то образом не
пересекался с тобой? Сколько ты живешь здесь? — на грани отчаяния спросил
Алек. Утихнувшая дрожь вновь колючими иглами появилась на спине.
— Если ты думаешь, что я только сегодня сюда переехал, то это не так, —
парень отчего-то улыбался, и Алеку показалось это совсем неуместным. Хотя
эта улыбка ему очень шла, так что Лайтвуд невольно засмотрелся и чуть сам в
ответ не улыбнулся. — Мне и самому интересно, что ты делаешь в моём доме.
Алек неловко дернул рукой и опрокинул на себя подостывший кипяток, обжигая
колено. Ногу в том месте резко скрутило болью.
— Чёрт, — прошипел он и вскочил со стула. Себастьян тут же оказался рядом и
прижал сухое полотенце к бедру.
— Снимай брюки, — резко сказал Себастьян, и Алеку показалось, что он
разволновался. — Надо осмотреть ожог, вдруг что-то серьёзное.
Они переместились в гостиную, где Алека заставили снять брюки и сесть на
диван. Себастьян хмурился и кусал губу, пока Лайтвуд неловко снимал штаны и
нервно поглядывал в сторону Себастьяна. Алеку показалось, что он как-то
странно реагировал на простую рану. Слишком бурно переживал за почти
незнакомого парня, но щиплющая боль не дала Лайтвуду до конца обдумать
эту мысль.
— Вроде ничего страшного не произошло, — облегченно выдохнул Себастьян.
Морщинки на его лбу разгладились. — Что же ты неловкий-то такой? Сейчас
принесу аптечку, хоть пластырем заклеим.
Себастьян торопливо вышел из комнаты, оставляя озадаченного Алека одного.
Он сидел на диване без штанов, чувствовал себя слишком глупо и иногда дул
на свою покалеченную коленку. Себастьян вернулся слишком быстро, по пути
открывая белую коробку с красным крестиком, и достал пачку с пластырем.
— Спасибо, — слабо улыбнулся Алек и протянул руку, готовый взять пачку, но
Себастьян проигнорировал её, приседая перед Лайтвудом на колени. Затем он
распечатал пластырь, вдруг слишком ощутимо подул на покрасневшее пятно
на ноге, от чего Алек вздрогнул, и осторожно приклеил пластырь.
— С-спасибо, — ещё раз повторил совсем смутившийся Лайтвуд. Такая
откровенная забота со стороны незнакомца была для Алека дикой, но от того
не менее приятной. Тем более, он не мог спокойно реагировать на такого
парня, как Себастьян. Он ему понравился.
Алеку понравилось то, как он ведёт себя — свободно и как-то чересчур легко;
понравилось то, как он разговаривает и улыбается. Себастьян чем-то
необъяснимым притягивал к себе, и это притяжение начинало медленно, но с
невероятной силой затягивать Алека.
— Теперь должно меньше болеть, — сказал Себастьяна и поднялся на ноги,
возвышаясь над сидящим Алеком, который тут же начал натягивать свои брюки
обратно. А то сидеть полуголым перед этим парнем было слишком смущающе.
— Чем хочешь теперь заняться? — улыбаясь, спросил Себастьян.
— Я не могу тут находится. Мне домой как-нибудь надо вернуться, —
встрепенутся Алек, поднимаясь с дивана. На лицо Себастьяна в то же
мгновение упала тень. Уголки губ опустились, и блестящие искорками тёмные
глаза потускнели.
— Я тогда тебя провожу, — слабо улыбнулся он и кивнул в сторону двери. Алек
последовал за ним, чуть морщась от жжения на ноге. Но кажется, не только от
свежей раны ему было не по себе. В солнечном сплетении вдруг начало
разрастаться чувство липкости и пустоты.
Неприятно.
Лайтвуд вышел из дома вслед за Себастьяном и остановился, рассматривая
пышную растительность и грунтовую дорожку, вдоль которой были высажены
лилии. Он посмотрел вдаль, но обзор закрывали часто растущие кустарники.
— А где мы вообще находимся? — вдруг Алек осознал, что может Себастьян
живёт не в его городе. — В смысле, я смогу отсюда заказать такси до
Бруклина?
Себастьян повернулся к нему с грустным лицом и уже открыл рот, чтобы что-то
сказать, как Алек рефлекторно неожиданно зажмурился от мягкого, но резкого
толчка в щёку. А когда открыл глаза, над ним стояла Изабель, а сам он лежал в
своей кровати, ничего не понимающий спросонья.
— Подъём, братец! — настойчивый голос сестры разительно отличался от
мягкого голоса Себастьяна. Это не могло не раздражать. — Твой будильник
разрывается, ты чего не встаёшь-то? Школу проспишь, давай скорее.
Он нелепо похлопал глазами, отодвигая от лица подушку, которую кинула в
него Изабель, и сел в кровати, не понимая, что только что произошло. Взгляд
тут же упал на аккуратно заклеенную пластырем коленку, и по спине
прокатились мурашки.
Это правда.
— Ты в порядке? — настороженно спросила Иззи, пока Алек зачарованно
ковырял пластырь кончиком ногтя.
— Ага, — ответил он и заметил, что со стены оторвался подарок Клэри. — Ты
порвала петельку моего ловца снов, когда будила меня подушкой, — перевёл
он тему, отчего-то не желая рассказывать сестре про Себастьяна. Хотелось
сначала самому разобраться во всём происходящем.
— Прости, давай я пришью её обратно? — она протянула руку и забрала
амулет. — Красивый.
— Это Клэри подарила. Она… очень милая. Я не сказал тебе вчера, но я рад за
вас, — он искренне улыбнулся.
— Я должна была сразу…
— Нет, — остановил её Алек, поднимаясь с кровати. — Если ты не говорила,
значит на то были причины. Мне жаль, что из-за моего поведения ты приняла
решение скрывать. Прости, что боялась моей реакции. Ты не виновата.
Изабель пару секунд всматривалась в лицо брата, а затем просто обняла его,
утыкаясь покрасневшим носом ему в плечо.
— Спасибо.
***
Ехать в школу не весело, но ехать на собственном байке было чудесно. Ветер
развивает кожанку, солнце светит на нос, не прикрытый каской, руки сжимают
кожаные вставки руля. Это определённо был лучший подарок за всю его жизнь.
До занятий он успел забежать в библиотеку и набрать книг про связь
родственных душ, тратя любую свободную минуту на уроках на чтение.
— Перед тем, как закончить, я хочу объявить одну важную новость, — услышал
Алек голос своего учителя, отвлекаясь от книги. — Наша школа участвует в
социальном проекте волонтёров. Каждому классу выделили по одному
учреждению, которому нужна помощь. Нашему досталась центральная
больница. Сегодня в пять собираемся, чтобы распределить подопечных.
Алек не был в восторге этой новости, но и против ничего не имел. Он никогда
бы не отказался помогать в больницах. С самого с детства он с радостью
заботился о сестре или брате, когда они болели. Ему нравилось быть нужным
для людей, которых он любит. Нравилось видеть, как им становится лучше
благодаря его стараниям и они снова становятся здоровыми.
Поэтому, услышав эту новость, Алек даже приободрился.
После школы сил не было вообще. Даже на то, чтобы просто поесть. Лайтвуд
кинул свою сумку куда-то около кровати, затем завёл будильник на четыре
вечера, чтобы успеть собраться в больницу, и упал лицом в подушку, надеясь
немного вздремнуть. Ну и разобраться с Себастьяном, который поселился в
его библиотеке.
Но когда сознание провалилось в сон, Алек вдруг ощутил жуткий озноб по
всему телу, который проник под кожу. Вокруг снова была тьма, как год назад,
когда ему ещё не исполнилось восемнадцать.
Ужас охватил Алека. Ладони вспотели и в горле застрял воздух. Он барахтал
руками, загребая густую черноту, отталкивался ногами от пустоты и беззвучно
звал на помощь. Было страшно. Как если бы ему показали что-то по-
настоящему прекрасное и резко отняли без возможности вернуть это обратно.
Алек не знал, сколько так бился в безрезультатных судорогах, но резко очнулся
в холодном поту от звука будильника. Сердце стучало в висках. Руки и ноги
неприятно ныли от усердной работы. Казалось, что эта чернота просочилась из
сна в реальный мир и всё ещё окутывает Алека. Незримая, но удушающая и
болезненная.
Болело нутро. Болело сердце.
Он не встретил Себастьяна.
Он никого не встретил.
***
— Хей, ты как? — спросил одноклассник Алека, когда они с классом ожидали
прихода мистера Греймарка в холле здания больницы.
Алек едва заметно пожал плечами и опустил голову. Внутри всё ещё тлел
страх. Лайтвуд не мог поверить, что это произошло. А вдруг теперь он больше
никогда не сможет вернуться в свою библиотеку, до конца жизни задыхаясь в
пустоте.
Один.
Алек поежился, хотя солнце пропитывало его своим теплом. Но ничто не могло
согреть ту нервозность, которая густым комком образовалась под сердцем и
давила, причиняя боль.
— Я схожу, куплю себе воды в автомате, — сказал Алек и, не дожидаясь ответа,
пошёл дальше по коридору приёмной.
Если утром его заботил лишь Себастьян, который непонятным образом
оказался в его сне, то теперь все вопросы и недоумения превратились в страх.
Охватывающий и мозг, и тело. Впитывающийся в создание глубоко внутрь. И
поселяющийся в душе, крепко цепляясь, как клещ.
И вопросов только прибавилось, но Алек не был уверен, что действительно
хотел бы получить на них ответы.
Пока он шёл по светлому, слабо пахнущему хлоркой и медикаментами
коридору, то краем глаза заметил, что дверь в одну из палат была открыта
настежь. Алек поддался своему любопытству и осторожно заглянул в комнату.
Сердце отчего-то кольнуло, но не больно, как иголкой, а наоборот. Очень
приятно.
На больничной койке спал молодой парень, укрытый белым покрывалом. В его
руку был вколот катетер капельницы, и мерно пищал пульс на экране около
кровати.
Алек беззвучно подошёл ближе, чтобы рассмотреть парня. Розовые губы ярким
пятном выделялись на бледном лице, высокие скулы натягивали кожу, и сам он
был весь слишком белый.
Болезненный. Лайтвуд догадался, что тот находится в коме, а не просто спит.
Стало тоскливо.
Грудь парня мерно поднималась и опускалась в такт пищащим звукам. Алек
физически ощутил тянущее чувство сострадания. Рука сама потянулась к
светло каштановым, почти рыжим волосам, но тут же замерла, стоило Алеку
увидеть точно такой же ловец снов, который подарила ему Клэри. Он висел на
спинке кровати, прячась за подушкой, поэтому Лайтвуд не сразу его заметил.
Желудок отчего-то скрутило и стало тревожно. Алек коснулся амулета, и по
коже от места соприкосновения пошли мурашки до самого сердца. Лайтвуд не
понимал, что с ним происходит.
— Оу, привет, Алек, вот ты где, — вырвал его из мыслей вошедший в палату
учитель. — За тобой закреплён другой пациент.
Алек уставился на мистера Греймарка непонимающим взглядом, всё ещё
пребывая в непонятном состоянии. Ни говорить, ни дышать не хотелось.
— Эм… ну если хочешь, можем тебя закрепить за… — мужчина заглянул в свой
список распределений. — За Джонатаном Моргенштерном.
Алек вздрогнул и перевёл взгляд на парня. У него фамилия, как у Клэри.
Очевидно, что это её родственник. Навряд ли это просто совпадение, и кого-то
другого будут точно такие рыжие волосы, фамилия и такая же ловушка снов.
— Да, я хочу поменять, — уверенно ответил Алек. Учитель согласно кивнул и
оставил Лайтвуда одного, направляясь распределять остальных своих
учеников.
Алек снова наклонился над парнем и осторожно взял амулет, внимательно его
рассматривая. Сходство со своим было потрясающим. Того же цвета нити, те
же бусинки и перья. Алек как заколдованный смотрел на амулет. И чем дольше
он держал в руках ловец, тем сильнее разрасталось тепло в груди, вытесняя
страх после сна. Но отличие все же было. В самой середине был белый круглый
камушек, обмотанный, как в сетку паутинки, тонкими чёрными ниточками,
которые были больше похожи на леску. На амулете Алека эти нитки были
тёмно-оранжевые.
И тут до Лайтвуда дошло. Сердце сделало кульбит и камнем упало в желудок.
Это были не нитки. Волоски.
И сердце сделало ещё один ощутимый кувырок. Алек вспомнил, как зацепился
за серьгу Клэри, и у него вырвалась прядь волос.
Это волосы Лайтвуда на ловушке снов Джонатана, а в его ловец очевидно
вплетены волосы Джонатана.
Алек читал, что если Соулмейты надолго разлучаются, то непременно берут с
собой вещь, принадлежащую его родственной душе, чтобы связь не
разрывалась. Чтобы часть его пары всегда находилась рядом. И прядь волос
вполне могла бы служить такой связью.
Алек осторожно вернул ловца на место. Руки подрагивали от волнения. Значит
ли это, что Клэри специально подарила ему амулет с волосками брата? И то,
что вплела волосы Алека в чужой амулет? А являлось ли отсутствие ловушки
прекращением этой связи, когда Иззи сегодня забрала её из комнаты Алека?
Вопросов было много.
Голова кружилась, как от перенасыщения кислородом, и в лёгких было так
пусто. Взгляд Алека упал на бледные пальцы Джонатана, которые расслабленно
лежали на белой простыне, почти сливаясь с рукой. Непреодолимое желание
коснуться чужой кожи овладело Алеком. Он не мог объяснить это влечение,
только был искренне уверен, что если прямо сейчас не ощутит на пальцах
мягкость кожи, то просто умрёт.
Подушечки завибрировали, и Лайтвуд осторожно тронул подрагивающими
пальцами холодную ладонь парня. Перед глазами тут же потемнело, в груди
резко сдавило до ломоты во всём теле, и дыхание перехватило.
Весь мир будто замер, сосредотачиваясь лишь на этом лёгком, едва ощутимом
касании. Словно за пределами этой палаты ничего никогда не существовало.
Алек ощутил влагу на своих ресницах, а когда сморгнул её, то услышал, как
экран около кровати надрывно пищит.
Лайтвуд испугался, резко выдернула ладонь и хотел позвать врача, но в палату
уже вошла медсестра.
— Вы волонтёр? — спросила она, быстро выполняя свою работу — достала
шприц, что-то в него набрала и одним выверенным движением ввела иглу в
руку Джонатана. Писк пульса медленно начал нормализовываться, принося и
Алеку спокойствие.
— Да, — кивнул он. — Я что-то сделал не так? Почему ему стало хуже?
— Ты не виноват, у него просто немного повысилось давление. Такое
случается, — она мило ему улыбнулась. И уже собиралась уходить, как Алек
снова заговорил.
— Почему он в коме? Что случилось? — Лайтвуд хотел как можно больше
знать об этом парне.
— Ты что, не читал медкарту своего подопечного? — удивилась девушка и на
виноватый взгляд Алека добавила: — У парня врождённый порок сердца, ему
нужна срочная пересадка. Живёт только благодаря приборам.
Она посмотрела на Джонатана, и её глаза погрустнели.
Алек прикусил щёку изнутри, чтобы не замычать от боли, залившей его
грудную клетку.
— А чем я могу ему помочь? В смысле, я никогда не имел дело с людьми в
коме, как… — Алек задыхался. Даже сам не заметил, как кончился весь воздух
из лёгких.
— Ты знаешь, больным не обязательно нужна помощь именно физическая.
Таким, как Джонатан нужен… друг, с которым он будет чувствовать себя не
одиноким. Он же всё слышит, и ему страшно. Поэтому тебе нужно быть просто
рядом, — ответила девушка и, кивнув, вышла из палаты.
Алек посмотрел на Джонатана и ощутил невероятную волну спокойствия и
теплоты. Он пододвинул себе кресло ближе к его кровати и сел, стараясь не
касаться парня.
Ощущения после предыдущего касания все ещё покалывало в пальцах и
отдавалось в какую-то странную точку под сердцем.
— Привет, — негромко сказал Лайтвуд и почувствовал себя глупо. — Меня
зовут Алек, и я теперь буду проводить с тобой время. Надеюсь, мы поладим, —
он зачем-то улыбнулся, не думая о том, что Джонатан его не видит.
Его не покидало странное чувство. После касания тело вдруг стало жутко
чувствительным, и обожжённую коленку снова защипало. Алек машинально
потянул к ней руку, и тут в его голове возникла одна идея, когда он наткнулся
взглядом на прикроватную тумбочку, на которой стоял стакан с разными
карандашами и маркерами. Возможно, благодаря этой задумке он ответит хотя
бы на несколько своих вопросов.
***
Алек спешил домой, как мог, газуя даже не поворотах и проскакивая на
жёлтый. Ему сигналили автомобили и яростно махали прохожие бабки, чтобы
он сбавил скорость. Но мысли Лайтвуда были далеко от правил на дороге. Ему
нужно было только вернуться домой и забрать свой амулет у сестры, чтобы
проверить свою теорию. И если он окажется прав, то сейчас каждая секунда на
счету.
Он влетел в дом, как ураган, несясь в комнату Изабель. Щеки покраснели от
быстрой поездки, а под кожанкой всё пекло от возбуждения. Сестры в доме не
было, но и времени у Алека тоже, поэтому на пол полетели какие-то вещи,
книги, а из шкафчиков вылетали украшения. Алек чувствовал себя
сумасшедшим, но ему д е й с т в и т е л ь н о необходимо было найти этот
ловец.
— Какого… — Изабель вошла в разгромленную комнату и замерла в дверях.
— Алек?
Лайтвуд отвлёкся и расширенными глазами взглянул на обескураженную
сестру.
— Ты что делаешь?!
— Где мой амулет? — тут же спросил он, не собираясь объяснять, что на него
вдруг нашло.
— Амулет? Ты из-за него превратил мою комнату в свалку?! — в голос
добавились истерические нотки.
Алек сделал несколько широких шагов к Иззи и взял её за плечи, вглядываясь в
глаза. Изабель это насторожило.
— Где он? — серьёзно спросил Алек, и Иззи не стала больше с ним
препираться, решая отдать то, что хочет брат. Уж больно нервным он выглядел.
— Я взяла его с собой на работу, чтобы починить, — Изабель вытащила из
своей сумки ловушку и не успела её протянуть Алеку, как тот сам выхватил
амулет из её рук. Затем он быстро обошёл её, направляясь к собственной
комнате.
— Эй, а кто будет здесь убираться? — крикнула она вслед, но дверь в комнату
брата уже закрылась с другой стороны.
Изабель недовольно поджала губы и повернула голову к разбросанным вещам,
злясь на Алека.
Оказавшись наконец один в своей спальне, Лайтвуд скинул с себя верхнюю
одежду, налил себе в стакан воды и запил снотворное. Он понимал, что сам в
таком нервозном состоянии просто не уснёт, как бы сильно не устал. Затем
Алек лёг в кровать и прижал к себе починенный Изабель амулет. Почти
засыпая, он взглянул на тонкую паутинку посерёдке оберега, убеждаясь, что
они именно того самого оттенка, что и волосы Джонатана. Он тронул большим
пальцем это место и тут же отключился под тянущее чувство в сердце.
Глаза заболели от яркого света, и Алек тут же сощурился.
— Я уже думал, ты так и не очнёшься. Хотел скорую вызывать, — услышал он
уже знакомый голос Себастьяна. Всё же глаза пришлось открыть.
Алек лежал на диване в гостиной, в которой был прошлой ночью, где Себастьян
заклеивал ему рану. Облегчение, которое он испытал, когда осознал, что не
попал в темноту, было подобно тяжёлому грузу, упавшему с плеч. Дышать
стало чуточку легче. Хозяин квартиры тем временем улыбнулся и развернулся,
чтобы подойти к столу, что-то на нём передвигая или ставя.
— Как я здесь оказался? — голова кружилась, и соображать было трудно. Алек
сел на диван, чуть шатаясь.
— Я принёс тебя с улицы, когда ты упал, — Себастьян развернулся, он держал
в руках две дымящиеся кружки.
— Упал? — удивился Алек. Никакого падения он не помнил.
— Ну да, — парень поставил кружки на кофейный столик и пододвинул его к
Лайтвуду. — Ты не помнишь? Мы стояли около дома, ты собирался вызвать
такси, а потом просто свалился в обморок. Я еле затащил тебя в дом.
— Спасибо, — Алек дёрнул уголком губ вверх, изображая улыбку. Пить
предложенный чай не хотелось. Хотелось лишь разобраться в том, что
происходит.
Алек мельком подсматривал за Себастьяном, замечая, что тот прячет свою
ладонь. То за кружкой, то под столом, то просто зажмёт в кулаке. При этом ни
на секунду не переставал о чём-то болтать, словно намеренно отвлекал Алека
разговорами.
— … а потом я поцарапал себе ногу, когда втаскивал тебя на диван! Ты не
обижайся, но лёгким тебя не назовёшь, — Себастьян улыбался так светло и
искренне, что Алек даже почти передумал проверять свою теорию, но крепко
зажатый кулак левой руки постоянно напоминал Лайтвуду, для чего он тут.
— Покажи свою ладонь, — прямо попросил Алек. Себастьян замер после этой
фразы и тут же перестал улыбаться.
— Зачем? — спросил он, машинально убирая руку под стол. Его лицо
побледнело, как у парня в больнице, а к щекам прилила кровь.
Алек в упор смотрел на его лицо и подмечал каждую мелочь.
— Хочу кое-что в чём убедиться, — всё-таки ответил Алек.
— Я не буду этого делать, — серьёзно сказал Себастьян, от этого голоса у
Алека заходили мурашки по спине. Стало не по себе. Себастьян поднялся и
пошёл на кухню, унося свою пустую чашку и недопитую Алека.
Лайтвуд облизнул пересохшую нижнюю губу и поднялся, чтобы пойти следом
за Себастьяном. Внутри начинало припекать на сердце, как тогда в больнице.
Алек остановился в двери на кухню, Себастьян стоял к нему спиной. Сначала
Лайтвуд подумал, что он моет кружки, но те стояли рядом на столе. Себастьян
почему-то просто не хотел к нему поворачиваться.
И Алек решился.
— Джонатан? — тихо позвал он. Себастьян заметно вздрогнул и как-то сжался,
опуская голову.
Он молчал. И эта тишина давила на их головы со страшной силой. Была почти
физическая потребность что-то сказать, чтобы заполнить нависшую пустоту.
— Это ведь ты? — не унимался Алек и сделал несколько несмелых шагов к
парню. Всё тело дрожало, а мысли плыли. Он подошёл почти вплотную. Их
разделяли несколько сантиметров. Кажется протяни ладонь, и ощутишь мягкую
прохладу кожи.
Себастьян медленно развернулся и виновато посмотрел на Алека. Затем
поднял руку и медленно разжал пальцы, открывая ладонь.
В самой середине было старательно затёртое, но всё равно легко читаемое
слово, написанное чёрным маркером.
Даже не слово — имя.
«Алек»
— Прости, я не хотел тебе говорить, — услышал Лайтвуд совсем другой голос.
Более низкий, глубокий. Он затапливал его слух, обволакивал. А когда Алек
поднял глаза от имени, которое сам написал на руке больного, то увидел лицо
Джонатана. Виновато улыбающегося, со здоровым цветом лица, но всё равно
такими же розовыми губами.
Сердце сжалось.
— Ты мой… — воздуха не хватало.
— Соулмейт, — закончил Джонатан. — Прости, что раньше тебя не нашёл. Как
выяснилось, у меня просто не хватает сил, чтобы создать с тобой связь
самостоятельно. Раз ты меня нашёл, могу предположить, что ты был в больнице
и знаешь мою проблему, — Джонатан говорил спокойно, словно давно готовил
ту речь, но в его глазах блестели едва уловимые неуверенность и страх.
Алек не понимал, что чувствовал. Эмоций было так много, и все они были
такими яркими, сильными, что хотелось их просто отключить. Но одно он
улавливал чётко — счастье от долгожданной встречи со своей родственной
душой.
Лайтвуд сглотнул и аккуратно вложил свою руку во всё ещё раскрытую ладонь
Джонатана. И оба одновременно выдохнули со звуком, ощущая прилив
бешеной энергии и тепла, а в следующую секунду они уже стояли крепко
стиснув друг друга в объятиях. Звук и цвет пропал, лишь хриплое дыхание
Джонатана существовало для Алека в этот момент. И его большие горячие
руки, которые сейчас так ощутимо сжимали его бока. Точка под сердцем
пульсировала жаром, словно второе сердце. И Алек догадался, что это их
метка. Она закрепила их воссоединение.
— Я так долго тебя ждал, малыш, — выдохнул Джонатан и легко зарылся носом
в его волосы, словно давно так делал. От этого жеста органы внутри Лайтвуда
стали мягкими, как желе, и стало трудно стоять на ногах.
— Голова кружится, — тихо сказал Алек, Джонатан тут же его отпустил. — Я
схожу, умоюсь, хорошо? А то всё это слишком для меня.
Моргенштерн кивнул и пригладил растрепавшиеся волосы Лайтвуда.
— На втором этаже, вторая дверь слева.
Алек только сейчас заметил, что всё это время улыбался, как идиот, и
неосознанно гладил пальцами своего соулмейта по боками. Как только
Джонатан убрал от него свои руки, тело сразу залил колючий озноб. Тут же
захотелось снова вернуться в его объятия и больше никогда из них не вылезать.
Укутаться в них с головой и греться, довольно урча.
Алек поднялся на второй этаж и открыл нужную дверь, но как оказалось, это
была совсем не ванная, видимо комната самого Джонатана. Он обвёл всю
комнату жадным взглядом и застыл, когда наткнулся на стену, всю увешанную
его фотографиями.
Причём все они были сделаны в библиотеке.
Вот он сидит в кресле, закинув ногу на ногу, и читает книгу, так увлечённо, что
появилась складка между бровей.
Вот он идёт по коридору стеллажей, запихнув одну руку в карман джинсов, а
другой поглаживая корешки книг.
Вот ещё и ещё множество фотографий его лица, отдельно губ или глаз. Где он
смеётся над комедией или плачет над драмой.
Воздух застрял в горле. Алек едва устоял на ногах.
— Я хотел сказать, направо! — вбежал в комнату запыхавшийся Джонатан, но
тут же остановился в проходе, когда заметил, куда именно уставился Алек.
— Чё-ёрт, — страдальчески простонал он и упёрся лбом в косяк двери. — Я
знаю, что это всё выглядит по-мяньячному, но это не так. Я люблю
фотографировать, а оказавшись запертым во сне, особо не пофотографируешь,
поэтому я снимал то, что мне интересно. То, что меня привлекает. Прости, если
тебе не нравится, я всё уничтожу, — всё болтал Джонатан, боясь повернуться к
Алеку лицом и взглянуть в его глаза.
— Сколько? — лишь спросил Лайтвуд.
— Что сколько? — не понял Джонатан и даже оторвался от косяка.
— Сколько ты уже здесь? — Алек ткнул в одну из фотографий. — Вот эту книгу
я читал месяцев пять назад.
Джонатан закусил губу, не отвечая.
— Сколько?! — нервы и так в последнее время были не в порядке, и Алек
ощутил, как волнение затапливает его по самое горло.
— Полтора года, — грустно ответил Джонатан, и у Алека ёкнуло сердце.
— Господи… — выдохнул он. — Как же ты так… почему ты не появился раньше?
— отчаяние и боль душили.
— Я же говорил, что у меня не хватало сил. Когда мне исполнилось
восемнадцать два года назад, я старался, как мог, но выбраться из темноты не
получалось. На грудь постоянно что-то давило и мешало двигаться. А когда я
впал в кому, то постоянно находился во сне, мне больше ничего не оставалось,
как бороться каждую минуту, и в конце концов я смог пробиться и сотворить
себе этот дом, — Джонатан прошёл в комнату и остановился напротив Алека,
который жадно слушал каждое его слово, — А через полгода появился ты. Но…
к сожалению, не видел меня, не слышал, и вообще проскальзывал через меня,
как сквозь призрака. Я думаю, это потому что ты прошёл свою часть нашей
связи, а я все ещё был слаб, чтобы окончательно завершить свою и застыл где-
то на середине, — Джонатан приблизился ещё плотнее. Его глаза горели, как
два факела. В них был столько обожания и счастья, что Алек забылся. — И всё
это время я мечтал лишь об одном, — он сделал паузу, впитывая в себя эмоции
Лайтвуда. — Чтобы просто коснуться тебя, почувствовать и поцеловать.
Вниз живота вдруг ухнуло сердце, и Алек глубоко вдохнул и прикрыл глаза,
приводя себя в чувство. А когда открыл, Джонатан стоял уже невыносимо
близко. Его дыхание касалось губ Алека, а пальцы гладили воздух в
миллиметре от его руки. Не касаясь по-настоящему, но жутко ощутимо. До
мурашек.
Это было слишком.
И Джонатан поцеловал его. Без пошлости, без пафоса, словно имел право на
такую невыносимую интимность. Словно имел право на самого Алека. А
Лайтвуд даже вздохнуть не успел, не то что думать. Все тело запульсировало в
такт сердечного ритма, будто это он сам был сердцем.
Тёплым, большим сердцем в руках Джонатана, который уверенно врывался в
его сознание, позволяя себе убийственную откровенность и вседозволенность.
Алек не был против. Ни против его жадных влажных губ, ни против рук, которые
пробрались под футболку и стискивали бока, ни против того, что его прижали к
стене и притиснулись всем телом.
Он не был против Джонатана, потому что сам всего этого хотел и отдавался
ему, принимая и впитывая в себя его ласку.
Отдавая самого себя.
***
Если бы Алека сейчас кто-нибудь спросил, что он чувствует, то Алек бы не
нашёл, что ответить. Он вообще не понимал, реально ли всё то, что с ним
происходит. И реальны ли эти встречи. Каждый день Алека занимали лишь
мысли о Джонатане, о том, как ему помочь.
О его улыбке и руках.
Лайтвуд стал жутко рассеянным. За прошедшую неделю почти перестал есть,
отвлекался на занятиях, забивал на домашку, не разговаривал с семьёй,
стараясь сразу заснуть. После учёбы он сначала ехал в больницу и находился с
Джонатаном. Говорил с ним, гладил по руке, поправлял одеяло и расчёсывал
волосы. Он делал всё это потому, что знал — тот чувствует и слышит его.
Джонатан сам рассказал, что тоже ощутил его прикосновение, когда Лайтвуд
впервые пришёл к нему. И испугался, что теперь всё может измениться.
Испугался, что когда Лайтвуд догадается, то ему придётся всё объяснять. А
когда Джонатан заметил на своей ладони имя Алека, вообще запаниковал и
начал яростно оттирать, но не успел, так как Лайтвуд уже успел заснуть.
Джонатан просто боялся.
Боялся, что со своим грузом, со своей болезнью будет причинять Алеку только
проблемы. Боялся быть разочарованием для своей пары. Почему именно Алеку
достался бракованный соулмейт? Он не заслужил такого.
Не заслужил мучиться с Джонатаном.
Но Моргенштерн не мог потерять Алека. Не теперь, когда в полной мере
ощутил близость со своей парой. Узнал его настоящего, почувствовал его
прикосновения и поцелуи. И был счастлив, когда тот приходил к нему в
больницу и подолгу сидел около его кровати. В такие моменты Моргенштерн
не мог себя сдерживать и оставлял маленькие послания на своей руке, чтобы
Алек, сидящий у больничной койки, мог узнать, о чём сейчас думал Джонатан.
Эти послания ничего интересного в себе не несли, но для Алека они были
особенными. Он любовно выводил пальцами по буквам надписей, которые
оставлял Джонатан для него. Это могло быть неловким: «Я чувствую запах
одуванчиков. Ты что, принёс мне цветы?», или нежным: «Уже скучаю, жду не
дождусь ночи». И такие маленькие записки заставляли биться сердца Алека
сильнее, а метку горячо пульсировать.
А затем он спешил домой, чтобы побыстрее заснуть и увидеться с Джонатаном.
Жизнь превратилась в сплошное ожидание, Алек словно куда-то торопился, не
насыщаясь частыми встречами со своей родственной душой. Он не хотел себе
признаваться, что боялся того, что у них осталось слишком мало времени.
Что однажды Алек заснёт и не встретит Джонатана во сне.
Продолжение в комментариях.
Автор: Shmebyulok~
Виддер: Кью.
Бета: Ambery
Категория: слэш
Жанр: Соулмейты, Романтика, Hurt/comfort, AU, Мистика
Пейринг/Персонажи: Джонатан/Александр, немного Клиззи
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC
Описание: Алек живёт в мире, где по достижению восемнадцати лет, начинаешь видеть общие сны со своим соулмейтом, таким образом знакомясь и договариваясь о встречи. Вот только Алеку не снятся сны.
читать дальшеДевушка шла по узкой улочке, обходя прозрачные лужи от прошедшего дождя.
Блеклая радуга на горизонте наполовину скрылась за облаками, но губы
девушки все равно по-детски широко растянулись в улыбке. Воздух, чистый и
свежий, запутывался в её длинных черных локонах, сдувая волнистые пряди на
лицо.
Она зашла в магазинчик, который привлек ее своей необычной вывеской в виде
огромной ловушки для снов с чарующим названием «Дальше, чем звёзды».
Внутри было тихо и приятно пахло какими-то сладкими травами. Плотные
темно-синие шторы не пропускали солнца, и мистическая атмосфера
окутывала, словно тёплое одеяло, создаваемая светом приглушенных
настенных светильников, выполненных в старинном стиле.
В конце недлинного коридора из стеллажей за прилавком сидела молодая
рыжеволосая девушка. Она склонила голову и что-то сосредоточенно плела из
разноцветных нитей. Её волосы были закручены в тяжелый пучок на затылке и
закреплены простым карандашом.
Брюнетка улыбнулась и закрыла дверь, входя внутрь. Тут же в воздухе
раздались мелодичные переливы висящей над дверью музыки ветра.
Продавщица резко подняла голову, отрываясь от своего занятия.
— Добрый день, — лучезарно улыбнулась она, поднимая взгляд зелёных глаз.
— Ищите что-то конкретное?
— О, да. У моего брата скоро день рождения, и я бы хотела подарить ему что-
то необычное, — девушка подошла к прилавку, стук её каблучков звонко
отскакивал от гладкого паркета. Она сложила руки на стойку, опираясь, и
сильно наклонилась к рыжеволосой, так, что тёмные кудри упали к её тонким
рукам, державшим цветные нити. — Соскучилась, моя дорогая Кларисса?
— улыбаясь, спросила брюнетка.
— Если бы ты пришла на пять минут позже, то я бы уехала на такси, — шутливо
возмутилась та, снимая с вешалки легкую куртку и накидывая её на свои плечи.
— И, ради бога, не зови меня «Кларисса».
— А то, что? Ты возбуждаешься? — усмехнулась её подруга, нащупывая в
кармане ключи от автомобиля.
— Иззи! — рассмеялась рыжеволосая, огибая стойку и беря подругу за
предложенную руку, идя к выходу. — Так во сколько мы собираемся завтра?
— спросила она, чтобы не показывать своё смущение. Изабель вечно говорила
всякие пошлости, чем вгоняла Клэри в краску.
— Алек приходит с занятий в шесть, поэтому, думаю, к семи он будет готов
праздновать, — сказала Изабель, поправляя волосы и ожидая, когда Клэри
закроет магазин. — Я все ещё не решила, что ему подарить. Все-таки уже
девятнадцать, взрослый мальчик.
— Ты сказала ему о нас? — спросила Клэри, снова сжимая тёплую ладошку
Изабель в своей. Девушки двинулись к парковке, где находился автомобиль
Иззи.
— Эм… сегодня обязательно скажу, обещаю, — быстро ответила та, открывая
дверь машины для Клэри, мило улыбаясь.
— Ты собираешься сказать уже полгода, — нахмурилась Клэри, нервно сдувая
упавшую рыжую прядь со лба. — Не хочу, чтобы твой брат понятия не имел обо
мне, когда я приду к нему на день рождения.
Изабель обошла автомобиль, залезая на водительское место, но не заводила
машину.
— Обещаю, что сегодня обязательно скажу, — она убрала мешающую прядь
Клэри за ухо, задевая пальцами кожу у виска. — Ну, не хмурься, милая, —
улыбнулась она, оставляя ладонь на лице Клариссы, и погладила большим
пальцем по её щеке. Затем чуть повернула голову, заставив посмотреть на
себя. Медленно наклонилась, осторожно целуя в уголок губ.
Кларисса сдалась и расслабилась, улыбаясь в поцелуй.
— Сегодня? — тихо проговорила она и положила свою ладонь на руку Иззи.
— Сегодня, — согласилась Изабель, растягивая губы в улыбке. Затем ещё раз
коснулась её поцелуем, впитывая в себя яблочный вкус блеска для губ своего
Соулмейта.
***
Алек привычно обогнул книжную полку и завернул в светлый коридор
стеллажей, концы которого уносились вверх и утопали в густой темноте.
Бесчисленное количество книг забивали полки так, что те почти трещали от
натиска и чуть ли не прогибались. Алек шёл не спеша, ведя невидимую
горизонтальную линию кончиками пальцев по кромке деревянного стеллажа, и
глубоко дышал здешним воздухом, впитавшим в себя запах чернил, пыли и
сухого дерева.
Впервые он попал в эту библиотеку ещё год назад, когда ему исполнилось
восемнадцать, и сначала безумно обрадовался, решив, что — вот то место, где
он встретит свою родственную душу, но…
Появившееся в его сознании огромное помещение, заваленное книгами,
оказалось совершенно пустым. Это могло многое означать, но в то же время
точного объяснения такому феномену Алек так и не обнаружил.
Он всегда в тайне надеялся, что его Соулмейт раньше найдёт его во снах, что
ему раньше исполнится восемнадцать и он сможет выстроить мостик между их
сознанием. Мечтал он так лишь потому, что его приёмный брат Джейс, в
которого он был тайно влюблён, отмечал совершеннолетие на год раньше
Алека. И Алек всё мечтал поскорее заснуть в тот день, всей своей душой желая
встретить Джейса в той липкой темноте, что преследовала его во снах с
рождения. Но темнота не рассеивалась, не отпускала его разум в светлый мир
красочных и счастливых снов со своей родственной душой. А наутро Джейс
сиял ярче полярной звезды и всё рассказывал про невысокую смуглую
девчушку с пышными волосами, что резко ворвалась в его сновидения и
выплеснула в них свет.
Алеку было так больно в тот день, что он даже не смог порадоваться за брата,
лишь выдавил кислую улыбку и скрылся в своей комнате, давить подушкой соль
из глаз.
Джейс не был его Соулмейтом.
Поэтому собственного восемнадцатилетия он ждал с вялым интересом и особо
не надеялся на то чудесное воссоединение родственных душ, о котором
беспрестанно твердил его брат.
В ту знаменательную ночь он впервые вырвался из тьмы, попав в поражающую
сознание огромную библиотеку, где шкафы с книгами уходили в невидимый
потолок. Здесь было тепло, тихо и очень уютно.
Но, к сожалению, невозможно одиноко.
Алек за несколько недель полностью обшарил гигантское здание, но так и не
нашёл ни одной живой души. Это вводило его в полный ступор. Не бывает так,
что с совершеннолетием ты не можешь соединить связь. Такое может
произойти только, если пара, к которой ты стремишься, либо не в состоянии
откликнуться на связь, либо отвергает эту связь, найдя тебе замену, либо
вообще уже мертва.
И Алек не знал, какой из вариантов хуже. А может, у него вообще нет
Соулмейта? Вдруг Вселенная посчитала безответную любовь Алека к брату
отказом от связи с родственной душой и просто не позволяет ему создать
новую?
Алек прикрыл глаза, наслаждаясь гладкостью отполированного дерева, и
остановил свой выбор на одной из книг с самой затёртой обложкой. Его
любимой книге. Осторожно вытянул её из ровного ряда других и вернулся в
центр комнаты, где стояли круглые деревянные столики из тёмного дерева и
точно такие же стулья. Он присел на один из них и погрузился в книжный мир
сражений на мечах, подвигов, войн и, конечно же, спасения прекрасных дам.
Время летело, как во сне, хотя это всё по сути совсем не являлось
полноценным сном. Кроме этой библиотеки, он больше ничего не видел, когда
засыпал, но всё же лучше попадать сюда, чем снова барахтаться в неприятной
темноте и ждать непонятно чего.
За чтением Алек не заметил, как проспал почти всю ночь. Очнулся он лишь,
когда услышал едва заметный первый сигнал своего будильника. Оставалось
ещё четыре, чтобы он успел убрать на места книги и задвинуть стулья обратно
к столам. Он любил возвращаться в идеальную библиотеку, иначе, если
оставить после себя беспорядок, на следующую ночь всё останется
разбросанным. Библиотека сама себя не прибирает. Да и слишком уж было тут
много книг, чтобы спокойно разбрасывать их по разным местам без риска
запутаться и потерять их.
Он добрался до нужного стеллажа, когда будильник закончил трезвонить в
четвёртый раз уже более звонко и требовательно. Перед глазами немного
поплыла картинка — сознание просыпалось. Алек поспешил вернуть книгу на
место между «Заметками путешественника мореплавателя» и «Всё про
космос» и с удивлением заметил, что книга про космос сместилась на две
книги влево! Чего просто не могло произойти, потому что Алек точно не трогал
её как минимум месяца три. Да и когда брал свою книгу, всё было в порядке и
на своих местах. Уж почти за год «посещения» библиотеки Алек мог заметить
любое малейшее отличие и несоответствие. Руки отчего-то задрожали, но Алек
не успел испугаться в полную силу, так как пятый звонок будильника не
заставил себя ждать и резко вернул его сознание обратно в тело.
Алек открыл глаза и уставился в потолок, обдумывая случившееся. Он бы с
радостью назвал себя параноиком и списал бы всё на обычную забывчивость и
невнимательность, но это было не про него. Алек никогда не был растяпой. В
его характере с детства было что-то стальное, дисциплинированное,
решительное и чёткое. Даже родные часто удивлялись этому его строгому
перфекционизму.
И вот сейчас Алек, закусив губу от задумчивости, размышлял о том, что,
возможно, это всё-таки его рук дело. Ну, подумаешь, сунул не глядя и
перепутал места, с кем не бывает. Но с другой стороны, он бы прибрался в
своей библиотеке даже с завязанными глазами.
И это могло означать лишь одно.
В библиотеке, кроме него, появился кто-то ещё.
***
— С днём рождения! — Алек вздрогнул, когда Джейс прыгнул на него со спины
и сжал в крепких объятиях.
— Спасибо, — ответил он.
— Видел, я оставил тебе свою домашку? Ты помог мне её сделать?
Лайтвуд повернул голову и укоризненно взглянул на брата. Он только заходил
на школьный двор, когда Джейс приехал в машине Майи. Его Соулмейта. Она
была очень милой девушкой, и Алек не смог долго держать на неё обиду. В
конце концов, она не виновата, что стала родственной душой его первой
любви.
— Что? — искренне удивился Джейс, когда увидел кривую улыбку Алека. — Да,
я не ночевал дома и не сделал задания. Но для этого мне и нужен брат, — он
подмигнул и ещё шире заулыбался, обнимая Алека за плечо.
Раньше этот жест пульсом отозвался бы в сердце, а сейчас Лайтвуд ощущал
лишь легкое тепло от его тяжёлой ладони и почти размытую тоску.
— Ты же в курсе, что мы в разных классах и у меня другое задание? — Алек
без сожаления скинул руку брата. — И, как ты успел заметить, у меня сегодня
день рождения.
— Так что, оно в рюкзаке? — прищурил глаза Джейс. Они вошли в здание
школы.
— Да, — Алек устало выдохнул и полез за домашкой брата. Всё-таки он не
смог отказаться от этого задания, когда прочёл тему.
— Отлично, я знал, что ты не устоишь, — Джейс потёр ладони в предвкушении
и принял из рук брата папку с выполненным заданием. — Кстати, насчёт твоего
праздника, ты же знаешь, что Иззи устраивает небольшую вечеринку?
Алек сморщился. Праздновать ему совершенно не хотелось.
— Будут все свои, так что, пожалуйста, не отказывайся и порадуй своим
присутствием. Иззи вообще-то старалась.
— А я её просил разве? — Алек плюхнулся на скамейку в коридоре школы,
чтобы завязать распустившиеся шнурки на кроссовках. Настроение было
препаршивым. — Будут не мои знакомые, а ваши с Иззи. Она же нашла Его, да?
— Алек посмотрел на Джейса, который нервно закусывал уголок губ.
— Можешь не отвечать, и так понятно, — он откинулся на спинку скамьи и
уставился в противоположную стену школьного коридора.
Джейс сел рядом и не знал, что сказать.
— Слушай… я понимаю, как тебе сложно. Иззи просто… она боялась, что если
скажет о своей родственной душе, то ты можешь расстроиться.
— Почему я должен расстраиваться? Потому, что у вас с ней появились
Соулмейты, а у меня нет? Потому, что я буду завидовать? Потому, что я буду
злиться на вас? — в горле сдавило, и засвербело в носу.
— Алек, мы тоже переживаем за тебя, — попытался его успокоить Джейс. — Я
читал, что в истории были случаи, когда человек не встречал своего
Соулмейта, потому, что не был готов к этой встрече, или один из пары думал,
что влюблён в другого человека, но это не настоящая любовь и она скоро
проходила; или один из пары…
— Мёртв, — закончил за него Алек.
Джейс замолчал. Такие случаи в истории были сплошь и рядом, но он искренне
надеялся, что брату не выпадет участь всю жизнь прожить одному.
— Как ты понял, что во сне больше не один? — вдруг спросил Алек, сам не
зная, почему. Просто хотелось послушать, как это бывает.
Лицо Джейса вдруг посветлело, и он улыбнулся:
— Сны до той ночи были бессмысленными. Чёрными. Да это были даже и не
сны, я просто отключался и не видел ничего, кроме темноты. Майя же младше
меня на пару лет, поэтому я должен был создать связь, но я понятия не имел,
как это делать, — Джейс посмотрел на свои скрещенные пальцы, словно
смущаясь, и не переставал улыбаться. А Лайтвуду вдруг впервые захотелось
разрыдаться, и совсем не потому, что его бывший возлюбленный рассказывает
о своей девушке, а из-за невозможности ощутить те же эмоции.
— Я догадывался, что раз не встретил родственную душу раньше, то в своё
совершеннолетие я сам встречусь с ней… Я услышал её голос. В той
беззвучной темноте, что окружала меня столько лет, я услышал, как Майя поёт.
И сразу понял, что она — та, кто мне нужен. Сразу понял, как создать связь и
соединить наши сны. Это не объяснить словами, это что-то выше
человеческого понимания. Я только помню, как тянулся всей душой к её голосу,
пробивая преграды, и чувствовал себя бесконечно счастливым.
Джейс посмотрел на брата и пожалел, что так красочно описал свои
ощущения. Алек выглядел как-то серо и слишком задумчиво.
— То есть ты хочешь сказать, что сразу почувствовал, что она — твой
Соулмейт? — задал странный вопрос Алек. Джейс кивнул. — И больше никто не
может попасть в чужой сон, кроме истинной пары? — Джейс снова кивнул, но
менее уверенно.
— С тобой всё в порядке? Выглядишь, будто что-то замышляешь.
— Всё хорошо. Я просто хотел узнать, возможно ли ощутить присутствие
родственной души. Не бери в голову, — отмахнулся Алек и потащил Джейса на
занятия, а то что-то они уже засиделись.
А пока Лайтвуд добирался до своего класса, он всё размышлял о странном
ночном происшествии в библиотеке. Никакого изменения в себе он не заметил.
Не ощутил магическим образом чужое появление. И не почувствовал себя
бесконечно счастливым.
Если бы не переставленная книга, то Алек бы вообще не заметил чьё-либо
присутствие. Но факт оставался фактом. Никто, кроме Алека, никогда раньше
не трогал вещи в его библиотеке.
Нужно обязательно всё проверить сегодня ночью и окончательно убедиться,
что ему не показалось.
***
На празднование пришло и вправду совсем мало народу, что не могло не
радовать Алека. Джейс привёл Майю, а Иззи пришла в компании смешного
тощего парня в очках и рыжеволосой девушки. Сначала Алек, естественно,
решил, что сестра будет его знакомить со своим парнем, но та быстро
представила нелепого Саймона и смущенно перевела взгляд на девушку.
— Алек, познакомься, это Клэри. Она — мой Соулмейт, — Изабель взяла её за
руку и несмело посмотрела на шокированного брата.
— Привет, — Клэри обворожительно улыбнулась и протянула бледную
ладошку.
— Эээ… — некультурно ответил Алек, машинально отвечая на рукопожатие.
Затем сделал вид, что закашлялся, а когда мозги встали на место, захотелось
смеяться над собственной тупостью. — Привет, Клэри, я очень рад, что вы
нашли друг друга. Береги мою сестру и не ешь то, что она готовит.
Кларисса засмеялась, видимо, понимая, о чём говорит Алек.
— Будем считать, что я этого не услышала, — ответила счастливая Изабель.
— Вам повезло, что для сегодняшнего вечера я заказала еду в ресторане, а не
готовила сама.
Вечер в кругу близких для Алека прошёл на удивление замечательно. Компания
молодых людей весело проводила время. Шутили и много смеялись. Лайтвуд
даже на время позабыл о своей проблеме и полностью погрузился во всеобщее
празднование. Даже нелепый Саймон, друг Клэри, показался Алеку очень
милым и интересным парнем. А когда пришло время подарка, на его глаза
завязали плотный платок и повели куда-то под дружные перешептывания и
нервные смешки. То, что было с челюстью Алека после снятия повязки, можно
было описать одним словом — отвалилась. Лайтвуд не мог поверить своим
глазам. Возле крыльца их дома призывно блестел своими железными боками
новенький байк.
— Господи, это же безумно дорого! — Алек застыл и не решался сдвинуться с
места. Ноги словно вросли в землю и пустили корни на несколько метров вниз.
— Все скидывались, — улыбался Джейс, — Вытрясли свои копилки, да и
родители скинули почти половину суммы на подарок. Жалели, что сами не
смогли приехать.
Алек медленно приблизился к подарку и осторожно коснулся кончиками
пальцев холода металла, со звуком втягивая воздух сквозь зубы. Сердце
билось где-то в горле, и губы заныли от улыбки.
— Спасибо, — выдохнул он, еще не веря, что пылящиеся на полке
водительские права ему наконец пригодятся. — Как вы узнали, что я хотел
именно его?
— Это всё Иззи, — ответила Клэри, сжимая руку своей девушки.
Лайтвуд наконец оторвался от своего подарка и шокировано уставился на
сестру. Он никогда не говорил со своими родными на эту тему.
Изабель вздохнула.
— На самом деле, я вообще была в настоящей панике из-за выбора подарка.
Прости, но я вчера совсем отчаялась и залезла к тебе в ноутбук, пока ты был в
душе, и увидела закладки на сайтах про мотоциклы, — Изабель жалобно
посмотрела на брата, и тот просто не смог пожурить её за этот поступок. Тем
более, ради такого подарка можно было и потерпеть. — В общем, я предложила
всем вместе скинуться, чтобы не дарить по отдельности ненужные
бессмысленные мелочи, а подарить действительно достойный подарок.
А дальше Лайтвуд сделал то, что от него никто не ожидал. Он стиснул всех в
медвежьих больших объятиях, не забывая про хилого Саймона, и образовал
тёплый дружный комок из смеющихся молодых людей.
— Я не мог добиться от тебя ни одного дружеского объятия все эти годы, а
оказалось, что нужно-то всего-лишь подарить тебе чёртову жестянку, чтобы ты
сам кинулся на руки, — усмехнулся Джейс.
А Лайтвуд почувствовал, как дернулось его сердце. Он ведь действительно
старался сторониться брата, опасаясь быть раскрытым в своей глупой
влюблённости. Сейчас он вдруг неожиданно осознал, что никогда не думал о
Джейсе как о своём парне. Ему всегда хотелось лишь говорить с ним, смотреть
на него, ловить малейшие изменения в эмоциях и просто быть рядом. Одна
мысль только лишь том, чтобы взять его за руку или стиснуть в своих объятиях,
была настолько дикой и неестественной, что Алека начинало трясти. И он
наивно считал, что это и есть подростковая любовь. Что он просто смущался
думать о чём-то более серьёзном. Конечно, когда появилась Майя, то он
буквально захлёбывался в собственной ревности. Он считал, что Джейс должен
быть всегда только рядом с ним, но сейчас осознал, что видеть счастливого
брата рядом с его родственной душой ему… достаточно, чтобы самому быть
более или менее счастливым.
Когда гости начали расходиться, напоследок ещё раз поздравляя именинника,
Клэри мягко взяла его под локоть и потянула чуть в сторону от народа.
— Хоть Иззи и не захотела дарить бессмысленные безделушки, я всё же не
удержалась и решила лично от себя добавить скромный сюрприз, — она
улыбнулась и полезла в свою большую сумку-почтальонку. — Это ловец
снов, — она протянула Алеку талисман. — Я сама его сплела. Плохие сны будут
запутываться в узлах, не попадая в твоё сознание, оставляя только хорошие, —
Клэри улыбалась, а Лайтвуд вдруг понял, что эта девушка сама вся такая
слишком воздушная и в добром смысле сумасшедшая. Иззи всегда тащилась
от всего странного и необычного, вот, видимо, ей и досталась в пару девушка с
другой планеты. От этой мысли стало очень тепло на душе. Или это Клэри
создавала вокруг себя такую солнечную ауру.
— Спасибо тебе большое, я обязательно его сегодня же повешу над
кроватью, — Алек завороженно стал рассматривать натянутую вязь толстых
цветных нитей, вырезанные витиеватые узоры на деревянных бусинах и мягкие
серебристые перья. Он никогда не интересовался такими штуками, но этот
ловец был настолько привлекательным, что поверить в его волшебные свойства
было очень легко.
Поддавшись моменту, он искренне обнял девушку, а когда отстранялся, то
случайно зацепился прядкой своих волос о её большие круглые серьги.
— Прости, — рассмеялась она, когда увидела, что Алек зашипел от лёгкой
боли из-за выдранных волосков.
— Ничего страшного, переживу, — улыбнулся он. Ладонь грел подаренный
ловец снов, и Алеку почему-то не терпелось повесить его в своей комнате.
— Спокойной ночи, — попрощалась девушка и махнула рукой ему на
прощание.
— Спокойной ночи, — машинально ответил Алек, смотря ей вслед, но
Кларисса уже не слышала, скрываясь в проходе. Было что-то одновременно
необычное и такое естественное в том, чтобы разговаривать с ней. Она была
такая… простая. И это не могло не притягивать.
Когда гости разошлись, Изабель осталась убирать со стола, а Джейс уехал
вместе с Маей. Алек решил, что время уже позднее и, как бы ему ни хотелось,
но обкатывать подарок ночью крайне опасно. Поэтому он раздосадовано
выдохнул и направился к себе.
Ловушка для снов все ещё колола в руке тонкими перьями, и Лайтвуд решил не
затягивать и сразу приколоть её к стене над спинкой кровати. Амулет, словно
часть комнаты, идеально вписался в интерьер, отражая бледный лунный свет от
окна.
Только сейчас Алек ощутил дикую усталость от этого длинного дня и решил
сходить в душ утром, а сейчас позволить себе маленькую слабость уснуть
прямо в одежде, не расстилая постель. Прямо, как в детстве, когда,
набегавшись с друзьями весь день, не было сил даже раздеться; и он
вырубился, едва голова коснулась подушки.
Так случилось и в этот раз. Алек уснул с довольной улыбкой и тусклыми
бликами лунного отблеска на лице.
***
Алек не знал, сколько барахтался в тёмном дремлющем переходном состоянии
в сон, но когда оказался в своей библиотеке, всё было… как обычно. Ни
посторонних людей, ни переставленных предметов, ни звуков. Ничего.
Он даже засомневался, что это вообще ему не почудилось. Первым делом он,
естественно, пошёл на вчерашнее место и убедился, что книги стоят на своих
местах, как вчера он и оставил. Даже та несчастная книга о просторах космоса
не перепрыгнула на чужую полку.
Алек задумчиво почесал нос и тут же его сморщил. Не может всё вот так
закончиться. Он развернулся и пошёл в центр комнаты к круглым столам,
чтобы сесть и подумать обо всём происходящем. Но вдруг, чем ближе он
подходил к нужному месту, тем отчетливее слышал какой-то едва уловимый
хруст.
Стало не по себе. Позвоночник покрылся испариной, от чего на коже появились
мурашки.
Все-таки сны были очень реалистичными, и было всем известно, что если
поранишься во сне, рана перенесется в реальность.
Шаг против воли замедлился и стал более осторожным и бесшумным.
Оставалось всего каких-то пару метров до выхода из книжного коридора в
центр, когда Алек чётко услышал, как перелистывается страничка. Этот звук он
бы ни с чем не спутал. Он выглянул из своего укрытия и замер, боясь вдохнуть.
На стуле около одного из столов, в пол оборота к Лайтвуду, сидел
светловолосый юноша. Одна нога у него была перекинута через другую, а на
бедре лежала книга, которую он увлечённо читал и ещё успевал рукой
доставать и есть какие-то печенья из пачки, лежащей на столе.
Теперь стало понятно, откуда хруст и шелест бумаги.
Вот только непонятно, откуда этот парень тут вообще взялся?!
Алек вышел из коридора стеллажей и решительно подошёл к сидящему юноше,
складывая руки на груди и нахмуриваясь.
Парень всё так же увлечённо читал книгу и даже не заметил приблизившегося
к нему Лайтвуда.
Алек негромко кашлянул, привлекая внимание, и тут же пожалел об этом,
потому что юноша подавился от неожиданности и закашлялся, резко
поворачиваясь к нему.
— Т-ты что… здесь делаешь? — задыхаясь, прохрипел парень и вскочил на
ноги, роняя книгу на пол. — Как ты проник в м-мой дом? — глаза у него были
настолько большие, что Лайтвуд испугался, как бы они не выкатились наружу.
— В твой дом?! — шокировано повторил Алек. — Это вообще-то моя
библиотека, и я тебя хотел спросить, кто ты и что забыл здесь, — его
возмущению не было предела. Как вообще мог в его сон пробраться этот
парень и утверждать, что это его дом?!
— Подожди, — парень вдруг поменялся в лице и примирительно выставил
ладони перед собой. — То есть ты думаешь, что это — твоя библиотека?
— негромко спросил он, а Алек неожиданно заметил, что этот юноша довольно
симпатичный, если не жуёт, не задыхается и не истерит.
— Ну естественно! Я прихожу сюда каждую ночь уже год, — ответил Алек, всё
ещё до конца не осознавая происходящее. — И ни разу не встречал тут никого
живого.
— Хорошо, я понял, — так же осторожно сказал парень, не отпуская ладоней и
медленно отходя назад. Алек выгнул бровь и посмотрел на него, как на идиота.
— Перестань вести себя, будто я ненормальный и могу кинуться на тебя в
любую секунду! — возмутился Лайтвуд. Такое отношение к себе его только
раззадоривало. — Ты так и не объяснил, что делаешь в моём сне.
— Во… сне? — удивился парень и даже перестал осторожничать. — Слушай, я
не знаю, какие у тебя проблемы, но уверяю тебя, что это — мой дом, и это —
настоящая реальная реальность.
Алек хотел было заговорить, но юноша остановил его поднятой ладонью.
— Я могу доказать, чтобы прекратить спор. Пошли.
Он развернулся и направился куда-то за один из стеллажей. Алек сначала
замер, но потом всё же решил последовать за странным парнем. Тем более,
теперь он сможет наконец во всём разобраться. Его взгляд поднялся вверх, и
Алек с изумлением заметил, что книжные шкафы больше не были
бесконечными. Он видел последние полки и даже светлый высокий потолок. Но
на этом изменения не закончились. Там, куда вёл его странный парень,
оказалась обыкновенная дверь. Вот только раньше её не было на этом месте,
да и вообще любых входов и выходов из библиотеки не было.
— Вот смотри, — юноша достал ключ из кармана брюк и отпер дверь, впуская
Алека в просторный холл. — Вот выход на улицу, вот лестницы на второй этаж,
там гостиная, — показывал парень, и казалось, что это всё его очень забавляет.
— Теперь убедился, что это мой дом?
Алек ничего не ответил, лишь шокировано хлопал глазами, как дебил
рассматривая всё вокруг, и пытался усмирить сильно бьющееся сердце в
груди.
Что происходит?!
— Как… — выдохнул он и повернулся на деревянных ногах к юноше. — Не
понимаю, я ведь целый год ходил по этой библиотеке… как я мог не встретить
тут тебя?
Парень беззаботно пожал плечами и улыбнулся.
— Может, ты чаю хочешь? — предложил вдруг он, видимо, не ощущая больше
агрессии в свой адрес и решив хоть как-то успокоить совсем растерявшегося
гостя.
Алек заторможено кивнул. Хуже уже всё равно не будет.
Они прошли на кухню, и пока парень заваривал чай и нарезал бутерброды,
Лайтвуд несмело сел за стол и поёжился от жуткого ощущения от
происходящей ситуации. Хоть в комнате было слишком много света и тепла,
Алек не мог избавиться от неприятного озноба по всему телу.
— Как твоё имя? — спросил Алек, чтобы отвлечься. Парень едва заметно
вздрогнул.
— Себастьян, — через пару секунд молчания ответил он, но Лайтвуд не
обратил на это внимания, полностью находясь в своих мыслях. — А твоё?
— Алек, — ответил он.
— Это от сокращённо от Александра? — перед Лайтвудом оказалась кружка с
горячим чаем и тарелка с ровными бутербродами.
— Да, — кивнул он и приложил ледяные ладони к кружке, согревая их. Стало
немного легче.
— Красивое имя. Тебе оно очень идёт, — улыбнулся Себастьян и сел напротив
Алека, у которого от чая потеплело на душе. Или это из-за простого
комплимента. Он пока ещё не разобрался.
— Я не понимаю, что происходит, — честно сказал Алек. — Почему… почему я
попал в твой дом? Или я всегда сюда попадал, но каким-то образом не
пересекался с тобой? Сколько ты живешь здесь? — на грани отчаяния спросил
Алек. Утихнувшая дрожь вновь колючими иглами появилась на спине.
— Если ты думаешь, что я только сегодня сюда переехал, то это не так, —
парень отчего-то улыбался, и Алеку показалось это совсем неуместным. Хотя
эта улыбка ему очень шла, так что Лайтвуд невольно засмотрелся и чуть сам в
ответ не улыбнулся. — Мне и самому интересно, что ты делаешь в моём доме.
Алек неловко дернул рукой и опрокинул на себя подостывший кипяток, обжигая
колено. Ногу в том месте резко скрутило болью.
— Чёрт, — прошипел он и вскочил со стула. Себастьян тут же оказался рядом и
прижал сухое полотенце к бедру.
— Снимай брюки, — резко сказал Себастьян, и Алеку показалось, что он
разволновался. — Надо осмотреть ожог, вдруг что-то серьёзное.
Они переместились в гостиную, где Алека заставили снять брюки и сесть на
диван. Себастьян хмурился и кусал губу, пока Лайтвуд неловко снимал штаны и
нервно поглядывал в сторону Себастьяна. Алеку показалось, что он как-то
странно реагировал на простую рану. Слишком бурно переживал за почти
незнакомого парня, но щиплющая боль не дала Лайтвуду до конца обдумать
эту мысль.
— Вроде ничего страшного не произошло, — облегченно выдохнул Себастьян.
Морщинки на его лбу разгладились. — Что же ты неловкий-то такой? Сейчас
принесу аптечку, хоть пластырем заклеим.
Себастьян торопливо вышел из комнаты, оставляя озадаченного Алека одного.
Он сидел на диване без штанов, чувствовал себя слишком глупо и иногда дул
на свою покалеченную коленку. Себастьян вернулся слишком быстро, по пути
открывая белую коробку с красным крестиком, и достал пачку с пластырем.
— Спасибо, — слабо улыбнулся Алек и протянул руку, готовый взять пачку, но
Себастьян проигнорировал её, приседая перед Лайтвудом на колени. Затем он
распечатал пластырь, вдруг слишком ощутимо подул на покрасневшее пятно
на ноге, от чего Алек вздрогнул, и осторожно приклеил пластырь.
— С-спасибо, — ещё раз повторил совсем смутившийся Лайтвуд. Такая
откровенная забота со стороны незнакомца была для Алека дикой, но от того
не менее приятной. Тем более, он не мог спокойно реагировать на такого
парня, как Себастьян. Он ему понравился.
Алеку понравилось то, как он ведёт себя — свободно и как-то чересчур легко;
понравилось то, как он разговаривает и улыбается. Себастьян чем-то
необъяснимым притягивал к себе, и это притяжение начинало медленно, но с
невероятной силой затягивать Алека.
— Теперь должно меньше болеть, — сказал Себастьяна и поднялся на ноги,
возвышаясь над сидящим Алеком, который тут же начал натягивать свои брюки
обратно. А то сидеть полуголым перед этим парнем было слишком смущающе.
— Чем хочешь теперь заняться? — улыбаясь, спросил Себастьян.
— Я не могу тут находится. Мне домой как-нибудь надо вернуться, —
встрепенутся Алек, поднимаясь с дивана. На лицо Себастьяна в то же
мгновение упала тень. Уголки губ опустились, и блестящие искорками тёмные
глаза потускнели.
— Я тогда тебя провожу, — слабо улыбнулся он и кивнул в сторону двери. Алек
последовал за ним, чуть морщась от жжения на ноге. Но кажется, не только от
свежей раны ему было не по себе. В солнечном сплетении вдруг начало
разрастаться чувство липкости и пустоты.
Неприятно.
Лайтвуд вышел из дома вслед за Себастьяном и остановился, рассматривая
пышную растительность и грунтовую дорожку, вдоль которой были высажены
лилии. Он посмотрел вдаль, но обзор закрывали часто растущие кустарники.
— А где мы вообще находимся? — вдруг Алек осознал, что может Себастьян
живёт не в его городе. — В смысле, я смогу отсюда заказать такси до
Бруклина?
Себастьян повернулся к нему с грустным лицом и уже открыл рот, чтобы что-то
сказать, как Алек рефлекторно неожиданно зажмурился от мягкого, но резкого
толчка в щёку. А когда открыл глаза, над ним стояла Изабель, а сам он лежал в
своей кровати, ничего не понимающий спросонья.
— Подъём, братец! — настойчивый голос сестры разительно отличался от
мягкого голоса Себастьяна. Это не могло не раздражать. — Твой будильник
разрывается, ты чего не встаёшь-то? Школу проспишь, давай скорее.
Он нелепо похлопал глазами, отодвигая от лица подушку, которую кинула в
него Изабель, и сел в кровати, не понимая, что только что произошло. Взгляд
тут же упал на аккуратно заклеенную пластырем коленку, и по спине
прокатились мурашки.
Это правда.
— Ты в порядке? — настороженно спросила Иззи, пока Алек зачарованно
ковырял пластырь кончиком ногтя.
— Ага, — ответил он и заметил, что со стены оторвался подарок Клэри. — Ты
порвала петельку моего ловца снов, когда будила меня подушкой, — перевёл
он тему, отчего-то не желая рассказывать сестре про Себастьяна. Хотелось
сначала самому разобраться во всём происходящем.
— Прости, давай я пришью её обратно? — она протянула руку и забрала
амулет. — Красивый.
— Это Клэри подарила. Она… очень милая. Я не сказал тебе вчера, но я рад за
вас, — он искренне улыбнулся.
— Я должна была сразу…
— Нет, — остановил её Алек, поднимаясь с кровати. — Если ты не говорила,
значит на то были причины. Мне жаль, что из-за моего поведения ты приняла
решение скрывать. Прости, что боялась моей реакции. Ты не виновата.
Изабель пару секунд всматривалась в лицо брата, а затем просто обняла его,
утыкаясь покрасневшим носом ему в плечо.
— Спасибо.
***
Ехать в школу не весело, но ехать на собственном байке было чудесно. Ветер
развивает кожанку, солнце светит на нос, не прикрытый каской, руки сжимают
кожаные вставки руля. Это определённо был лучший подарок за всю его жизнь.
До занятий он успел забежать в библиотеку и набрать книг про связь
родственных душ, тратя любую свободную минуту на уроках на чтение.
— Перед тем, как закончить, я хочу объявить одну важную новость, — услышал
Алек голос своего учителя, отвлекаясь от книги. — Наша школа участвует в
социальном проекте волонтёров. Каждому классу выделили по одному
учреждению, которому нужна помощь. Нашему досталась центральная
больница. Сегодня в пять собираемся, чтобы распределить подопечных.
Алек не был в восторге этой новости, но и против ничего не имел. Он никогда
бы не отказался помогать в больницах. С самого с детства он с радостью
заботился о сестре или брате, когда они болели. Ему нравилось быть нужным
для людей, которых он любит. Нравилось видеть, как им становится лучше
благодаря его стараниям и они снова становятся здоровыми.
Поэтому, услышав эту новость, Алек даже приободрился.
После школы сил не было вообще. Даже на то, чтобы просто поесть. Лайтвуд
кинул свою сумку куда-то около кровати, затем завёл будильник на четыре
вечера, чтобы успеть собраться в больницу, и упал лицом в подушку, надеясь
немного вздремнуть. Ну и разобраться с Себастьяном, который поселился в
его библиотеке.
Но когда сознание провалилось в сон, Алек вдруг ощутил жуткий озноб по
всему телу, который проник под кожу. Вокруг снова была тьма, как год назад,
когда ему ещё не исполнилось восемнадцать.
Ужас охватил Алека. Ладони вспотели и в горле застрял воздух. Он барахтал
руками, загребая густую черноту, отталкивался ногами от пустоты и беззвучно
звал на помощь. Было страшно. Как если бы ему показали что-то по-
настоящему прекрасное и резко отняли без возможности вернуть это обратно.
Алек не знал, сколько так бился в безрезультатных судорогах, но резко очнулся
в холодном поту от звука будильника. Сердце стучало в висках. Руки и ноги
неприятно ныли от усердной работы. Казалось, что эта чернота просочилась из
сна в реальный мир и всё ещё окутывает Алека. Незримая, но удушающая и
болезненная.
Болело нутро. Болело сердце.
Он не встретил Себастьяна.
Он никого не встретил.
***
— Хей, ты как? — спросил одноклассник Алека, когда они с классом ожидали
прихода мистера Греймарка в холле здания больницы.
Алек едва заметно пожал плечами и опустил голову. Внутри всё ещё тлел
страх. Лайтвуд не мог поверить, что это произошло. А вдруг теперь он больше
никогда не сможет вернуться в свою библиотеку, до конца жизни задыхаясь в
пустоте.
Один.
Алек поежился, хотя солнце пропитывало его своим теплом. Но ничто не могло
согреть ту нервозность, которая густым комком образовалась под сердцем и
давила, причиняя боль.
— Я схожу, куплю себе воды в автомате, — сказал Алек и, не дожидаясь ответа,
пошёл дальше по коридору приёмной.
Если утром его заботил лишь Себастьян, который непонятным образом
оказался в его сне, то теперь все вопросы и недоумения превратились в страх.
Охватывающий и мозг, и тело. Впитывающийся в создание глубоко внутрь. И
поселяющийся в душе, крепко цепляясь, как клещ.
И вопросов только прибавилось, но Алек не был уверен, что действительно
хотел бы получить на них ответы.
Пока он шёл по светлому, слабо пахнущему хлоркой и медикаментами
коридору, то краем глаза заметил, что дверь в одну из палат была открыта
настежь. Алек поддался своему любопытству и осторожно заглянул в комнату.
Сердце отчего-то кольнуло, но не больно, как иголкой, а наоборот. Очень
приятно.
На больничной койке спал молодой парень, укрытый белым покрывалом. В его
руку был вколот катетер капельницы, и мерно пищал пульс на экране около
кровати.
Алек беззвучно подошёл ближе, чтобы рассмотреть парня. Розовые губы ярким
пятном выделялись на бледном лице, высокие скулы натягивали кожу, и сам он
был весь слишком белый.
Болезненный. Лайтвуд догадался, что тот находится в коме, а не просто спит.
Стало тоскливо.
Грудь парня мерно поднималась и опускалась в такт пищащим звукам. Алек
физически ощутил тянущее чувство сострадания. Рука сама потянулась к
светло каштановым, почти рыжим волосам, но тут же замерла, стоило Алеку
увидеть точно такой же ловец снов, который подарила ему Клэри. Он висел на
спинке кровати, прячась за подушкой, поэтому Лайтвуд не сразу его заметил.
Желудок отчего-то скрутило и стало тревожно. Алек коснулся амулета, и по
коже от места соприкосновения пошли мурашки до самого сердца. Лайтвуд не
понимал, что с ним происходит.
— Оу, привет, Алек, вот ты где, — вырвал его из мыслей вошедший в палату
учитель. — За тобой закреплён другой пациент.
Алек уставился на мистера Греймарка непонимающим взглядом, всё ещё
пребывая в непонятном состоянии. Ни говорить, ни дышать не хотелось.
— Эм… ну если хочешь, можем тебя закрепить за… — мужчина заглянул в свой
список распределений. — За Джонатаном Моргенштерном.
Алек вздрогнул и перевёл взгляд на парня. У него фамилия, как у Клэри.
Очевидно, что это её родственник. Навряд ли это просто совпадение, и кого-то
другого будут точно такие рыжие волосы, фамилия и такая же ловушка снов.
— Да, я хочу поменять, — уверенно ответил Алек. Учитель согласно кивнул и
оставил Лайтвуда одного, направляясь распределять остальных своих
учеников.
Алек снова наклонился над парнем и осторожно взял амулет, внимательно его
рассматривая. Сходство со своим было потрясающим. Того же цвета нити, те
же бусинки и перья. Алек как заколдованный смотрел на амулет. И чем дольше
он держал в руках ловец, тем сильнее разрасталось тепло в груди, вытесняя
страх после сна. Но отличие все же было. В самой середине был белый круглый
камушек, обмотанный, как в сетку паутинки, тонкими чёрными ниточками,
которые были больше похожи на леску. На амулете Алека эти нитки были
тёмно-оранжевые.
И тут до Лайтвуда дошло. Сердце сделало кульбит и камнем упало в желудок.
Это были не нитки. Волоски.
И сердце сделало ещё один ощутимый кувырок. Алек вспомнил, как зацепился
за серьгу Клэри, и у него вырвалась прядь волос.
Это волосы Лайтвуда на ловушке снов Джонатана, а в его ловец очевидно
вплетены волосы Джонатана.
Алек читал, что если Соулмейты надолго разлучаются, то непременно берут с
собой вещь, принадлежащую его родственной душе, чтобы связь не
разрывалась. Чтобы часть его пары всегда находилась рядом. И прядь волос
вполне могла бы служить такой связью.
Алек осторожно вернул ловца на место. Руки подрагивали от волнения. Значит
ли это, что Клэри специально подарила ему амулет с волосками брата? И то,
что вплела волосы Алека в чужой амулет? А являлось ли отсутствие ловушки
прекращением этой связи, когда Иззи сегодня забрала её из комнаты Алека?
Вопросов было много.
Голова кружилась, как от перенасыщения кислородом, и в лёгких было так
пусто. Взгляд Алека упал на бледные пальцы Джонатана, которые расслабленно
лежали на белой простыне, почти сливаясь с рукой. Непреодолимое желание
коснуться чужой кожи овладело Алеком. Он не мог объяснить это влечение,
только был искренне уверен, что если прямо сейчас не ощутит на пальцах
мягкость кожи, то просто умрёт.
Подушечки завибрировали, и Лайтвуд осторожно тронул подрагивающими
пальцами холодную ладонь парня. Перед глазами тут же потемнело, в груди
резко сдавило до ломоты во всём теле, и дыхание перехватило.
Весь мир будто замер, сосредотачиваясь лишь на этом лёгком, едва ощутимом
касании. Словно за пределами этой палаты ничего никогда не существовало.
Алек ощутил влагу на своих ресницах, а когда сморгнул её, то услышал, как
экран около кровати надрывно пищит.
Лайтвуд испугался, резко выдернула ладонь и хотел позвать врача, но в палату
уже вошла медсестра.
— Вы волонтёр? — спросила она, быстро выполняя свою работу — достала
шприц, что-то в него набрала и одним выверенным движением ввела иглу в
руку Джонатана. Писк пульса медленно начал нормализовываться, принося и
Алеку спокойствие.
— Да, — кивнул он. — Я что-то сделал не так? Почему ему стало хуже?
— Ты не виноват, у него просто немного повысилось давление. Такое
случается, — она мило ему улыбнулась. И уже собиралась уходить, как Алек
снова заговорил.
— Почему он в коме? Что случилось? — Лайтвуд хотел как можно больше
знать об этом парне.
— Ты что, не читал медкарту своего подопечного? — удивилась девушка и на
виноватый взгляд Алека добавила: — У парня врождённый порок сердца, ему
нужна срочная пересадка. Живёт только благодаря приборам.
Она посмотрела на Джонатана, и её глаза погрустнели.
Алек прикусил щёку изнутри, чтобы не замычать от боли, залившей его
грудную клетку.
— А чем я могу ему помочь? В смысле, я никогда не имел дело с людьми в
коме, как… — Алек задыхался. Даже сам не заметил, как кончился весь воздух
из лёгких.
— Ты знаешь, больным не обязательно нужна помощь именно физическая.
Таким, как Джонатан нужен… друг, с которым он будет чувствовать себя не
одиноким. Он же всё слышит, и ему страшно. Поэтому тебе нужно быть просто
рядом, — ответила девушка и, кивнув, вышла из палаты.
Алек посмотрел на Джонатана и ощутил невероятную волну спокойствия и
теплоты. Он пододвинул себе кресло ближе к его кровати и сел, стараясь не
касаться парня.
Ощущения после предыдущего касания все ещё покалывало в пальцах и
отдавалось в какую-то странную точку под сердцем.
— Привет, — негромко сказал Лайтвуд и почувствовал себя глупо. — Меня
зовут Алек, и я теперь буду проводить с тобой время. Надеюсь, мы поладим, —
он зачем-то улыбнулся, не думая о том, что Джонатан его не видит.
Его не покидало странное чувство. После касания тело вдруг стало жутко
чувствительным, и обожжённую коленку снова защипало. Алек машинально
потянул к ней руку, и тут в его голове возникла одна идея, когда он наткнулся
взглядом на прикроватную тумбочку, на которой стоял стакан с разными
карандашами и маркерами. Возможно, благодаря этой задумке он ответит хотя
бы на несколько своих вопросов.
***
Алек спешил домой, как мог, газуя даже не поворотах и проскакивая на
жёлтый. Ему сигналили автомобили и яростно махали прохожие бабки, чтобы
он сбавил скорость. Но мысли Лайтвуда были далеко от правил на дороге. Ему
нужно было только вернуться домой и забрать свой амулет у сестры, чтобы
проверить свою теорию. И если он окажется прав, то сейчас каждая секунда на
счету.
Он влетел в дом, как ураган, несясь в комнату Изабель. Щеки покраснели от
быстрой поездки, а под кожанкой всё пекло от возбуждения. Сестры в доме не
было, но и времени у Алека тоже, поэтому на пол полетели какие-то вещи,
книги, а из шкафчиков вылетали украшения. Алек чувствовал себя
сумасшедшим, но ему д е й с т в и т е л ь н о необходимо было найти этот
ловец.
— Какого… — Изабель вошла в разгромленную комнату и замерла в дверях.
— Алек?
Лайтвуд отвлёкся и расширенными глазами взглянул на обескураженную
сестру.
— Ты что делаешь?!
— Где мой амулет? — тут же спросил он, не собираясь объяснять, что на него
вдруг нашло.
— Амулет? Ты из-за него превратил мою комнату в свалку?! — в голос
добавились истерические нотки.
Алек сделал несколько широких шагов к Иззи и взял её за плечи, вглядываясь в
глаза. Изабель это насторожило.
— Где он? — серьёзно спросил Алек, и Иззи не стала больше с ним
препираться, решая отдать то, что хочет брат. Уж больно нервным он выглядел.
— Я взяла его с собой на работу, чтобы починить, — Изабель вытащила из
своей сумки ловушку и не успела её протянуть Алеку, как тот сам выхватил
амулет из её рук. Затем он быстро обошёл её, направляясь к собственной
комнате.
— Эй, а кто будет здесь убираться? — крикнула она вслед, но дверь в комнату
брата уже закрылась с другой стороны.
Изабель недовольно поджала губы и повернула голову к разбросанным вещам,
злясь на Алека.
Оказавшись наконец один в своей спальне, Лайтвуд скинул с себя верхнюю
одежду, налил себе в стакан воды и запил снотворное. Он понимал, что сам в
таком нервозном состоянии просто не уснёт, как бы сильно не устал. Затем
Алек лёг в кровать и прижал к себе починенный Изабель амулет. Почти
засыпая, он взглянул на тонкую паутинку посерёдке оберега, убеждаясь, что
они именно того самого оттенка, что и волосы Джонатана. Он тронул большим
пальцем это место и тут же отключился под тянущее чувство в сердце.
Глаза заболели от яркого света, и Алек тут же сощурился.
— Я уже думал, ты так и не очнёшься. Хотел скорую вызывать, — услышал он
уже знакомый голос Себастьяна. Всё же глаза пришлось открыть.
Алек лежал на диване в гостиной, в которой был прошлой ночью, где Себастьян
заклеивал ему рану. Облегчение, которое он испытал, когда осознал, что не
попал в темноту, было подобно тяжёлому грузу, упавшему с плеч. Дышать
стало чуточку легче. Хозяин квартиры тем временем улыбнулся и развернулся,
чтобы подойти к столу, что-то на нём передвигая или ставя.
— Как я здесь оказался? — голова кружилась, и соображать было трудно. Алек
сел на диван, чуть шатаясь.
— Я принёс тебя с улицы, когда ты упал, — Себастьян развернулся, он держал
в руках две дымящиеся кружки.
— Упал? — удивился Алек. Никакого падения он не помнил.
— Ну да, — парень поставил кружки на кофейный столик и пододвинул его к
Лайтвуду. — Ты не помнишь? Мы стояли около дома, ты собирался вызвать
такси, а потом просто свалился в обморок. Я еле затащил тебя в дом.
— Спасибо, — Алек дёрнул уголком губ вверх, изображая улыбку. Пить
предложенный чай не хотелось. Хотелось лишь разобраться в том, что
происходит.
Алек мельком подсматривал за Себастьяном, замечая, что тот прячет свою
ладонь. То за кружкой, то под столом, то просто зажмёт в кулаке. При этом ни
на секунду не переставал о чём-то болтать, словно намеренно отвлекал Алека
разговорами.
— … а потом я поцарапал себе ногу, когда втаскивал тебя на диван! Ты не
обижайся, но лёгким тебя не назовёшь, — Себастьян улыбался так светло и
искренне, что Алек даже почти передумал проверять свою теорию, но крепко
зажатый кулак левой руки постоянно напоминал Лайтвуду, для чего он тут.
— Покажи свою ладонь, — прямо попросил Алек. Себастьян замер после этой
фразы и тут же перестал улыбаться.
— Зачем? — спросил он, машинально убирая руку под стол. Его лицо
побледнело, как у парня в больнице, а к щекам прилила кровь.
Алек в упор смотрел на его лицо и подмечал каждую мелочь.
— Хочу кое-что в чём убедиться, — всё-таки ответил Алек.
— Я не буду этого делать, — серьёзно сказал Себастьян, от этого голоса у
Алека заходили мурашки по спине. Стало не по себе. Себастьян поднялся и
пошёл на кухню, унося свою пустую чашку и недопитую Алека.
Лайтвуд облизнул пересохшую нижнюю губу и поднялся, чтобы пойти следом
за Себастьяном. Внутри начинало припекать на сердце, как тогда в больнице.
Алек остановился в двери на кухню, Себастьян стоял к нему спиной. Сначала
Лайтвуд подумал, что он моет кружки, но те стояли рядом на столе. Себастьян
почему-то просто не хотел к нему поворачиваться.
И Алек решился.
— Джонатан? — тихо позвал он. Себастьян заметно вздрогнул и как-то сжался,
опуская голову.
Он молчал. И эта тишина давила на их головы со страшной силой. Была почти
физическая потребность что-то сказать, чтобы заполнить нависшую пустоту.
— Это ведь ты? — не унимался Алек и сделал несколько несмелых шагов к
парню. Всё тело дрожало, а мысли плыли. Он подошёл почти вплотную. Их
разделяли несколько сантиметров. Кажется протяни ладонь, и ощутишь мягкую
прохладу кожи.
Себастьян медленно развернулся и виновато посмотрел на Алека. Затем
поднял руку и медленно разжал пальцы, открывая ладонь.
В самой середине было старательно затёртое, но всё равно легко читаемое
слово, написанное чёрным маркером.
Даже не слово — имя.
«Алек»
— Прости, я не хотел тебе говорить, — услышал Лайтвуд совсем другой голос.
Более низкий, глубокий. Он затапливал его слух, обволакивал. А когда Алек
поднял глаза от имени, которое сам написал на руке больного, то увидел лицо
Джонатана. Виновато улыбающегося, со здоровым цветом лица, но всё равно
такими же розовыми губами.
Сердце сжалось.
— Ты мой… — воздуха не хватало.
— Соулмейт, — закончил Джонатан. — Прости, что раньше тебя не нашёл. Как
выяснилось, у меня просто не хватает сил, чтобы создать с тобой связь
самостоятельно. Раз ты меня нашёл, могу предположить, что ты был в больнице
и знаешь мою проблему, — Джонатан говорил спокойно, словно давно готовил
ту речь, но в его глазах блестели едва уловимые неуверенность и страх.
Алек не понимал, что чувствовал. Эмоций было так много, и все они были
такими яркими, сильными, что хотелось их просто отключить. Но одно он
улавливал чётко — счастье от долгожданной встречи со своей родственной
душой.
Лайтвуд сглотнул и аккуратно вложил свою руку во всё ещё раскрытую ладонь
Джонатана. И оба одновременно выдохнули со звуком, ощущая прилив
бешеной энергии и тепла, а в следующую секунду они уже стояли крепко
стиснув друг друга в объятиях. Звук и цвет пропал, лишь хриплое дыхание
Джонатана существовало для Алека в этот момент. И его большие горячие
руки, которые сейчас так ощутимо сжимали его бока. Точка под сердцем
пульсировала жаром, словно второе сердце. И Алек догадался, что это их
метка. Она закрепила их воссоединение.
— Я так долго тебя ждал, малыш, — выдохнул Джонатан и легко зарылся носом
в его волосы, словно давно так делал. От этого жеста органы внутри Лайтвуда
стали мягкими, как желе, и стало трудно стоять на ногах.
— Голова кружится, — тихо сказал Алек, Джонатан тут же его отпустил. — Я
схожу, умоюсь, хорошо? А то всё это слишком для меня.
Моргенштерн кивнул и пригладил растрепавшиеся волосы Лайтвуда.
— На втором этаже, вторая дверь слева.
Алек только сейчас заметил, что всё это время улыбался, как идиот, и
неосознанно гладил пальцами своего соулмейта по боками. Как только
Джонатан убрал от него свои руки, тело сразу залил колючий озноб. Тут же
захотелось снова вернуться в его объятия и больше никогда из них не вылезать.
Укутаться в них с головой и греться, довольно урча.
Алек поднялся на второй этаж и открыл нужную дверь, но как оказалось, это
была совсем не ванная, видимо комната самого Джонатана. Он обвёл всю
комнату жадным взглядом и застыл, когда наткнулся на стену, всю увешанную
его фотографиями.
Причём все они были сделаны в библиотеке.
Вот он сидит в кресле, закинув ногу на ногу, и читает книгу, так увлечённо, что
появилась складка между бровей.
Вот он идёт по коридору стеллажей, запихнув одну руку в карман джинсов, а
другой поглаживая корешки книг.
Вот ещё и ещё множество фотографий его лица, отдельно губ или глаз. Где он
смеётся над комедией или плачет над драмой.
Воздух застрял в горле. Алек едва устоял на ногах.
— Я хотел сказать, направо! — вбежал в комнату запыхавшийся Джонатан, но
тут же остановился в проходе, когда заметил, куда именно уставился Алек.
— Чё-ёрт, — страдальчески простонал он и упёрся лбом в косяк двери. — Я
знаю, что это всё выглядит по-мяньячному, но это не так. Я люблю
фотографировать, а оказавшись запертым во сне, особо не пофотографируешь,
поэтому я снимал то, что мне интересно. То, что меня привлекает. Прости, если
тебе не нравится, я всё уничтожу, — всё болтал Джонатан, боясь повернуться к
Алеку лицом и взглянуть в его глаза.
— Сколько? — лишь спросил Лайтвуд.
— Что сколько? — не понял Джонатан и даже оторвался от косяка.
— Сколько ты уже здесь? — Алек ткнул в одну из фотографий. — Вот эту книгу
я читал месяцев пять назад.
Джонатан закусил губу, не отвечая.
— Сколько?! — нервы и так в последнее время были не в порядке, и Алек
ощутил, как волнение затапливает его по самое горло.
— Полтора года, — грустно ответил Джонатан, и у Алека ёкнуло сердце.
— Господи… — выдохнул он. — Как же ты так… почему ты не появился раньше?
— отчаяние и боль душили.
— Я же говорил, что у меня не хватало сил. Когда мне исполнилось
восемнадцать два года назад, я старался, как мог, но выбраться из темноты не
получалось. На грудь постоянно что-то давило и мешало двигаться. А когда я
впал в кому, то постоянно находился во сне, мне больше ничего не оставалось,
как бороться каждую минуту, и в конце концов я смог пробиться и сотворить
себе этот дом, — Джонатан прошёл в комнату и остановился напротив Алека,
который жадно слушал каждое его слово, — А через полгода появился ты. Но…
к сожалению, не видел меня, не слышал, и вообще проскальзывал через меня,
как сквозь призрака. Я думаю, это потому что ты прошёл свою часть нашей
связи, а я все ещё был слаб, чтобы окончательно завершить свою и застыл где-
то на середине, — Джонатан приблизился ещё плотнее. Его глаза горели, как
два факела. В них был столько обожания и счастья, что Алек забылся. — И всё
это время я мечтал лишь об одном, — он сделал паузу, впитывая в себя эмоции
Лайтвуда. — Чтобы просто коснуться тебя, почувствовать и поцеловать.
Вниз живота вдруг ухнуло сердце, и Алек глубоко вдохнул и прикрыл глаза,
приводя себя в чувство. А когда открыл, Джонатан стоял уже невыносимо
близко. Его дыхание касалось губ Алека, а пальцы гладили воздух в
миллиметре от его руки. Не касаясь по-настоящему, но жутко ощутимо. До
мурашек.
Это было слишком.
И Джонатан поцеловал его. Без пошлости, без пафоса, словно имел право на
такую невыносимую интимность. Словно имел право на самого Алека. А
Лайтвуд даже вздохнуть не успел, не то что думать. Все тело запульсировало в
такт сердечного ритма, будто это он сам был сердцем.
Тёплым, большим сердцем в руках Джонатана, который уверенно врывался в
его сознание, позволяя себе убийственную откровенность и вседозволенность.
Алек не был против. Ни против его жадных влажных губ, ни против рук, которые
пробрались под футболку и стискивали бока, ни против того, что его прижали к
стене и притиснулись всем телом.
Он не был против Джонатана, потому что сам всего этого хотел и отдавался
ему, принимая и впитывая в себя его ласку.
Отдавая самого себя.
***
Если бы Алека сейчас кто-нибудь спросил, что он чувствует, то Алек бы не
нашёл, что ответить. Он вообще не понимал, реально ли всё то, что с ним
происходит. И реальны ли эти встречи. Каждый день Алека занимали лишь
мысли о Джонатане, о том, как ему помочь.
О его улыбке и руках.
Лайтвуд стал жутко рассеянным. За прошедшую неделю почти перестал есть,
отвлекался на занятиях, забивал на домашку, не разговаривал с семьёй,
стараясь сразу заснуть. После учёбы он сначала ехал в больницу и находился с
Джонатаном. Говорил с ним, гладил по руке, поправлял одеяло и расчёсывал
волосы. Он делал всё это потому, что знал — тот чувствует и слышит его.
Джонатан сам рассказал, что тоже ощутил его прикосновение, когда Лайтвуд
впервые пришёл к нему. И испугался, что теперь всё может измениться.
Испугался, что когда Лайтвуд догадается, то ему придётся всё объяснять. А
когда Джонатан заметил на своей ладони имя Алека, вообще запаниковал и
начал яростно оттирать, но не успел, так как Лайтвуд уже успел заснуть.
Джонатан просто боялся.
Боялся, что со своим грузом, со своей болезнью будет причинять Алеку только
проблемы. Боялся быть разочарованием для своей пары. Почему именно Алеку
достался бракованный соулмейт? Он не заслужил такого.
Не заслужил мучиться с Джонатаном.
Но Моргенштерн не мог потерять Алека. Не теперь, когда в полной мере
ощутил близость со своей парой. Узнал его настоящего, почувствовал его
прикосновения и поцелуи. И был счастлив, когда тот приходил к нему в
больницу и подолгу сидел около его кровати. В такие моменты Моргенштерн
не мог себя сдерживать и оставлял маленькие послания на своей руке, чтобы
Алек, сидящий у больничной койки, мог узнать, о чём сейчас думал Джонатан.
Эти послания ничего интересного в себе не несли, но для Алека они были
особенными. Он любовно выводил пальцами по буквам надписей, которые
оставлял Джонатан для него. Это могло быть неловким: «Я чувствую запах
одуванчиков. Ты что, принёс мне цветы?», или нежным: «Уже скучаю, жду не
дождусь ночи». И такие маленькие записки заставляли биться сердца Алека
сильнее, а метку горячо пульсировать.
А затем он спешил домой, чтобы побыстрее заснуть и увидеться с Джонатаном.
Жизнь превратилась в сплошное ожидание, Алек словно куда-то торопился, не
насыщаясь частыми встречами со своей родственной душой. Он не хотел себе
признаваться, что боялся того, что у них осталось слишком мало времени.
Что однажды Алек заснёт и не встретит Джонатана во сне.
Продолжение в комментариях.
вторник, 21 мая 2019
Название: (Не)согласно контракту
Автор: не стивен кинг
(псевдоним, взятый автором специально для этого текста. Далее этот текст будет выложен под реальным ником (
) автора на Фикбуке)
Иллюстратор: Satellite
Бета: FantikBantik
Категория: слэш
Жанр: Hurt/comfort, ER, немного экшн
Пейринг/Персонажи: Алек/Магнус, ОМП, мельком Джейс, Изабель, Саймон
Рейтинг: R
Размер: макси, 22 687 слов
Предупреждения: OOC, AU
Саммари: Магнус - известная персона. Всех его фанатов или тех, кого он хотя бы попытался к себе приблизить, ждала неминуемая расправа. Полиция почему-то бездействовала, а Магнус... Магнус просто ничего не мог поделать. Единственным выходом, как ему казалось, являлся роман по контракту, на который подписался известный бизнесмен, с охраной получше, чем у английской королевы.
От автора: Вообще, меня заставили Это было на спор и чтобы доказать что-то кому-то, только я забыла что и кому Но уже все написано и это было весело, потому что писать такое - вообще не мой стиль.
И еще: я очень сильно прошу не выкладывать фик, ссылки на него, что угодно из фика и касаемо его на сторонних ресурсах. Ни в каком виде. Я очень надеюсь, что меня услышат, потому что я планирую только одну выкладку этой работы - на своем основном профиле. Спасибо за понимание.
От артера: как я заебалась
Иллюстрации: 1, 2
продолжение в комментариях
Автор: не стивен кинг
(псевдоним, взятый автором специально для этого текста. Далее этот текст будет выложен под реальным ником (
) автора на Фикбуке) Иллюстратор: Satellite
Бета: FantikBantik
Категория: слэш
Жанр: Hurt/comfort, ER, немного экшн
Пейринг/Персонажи: Алек/Магнус, ОМП, мельком Джейс, Изабель, Саймон
Рейтинг: R
Размер: макси, 22 687 слов
Предупреждения: OOC, AU
Саммари: Магнус - известная персона. Всех его фанатов или тех, кого он хотя бы попытался к себе приблизить, ждала неминуемая расправа. Полиция почему-то бездействовала, а Магнус... Магнус просто ничего не мог поделать. Единственным выходом, как ему казалось, являлся роман по контракту, на который подписался известный бизнесмен, с охраной получше, чем у английской королевы.
От автора: Вообще, меня заставили
Это было на спор и чтобы доказать что-то кому-то, только я забыла что и кому Но уже все написано и это было весело, потому что писать такое - вообще не мой стиль. И еще: я очень сильно прошу не выкладывать фик, ссылки на него, что угодно из фика и касаемо его на сторонних ресурсах. Ни в каком виде. Я очень надеюсь, что меня услышат, потому что я планирую только одну выкладку этой работы - на своем основном профиле. Спасибо за понимание.
От артера: как я заебалась
Иллюстрации: 1, 2
Александр хмурился, просматривая снятые на камеру материалы. Он успел заметить уже три ошибки, которые сложно было бы простить даже новичку. Если бы на объект совершили покушение, да даже простое нападение без применения огнестрельного оружия, злоумышленникам бы удалось добиться цели. Александр поморщился и свернул окошко проигрывателя, откидываясь на спинку кресла и пытаясь размять спину. От долгого нахождения в одной позе мышцы ныли.
– Твой кофе, – около клавиатуры открытого лэптопа опустилась любимая чашка, из которой поднимался ароматный кофейный пар. Александр макушкой ощутил ласковое прикосновение губ. – И, может быть, ты уделишь мне немного времени?
Усмехнувшись, Александр слегка оттолкнулся ногами, отъезжая вместе с креслом от стола. Намек был понят, и уже через мгновение его колени привычно ощутили тяжесть любимого человека.
– Было слишком тихо, пока я работал, – Александр притянул к себе Магнуса, который, хитро посматривая на него, сделал глоток из своей чашки, которую все еще держал в руках. – Чем ты был занят?
– Спал, – Магнус зевнул, будто подтверждая свои слова.
Алек присмотрелся и в порыве нежности коснулся пальцами щеки Магнуса, на которой отпечатался след от подушки. Лохматый, без привычного лоска и косметики, Магнус был таким домашним, что его хотелось просто тискать, не отпуская со своих коленей.
– Сегодня вечером ты приглашен на вручение награды «Прорыв года»? – Александр скользнул руками под футболку Магнуса, с удовольствием наблюдая, как тот вздрагивает и выгибает спину, в надежде ощутить еще больше ласки.
– Все-то ты знаешь, – Магнус отставил кружку, наугад протягивая руку куда-то в сторону, помня, что позади него рабочий стол Алека.
– Зальешь мне рабочий ноутбук – получишь по заднице, – Александр выдохнул, видя, что опасность миновала. – А на премии будет моя сестра.
– Прекрасная Изабель! – Магнус улыбнулся и закинул руки на плечи Александра. – В чем она будет? Опять Гуччи? Хотя она была шикарна на недавнем награждении в платье от МакКвин.
– Хватит употреблять кучу непонятных имен, – Александр усмехнулся. – Увидишь и спросишь, в чем она. Или потом в прессе прочитаешь.
– Ты будешь там? – Магнус поерзал на коленях Алека, хитро улыбнувшись, когда тот слегка вздрогнул от накатившего возбуждения.
– Нет, там будет достаточно людей и без меня, – Александр сжал пальцами бедра Магнуса, прижимая к себе ближе. Он чуть отклонил голову, избегая поцелуя, за которым потянулся Магнус. – Но в любом случае, будь осторожен.
– Рядом со мной всегда находится охрана Дэвида, – Магнус скорчил недовольную морду, когда Алек снова увернулся от поцелуя. – Ну, что? Мы уже это обсудили.
– Проехали, – немного грубовато прервал его Алек. Он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, а затем снова посмотрел на Магнуса. Игривое настроение быстро сошло на нет. – Обязательно было упоминать его сейчас?
Магнус высвободился из объятий и поднялся с колен Алека. Он одернул футболку и отвернулся, скрестив руки на груди. Болезненная для обоих тема всплывала в разговоре всегда, сколько бы они ни старались ее избегать.
– Ты можешь так не реагировать на это? Прекрасно знаешь, в чем дело. Мы обсуждали это, и ты согласился с моими доводами. К тому же, ты сам, Александр, делаешь из своей личности тайну. Тебе принадлежит крупнейшее охранное агентство, девяносто процентов телохранителей звезд на красной дорожке работают на тебя. Даже я не знаю имен твоих клиентов, и порой мне кажется, что у тебя где-то среди них ходит английская королева, – Магнус повернулся к Алеку, который так и сидел в компьютерном кресле, смотря перед собой. Экран лэптопа погас, но Александра, который ушел куда-то вглубь себя, это явно не смущало. – Ты не можешь показаться рядом со мной, я не могу всегда быть один. В чем снова проблема? – Магнус сделал глубокий вдох, останавливая себя и пытаясь не поддаться злости, поднимающейся изнутри, как и всегда, стоило им только коснуться этого неприятного вопроса.
– Дело не в том, что я не могу показаться на ковровой дорожке рядом с тобой, Магнус, – тихо заговорил Алек. – Хотя и в этом тоже. Как ты себе представляешь такой расклад? Великий Магнус Бейн, шоу которого затмило даже Опру, стоит рядом с охранником?
– Но ты не… – заговорил было Магнус, но Алек прервал его, подняв руку и не давая продолжить.
– По факту, я охранник. Я не позиционирую себя как бизнесмен и не буду делать этого, потому что в таком случае не смогу периодически выходить среди охраны той же Изабель, меня будут узнавать. И, если уж на то пошло, не смогу помогать твоим секьюрити, хотя Дэвид позаботился о смене охраны у тебя в штате, – Александр нервным жестом провел ладонями по волосам, взъерошивая и без того непослушные пряди пальцами. – Тебе угрожали, Магнус. Твоего последнего открытого поклонника облили кислотой. Парень до сих пор в коме. Я не считаю Дэвида решением твоей проблемы, что бы там ни говорили все остальные.
Магнус сделал пару шагов в сторону и со стоном опустился на диван, стоящий неподалеку от компьютерного стола. Он съехал вниз по спинке, широко расставив ноги, и прикрыл глаза, призывая себя сосредоточиться. Они постоянно ругались из-за этого. Магнус пытался понять Алека, прекрасно знал, что тот ревнует, да и сам бы ревновал, окажись в такой ситуации, но другого выхода не видел. Александр ничего не предлагал, кроме того, чтобы немного подождать, но пиар-менеджеры Магнуса в один голос орали о том, что нельзя ему сейчас оставаться одному.
Нужен был бойфренд. Кто-то, кто не побоится психа с кислотой и сможет постоять за себя. Кто-то, кто обладает достаточными связями, чтобы следить за охраной Магнуса и даже приставить к нему свою. Кто-то, чьи интересы не будут заключаться лишь в деньгах, с кем можно будет договориться, и кто сможет извлечь из такого договорного романа собственную выгоду.
Таким человеком оказался Дэвид. Преуспевающий бизнесмен, которому фальшивый роман тоже был на руку. То, что доктор прописал, в случае Магнуса. Ему было плевать на то, кого любит Магнус на самом деле, и он лишь пожал плечами, когда узнал о том, что у его «партнера» есть любимый человек. Дэвид и Магнус подписали контракт на два года, к Магнусу приставили новый штат охраны, они вместе появлялись на мероприятиях, куда приглашали Магнуса, и на приемах, где был обязан находиться Дэвид.
Никого из фанатов Магнуса больше не обливали кислотой, а у Дэвида укрепилось место в совете директоров, потому что статьи в прессе о зародившейся крепкой паре отмывали его репутацию ловеласа слово за словом.
Прошло всего лишь полгода, а отношения Магнуса и Алека трещали по швам. Они бесконечно ругались, Алек не мог смотреть на Дэвида и Магнуса, которые позировали для фото, обнимая друг друга, Магнус пытался быть понимающим, но злость Александра ничуть не помогала в этом.
– То, что Дэвид сменил охрану на свою, пока что играет только в плюс. На меня не было покушений, и угрозы прекратились, – наконец, высказался Магнус после нескольких минут раздумий и тишины. – У тебя, опять же, отсутствует конфликт интересов. Да и никто не мешает тебе продолжать расследование по моему делу. Возможно, тот несчастный все же выйдет из комы.
– Конфликт интересов? – Алек повернулся к Магнусу. В его глазах явственно скользила злость. – Ты все-таки считаешь, что это моя вина? То, что к твоему поклоннику подобрались?
– Нет же! – Магнус даже вскочил от такого предположения. – Никто не мог ожидать подобного, к тому же, твои ребята не дали ему добраться до меня! Я говорил не об этом! – он со стоном выдохнул сквозь зубы, понимая, что из-за ревности Александр его вообще не слышит. – Прекрати, ладно? Я знаю, что это тяжело. Но сейчас нет другого выхода и контракт уже подписан. Мы встречаемся тайно, наши отношения никогда не были простыми, да? – Магнус подошел к Алеку ближе и встал рядом. Дождавшись, пока тот поднимет голову, чтобы посмотреть на него, Магнус шутливо поддел согнутым указательным пальцем кончик носа Алека: – Мы справимся, хорошо? Я должен понимать, что все это не напрасно. Мы разберемся с этой ситуацией, а потом уедем отдыхать туда, где мне не нужно будет надевать шапку, маску и шарф, чтобы прийти к тебе в гости.
Алек потянулся вперед и привлек Магнуса к себе, заставляя его встать между своих разведенных коленей. От уткнулся лицом Магнусу в живот, и тот усмехнулся, ежась от щекотки.
– Я просто сильно тебя люблю, – получилось глухо из-за того, что Алек сказал это куда-то Магнусу в пупок.
Его руки сжимались вокруг бедер так, что Магнусу было почти больно. Но он привык – Алек по сравнению с ним всегда был слишком большим и сильным.
– Я тоже тебя люблю, большой парень, – Магнус шутливо потрепал Алека по волосам. – И, раз мы все выяснили, может, потратим оставшееся время на что-то поинтереснее? А то у меня, кажется, проблема.
Алек поднял голову, упираясь подбородком Магнусу в живот.
– Какая же?
– Четыре дня секса не было, – Магнус сделал страшные глаза и понизил голос до шепота. – Сможешь помочь?
Алек рассмеялся, и оба ощутили, что возникшее напряжение постепенно начинает отпускать. Конечно, постоянно всплывающий спор они не разрешили, но по крайней мере отложили его на неопределенный срок. Хорошо это было или плохо, никто не знал, но так как новых вариантов не было, оставалось только переливать из пустого в порожнее, что и приводило к ссорам. Магнус, позволяя себя увлечь на диван, надеялся, что у Александра хватит терпения и сил пережить оставшиеся по контракту полтора года, потому что один Магнус просто не справится со всем этим дерьмом.
Александр пытался найти какие-то свидетельства того происшествия, но даже записи с дорожных камер, которых было полно вокруг места преступления, оказались недоступны. Что-то удалили, что-то «случайно» стерлось, и Александр, будучи далеко не идиотом, понимал, насколько все это неспроста. Он знал, что не каждому под силу задействовать серьезные ресурсы, которые могут помешать расследованию. Для этого нужны были деньги, и немалые. Александр не находил никаких зацепок и злился. Рассказывать Магнусу что-либо не было пока смысла, дело с места не сдвинулось, а этот его «роман» с Дэвидом не делал ситуацию лучше.
Оставалось только терпеть. И как раз этого качества в Александре было не слишком много, особенно когда что-то подобное касалось дорогих ему людей.
Александр в очередной раз сбросил вызов: либо в полиции работали сплошь идиоты, в чем он сомневался, либо кто-то хорошо всем заплатил, потому что дело парнишки, облитого кислотой, было объявлено «висяком». Александр не мог понять, почему никто не дошел до просмотра камер и вообще как-то не слишком стремился копнуть глубже, но факт оставался фактом. Дело с мертвой точки не двигалось, Магнус был на вручении, после чего должно состояться интервью, а Александр находился дома, уже который месяц не зная, с какой стороны подступиться к их общей проблеме.
Снова было занято. Короткие гудки бесили, и Алек отбросил мобильник на диван. Телефон скатился по обивке, завалившись в щель между спинкой и подлокотником, но Александру было лень тянуться за ним. Он нашарил на диване пульт и бездумно щелкал каналами, пока не заметил на одном до боли знакомую, такую родную укладку. Торчащие «иголками» волосы, дымчатые тени вокруг глаз, золотистая кожа, яркая одежда – Магнус был прекрасен. Алек удивленно приподнял брови, скосив глаза на логотип канала в верхнем углу: когда они успели выкупить права на прямую трансляцию? Судя по времени, интервью только-только началось.
Александр редко смотрел трансляции, предпочитая узнавать о событиях из отчетов подчиненных. Так было проще оставаться непредвзятым, но Изабель уже написала, что отправилась домой, отказавшись от афте-пати из-за головной боли, а Магнус… Магнус больше не был в его компетенции, так что Александр вполне мог себе позволить просмотреть интервью.
Он прибавил громкость и зевнул, вдруг ощущая усталость – спал он сегодня не больше пары часов. Пожалуй, стоит расслабиться и, возможно, задремать прямо во время просмотра. Александр зевнул и прислушался к интервью.
– Магнус, где же ваш спутник? – Аннет, которая частенько умудрялась первой выхватить горячие сенсации и не менее горячих звезд, закинула ногу на ногу. В разрезе юбки мелькнул край кружева, и камера тут же переместилась на лицо Магнуса. На мерцающих от блеска губах растянулась ласковая улыбка. – Я смотрю, вы не собираетесь расходиться? – поддела Аннет, сидевшая напротив Магнуса.
– Дорогая, ты видела Дэвида? Кто в здравом уме захочет с ним расходиться? – Магнус повел плечами и откинулся на спинку удобного мягкого кресла. – Он скоро присоединится к нам, – Магнус достал из кармана мобильник, быстро глянув на экран. – Буквально минут через десять. Сама понимаешь, бизнес.
– Как это работает? – Аннет подалась корпусом вперед, выражая полнейшую заинтересованность. – Вы двое? Ты постоянно на съемках, Дэвид, я так понимаю, тоже не располагает свободным временем. Как у вас получается?
Магнус все еще улыбался.
Александр понимал, что Магнус – великолепный актер. Если бы он не умел изображать нужные эмоции в нужное время, то не добился бы и половины того, что имел сейчас. Магнус мог даже заплакать, если того требовал сценарий. Александр знал это всегда, но видеть, как Магнус с нежностью говорит о другом мужчине, было больно.
Александр знал о контракте, более того – он его видел, Магнус показал специально, чтобы он был в курсе. Дэвид был предупрежден о том, что у Магнуса есть любимый человек, которого он не собирается бросать. Пусть никаких имен не фигурировало, но Дэвид был в курсе.
– … ночи всегда остаются нашими, понимаешь? В конце концов, мы можем позволить себе уехать на остров в выходной и посвятить время друг другу, – Магнус, судя по всему, как раз закончил очередную фразу.
Это было чертовски больно. Александр смотрел на мерцающий экран телевизора, закусив губу. Магнус будто рассказывал об их отношениях, всего лишь поменяв одно имя на другое. Александр говорил себе, что он взрослый человек, он управляет десятками людей, от него порой зависят жизни, но это слабо помогало. Он видел Магнуса, видел его мимику, жесты, и от всего этого становилось буквально физически плохо.
Затошнило.
Магнус рассказывал что-то о Мальдивах, где они были не так давно. Его заметили папарацци, которым успели заплатить, чтобы скрыть лицо спутника.
Его, Александра, лицо.
Забылся, купаясь в ощущении счастья и любви, и прокололся. А теперь слушал рассказ Магнуса о том, как хорошо им с Дэвидом было в специально снятом на время уик-энда бунгало.
– Хренов Дэвид, – буркнул Алек, старательно гоня от себя мысли о том, что медийные люди просто не созданы для серьезных отношений.
Он наблюдал множество романов, как кратковременных, так и длительных. Со свадьбой, детьми, совместными покупками недвижимости и поездками в отпуска. Все они, как правило, заканчивались одинаково: расставаниями. И хорошо, если удавалось решить все мирно, потому что Александр насмотрелся и других случаев, когда кажущаяся со стороны идеальной пара расторгала брачный контракт. Крича друг на друга, некогда любимые люди, выбивали себе машины, особняки, делили детей, будто скот, и не знали, кому спихнуть оказавшуюся ненужной собаку. Порой людям Александра приходилось охранять кого-либо из некогда супругов, порой они даже могли наносить увечья свихнувшимся мужьям, плюющим на запретительный приказ и даже пытающихся выкрасть детей.
Александр насмотрелся на разное дерьмо. Он гнал от себя негативные мысли, стараясь заменить их до боли простой фразой «со мной такого никогда не случится». Он и Магнус были чем-то особенным, так ему казалось. Они даже не ссорились, пока не появился чертов Дэвид. Который, кстати, как раз подоспел на интервью и, легко коснувшись губами виска Магнуса, переместился вместе с ним на двухместный диван. Александр, стискивая зубы, смотрел, как Дэвид по-хозяйски устраивает ладонь у Магнуса на колене, а тот лишь улыбается ему в ответ, так легко и спокойно, будто они действительно пара.
Нужно было как-то убедить себя в том, что Магнус действительно хороший актер.
В конце концов, он на самом деле не предлагает никакого пути решения проблемы. Магнус мог оказаться на месте того парня, которого окатили кислотой, и тогда Александр точно не простил бы себе этого. У него не было никаких подозреваемых, ни единой зацепки за почти полгода, прошедшие с того момента, и, собственно, не было иного выхода, кроме как согласиться с подписанием контракта, каждой буквой разрушающего такие, казалось бы, прочные отношения.
Тайные прочные отношения.
Почему-то сейчас это показалось смешным.
На экране началось оживление, и Александр снова прислушался, стараясь вникнуть в то, что упустил, погрузившись в собственные мысли.
– Что за сюрприз, Дэвид? – Аннет так и ерзала на месте, казалось, позабыв о профессиональном поведении. Она, кажется, действительно хорошо относилась к Магнусу, и ей на самом деле было интересно. – Какой-то подарок для дорогого человека?
Дэвид рассмеялся, одернув рукава пиджака.
Он был красивый, этот сукин сын. Александр, хоть и не переваривал его, ни разу не пообщавшись лично, не мог не признать, что Дэвид реально очень привлекательный мужик. И умный – идиот просто не построил бы столь успешный бизнес. Дэвид был не похож на Александра, скорее наоборот: блондин нордического типа, широкий в плечах, с живыми глазами – он был словно горячее пустынное солнце: обжигающим. Рядом с ним Магнус смотрелся как утонченный восточный юноша, особенно одетый в привычную для него яркую одежду.
Александр прикусил внутреннюю сторону щеки. Он всегда так делал, когда нервничал или у него было плохое предчувствие. Он почему-то вдруг подумал, что проигрывает Дэвиду по всем параметрам: не такой богатый, не такой красивый, не такой успешный. И, конечно же, Александр не тот, кто может шагать рядом с Магнусом по ковровой дорожке и сидеть бок о бок на интервью, рассказывая о собственном бизнесе.
У Александра слишком много важных клиентов. И слишком много врагов, от которых он спас этих самых клиентов. Благодаря Александру посадили столько преступников, которые попадались на неудачных покушениях, что показывать свое лицо и во всеуслышание объявлять о том, кто он на самом деле, равносильно самоубийству. Тогда проще сразу пойти и выкопать себе погребальную яму.
– Не могу сказать, что это слишком материальный подарок, – с экрана донесся приятный, низкий голос Дэвида. – Но, отчасти, и он тоже.
– Что за интрига? – в голосе Магнуса сквозило неподдельное удивление. – Дэвид, не томи уже, а?
Аннет рассмеялась, отпустив колкий комментарий на тему нетерпеливых бойфрендов и о том, как Дэвид вообще справляется с таким, как Магнус. Александр хотел пробормотать что-то по поводу того, как с этим справляется он сам, уже не имея желания удивляться тому, что разговаривает с телевизором, но Дэвид вдруг сделал то, от чего Алек замер в полу-движении, потянувшись рукой к пульту, да так и зависнув, словно попрошайка в подворотне с протянутой ладонью.
– Ты выйдешь за меня? – Дэвид, стоящий перед Магнусом на одном колене, протягивал ему коробочку. Черную, бархатную, о содержимом которой не сложно было догадаться. – Магнус Бейн, будешь со мной в радости и печали и как там еще говорится? – он тихо рассмеялся и не сводил с ошарашенного Магнуса взгляд.
Аннет захлопала в ладоши, и это подхватил весь зрительный зал. Люди, пришедшие на интервью, начали скандировать «да-да-да». Александр закрыл уши ладонями, понимая, что не может этого слышать. Он видел только лицо Магнуса, которое сейчас камера показывала крупным планом.
Магнус был в панике. Он «бегал» взглядом по лицу Дэвида, глянул куда-то за спину и ему, и Аннет – видимо, в жалкой попытке разглядеть своего главного ассистента, Джейса, а затем перевел все такой же ошарашенный взгляд на мерцающее в свете софитов кольцо.
Несмотря на более чем хороший заработок, Александру пришлось бы копить на такое несколько месяцев. Но сейчас это все было неважно, потому что он, такой же оглушенный дружным зрительским «скажи ему да» не мог думать ни о чем другом, кроме ответа Магнуса.
Скажи ему нет!
Посмейся, переведи в шутку, встань с дивана и прерви эфир!
Алек орал это в своей голове, прекрасно осознавая, что Магнус не сможет сделать ничего из этого. Он связан сотней обязательств, контрактом, не позволяющим ему вредить карьере Дэвида. На Магнуса работают десятки людей, которых он тоже не может подвести и оставить на улице в поисках нового заработка, разрушив собственную карьеру неосторожным словом или действием.
Магнус не может сделать что-то для себя просто потому, что так захотелось.
Магнус не может психануть и послать все к черту, потому что тогда шоу-бизнес пошлет к черту его.
Магнус не может ничего до тех пор, пока не обсудит это со своим агентом, Джейсом.
А еще у Магнуса был Алек. Бойфренд, отношения с которым были приватными в полном смысле этого слова. Чувства, скрытые ото всех, но такие стихийные, что порой казалось, будто вся вселенная заключена только в одном человеке. Магнусу казалось, что он настолько погряз в Александре, что порой перехватывало дыхание от одной только мысли, что у него есть человек, каждой встречи с которым ждешь до дрожи в руках, потому что невыносимо не касаться его и парочки дней. Александр был тайной, которую Магнус не мог раскрыть, и не только потому, что сам Алек этого не хотел. Он был отдушиной от всего фальшивого шоу-бизнеса, где каждый второй улыбается ему, просто потому что так надо. Один невыверенный шаг, и может пострадать не только карьера, но и человек, без которого внутри неспокойно.
Александр осознавал все постепенно, будто выплывая из какого-то тумана. Он видел, как Дэвид, уже почти ощущая себя неловко, немного опускает протянутую на ладони коробочку. На его лице проступает сомнение и… злость? Александр хмурится, понимая, что совсем не знает этого человека – он абстрагировался от любой информации о нем, ревнуя Магнуса и не желая знать ничего, кроме подробностей, касающихся бизнеса и круга общения.
Аннет что-то сказала, но Александр не вслушивался.
– Я согласен, – хриплый голос Магнуса проходится скальпелем по ставшей внезапно очень чувствительной коже Алека. Вонзается где-то под ребрами и там проворачивается, болит, тянет. – Я согласен быть твоим мужем, Дэвид, – уже тверже говорит Магнус.
Он не выглядит счастливым, он выглядит шокированным. Александр уже знает, что напишут в прессе: «Магнус Бейн был настолько счастлив, что даже не сразу нашел слов для ответа своему возлюбленному». «Магнус Бейн наконец-то нашел того, кто будет рядом и сможет его защитить». «Магнус Бейн и известный бизнесмен: роман века или внезапная любовь? А может, одно и то же?»
Александр смотрел на то, как Дэвид медленно, будто издеваясь, надевает кольцо на изящный палец Магнуса. Оно переливалось, красиво оттеняя смуглую кожу, из-за чего россыпь мелких бриллиантов смотрелась лишь ярче. Аннет подскочила к Магнусу и Дэвиду, обнимая их по очереди, а затем камера переместилась в зал, где зрители в восторженном экстазе вскакивали со своих мест, аплодируя Магнусу и Дэвиду. Который, развернув ладонью лицо Магнуса к себе, крепко его поцеловал.
Еще ни разу до этого они не делали этого на камеру.
Дэвид мог обнимать Магнуса, легко касаться его щеки, виска губами. Мог что-то шептать на ухо, когда они позировали для фоторепортеров на ковровой дорожке, проводил ладонью по спине, если они стояли рядом, но никогда, никогда не целовал его так.
Так, как делал это только Александр.
До этого момента.
Александр будто наблюдатель со стороны смотрел на безумие, которое происходило в студии. Он видел, как Магнус, справившись с шоком, вновь становится самим собой: веселым, улыбчивым, ярким. Он смеялся вместе с Дэвидом, отвечал что-то Аннет и острил на тему того, как они красиво сорвали запланированное интервью. Дэвид добавлял что-то о рейтингах и обещал доплатить Аннет, если вдруг они не будут зашкаливать, потому что «вдруг кто-то хотел послушать о планах Магнуса на следующий сезон его шоу, а не увидеть, как устроилась его личная жизнь».
Дэвид говорил так, будто не его связывал контракт на ближайшие полтора года, которые закончатся быстрее, чем кажется. Дэвид говорил так, словно вообще забыл о контракте, потому что каждая его фраза несла под собой совершенно определенный смысл. Александру вдруг показалось, что Дэвид через экран телевизора обращался именно к нему.
Посмотри, как я забрал его у тебя.
Магнус теперь со мной.
Он будет моим супругом и уже не сможет уходить тогда, когда ему захочется повидаться, ведь папарацци всегда рядом. Наверняка, ему нужно будет переехать ко мне, мы ведь поженимся. И ты еще сомневаешься в том, что вам следует закончить с этими непонятными отношениями?
Александр, посмотри, как я красиво забрал у тебя Магнуса Бейна.
Психанув окончательно, Алек рывком выключил телевизор. Он так надавил на кнопку пульта, что внутри что-то, кажется, хрустнуло. Отбросив его в сторону, Алек встал и вышел в прихожую, шаря по карманам куртки и ища сигареты. Их забыл кто-то из его сотрудников в офисе, а Алек машинально сунул в карман. Кажется, пачка пролежала там больше месяца.
Пригодилась.
Александр вышел на задний двор и опустился на ступеньки крыльца. На него разом навалилась какая-то вселенская усталость, словно он разгрузил собственноручно несколько вагонов. Даже плечи болели, как от физической нагрузки.
С непривычки от первой затяжки началось головокружение. Алек выдохнул горький дым и бездумно вгляделся вперед. Газон сильно зарос, а у него все не было возможности заняться им и привести в порядок. С работой Александр не мог найти время на барбекю с друзьями на заднем дворе, и потому просто плюнул на это, оставляя до лучших времен. Сейчас эта неухоженность создавала видимость бардака, примерно такого же, который творился в голове Александра. Он не мог привести в порядок мысли, и те разбегались, как кучка тараканов.
Кажется, где-то в гостиной, между подлокотником и сиденьем дивана, надрывался телефон. Но Александру было наплевать. Он курил, ежась от прохладных порывов ветра, и совершенно не хотел двигаться. Было смешно и горько от самого себя: взрослый мужик, который способен решить практически любую экстренную ситуацию, но не может навести порядок в собственной личной жизни.
В таком же состоянии его нашел Магнус. Давно выданный Александром ключ от дома сыграл на руку: иначе Магнусу попросту не открыли бы дверь.
Александр чуть подвинулся, когда Магнус опустился рядом с ним. Как был на интервью – в дорогущих брюках – уселся на пыльное крыльцо, выходящее на задний дворик.
– Всегда удивлялся тому, что имея кучу денег, ты никак не можешь нанять хотя бы садовника, – сказал Магнус, глядя на заросший газон. – Ты вообще тратишь то, что зарабатываешь?
Александр покосился на Магнуса. Кольца на пальце не было, хотя картинки того, как оно там появилось, будут преследовать его в кошмарах, это точно. Видеть, как кто-то делает предложение твоему любимому человеку – чуть более чем очень хреново.
– Я знаю, Александр, – тихо сказал Магнус. – Я этого не ожидал.
Алек понял, что размышлял вслух, и еще понял, что Дэвид нарушил условия контракта. О чем сказал Магнусу. К его удивлению, тот лишь качнул головой.
– На самом деле, нет. Я уже проконсультировался с Джейсом, который проконсультировался с юристом. Мы не прописали такую возможность в принципе, ограничиваясь только тем, что никто из нас не может заключить брак с кем-то другим. Тогда это казалось логичным, потому что Дэвид, зная о моих отношениях, хотел себя обезопасить. Но брак друг с другом мы с ним не обсуждали, это вообще казалось чем-то из ряда вон.
Александр мог только скептически усмехнуться в ответ на это.
Чем-то из ряда вон?
– Дэвид объяснил это тем, что брак поможет его карьере. Он задумал какой-то важный проект, отчасти связанный с политикой, и ему нужна семья, пусть и по контракту. Логично было предложить это мне, ведь формально именно я сейчас его пара, – Магнус переплел пальцы, явно пытаясь куда-то деть руки.
– Логично, – Александру хотелось рассмеяться.
Это все было для него слишком.
– Я понимаю, как это выглядит, – Магнус злился. – Думаешь, как я себя там чувствовал? Я не мог отказаться, это было бы слишком странно. Дэвид уже получил за то, что никого не предупредил, что не поставил в известность и не обсудил это. Он выплатит финансовую компенсацию.
– А что бы это изменило, Магнус? – Алек тоже повысил голос. – Ты бы придумал, как мне сказать об это помягче или что? Отказался? Дэвид тогда разорвал бы контракт, и пришлось искать тебе нового парня. Черт возьми, – Алек закрыл ладонями лицо и с силой растер щеки. – Я не могу поверить в то, что говорю это. Я, мать твою, не хотел видеть, как какой-то мудак сует в твой рот свой язык!
– Что мне надо было сделать? – Магнус вскочил на ноги. – Послать его на хер перед всей страной? Это была прямая трансляция, поцелуй на записи вырежут.
– Ты понимаешь, что говоришь? – Алек смотрел на Магнуса снизу вверх. – Какая разница? Мало того, что его уже успели увидеть в прямом эфире, так еще и это все, как обычно, растащат на ю-туб и тамблер. И вообще, – Алек тоже поднялся на ноги. – Суть не в этом. Ты теперь будешь состоять в браке.
– Фиктивном, – поправил Магнус.
Алеку захотелось его ударить.
Он действительно не понимает?
Или издевается?
Или, может быть, ничего не понимает сам Алек, и в происходящем на самом деле нет ничего странного и из ряда вон выходящего?
– Это брак, Магнус, – Алек повернулся к нему лицом, опираясь поясницей на перила. – За вами будет куда большее наблюдение, чем сейчас. Ты не сможешь приезжать каждый раз после съемок. Мы не сможем поехать на отдых, потому что у тебя будет супруг, которого уже нельзя просто подставить, даже очернив тебя и придумав историю с любовником. Если Дэвид подался в политику – он будет следить за своим статусом. А значит – за своим супругом.
– Он же не посадит меня под домашний арест, – как-то истерично хохотнул Магнус. – Александр, над контрактом заново поработают юристы. Мы решим эту ситуацию, для нас ничего не изменится, слышишь?
– Уже изменилось, Магнус, – Александр смотрел на лицо своего любимого человека, которое было так близко, что он видел частички пудры. Магнус даже не успел смыть макияж, который накладывали перед интервью. Александр видел крошки от начавшейся осыпаться туши, а еще след от смазанного блеска, который остался вокруг губ. После того, как Дэвид поцеловал Магнуса. Алек поднял руку и провел пальцем по этому следу, видя, как Магнус размыкает губы, подаваясь вперед. – От тебя пахнет чужим парфюмом. Другим мужчиной, – Алек опустил руку.
Магнус сделал шаг назад. Совсем крошечный, крыльцо не давало место для маневров, но этого хватило, чтобы между ними возникло ощущение пропасти. Будто тот мостик, который они вместе старались строить несколько лет подряд, стал распадаться в один миг, словно был сделан из ваты.
– Я понимаю, как глупо это звучит. Я бешусь из-за того, что выгляжу, как ревнивая подружка. Разговариваю, будто перечитал женских романов, – Алек засунул руки в карманы домашних спортивок. – Но я просто не смогу сидеть здесь и ждать, пока ты приедешь, тайком пробираясь из дома, в котором живешь вместе с мужем. Это даже звучит…– Алек замялся на мгновение, – дико.
– Я не соглашался переехать к нему, – отчаянно заговорил Магнус. Он глотал слова, будто спешил сказать все, что так хотелось. Словно его могли прервать с минуты на минуту. Возможно, так и было. – Мы что-нибудь придумаем, Алек. Я могу разорвать эту помолвку, мы можем оттянуть момент, а потом расстаться, мало ли было таких звезд? В прямом эфире я не мог отказаться, но спустя время все можно пересмотреть, понимаешь?
– Магнус, – Алек протянул руки вперед и провел ладонями по плечам и предплечьям Магнуса. Он остановился на запястьях, потом скользнул ниже и взял его за руки. Переплел пальцы со своими. – Дэвид в силах справиться с охраной для тебя, я видел, как работают его ребята. Они профессионалы. Твоя карьера и его пострадают, если ты отменишь помолвку, я все понимаю.
– Александр, нет, – Магнус подался вперед, хотел поцеловать, но Алек отстранил его, крепко держа за руки. – Нет, – Магнус почти взмолился, глядя на Алека.
– Мы закончили с этим, я так думаю, – выдохнул Алек, даже не осознавая пока, что говорит. – Хватит. Это мало того, что опасно, так еще и глупо. Этими тайнами мы подставляем всех: тебя, Дэвида, меня. Возможно, если все всплывет, может пострадать кто-то еще. Мы до сих пор не нашли того маньяка с запасами кислоты.
– Ты бросаешь меня? – Магнус отстранился от Алека. Убрал руки, пряча их за спину. – Это все?
– Я не отказываюсь от помощи тебе. Мы найдем того ублюдка, который отправил в кому невиновного ни в чем мальчишку. Но с отношениями – да. Мы закончили. Так будет лучше, – Алек первым прошел обратно в дом, понимая, что Магнус все равно последует за ним.
Хотя бы для того, чтобы пройти через гостиную, прихожую, а затем выйти через другую дверь. Туда, где его наверняка в машине ждет проверенный водитель, который доставит его домой, чтобы Магнус смог собрать вещи, переехать к Дэвиду и дальше работать над своей карьерой, имиджем и жизнью.
Он справится.
Алек тоже, спустя время.
В конце концов, они оба взрослые мальчики.
– Знаешь что, Александр, – Магнус обошел Алека, стоявшего к нему спиной посреди гостиной, и взглянул в его лицо. – Пошел ты нахрен, окей? Ты чертов трус, который при первой же сложности валит прочь, оставляя меня в одиночестве!
– Серьезно? – опешил Алек. Он ни разу в жизни не видел Магнуса в таком состоянии. Не слышал от него насколько обидных слов. – Может, поменяемся местами? Я буду гулять по приемам, обнимая какую-нибудь красотку, а потом прилюдно сделаю ей предложение, засосав перед камерой по самые гланды! Как тебе такой расклад? Я не могу быть понимающим и спокойным, когда поведение твоего контрактного бойфренда выходит за рамки этого самого контракта! Тебе не кажется, что он как-то слишком гладко все провернул?
– Ты знал, что я медийная личность! Ты понимал, на что идешь! Тебе всегда было сложно! – Магнус орал, не сдерживаясь. – А если бы я был актером, которому по сценарию надо целовать кого-либо? Сниматься с кем-то в постели?
– Но ты не актер, а я не подписывался на такое, – у Александра внезапно пропал запал ссориться. Ничего не хотелось. Видеть Магнуса тоже. – Извини за то, что не оправдал твоих ожиданий.
Магнус коротко замахнулся и врезал Алеку. Тот отшатнулся, коснулся лица пальцами, а потом с удивлением посмотрел на кровь, оставшуюся на подушечках. Лопнула нижняя губа, сразу же начало сильно щипать. Алек как-то ошарашенно смотрел на тяжело дышащего Магнуса, который был готов то ли врезать еще раз, то ли зареветь.
Ни того, ни другого Магнус себе никогда не позволял, даже если был зол или расстроен.
– Пошел ты, – еще раз повторил он и быстро вышел из дома Александра.
Громко хлопнувшая дверь заставила вздрогнуть. Почти гробовая тишина, воцарившаяся после, ввинчивалась в ошалевший от всего произошедшего мозг. Александру захотелось разбить себе голову о ближайшую стену, чтобы вытащить из нее воспоминания о сегодняшнем вечере.
В груди предательски заныло. Казалось, что Александра вспороли, а затем просто хаотично перемешали все внутренности, и за неимением места в не такой уж большой грудной полости выкинули как минимум половину, неаккуратно зашив кровоточащую рану. Он буквально чувствовал, как внутри него что-то оборвалось, и тянущая боль приобретала все большие масштабы по мере того, как затихали шаги удаляющегося Магнуса.
Нет, его мир не раскололся на до и после. Просто Алек осознавал, что, прогнав человека, которым дорожил больше всего на свете, лишился частички себя. Он сам вырыл себе могилу, но так было лучше для всех. И в первую очередь, для самого Магнуса.
С губы стекло по подбородку и капнуло на футболку. Красная капля растеклась по ткани, кривой кляксой расползаясь под воротом. Алек направился в ванную, стараясь механическими действиями заглушить накатывающее осознание произошедшего.
Они закончили.
Конец истории.
Магнусу нужно идти дальше. Разобраться со всем, что происходит, укрепить карьеру и блистать на каждом мероприятии.
Александру нужно думать о делах. Разобраться с маньяком, улучшить подготовку своих ребят, работающих с особо важными клиентами, устроить несколько проверок и, возможно, поговорить с сестрой. Изабель всегда умела его поддержать.
Поменьше смотреть телевизор.
Особенно популярные шоу.
В общем, попытаться жить дальше.
Алек посторонился, давая пройти Изабель. Она была прекрасна даже в рваных «бойфрендах» и кедах, с собранными в хвостик волосами и в самой обычной черной майке. Алек в очередной раз залюбовался сестрой, снова не понимая, как ее молодой человек вообще отпускает куда-то одну.
– Ауч! – Алек потер затылок, на который опустилась ладонь сестры. – За что?
– Кто Магнуса кинул? – Изабель скрестила руки на груди. – Ты совсем со своей ревностью поехал крышей?
– Он тебе пожаловался? – Алек удивленно приподнял брови.
Несмотря на то, что Магнус сорвался при их последней встрече, представить его, жалующимся на жизнь, было невозможно. Магнус всегда переживал все внутри, не выставляя эмоции и чувства напоказ. Он не переносил скандалов вокруг своей персоны, да и в целом считал, что подобное поведение недопустимо.
– Джейс рассказал Саймону, а тот уже мне, – Изабель вздохнула и разулась, наступая на задники кед и все еще хмуро смотря на брата. – Давай, скажи мне, что помимо ревности из-за последнего интервью Магнуса и Дэвида было что-то еще. Иначе этот подзатыльник станет первым в череде домашнего насилия, которое я тебе устрою.
– Что ты хочешь от меня услышать? – Алек прошел мимо сестры, направляясь в сторону кухни. Хоть Изабель и была зла, от кофе она явно не откажется. – Я не смогу дать Магнусу то, что ему нужно, – Алек щелкнул кнопкой чайника и вздохнул, упираясь ладонями в столешницу.
Он замер, слыша позади шаги Изабель. Она прошла мимо и уселась на широкий подоконник, согнув одну ногу и устроив на ней подбородок. Пристальный взгляд таких похожих глаз заставил Алека поежиться. Подавив в себе порыв отвернуться, он встал ровно и, опираясь боком на столешницу, все-таки посмотрел на сестру.
Нарастающий шум чайника был слишком громким в повисшей между ними тишине.
– А что такого нужно Магнусу, чего у тебя нет? – Изабель хмыкнула. – Он попросил тебя родить ему детей?
– Не смешно! – Алек повысил голос, но затем, спохватившись, прикусил язык. Орать на сестру явно было не лучшим вариантом. – Ты знаешь мою работу. Я не могу показаться рядом с ним на вечеринках или премиях. Не могу сопровождать на показах или встречать после съемок. А смотреть на то, как Магнуса целует Дэвид… – Алека непроизвольно передернуло, – Нет уж. Мне хватило прошедшего полугода, чтобы понять, как это тяжело.
– А ему легко? – Изабель опустила ногу и подалась корпусом вперед. – На него совершали покушения, его фаната залили кислотой, его охрана постоянно меняется, и пару раз Магнуса реально спасло только чудо. Конечно, мы не в боевике и по нему не палят из пушек, но сам факт того, что где-то ходит урод, способный облить невиновного человека кислотой, наносит удар по психике. А Магнусу, к тому же, приходилось успокаивать твою ревность, помимо этого работать, а еще – всегда улыбаться и быть в хорошем настроении!
– Может, сменишь себе брата? – Алек сверлил Изабель взглядом. – Извини меня за то, что я такой собственник и не могу спокойно смотреть на поцелуи своего парня с кем-то другим. И за то, пожалуй, что пытаюсь проводить расследование, которое, судя по всему, никому, кроме меня, не сдалось! Конечно же, прости, что у нас работает только Магнус, а я только сижу и выношу ему мозг! – Александр зло схватил за ручку закипевший чайник. – Кофе выпьешь или сразу уйдешь? – он не хотел ругаться.
Он хотел просто переварить болезненное расставание и продолжить чертово расследование, потому что до сих пор не было никаких подвижек в поиске пропавших записей с видеокамер. Александру никто не ответил на запрос по поводу данных показаний по делу, а коп, который взялся за расследование самым первым, как оказалось, внезапно уволился по собственному желанию, и адреса его никто не знал.
Все это бесило неимоверно. У Алека были связи благодаря влиятельным клиентам, но в этот раз даже они не помогали. Никто не мог выйти на чертового копа, найти улики, как-то надавить на ленивых сотрудников того участка полиции, который взялся за расследование этого дела.
Изабель со своими нравоучениями только подливала масла в огонь. Отчасти Алек понимал, что ревность в отношениях может быть губительна, но он работал над собой! Он пытался, пусть и не всегда получалось, но вот только этого, как оказалось, было слишком мало. Алек все еще любил Магнуса, будет любить долго, но и этого недостаточно. Быть вместе – это не просто находиться рядом, тайком пробираясь друг к другу домой.
Алек вдруг понял это слишком хорошо. Возможно, пока они были с Магнусом вместе, он попросту не задумывался насчет этого. Сейчас же, когда он смотрел на все со стороны, становилось ясно: такие отношения не сработали бы. Они рано или поздно пришли бы к тому, что произошло сейчас: расставанию. И пусть на данный момент очень больно, потом, Алек надеялся, станет легче, и при случайной встрече оба смогут хотя бы обменяться стандартными фразами без обиды друг на друга.
Внезапно на его животе сомкнулись тонкие руки сестры. Она прижалась к его спине, обдавая теплым дыханием ткань футболки между лопатками. Алек поежился, но Изабель только притиснулась ближе.
– Я ведь знаю тебя. Ты любишь его так сильно, что хоть романы с тебя пиши. Почему ты не захотел бороться?
Алек вздохнул. Злость на сестру ушла также быстро, как и появилась.
Он ведь понимал, что Изабель просто волнуется и пытается его образумить. Это, если быть честным, даже лучше, чем тупые фразы о том, что все пройдет и будет лучше с каждым днем. Изабель говорила все прямо, даже если это порой было и не слишком приятно. Ну а кто еще, если не она?
– Моя борьба за Магнуса может сделать хуже его карьере, – тихо заговорил Алек, пытаясь правильно подобрать слова. – Ему лучше находиться рядом с Дэвидом чаще, если они оба хотят, чтобы пресса поверила в брак. Помимо выходов в свет, оба должны показываться на улицах, в магазинах, в ресторанах. Это проще сделать, если Магнус будет жить у Дэвида. Хотя бы какое-то время. В идеале – первый год. Стандартный срок для брака звезд, после которого многие расходятся. Или же нет, – Алек сделал глубокий вдох и положил свою ладонь поверх сцепленных в замок рук сестры. – Дальше будет видно по контракту. Продлят они его или решат прервать. Что я должен делать все это время? Что должен делать Магнус?
По дрогнувшим рукам Изабель стало понятно, что она сейчас всерьез задумалась об этом. Возможно, злясь на, как ей казалось, ревнивого брата, она упустила из внимания некоторые детали, которые были неотъемлемой частью тайных отношений.
– Сколько еще он будет тайком пробираться ко мне? Когда это надоест тому же Джейсу, который порой прикрывает нас сутками? Он столько не зарабатывает, сколько тратит времени, своего личного, кстати, на то, что покрывает наш роман, – Алек отстранился от сестры и снова взялся за чайник. – Кофе-то будешь?
Изабель поджала губы, а затем сделала глубокий вдох.
– Я не хочу, чтобы у вас все закончилось так, – она прошла к стойке, которая заменяла Алеку стол, и уселась на высокий стул. – Кофе буду.
– Возможно, когда-нибудь я смогу выйти из сумрака, – неловко пошутил Алек. – И заявить прессе, кто я есть на самом деле. Тогда мы сможем пересекаться на официальных приемах не как великолепная Изабель и ее брат-секьюрити, а на равных.
– Ты думаешь, Магнус будет столько тебя ждать? – Изабель взяла у Алека чашку с кофе, которую он ей протягивал, и с удовольствием вдохнула аромат, клубившийся над горячим напитком. – А ты?
– Дело не в ожидании. Я не хотел бы терять Магнуса вообще, даже как знакомого, – Алек налил кофе и себе. – Простого общения мне будет достаточно.
– Врешь, – Изабель наклонила голову набок. Пряди из тугого хвоста скользнули по точеному плечу, и она откинула их за спину. – Тебе никогда не будет этого достаточно.
Алек промолчал, делая глоток кофе. Он не хотел больше обсуждать эту тему. Просто не был готов. Возможно, никогда не будет. Алек лишь надеялся, что спустя время ему будет не так больно. О том, чтобы заменить Магнуса кем-то другим даже речи не шло. Алеку казалось, что после того, как он влюбился в Магнуса, просто не сможет больше ни на кого смотреть.
Может, это была какая-то отчаянная, больная любовь?
Или любовь и должна быть такой?
У Алека не было ответа на эти вопросы, да и не нужны они были сейчас, когда между ними уже все закончилось.
– И что ты будешь делать дальше? – Изабель подперла голову рукой. – Помимо попыток разобраться в деле Магнуса?
Алек не мог подобрать слов, чтобы ответить сестре на этот вопрос. Он был логичным и ожидаемым. Но, если честно, он и сам не знал, что ему делать, чтобы отгородить себя от необходимости думать о себе и своих чувствах. О том, что сожалеет и отчаянно хочет бежать к Магнусу, чтобы обнять его и сказать: «Это ошибка, мы должны быть вместе». Алек выбрал самый банальный путь: зашиться в работе. Он поставил перед собой несколько важных задач, которые обязательно нужно было решить. Алек внутри себя облегченно выдохнул, радуясь, что может наконец перевести разговор в более спокойное для него русло, зацепившись за работу.
– Узнаю у тебя, помнишь ли ты разработанную систему знаков, – ухмыльнулся Алек, видя, как скривилась сестра. – Ну же, такое забывать нельзя.
– Да все это помнят, все! – Изабель со стуком поставила чашку на столешницу. – Ты уже бесишь своей педантичностью.
– Бесишь-не бесишь, а такое помнить необходимо. Ты, кстати, привыкла к сумкам?
– На твое счастье, я люблю Джимми Чу, а сумки там просто божественны, – Изабель улыбнулась. – Иначе пришлось бы тебе придумывать для меня что-то другое.
Алек только рукой махнул, давая понять, что смена темы не удалась, и Изабель придется отчитаться перед ним. Хотя бы для его спокойствия.
Алек разработал систему внутренних знаков для всего штата секьюрити, который у него был набран. Каждый подопечный подписывал договор о неразглашении вместе с теми охранниками, которые закреплялись за ним. Внутри получившейся группы создавалась специальная система жестов, которая давала понять охране, что на данный момент хочет их подопечный, вплоть до желания свалить подальше от нежелательного собеседника.
Как показывала практика, такая система проявила себя просто отлично. Алек помнил все, что придумывал для каждого подопечного, и старался подстроить знаки так, чтобы это было актуально именно в определенном случае.
Например, Изабель, любительница аксессуаров, перекидывала шарф, если он на ней был, в определенную сторону, давая понять охране, что ей наскучил собеседник и она желает избавиться от него. В подобном случае кто-либо из секьюрити просто отводил ее в сторону под любым предлогом так, чтобы собеседник ничего не заподозрил. У более влиятельных клиентов, политиков или крупных бизнесменов, секьюрити обращали внимание на запонки, галстуки, зажимы для них, пуговицы на пиджаках и даже платки, которые торчали из нагрудных карманов.
У каждого подопечного была одна вещь, с которой он не расставался никогда. Так как Изабель была любительницей полностью поменять имидж – для нее Алек выбрал сумочку. В чем бы ни выходила Изабель на дорожку, сумка всегда была при ней. И если она перекладывала ее из руки в руку два раза – ее нужно было выводить из помещения. После происшествия с кислотой и фанатом Магнуса, любое опасение или волнение рассматривалось как потенциальная угроза, и Алек строго настрого сказал сестре смотреть в оба. Конечно, охрана всегда была начеку, но Алек понимал – все люди, и способны на ошибки. Магнус был отчасти в курсе системы знаков Изабель, но своей не имел, так как был вне сферы деятельности Алека.
Сейчас-то уж точно.
продолжение в комментариях
суббота, 18 мая 2019
Я тут о ваше мнение спотыкаюсь. Пардон. Раздавила.
Название: Записки Наблюдателя
Иллюстратор: Satellite
Автор: Queen Immortal
Бета: nover
Пейринг/Персонажи: Джейс Вейланд/ Клэри Фрэй (Моргенштерн), Саймон Льюис, Магнус Бейн/Александр Лайтвуд, Джонатан Моргенштерн, Люк Гэрроуэй, прочие в эпизодах
Категория: джен
Рейтинг: R
Жанр: приключения, романтика, драма, экшен, детектив, кроссовер-ретейлинг с сериалом "Баффи - Истребительница Вампиров"
Размер: макси, 19 839 слов
Краткое содержание: Истребительница вампиров Клэри Фрэй пытается жить дальше после сражения с собственным отцом. Джейс и Саймон, каждый по своему, пытаются ей помочь, но новая битва уже на пороге
Примечание/Предупреждения: СПОЙЛЕРЫ!!!!Истребительница!Клэри, Наблюдатель!Алек, демон!Джонатан, многочисленные смерти второстепенных персонажей, события происходят до начала сериала "Баффи", приблизительно в начале девяностых годов двадцатого века
От автора: за этот текст стоит поблагодарить - реально поблагодарить - нескольких людей. Во-первых, nover, которая дала мне пинка под зад в самом начале и велела идти на ББ, хотя я отнекивалась, как могла. Во-вторых, Не Минцзюэ, которая всегда была рядом, чтобы помочь и успокоить мою паранойю о том, что с текстом что-то не так. В-третьих, великолепную Satellite, которая согласилась поработать со мной - укурышем, хотя я месяца три страдала фигней вместо того, чтобы писать, а потом словно бомбу сбросила на нее этот текст. Спасибо вам, дорогие мои, что были со мной в этом долгом забеге!
Иллюстрации: Баннер, На кладбище, В бою, Разделитель
Ссылки: Скачать с Гугол-док
Из личного архива:
«Дорогая М., спешу сообщить, что слухи правдивы. Девочка прошла инициацию и убила первого вампира прошлой ночью в моем присутствии. Твои опасения не имели оснований. Она в полной мере осознает суть происходящего и достаточно ответственно подходит к своему призванию. Касательно А. Я уже подал прошение Совету и рекомендую назначить его Наблюдателем. Конечно, это вызвало споры, многие сомневались, но результаты его тренировок беспрецедентны, а, учитывая ситуацию, нам необходимо предпринять срочные меры. И назначение А. может стать именно тем, что нужно, чтобы Совет стряхнул вековую пыль со своих протоколов.
Я же отправляюсь на законную пенсию. М. передавал благодарность за помощь с похоронами. Передавай привет Р.»
— Как ты думаешь, в чем твоя цель?
— В смысле? — Клэри бросила короткий взгляд на Джейса и тут же снова отвернулась к свежей могиле. Там все еще стояли вазы с пышными букетами из лилий, от которых исходил густой, насыщенный аромат, делавший и без того душную нью-йоркскую ночь еще невыносимей.
— Как Истребительницы, — Джейс сложил руки на груди и переступил с ноги на ногу. Кол в его руке казался обычной щепкой — насмешкой к облику а-ля брутальный мачо. — В чем цель того, что делаешь?
— Я убиваю вампиров и демонов, — все еще не понимая, к чему это он, ответила Клэри, утирая со лба капли пота.
— Зачем? — продолжал спрашивать он. — Ты ведь не маньяк и не серийный убийца — только они убивают собственно ради убийства, ради процесса, но ведь тебе важно не это?
Клэри устало вздохнула:
— Джейс, я не в настроении для твоих наставлений, — она уткнулась лицом в ладони. — Я не спала два дня. Нужно сдать проект по живописи в пятницу, а вчера мне пришлось полночи бегать по кладбищенскому поясу за теми придурками из Темного братства.
— Я бегал по нему вместе с тобой, — возмутился тот.
Клэри снова вздохнула и потерла переносицу:
— Все, чего я хочу, это дождаться, когда... — она вскинула глаза, чтобы прочитать надпись на свежем надгробии, — ... новообращенный мистер Тиберли вылезет из своей могилы, чтобы сделать свое дело и пойти домой прежде, чем минет половина ночи. Вот моя цель.
— Клэри, — Джейс осекся, подбирая слова. — Это выматывает, да, но после смерти Ходжа тебе нужен Наблюдатель. И пока Совет не пришлет тебе нового... — он вздохнул и развел руками. — Я просто делаю, что могу.
— Вот только мне не нужен Наблюдатель, — устало выдохнула она. — Тем более тот, кто не понимает, что делать.
Прежде чем Джейс успел ответить, холмик земли на свежей могиле пришел в движение и на поверхности показалась серая от грязи рука, а следом и ее обладатель, тут же оскалившийся в их сторону искаженной оскалом мордой.
— Наконец-то, — с облегчением заметила Клэри, тут же метнувшись новообращенному вампиру наперерез.
Уже привычно вскинув руку, она остановила замах — почему-то большинство вампов, стоило им вылезть из могилы, пытались или ударить по голове, или схватить за шею. На первых патрулях Ходж объяснял это инстинктом. Живой потребностью окончательно завершить переход от человеческой жизни к демонической, отведав крови. Тогда в этих словах виделась логика, теперь же Клэри невольно выискивала в них двойное дно и несостыковки. Вампир рванулся вперед, увернувшись от взмаха ногой, и ударил в ответ, заставив ее пошатнуться и приложиться об одну из старых могильных плит. Столкновение лишило Клэри ориентации, но путь к ней тут же перегородил Джейс.
Теперь после десятков ночей, заполненных охотой, Клэри понимала, что ему, даже со всеми тренировками и опытом, тяжело сражаться наравне с вампиром, пускай и новичком. Джейс бил изо всей силы, не сводил глаз с противника. Постоянно в напряжении, постоянно на пределе. Абсурд, но в такие моменты он был особенно красив, как будто великий воин из другого времени, и Клэри не могла сдержать предательской восхищенной дрожи. Вот только Джейс все равно был всего лишь человеком, и одна ошибка — все, что было нужно его противнику. И он ее совершил.
Вампир прыгнул, обрушившись на парня сверху, и Джейс тяжело упал на землю, выбыв из борьбы, но Клэри уже поднялась на ноги. Вамп явно не ожидал, что девушка так быстро поднимется, а потому не сдержал раздражения, вновь оказавшись с ней лицом к лицу. Спина ныла от удара о камень, пальцы закоченели от холода, но Клэри не останавливалась. Удар, другой, толчок, блок — вампир пошатнулся, споткнувшись о собственную могилу, и этой заминки — этого мгновения — было достаточно, чтобы Клэри успела вонзить деревянный кол в его сердце.
Перед тем, как рассыпаться в прах, тот удивленно посмотрел на нее, будто ощутил нечто неведомое, и Клэри в который раз задумалась о том, что испытывали ее противники в такие моменты. Боль? Страх? Ужас? Почему именно удивление? Что их так удивляло?
Джейс коротко застонал и, воспользовавшись протянутой рукой как поддержкой, поднялся на ноги.
— Ты — молодец. Хороший удар.
Клэри покачала головой и, спрятав кол во внутреннем кармане куртки, направилась к выходу с кладбища.
«...Уильям Кровавый, также известный как Спайк, обращен в начале XIX века в Лондоне, Великобритания. Прозвище „Кровавый“ согласно немногочисленным свидетельствам того времени получил за особое пристрастие к пыткам своих жертв железнодорожными штыками. Из-за убийств был вынужден покинуть родной город. Впоследствии неоднократно был замечен в Европе. Во время Боксерского восстания впервые столкнулся с Истребительницей (убита). После этого отбыл в Америку (точная дата отсутствует). В 1977 году встретился с Истребительницей Никки Вуд (убита). Согласно дневникам ее Наблюдателя...»
Стук двери заставил Саймона вскинуть голову, оторвавшись от изучения одного из уцелевших в пожаре фолиантов. Спустя мгновение в зале появился Джейс, который удивленно вздрогнул, заметив его посреди разрушенной комнаты.
— Льюис? Какого черта ты здесь делаешь? — на лице Джейса не было пренебрежения или злости, хотя Саймон старательно их выискивал.
— Разбираю завалы, — демонстрируя зажатую в руках книгу, отозвался он. — Кто-то же должен знать, что в них написано. Ходж не вел никаких записей, а Клэри понадобится любая помощь...
— О, — вопреки ожиданиям Саймона Джейс не отпустил ни издевки, ни насмешки, а согласно кивнул. — Да, в этом есть смысл. Мне всегда было легче с оружием, чем с книгами, но... — он шагнул чуть ближе, — как ты сюда вошел?
Саймон не сдержал смешка:
— Через дверь.
— Я ее закрывал.
— Я знаю, где Ходж держал запасной ключ.
Джейс вытащил руки из карманов и устало потер переносицу.
— Тебе пора прекратить постоянно упоминать Ходжа.
— Я не Клэри, — Саймон недовольно скривился, расслышав командные нотки в голосе парня. — Не надо мне указывать.
— Тебя вообще здесь быть не должно, ты — всего лишь человек, ради всего святого, — как будто про себя пробормотал Джейс.
— Хэй! — возмутился Саймон, подскочив на ноги. — Всего лишь человек или нет, но я спас тебе жизнь!
— Один раз!
— Два, — язвительно уточнил Льюис.
Джейс уже открыл рот, чтобы снова возразить, но отметив яростную готовность Саймона отстаивать свою точку зрения, махнул рукой:
— Дьявол с тобой.
— Ты же знаешь, что это равносильно проклятию, верно?
Джейс прошел к лестнице, ведшей на второй этаж дома, где скрывалась пара спален, чудом уцелевших после пожара, устроенного Ходжем, когда они с Клэри раскрыли его причастность к ритуалу, задуманному Валентином.
— Однажды ты погибнешь из-за своего упрямства, Льюис, — без тени усмешки заметил он напоследок.
— Тогда тебе не придется тратить на меня свое время, — в тон ему отозвался Саймон. — В конце концов, я тебе никогда не нравился.
— Я такого не говорил.
Услышав последние слова, Саймон резко обернулся, но Джейс уже скрылся наверху.
— Кто бы мог подумать.
Звонок раздался, когда Джейс вышел из душа, вытирая влажные волосы полотенцем.
— Да, — в трубке грубо трещало.
— Для вас звонок из Лондона, — проговорил безликий голос, тут же сменившийся бархатным баритоном. — Мистер Вейланд?
— Мистер Бранвелл, — чуть погодя распознал звонившего Джейс. — Признаться, я уже и не надеялся услышать когда-либо ваш голос.
— Как и я, мистер Вейланд, надеялся, больше никогда не слышать вас, — ядовито отозвался тот. — Мне поручили довести до вас решение Совета по вашему запросу.
— И? — Джейс невольно замер. С момента гибели Ходжа он отправил с десяток писем в адрес Совета, но все они оставались без ответа. До сих пор.
— Совет все еще разбирается с последствиями атаки адептов Моргенштерна. Наши ряды поредели, поэтому было принято решение отложить назначение нового Наблюдателя для мисс Моргенштерн.
— Фрэй, — резко поправил его Джейс. — Клэри не носит фамилию отца.
— Не важно, — скучающе отозвался мистер Бранвелл.
— Значит, вы просто бросите ее? Это так Совет охраняет Истребительницу? Она ничего не знает! А как же ваш хваленый кодекс? — раздраженно зашипел в ответ Вейланд. — Или когда дело касается собственной задницы, все не так просто?
— Язык, мистер Вейланд. Ваши манеры со временем ничуть не улучшились, — его собеседника явно взбесила откровенная грубость.
— Вежливость нужно заслужить, — в тон заметил Джейс.
— Совет борется со злом, мистер Вейланд. Жизнь одного человека, даже Истребительницы, всего лишь маленькая песчинка в сравнении с глобальными проблемами этого мира.
— Конкретно вы, мистер Бранвелл, читаете книжки, сидя в сортире. Со злом сражается Клэри, — все еще кипя от возмущения, съязвил Джейс.
— Еще одно слово, мистер Вейланд, и я лично устрою так, что следующие двадцать лет вы будете питаться через трубочку, — даже не пытаясь скрыть угрозу, вдруг ответил тот.
Джейс замер, распахнув рот, вслушиваясь в треск из телефонной трубки. Он хорошо чувствовал, когда стоило остановиться.
— Так вот. Совет решил принять более взвешенное решение, а потому на время отсутствия постоянного Наблюдателя согласился с вашим временным кураторством над мисс Моргенштерн. Разумеется, с более чем щедрой оплатой.
— Я бы остался и без ваших денег. Но если это была попытка заставить меня отказаться от них, то вы провалились.
— Всего хорошего, мистер Вейланд.
— Звучит, как «горите в аду», — не удержался от последней шпильки Джейс.
— О, я никогда не буду столь очевиден, — бросил напоследок Бранвелл, прежде чем закончить разговор.
— Скотина, — выдохнул Джейс, уже положив трубку.
Охранник на входе окинул Клэри придирчивым взглядом, оценивая затянутые в темные колготки и короткие джинсы ноги, скользнул взглядом по глухо застегнутой куртке, и лишь потом великодушно кивнул, пропуская ее внутрь.
«Пандемониум», когда-то полюбившийся ей за атмосферу, полумрак и хорошую музыку, теперь казался всего лишь очередными охотничьими угодьями для вампиров, а значит, и для нее. Иногда Клэри чудилось, что это всего лишь затянувшийся кошмар. Глупый, навеянный ужастиками и дурацкими разговорами с Саймоном о ценности «Дракулы» Брэма Стокера для современной культуры. И очень-очень хотелось проснуться. Вот только не получалось.
Потому что все это реальность. Отец — безумный ученый, стремившийся переписать законы природы. Брат — отравленный магической кровью полукровка. Их единственная цель — древний ритуал перерождения в демона. А Наблюдатель — предатель и убийца. Привыкнуть к мысли, что Ходж, заменивший Клэри отца, помогавший освоиться, справляться с раздирающей тело силой и опустошающим чувством одиночества в груди, с легкостью выдал ее сумасшедшему гению, в лице Валентина, было тяжелее всего. Ведь насколько бы Джонатан и Валентин не были бы близки ей по крови, в отличие от Ходжа, Клэри никогда их не знала.
— Хэй, Клэри! — голос Саймона с трудом пробился сквозь гудящие басы, и она тут же отыскала друга за небольшим столиком неподалеку от танцпола, куда поспешила пробиться.
— Давно здесь? — коротко поцеловав Льюиса в щеку, поинтересовалась она.
— Полчаса, — ответил Саймон, качая головой в такт музыке. — Тебе принести выпить?
— Да, что-нибудь легкое! — прокричала она в ответ.
Тот с готовностью кивнул и, чуть пританцовывая, направился к бару.
Если бы не Саймон, Клэри вряд ли бы справилась. Друг, по воле случая втянутый в вечное противостояние добра со злом, с небывалой легкостью принял и существование вампиров и демонов, и сверхъестественную силу, избравшую Клэри новой Истребительницей, и все, что шло вместе с этим в комплекте. А это значит: синяки, внезапные нападения, крест на груди и многочасовые посиделки в доме у Ходжа за книгами в поисках ответов. Он был ее опорой и поддержкой.
Как Джейс. Хотя и тут все не так просто, как хотелось бы.
В ожидании Саймона Клэри неторопливо осматривалась по сторонам. Одних танцующих сменяли другие, оглушительно громкие басы продолжали отбивать ритм, а по темным, едва освещаемым углам то тут, то там виднелись парочки, укрывшиеся от суеты. Свет моргнул раз, другой, а мелодия сменилась на более томную, когда Клэри заметила Джейса, скользнувшего в зал.
Его сложно было не заметить. Не из-за одежды — Джейс, будто рокер, постоянно носил черное. И не из-за внешности, хотя Клэри сходу заметила пару девиц, провожавших его восхищенными взглядами. Было что-то в его поведении: какая-то плавность, притягательность, будто у матерого зверя. Та самая притягательность, на которую и сама Клэри клюнула, когда увидела Джейса впервые в такой же ситуации. Да и кто бы её обвинил? Девочки любят плохих парней, а Джейс никогда не пытался делать вид, что он хороший. Для него охота, истребление было любимым делом, стремлением всей жизни, единственным, что он умел. Конечно, Клэри последовала за ним, как наивная глупышка, ведь он столько знал и умел. Мог прикрыть спину, убить демона и очаровательно улыбнуться после. С ним не было необходимости быть начеку, потому что с ним она была в безопасности.
Жаль, что теперь она чувствует не тепло и приятное возбуждение от близости, а постоянно нарастающее давление.
— А вот и напитки! — вернувшийся Саймон широко улыбался, передавая ей высокий бокал с коктейлем симпатичного голубого цвета и ярким зонтиком. — Алкоголь для дамы... — он торопливо водрузил на столики еще два бокала с ядовито-зелеными коктейлями и шумно уселся рядом. — Алкоголь для меня!
— Не многовато? — тревожно наблюдая за скоростью исчезновения спиртного, спросила Клэри. — Сколько ты выпил?
— Три, — тут же ответил Саймон, подвигая к себе один из фужеров. — Я сегодня иду в отрыв. Голова гудит от обилия жутких названий демонов и кровавых подробностей.
— Я благодарна за это, ты же знаешь? — стоило ей оказаться среди потрепанных временем книг, Клэри невольно начинала вспоминать посиделки с Ходжем, а это, даже спустя два месяца, было слишком.
— Знаю, — кивнул Саймон, казалось, даже не заметив напряжения, сковавшего ее тело. — Если захочешь отблагодарить меня танцем, я буду здесь до полуночи! — напоследок он игриво подмигнул, прежде чем снова отпить из своего бокала.
Не сдержав улыбки, Клэри покачала головой:
— Я — вряд ли, — она кивнула на девушку, которая стояла чуть в стороне от их столика и то и дело окидывала Саймона оценивающим взглядом, — а вот она была бы не против разделить с тобой пару танцевальных па.
— У? — Льюис тут же огляделся, скользнул взглядом по тонкой талии девушки и высокой груди, подчеркнутой глубоким вырезом. — О. Это Морин.
— Та самая безумная фанатка Морин? — тут же переспросила Клэри, припомнив имя из рассказов парня. — Та, что ходит на все репетиции и концерты?
— Да, и это порой немного жутко, знаешь? В смысле, это чересчур.
Клэри шутливо пихнула его в бок.
— Эй! Ты — рок-звезда, фанатки — это естественно!
— Фрэй, я — посредственный солист посредственной рок-группы, которая каждые два дня меняет название, — смеясь отозвался Саймон.
— Кстати, как вы называетесь сейчас? — с улыбкой уточнила Клэри, наконец-то отпивая глоток из своего бокала, по горлу скользнула терпкая сладость.
— «Крепкая как камень Панда».
— Нет.
— Да.
— Вы не могли, — смеяться с Саймоном было легко.
— Могли и сделали. Даже постер заказали, — сообщил тот.
— И все равно. Посредственность не берут в школу искусств, а ты прошел конкурс и получил стипендию, — вернулась к первоначальной теме разговора Клэри. — Так что, мачо, вперед! Иди и пригласи Морин на танец!
— Не хочу оставлять тебя тут одну, — чуть помявшись, признался Саймон.
— Ерунда, — отмела сомнения Клэри. — Иди и покори ее.
— Ладно! — он поднялся на ноги. — Как я выгляжу?
Джинсы, футболка с ярким принтом, кожаная куртка сверху — в этом был весь Саймон.
— Идеально, — отозвалась Клэри, и тот, кивнув, ринулся через танцпол прямо к Морин.
Та внимательно следила за ним и широко улыбнулась, когда Саймон неловко, перебирая руками, все же начал разговор. Клэри наблюдала за этим с постепенно угасающей улыбкой. Чтобы не случилось, Саймон, его вера в лучшее и нескончаемый, казалось бы, оптимизм всегда помогали ей уйти от забот.
— Привет, — не прошло и минуты, как на место Саймона опустился Джейс. — Я звонил тебе домой.
— Я знаю, — отозвалась Клэри, изо всех сил стараясь не смотреть, как свет и тень искажали его лицо. Это завораживало, а пальцы буквально зудели от желания сохранить этот образ в рисунке.
— Ты меня избегаешь? — вдруг спросил Джейс, и Клэри все-таки повернулась к нему лицом.
— Я тебя не избегаю. У меня сегодня выходной. Танцы, алкоголь, — она указала на полупустой бокал, — и никакой охоты.
— Клэри, сейчас не время...
— А когда будет время, Джейс? — перебила она. — Не ты ли мне говорил, как важно не забывать жить. Ходить на свидания. Помогать матери по дому. Учиться. Иначе охота поглотит все целиком. Или не говорил?
— Говорил, — согласился Джейс, отводя взгляд. — Тогда все было иначе.
— Да, — тут Клэри с ним согласилась. — Тогда я тебе еще нравилась.
Джейс нахмурился и чуть подался вперед:
— С чего ты взяла, что сейчас это не так? — в его голос вдруг пробралась небольшая хрипотца, породившая у Клэри ворох мурашек, в то же мгновение пробежавших вдоль позвоночника.
— Тогда зачем ты это делаешь? — почти шепча спросила она, коря себя за безвольность.
Он протянул руку и аккуратно заправил пряди волос, падавшие ей на лицо, за ухо, а затем коротко огладил пальцами линию скул и угол рта.
— Ты должна быть готова, — Джейс не сводил глаз с ее губ.
— Валентин мертв.
— А Джонатан нет.
— Мы этого не знаем, — Клэри отодвинулась, чуть сожалея об утрате контакта с его теплой ладонью, пахнущей машинным маслом.
— Мы не нашли его тело, — напомнил Джейс, медленно опуская руку.
— Джонатан не такой, как Валентин, — продолжала настаивать Клэри, вспомнив спину брата, иссеченную шрамами, его полубезумный взгляд и отчаянное желание, слышимое в раз за разом повторяемой фразе: «Идем со мной, Клэри». — Он не угроза.
— Он не был угрозой, — поправил Джейс. — Клэри, если Джонатан жив, то он — демон.
— И что? — раздражение, немного отступившее после разговора с Саймоном, вернулось к Клэри с новой силой. — В этом городе полно демонов. Но мы не убиваем всех. Потому что не все они опасны.
— Хочешь сказать, что если демон или вампир не убивает, его можно не убивать, потому что он не несет угрозы? — с каждым словом Джейс становился все мрачнее. — Ты в это веришь?
— Не все они зло, — твердо проговорила Клэри.
Джейс кивнул каким-то своим мыслям и быстро огляделся по сторонам.
— Идем, — он взял ее за руку и потянул к выходу из клуба.
— Я никуда не пойду!
— Мы просто выйдем на улицу. Мне нужно тебе кое-что показать, — настаивал Джейс.
— Я должна сказать Саймону, — Клэри посмотрела на танцпол, но не увидела там ни Льюиса, ни Морин.
— Мы его найдем, — Джейс продолжал тянуть ее к двери. — Быстрее.
На улице было как-то непривычно тихо. Ни очереди в ожидании пропуска в клуб. Ни одиноких прохожих. Только тусклый свет фонарей и приглушенное завывание полицейских сирен. Похоже, пока они были внутри, прошел дождь — асфальт казался мокрым от влаги, а пары мгновений на воздухе оказалось достаточно, чтобы Клэри невольно поежилась от холода.
— Чего ты хочешь, Джейс? — она натянула спешно схваченную по пути куртку и удовлетворенно вздохнула, мгновенно согревшись.
— Иди за мной, — он быстро осмотрелся и уверенно двинулся в проулок за клубом.
Вздохнув, Клэри последовала за ним, откровенно не понимая, что в этом проулке могло быть столь важным. Из-за дождя и без того захламленный тупик казался буквально свалкой мусора: Клэри едва не поскользнулась на куче сомнительного происхождения, а когда уперлась рукой в кирпичную стену — тут же отдернула, ощутив что-то склизкое.
— Если ты намеревался показать мне грязный проулок, Джейс, я тебя уничтожу.
— Тише, — шикнул на ней тот. — Смотри, — он кивнул в сторону слабо освещенного и относительно чистого пяточка чуть дальше.
Немного подавшись вперед, Клэри разглядела парочку, что сплелась в тесных — даже чересчур тесных объятьях. Парень стоял в тени — все, что было видно, это руки: одна запуталась в бледных, почти платиновых волосах девушки, а другая ненавязчиво скользила по её округлому заду. Мгновение спустя Клэри узнала платье, а затем и девушку — это точно была Морин. Предположение насчет личности парня подтвердилось миг спустя, когда парочка, прервавшись, чтобы вдохнуть, оказалась на свету.
— Это Саймон и Морин, — Клэри нахмурилась, не понимая, что происходит. — И это не то, что я хотела бы знать о своем друге.
— Просто смотри, — приглушенно отозвался Джейс с поникшим видом.
На вопрошающий взгляд Клэри он не среагировал, уставившись вперед, так что ей не оставалось ничего делать, кроме как выполнить просьбу.
Саймон времени определенно не терял. Поцелуй, судя по влажным, немного пошлым звукам нарастал, его рука скользила от лопаток к ягодицам Морин и обратно, а та послушно изгибалась, оплетая его, будто стебли вьюна ствол дерева. Однако вдруг вязкую атмосферу происходящего нарушил приглушенный стон.
— Ауч! — вскрикнул Саймон, тут же отстранившись от Морин. Он провел пальцами по губам и нахмурился. — Ты меня укусила!
— Прости, — тени исказили лицо девушки, делая его похожим на зловещую восковую маску.
Клэри дернулась вперед, но Джейс остановил ее, молча кивнув на парочку, безмолвно предлагая наблюдать дальше.
— Черт, кровь не останавливается... — пробормотал про себя Саймон.
— Просто нужно зализать ранку, — усмехнулась Морин, на мгновение отвернувшись от него.
В этот же миг ее лицо исказилось. Вместо миловидного личика появился звериный оскал: грубые надбровные дуги, ядовито-желтые, блестящие во мраке глаза, и острые клыки, выступающие из-за губы. Морин тут же встряхнула головой, вновь принимая человеческий облик.
Клэри тут же рванула вперед, но Джейс оказался у нее на пути.
— Что ты делаешь? — широко распахнув глаза, возмутилась она, не понимая, что тот творил.
— Она ему не навредит, ты же веришь в это?
— Что? Пусти меня?
— Пять минут назад ты утверждала, что не все вампиры и демоны зло. Не все убивают, — мрачно напомнил Джейс, вцепившись в нее мертвой хваткой. — Это твои слова. Так давай проверим.
— Ты спятил? — Клэри видела, как Морин снова подалась к Саймону, медленно слизнув кровь с его губ. — Пусти меня.
— Клэри...
— Пусти меня! — уже громче повторила она, наконец вырвавшись и устремившись к другу.
Морин и Саймон тут же обернулись на крик.
— Клэри! — воскликнул Льюис, широко улыбнувшись. — Что ты тут...
Так и не дослушав его вопроса, Клэри с размаху ударила Морин по лицу, из-за чего с шумом упала на асфальт.
— Какого черта, Фрэй? — тут же прокричал Саймон, наклонившись, чтобы протянуть той руку.
— Саймон, она — вампир, — торопливо проговорила Клэри, заставляя друга попятиться.
— Что? — нахмурился тот. — Очень смешно, Клэри, ты ведь сама сказала мне потанцевать с ней!
— Я не шучу!
— Да-да, конечно, она — вампир...
Переулок огласил короткий рык, Морин рывком, игнорируя экстремально короткий подол, поднялась на ноги, оскалившись на Клэри.
— Ты еще кто такая? — резко прошипела она.
— Вот черт, — Саймон медленно провел рукой по волосам. — Я только что целовался с вампиршей...
— Мы сейчас продолжим, Саймон, — на вампирской морде широкая флиртующая улыбка смотрелась жутко.
— Нет, вы закончили, — ответила вместо друга Клэри.
Недовольно скривившись, Морин бросилась в атаку. Высокие каблуки, которые любую девушку заставили бы быть аккуратнее, ей ничуть не мешали. Однако Клэри это не смутило — на первый же удар она ответила хуком справа, а когда Морин отлетела к противоположной стене проулка, добавила ногой, заставив вампиршу снова упасть на землю. Рука на автомате скользнула во внутренний карман куртки, где уже привычно стало носить небольшой острозаточенный кол. Морин вновь кинулась на Клэри, но встретила лишь кусок осины, легко пробивший грудь и сердце. Все, что она успела, — перевести взгляд на Саймона и ошеломленно раскрыть рот, в следующую же секунду осыпавшись на влажный асфальт скромной кучкой пепла.
— Клэри... — пробормотал все еще ошеломленный Саймон, но она его не слушала.
Одернув куртку, она ринулась к Джейсу, все это время стоявшему в стороне от драки. Когда она подошла ближе, он сложил руки на груди.
— Клэри, ты должна... — хлесткая пощечина обожгла щеку и заставила его мотнуть головой в сторону.
— Я ничего тебе не должна, — в ярости заметила Клэри. — Ты заставил меня смотреть, как вампирша нападает на Саймона!
— Я следил за ней несколько дней, она никого не убивала. Саймон ей действительно нравился, она бы не стала... — Джейса прервала еще одна пощечина, заставив замолчать.
Внутри все клокотало от первобытного гнева и ужаса при одной мысли о том, что могло бы случиться, если бы они оказались здесь парой минут позже. Клэри хотелось кричать. Мысли путались, сердце бешено колотилось в груди, а Джейс... Просто стоял и смотрел. Даже не пытаясь оправдаться.
— Зачем? — наконец, спросила она.
— Ты должна привыкнуть к мысли, что любой может оказаться злом, даже самый близкий, — чуть погодя ответил Джейс. — Ты же знаешь, как мало нужно для обращения. Одна неудачная ночь — и завтра тебе придется драться со мной, матерью, Саймоном! Ты можешь сколько угодно твердить, что ты готова, но это не так! Сможешь переступить через себя и убить меня?
— Сейчас, да, — ядовито отозвалась Клэри.
Джейс вздохнул и покачал головой.
— Быть Истребительницей значит принимать тяжелые решения. У тебя нет времени на размышления, Клэри.
— Что ж, — дрожа от ярости, выдохнула она. — Если ты ждешь от меня тяжелых решений... — Клэри чуть подалась вперед и выдохнула Джейсу прямо в лицо. — Если приблизишься ко мне, я тебя убью.
Голова все еще гудела от удара, хотя с момента инцидента, как Джейс предпочитал называть попытку встряхнуть Клэри, прошли почти сутки. Рука у нее оказалась тяжелая, и это не так плохо, если подумать. Вот только стало совершенно очевидно, что если он продолжит в том же духе, она выполнит угрозу и убьет его.
Поэтому сейчас он вдавил кнопку звонка частного двухэтажного дома в фешенебельном районе Чикаго и искренне надеялся, что хозяин дома не допустит его ночевки у себя на крыльце. Пару мгновений спустя из-за двери послышались шаги, тяжелый вздох, а затем защелкали открывающиеся замки.
Стоило хозяину дома оказаться на пороге, Джейс услышал:
— Проваливай отсюда, Джейс.
— И это все, что ты хочешь сказать брату? — возмутился тот. — Я был о тебе лучшего мнения, Алек! А как же: «Здравствуй, Джейс, я очень рад тебя видеть?»
Тот устало покачал головой, игнорируя подначивания:
— Что тебе нужно, Джейс? — он потер переносицу и встрепал и без того торчащие, как попало, волосы. — Я устал и хочу лечь.
— Время ланча. Поздновато для тебя, Лайтвуд, — быстро глянув на наручные часы, заметил Джейс.
— Поздно лег. Собираешься и дальше подкалывать меня? — спокойно отозвался Алек.
— А ты так и будешь держать брата на пороге? — в тон ему уточнил Джейс, но не дождавшись ответа, продолжил уже серьезнее. — Это не смешно. Давай, поговорим. Пожалуйста.
Алек скользнул взглядом по его лицу, коротко задержавшись на наливающемся буром синяке под правым глазом, а затем молча отошел в сторону, жестом приглашая зайти. Джейс задерживаться не стал.
Внутри дом был столь же роскошен, как и снаружи: деревянные панели, резные шкафы, антикварная мебель, картины и раритетное оружие на стенах. Заметив турецкие сабли XVII-го века в непосредственной близости от репродукции Ван Гога, Джейс не сдержал короткого смешка.
— Что с твоим глазом? — Алек прошел мимо него, шлепая босыми ступнями по паркету. — Очередная пассия отомстила за измену? Или внезапно вернулся муж?
— Все куда проще и сложнее одновременно, — Джейс прошел следом за ним на кухню. — Я сделал глупость и был справедливо за нее наказан. Два раза.
— Заметно, — фыркнул Алек, вытаскивая из морозилки пакет со льдом и бросая его на стол перед Джейсом. — Раз уж ты не дал мне поспать... кофе?
— Вот если бы у тебя было что-то покрепче пива в холодильнике... — мечтательно протянул Джейс и, приложив лед к пострадавшему глазу, удовлетворенно вздохнул. — Но ты же крепче пива ничего не пьешь.
Вместо ответа Алек вытащил из настенного шкафа бутылку виски и со стуком поставил перед ним.
— Не может быть, — пробормотал Джейс. — Кто ты и куда дел моего брата?
— Очень смешно, — тот передал ему стакан, а сам, отвернувшись к плите, достал турку, в которую тут же щедро насыпал кофе.
Пара минут, пока Лайтвуд неторопливо наливал воду и водружал турку на огонь, прошли в тишине.
— Так и будешь лакать мой виски или все-таки скажешь, зачем пришел? — Алек не поворачивался, спиной чувствуя взгляд Джейса, упершийся ему между лопаток.
— Мне нужна помощь.
— Это было понятно еще снаружи, — язвительно заметил Алек, переступая с ноги на ногу.
— Последние два года я жил у Ходжа, — наконец решившись, начал говорить Джейс. — Помогал ему тренировать Истребительницу.
Алек на мгновение замер, но потом невозмутимо продолжил помешивать кофе, над которым появился первый дымок.
— Ее зовут Клэри. Клэри Фрэй. И она...
— Я знаю, что случилось, — перебил его Алек. — Я регулярно разговариваю с мамой и отцом.
— Мариза не говорила, — удивился Джейс. — И ты знаешь, что Ходж...
— Да, — коротко кивнул Алек, с удовольствием втягивая носом запах кофе, прежде чем выключить газ и перелить напиток в чашку.
— Что ж. Тогда вкратце, — Джейс плеснул еще виски в стакан. — Совет так и не назначил ей нового Наблюдателя. Я пытался сделать, что мог, но... она воспринимает все в штыки.
— Из тебя так себе учитель, — Лайтвуд прислонился к столу и неторопливо сделал глоток.
— Я первый это признаю, — кивнул тот. — Вчера я попытался... вытолкнуть ее из зоны комфорта. Помнишь, как нас водили в вампирское гнездо?
— Заставил ее смотреть, как вампиры питаются? — Алек прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, медленно расползающимся по телу.
— Почти. Я поставил жизнь ее друга под угрозу и получил за это, — пояснил Джейс, цедя виски.
— Пока что я на ее стороне, — пожал плечами тот. — Это не обучение, а насилие над личностью.
— Она должна быть готова, — твердо проговорил Джейс. — Если Джонатан вернется, а он вернется...
— Чего ты так боишься? — перебил его Алек. — Она справилась и с ним, и с Валентином. Справится и в этот раз. Если это произойдет.
— Ты не видел ритуал, Алек, — покачал головой Джейс.- Кровь, эти мантры... Я многое видел, ты знаешь. Но это... магия такого уровня не может сулить ничего хорошего, а Клэри, она... хочет видеть хорошее, даже в демонах.
— Мы все пытались это делать, — пожал плечами Лайтвуд. — Почему она не должна?
— Это убьет ее.
— Значит, на ее место придет другая.
Джейс молча посмотрел на него, а затем прошептал:
— Когда ты стал таким жестоким?
Алек отвел глаза и ответил:
— Ты знаешь.
— Иззи умерла не из-за тебя, Алек.
Тот с грохотом поставил чашку на стол, подался вперед и, сверкая глазами, прошипел:
— А из-за кого? — он стиснул кулаки. — Я был ее Наблюдателем. Я ее тренировал. Я ее отпустил. Я опоздал, а она умерла. Моя родная сестра умерла, потому что я оказался слишком самоуверен.
Не выдержав ярости, сверкавшей в его глазах, Джейс отвернулся.
— Так что если ты пришел сюда, чтобы просить меня снова стать Наблюдателем, ты зря потратил время, — жестко отрезал Алек. — Я больше не буду этого делать.
— Алек...
— Нет, Джейс, — снова повторил тот. — И не проси.
На кухне воцарилась неловкая тишина, а напряжение, казалось, можно резать ножом.
— Я тоже ее любил. Она была и моей сестрой, — напомнил Джейс.
— Но не тебе пришлось смывать ее кровь с рук, — Алек был непреклонен.
— Если я похороню Клэри, ты пустишь меня в свой клуб? — ядовито уточнил тот.
— Искренне надеюсь, что тебе не придется это делать.
Джейс тяжело вздохнул, открыл рот, собравшись продолжить спор, но передумал.
— Позволишь переночевать у тебя?
— Конечно, — хрипло отозвался Алек. — И Джейс? Мне жаль. Но я точно не тот человек, который тебе нужен.
Вейланд покачал головой:
— Когда же ты начнешь в себя верить, Алек? Ты всегда был лучше меня. Сильнее. Всегда знал, как поступить, и не боялся принять на себя удар, — он подошел ближе и положил руку ему на плечо. — Надеюсь, ты передумаешь. Ну а пока... покажешь мне спальню?
— Конечно, — Алек сжал лежащую на плече ладонь. — Конечно.
Из личного архива.
«... Знаешь, я стал хуже спать. Если Из идет на патрулирование одна, я брожу по дому. Не могу найти себе места. Успокаиваюсь, когда слышу, как поворачивается в замке ключ, а по деревянным полам тихо шлепают босые ноги. И я боюсь. Боже, Алина, ты бы знала, как я боюсь. Я не понимаю, как кому-то могло прийти в голову назначить меня Наблюдателем для моей же сестры. Это... глупо. Опасно. Просто-напросто аморально. Хотя сомневаюсь, что в Совете хоть кто-нибудь заботится о морали. Как будто это еще один способ сделать моим родителям больно. Вот только в результате страдают не они, а Изабель, потому что вынуждена слушаться меня. Нет, она, конечно, ничего не говорит, но я знаю. В конце концов, это моя обязанность. Учить. Тренировать. Защищать. Делать все, чтобы обеспечить ее выживание. Я должен. Даже если это значит перестать быть ее братом...»
Все мышцы гудели от блаженной усталости, заставляя Алека мечтать о горячем душе и постели. Охота была успешной: гнездо мелких демонов-нури оказалось именно там, где он и предполагал, пускай пришлось немного поплутать в канализации на обратном пути.
Размышляя о еще трех делах, лежавших у него в кабинете, дожидаясь своего часа, Лайтвуд и сам не заметил, как добрался до дома, вот только следы крови на крыльце и деревянные щепки от выломанной двери заставили его напрячься. Кинжал, спрятанный в ножнах под курткой, перекочевал в ладонь. Алек торопливо огляделся: в небе за высокими крышами домов зарождался рассвет, чуть вдалеке слышался лай собак.
Ступая как можно тише, он поднялся по крыльцу и, переступив обломки двери, вошел внутрь. В доме царил хаос. Взломщики — кто бы они ни были — явно что-то искали. Картины и раритетное оружие было сорвано со стен, по полу рассыпались осколки от посуды и вываленная из шкафов одежда, а местами и оторванные деревянные панели. Заметив красные капли и кровавый след, уходивший в сторону кухни, Алек направился туда, но не успел сделать и пары шагов, как кто-то схватил его и с силой потянул назад. Замешкавшись всего на мгновение, Алек крутанул в руке кинжал и с силой вонзил его в нападавшего. Раздался недовольный клекот, но чужая хватка ослабла. Этого хватило, чтобы освободиться и повернуться к неизвестному лицом.
Как оказалось, это был демон весьма премерзкого вида. Огромная голова казалась несуразной по сравнению с длинным, но достаточно худым телом, глаза черные, блестящие на свету, а широкий рот был полон массивными клыками, с которых медленно стекали капли темной слизи. Ноги демона походили на щупальца, а вытянутые пальцы заканчивались закругленными черными когтями. Кинжал Алека угодил прямо в бок, разорвав кожаный жилет, отдаленно напоминавший доспехи, и теперь демон судорожно царапал собственное тело, зажимая истекающую синей кровью рану. Не успел Алек вдохнуть, со второго этажа на него обрушился еще один демон такого же вида.
— Где Орудия? — человеческие слова вырывались из его пасти с громким утробным бульканьем, чем-то походившим на урчание кошки.
— Не понимаю, о чем вы, — преувеличенно вежливо отозвался Алек, краем глаза поглядывая за раненым демоном.
— Где Орудия, человек? — повторил тот.
— Иди к черту! — в тон ему огрызнулся Лайтвуд и, подхватив с пола раритетный меч, ринулся на противника.
Тот, несмотря на казалось бы неповоротливую фигуру, достаточно ловко увернулся, ударил Алека в ответ и, пока тот пытался подняться, подхватил своего раненого соплеменника и выбежал из дома. Лайтвуд собрался было преследовать наглецов, но тут с кухни донесся тихий стон. С досадой чертыхнувшись, Алек вернулся.
На полу, возле стены, широко раскинув ноги и руки, лежал моложавый мужчина с чуть подернутыми сединой волосами. По его белой рубашке разливалось насыщенно красное пятно, а изо рта вырывались смешанные с хрипом стенания. Чуть погодя, Алек распознал в нем члена Совета.
— Треверс! — он опустился на пол рядом с раненым и медленно приподнял его рубашку.
Под ней зияла рваная рана в опасной близости от сердца. Скривившись, Алек вернул ткань на место и с силой зажал ее, пытаясь остановить кровотечение.
— Держитесь, мне нужно добраться до телефона, и я...
— Алек... — хрипло выдохнул Треверс, закашлявшись кровью.
— Молчите, Треверс, — отозвался он. — Вам нужно беречь силы.
Тот заторможено покачал головой.
— Позд... Поздно. Я... пришел... — он застонал, когда тело сотряс новый приступ кашля, — ...чтобы предупредить.
— О чем? — торопливо уточнил Алек, судорожно анализируя ситуацию. Под руками уже хлюпало от крови, лицо Треверса становилось все бледнее буквально на глазах, а вот губы опасно синели.
— Они... вскрыли... склеп.
— Что? Склеп? Какой склеп?.. — не понял Алек, в тот же момент Треверса затрясло. — Треверс, Треверс, не уходи! Какой склеп? Кто вскрыл? Говори со мной!
— Позвони... матери... Алек, — медленно выдохнул тот, прежде чем, закатив глаза, потерять сознание.
Лайтвуд судорожно нащупал на шее сонную артерию — пульс был редким, почти неощутимым и рванулся к телефону, ругаясь про себя, когда измазанные кровью пальцы промахивались мимо кнопок.
— Служба спасения, что у вас случилось?..
...Они опоздали.
Иллюстратор: Satellite
Автор: Queen Immortal
Бета: nover
Пейринг/Персонажи: Джейс Вейланд/ Клэри Фрэй (Моргенштерн), Саймон Льюис, Магнус Бейн/Александр Лайтвуд, Джонатан Моргенштерн, Люк Гэрроуэй, прочие в эпизодах
Категория: джен
Рейтинг: R
Жанр: приключения, романтика, драма, экшен, детектив, кроссовер-ретейлинг с сериалом "Баффи - Истребительница Вампиров"
Размер: макси, 19 839 слов
Краткое содержание: Истребительница вампиров Клэри Фрэй пытается жить дальше после сражения с собственным отцом. Джейс и Саймон, каждый по своему, пытаются ей помочь, но новая битва уже на пороге
Примечание/Предупреждения: СПОЙЛЕРЫ!!!!Истребительница!Клэри, Наблюдатель!Алек, демон!Джонатан, многочисленные смерти второстепенных персонажей, события происходят до начала сериала "Баффи", приблизительно в начале девяностых годов двадцатого века
От автора: за этот текст стоит поблагодарить - реально поблагодарить - нескольких людей. Во-первых, nover, которая дала мне пинка под зад в самом начале и велела идти на ББ, хотя я отнекивалась, как могла. Во-вторых, Не Минцзюэ, которая всегда была рядом, чтобы помочь и успокоить мою паранойю о том, что с текстом что-то не так. В-третьих, великолепную Satellite, которая согласилась поработать со мной - укурышем, хотя я месяца три страдала фигней вместо того, чтобы писать, а потом словно бомбу сбросила на нее этот текст. Спасибо вам, дорогие мои, что были со мной в этом долгом забеге!
Иллюстрации: Баннер, На кладбище, В бою, Разделитель
Ссылки: Скачать с Гугол-док
Из личного архива:
«Дорогая М., спешу сообщить, что слухи правдивы. Девочка прошла инициацию и убила первого вампира прошлой ночью в моем присутствии. Твои опасения не имели оснований. Она в полной мере осознает суть происходящего и достаточно ответственно подходит к своему призванию. Касательно А. Я уже подал прошение Совету и рекомендую назначить его Наблюдателем. Конечно, это вызвало споры, многие сомневались, но результаты его тренировок беспрецедентны, а, учитывая ситуацию, нам необходимо предпринять срочные меры. И назначение А. может стать именно тем, что нужно, чтобы Совет стряхнул вековую пыль со своих протоколов.
Я же отправляюсь на законную пенсию. М. передавал благодарность за помощь с похоронами. Передавай привет Р.»
— Как ты думаешь, в чем твоя цель?
— В смысле? — Клэри бросила короткий взгляд на Джейса и тут же снова отвернулась к свежей могиле. Там все еще стояли вазы с пышными букетами из лилий, от которых исходил густой, насыщенный аромат, делавший и без того душную нью-йоркскую ночь еще невыносимей.
— Как Истребительницы, — Джейс сложил руки на груди и переступил с ноги на ногу. Кол в его руке казался обычной щепкой — насмешкой к облику а-ля брутальный мачо. — В чем цель того, что делаешь?
— Я убиваю вампиров и демонов, — все еще не понимая, к чему это он, ответила Клэри, утирая со лба капли пота.
— Зачем? — продолжал спрашивать он. — Ты ведь не маньяк и не серийный убийца — только они убивают собственно ради убийства, ради процесса, но ведь тебе важно не это?
Клэри устало вздохнула:
— Джейс, я не в настроении для твоих наставлений, — она уткнулась лицом в ладони. — Я не спала два дня. Нужно сдать проект по живописи в пятницу, а вчера мне пришлось полночи бегать по кладбищенскому поясу за теми придурками из Темного братства.
— Я бегал по нему вместе с тобой, — возмутился тот.
Клэри снова вздохнула и потерла переносицу:
— Все, чего я хочу, это дождаться, когда... — она вскинула глаза, чтобы прочитать надпись на свежем надгробии, — ... новообращенный мистер Тиберли вылезет из своей могилы, чтобы сделать свое дело и пойти домой прежде, чем минет половина ночи. Вот моя цель.
— Клэри, — Джейс осекся, подбирая слова. — Это выматывает, да, но после смерти Ходжа тебе нужен Наблюдатель. И пока Совет не пришлет тебе нового... — он вздохнул и развел руками. — Я просто делаю, что могу.
— Вот только мне не нужен Наблюдатель, — устало выдохнула она. — Тем более тот, кто не понимает, что делать.
Прежде чем Джейс успел ответить, холмик земли на свежей могиле пришел в движение и на поверхности показалась серая от грязи рука, а следом и ее обладатель, тут же оскалившийся в их сторону искаженной оскалом мордой.
— Наконец-то, — с облегчением заметила Клэри, тут же метнувшись новообращенному вампиру наперерез.
Уже привычно вскинув руку, она остановила замах — почему-то большинство вампов, стоило им вылезть из могилы, пытались или ударить по голове, или схватить за шею. На первых патрулях Ходж объяснял это инстинктом. Живой потребностью окончательно завершить переход от человеческой жизни к демонической, отведав крови. Тогда в этих словах виделась логика, теперь же Клэри невольно выискивала в них двойное дно и несостыковки. Вампир рванулся вперед, увернувшись от взмаха ногой, и ударил в ответ, заставив ее пошатнуться и приложиться об одну из старых могильных плит. Столкновение лишило Клэри ориентации, но путь к ней тут же перегородил Джейс.
Теперь после десятков ночей, заполненных охотой, Клэри понимала, что ему, даже со всеми тренировками и опытом, тяжело сражаться наравне с вампиром, пускай и новичком. Джейс бил изо всей силы, не сводил глаз с противника. Постоянно в напряжении, постоянно на пределе. Абсурд, но в такие моменты он был особенно красив, как будто великий воин из другого времени, и Клэри не могла сдержать предательской восхищенной дрожи. Вот только Джейс все равно был всего лишь человеком, и одна ошибка — все, что было нужно его противнику. И он ее совершил.
Вампир прыгнул, обрушившись на парня сверху, и Джейс тяжело упал на землю, выбыв из борьбы, но Клэри уже поднялась на ноги. Вамп явно не ожидал, что девушка так быстро поднимется, а потому не сдержал раздражения, вновь оказавшись с ней лицом к лицу. Спина ныла от удара о камень, пальцы закоченели от холода, но Клэри не останавливалась. Удар, другой, толчок, блок — вампир пошатнулся, споткнувшись о собственную могилу, и этой заминки — этого мгновения — было достаточно, чтобы Клэри успела вонзить деревянный кол в его сердце.
Перед тем, как рассыпаться в прах, тот удивленно посмотрел на нее, будто ощутил нечто неведомое, и Клэри в который раз задумалась о том, что испытывали ее противники в такие моменты. Боль? Страх? Ужас? Почему именно удивление? Что их так удивляло?
Джейс коротко застонал и, воспользовавшись протянутой рукой как поддержкой, поднялся на ноги.
— Ты — молодец. Хороший удар.
Клэри покачала головой и, спрятав кол во внутреннем кармане куртки, направилась к выходу с кладбища.
«...Уильям Кровавый, также известный как Спайк, обращен в начале XIX века в Лондоне, Великобритания. Прозвище „Кровавый“ согласно немногочисленным свидетельствам того времени получил за особое пристрастие к пыткам своих жертв железнодорожными штыками. Из-за убийств был вынужден покинуть родной город. Впоследствии неоднократно был замечен в Европе. Во время Боксерского восстания впервые столкнулся с Истребительницей (убита). После этого отбыл в Америку (точная дата отсутствует). В 1977 году встретился с Истребительницей Никки Вуд (убита). Согласно дневникам ее Наблюдателя...»
Стук двери заставил Саймона вскинуть голову, оторвавшись от изучения одного из уцелевших в пожаре фолиантов. Спустя мгновение в зале появился Джейс, который удивленно вздрогнул, заметив его посреди разрушенной комнаты.
— Льюис? Какого черта ты здесь делаешь? — на лице Джейса не было пренебрежения или злости, хотя Саймон старательно их выискивал.
— Разбираю завалы, — демонстрируя зажатую в руках книгу, отозвался он. — Кто-то же должен знать, что в них написано. Ходж не вел никаких записей, а Клэри понадобится любая помощь...
— О, — вопреки ожиданиям Саймона Джейс не отпустил ни издевки, ни насмешки, а согласно кивнул. — Да, в этом есть смысл. Мне всегда было легче с оружием, чем с книгами, но... — он шагнул чуть ближе, — как ты сюда вошел?
Саймон не сдержал смешка:
— Через дверь.
— Я ее закрывал.
— Я знаю, где Ходж держал запасной ключ.
Джейс вытащил руки из карманов и устало потер переносицу.
— Тебе пора прекратить постоянно упоминать Ходжа.
— Я не Клэри, — Саймон недовольно скривился, расслышав командные нотки в голосе парня. — Не надо мне указывать.
— Тебя вообще здесь быть не должно, ты — всего лишь человек, ради всего святого, — как будто про себя пробормотал Джейс.
— Хэй! — возмутился Саймон, подскочив на ноги. — Всего лишь человек или нет, но я спас тебе жизнь!
— Один раз!
— Два, — язвительно уточнил Льюис.
Джейс уже открыл рот, чтобы снова возразить, но отметив яростную готовность Саймона отстаивать свою точку зрения, махнул рукой:
— Дьявол с тобой.
— Ты же знаешь, что это равносильно проклятию, верно?
Джейс прошел к лестнице, ведшей на второй этаж дома, где скрывалась пара спален, чудом уцелевших после пожара, устроенного Ходжем, когда они с Клэри раскрыли его причастность к ритуалу, задуманному Валентином.
— Однажды ты погибнешь из-за своего упрямства, Льюис, — без тени усмешки заметил он напоследок.
— Тогда тебе не придется тратить на меня свое время, — в тон ему отозвался Саймон. — В конце концов, я тебе никогда не нравился.
— Я такого не говорил.
Услышав последние слова, Саймон резко обернулся, но Джейс уже скрылся наверху.
— Кто бы мог подумать.
Звонок раздался, когда Джейс вышел из душа, вытирая влажные волосы полотенцем.
— Да, — в трубке грубо трещало.
— Для вас звонок из Лондона, — проговорил безликий голос, тут же сменившийся бархатным баритоном. — Мистер Вейланд?
— Мистер Бранвелл, — чуть погодя распознал звонившего Джейс. — Признаться, я уже и не надеялся услышать когда-либо ваш голос.
— Как и я, мистер Вейланд, надеялся, больше никогда не слышать вас, — ядовито отозвался тот. — Мне поручили довести до вас решение Совета по вашему запросу.
— И? — Джейс невольно замер. С момента гибели Ходжа он отправил с десяток писем в адрес Совета, но все они оставались без ответа. До сих пор.
— Совет все еще разбирается с последствиями атаки адептов Моргенштерна. Наши ряды поредели, поэтому было принято решение отложить назначение нового Наблюдателя для мисс Моргенштерн.
— Фрэй, — резко поправил его Джейс. — Клэри не носит фамилию отца.
— Не важно, — скучающе отозвался мистер Бранвелл.
— Значит, вы просто бросите ее? Это так Совет охраняет Истребительницу? Она ничего не знает! А как же ваш хваленый кодекс? — раздраженно зашипел в ответ Вейланд. — Или когда дело касается собственной задницы, все не так просто?
— Язык, мистер Вейланд. Ваши манеры со временем ничуть не улучшились, — его собеседника явно взбесила откровенная грубость.
— Вежливость нужно заслужить, — в тон заметил Джейс.
— Совет борется со злом, мистер Вейланд. Жизнь одного человека, даже Истребительницы, всего лишь маленькая песчинка в сравнении с глобальными проблемами этого мира.
— Конкретно вы, мистер Бранвелл, читаете книжки, сидя в сортире. Со злом сражается Клэри, — все еще кипя от возмущения, съязвил Джейс.
— Еще одно слово, мистер Вейланд, и я лично устрою так, что следующие двадцать лет вы будете питаться через трубочку, — даже не пытаясь скрыть угрозу, вдруг ответил тот.
Джейс замер, распахнув рот, вслушиваясь в треск из телефонной трубки. Он хорошо чувствовал, когда стоило остановиться.
— Так вот. Совет решил принять более взвешенное решение, а потому на время отсутствия постоянного Наблюдателя согласился с вашим временным кураторством над мисс Моргенштерн. Разумеется, с более чем щедрой оплатой.
— Я бы остался и без ваших денег. Но если это была попытка заставить меня отказаться от них, то вы провалились.
— Всего хорошего, мистер Вейланд.
— Звучит, как «горите в аду», — не удержался от последней шпильки Джейс.
— О, я никогда не буду столь очевиден, — бросил напоследок Бранвелл, прежде чем закончить разговор.
— Скотина, — выдохнул Джейс, уже положив трубку.
Охранник на входе окинул Клэри придирчивым взглядом, оценивая затянутые в темные колготки и короткие джинсы ноги, скользнул взглядом по глухо застегнутой куртке, и лишь потом великодушно кивнул, пропуская ее внутрь.
«Пандемониум», когда-то полюбившийся ей за атмосферу, полумрак и хорошую музыку, теперь казался всего лишь очередными охотничьими угодьями для вампиров, а значит, и для нее. Иногда Клэри чудилось, что это всего лишь затянувшийся кошмар. Глупый, навеянный ужастиками и дурацкими разговорами с Саймоном о ценности «Дракулы» Брэма Стокера для современной культуры. И очень-очень хотелось проснуться. Вот только не получалось.
Потому что все это реальность. Отец — безумный ученый, стремившийся переписать законы природы. Брат — отравленный магической кровью полукровка. Их единственная цель — древний ритуал перерождения в демона. А Наблюдатель — предатель и убийца. Привыкнуть к мысли, что Ходж, заменивший Клэри отца, помогавший освоиться, справляться с раздирающей тело силой и опустошающим чувством одиночества в груди, с легкостью выдал ее сумасшедшему гению, в лице Валентина, было тяжелее всего. Ведь насколько бы Джонатан и Валентин не были бы близки ей по крови, в отличие от Ходжа, Клэри никогда их не знала.
— Хэй, Клэри! — голос Саймона с трудом пробился сквозь гудящие басы, и она тут же отыскала друга за небольшим столиком неподалеку от танцпола, куда поспешила пробиться.
— Давно здесь? — коротко поцеловав Льюиса в щеку, поинтересовалась она.
— Полчаса, — ответил Саймон, качая головой в такт музыке. — Тебе принести выпить?
— Да, что-нибудь легкое! — прокричала она в ответ.
Тот с готовностью кивнул и, чуть пританцовывая, направился к бару.
Если бы не Саймон, Клэри вряд ли бы справилась. Друг, по воле случая втянутый в вечное противостояние добра со злом, с небывалой легкостью принял и существование вампиров и демонов, и сверхъестественную силу, избравшую Клэри новой Истребительницей, и все, что шло вместе с этим в комплекте. А это значит: синяки, внезапные нападения, крест на груди и многочасовые посиделки в доме у Ходжа за книгами в поисках ответов. Он был ее опорой и поддержкой.
Как Джейс. Хотя и тут все не так просто, как хотелось бы.
В ожидании Саймона Клэри неторопливо осматривалась по сторонам. Одних танцующих сменяли другие, оглушительно громкие басы продолжали отбивать ритм, а по темным, едва освещаемым углам то тут, то там виднелись парочки, укрывшиеся от суеты. Свет моргнул раз, другой, а мелодия сменилась на более томную, когда Клэри заметила Джейса, скользнувшего в зал.
Его сложно было не заметить. Не из-за одежды — Джейс, будто рокер, постоянно носил черное. И не из-за внешности, хотя Клэри сходу заметила пару девиц, провожавших его восхищенными взглядами. Было что-то в его поведении: какая-то плавность, притягательность, будто у матерого зверя. Та самая притягательность, на которую и сама Клэри клюнула, когда увидела Джейса впервые в такой же ситуации. Да и кто бы её обвинил? Девочки любят плохих парней, а Джейс никогда не пытался делать вид, что он хороший. Для него охота, истребление было любимым делом, стремлением всей жизни, единственным, что он умел. Конечно, Клэри последовала за ним, как наивная глупышка, ведь он столько знал и умел. Мог прикрыть спину, убить демона и очаровательно улыбнуться после. С ним не было необходимости быть начеку, потому что с ним она была в безопасности.
Жаль, что теперь она чувствует не тепло и приятное возбуждение от близости, а постоянно нарастающее давление.
— А вот и напитки! — вернувшийся Саймон широко улыбался, передавая ей высокий бокал с коктейлем симпатичного голубого цвета и ярким зонтиком. — Алкоголь для дамы... — он торопливо водрузил на столики еще два бокала с ядовито-зелеными коктейлями и шумно уселся рядом. — Алкоголь для меня!
— Не многовато? — тревожно наблюдая за скоростью исчезновения спиртного, спросила Клэри. — Сколько ты выпил?
— Три, — тут же ответил Саймон, подвигая к себе один из фужеров. — Я сегодня иду в отрыв. Голова гудит от обилия жутких названий демонов и кровавых подробностей.
— Я благодарна за это, ты же знаешь? — стоило ей оказаться среди потрепанных временем книг, Клэри невольно начинала вспоминать посиделки с Ходжем, а это, даже спустя два месяца, было слишком.
— Знаю, — кивнул Саймон, казалось, даже не заметив напряжения, сковавшего ее тело. — Если захочешь отблагодарить меня танцем, я буду здесь до полуночи! — напоследок он игриво подмигнул, прежде чем снова отпить из своего бокала.
Не сдержав улыбки, Клэри покачала головой:
— Я — вряд ли, — она кивнула на девушку, которая стояла чуть в стороне от их столика и то и дело окидывала Саймона оценивающим взглядом, — а вот она была бы не против разделить с тобой пару танцевальных па.
— У? — Льюис тут же огляделся, скользнул взглядом по тонкой талии девушки и высокой груди, подчеркнутой глубоким вырезом. — О. Это Морин.
— Та самая безумная фанатка Морин? — тут же переспросила Клэри, припомнив имя из рассказов парня. — Та, что ходит на все репетиции и концерты?
— Да, и это порой немного жутко, знаешь? В смысле, это чересчур.
Клэри шутливо пихнула его в бок.
— Эй! Ты — рок-звезда, фанатки — это естественно!
— Фрэй, я — посредственный солист посредственной рок-группы, которая каждые два дня меняет название, — смеясь отозвался Саймон.
— Кстати, как вы называетесь сейчас? — с улыбкой уточнила Клэри, наконец-то отпивая глоток из своего бокала, по горлу скользнула терпкая сладость.
— «Крепкая как камень Панда».
— Нет.
— Да.
— Вы не могли, — смеяться с Саймоном было легко.
— Могли и сделали. Даже постер заказали, — сообщил тот.
— И все равно. Посредственность не берут в школу искусств, а ты прошел конкурс и получил стипендию, — вернулась к первоначальной теме разговора Клэри. — Так что, мачо, вперед! Иди и пригласи Морин на танец!
— Не хочу оставлять тебя тут одну, — чуть помявшись, признался Саймон.
— Ерунда, — отмела сомнения Клэри. — Иди и покори ее.
— Ладно! — он поднялся на ноги. — Как я выгляжу?
Джинсы, футболка с ярким принтом, кожаная куртка сверху — в этом был весь Саймон.
— Идеально, — отозвалась Клэри, и тот, кивнув, ринулся через танцпол прямо к Морин.
Та внимательно следила за ним и широко улыбнулась, когда Саймон неловко, перебирая руками, все же начал разговор. Клэри наблюдала за этим с постепенно угасающей улыбкой. Чтобы не случилось, Саймон, его вера в лучшее и нескончаемый, казалось бы, оптимизм всегда помогали ей уйти от забот.
— Привет, — не прошло и минуты, как на место Саймона опустился Джейс. — Я звонил тебе домой.
— Я знаю, — отозвалась Клэри, изо всех сил стараясь не смотреть, как свет и тень искажали его лицо. Это завораживало, а пальцы буквально зудели от желания сохранить этот образ в рисунке.
— Ты меня избегаешь? — вдруг спросил Джейс, и Клэри все-таки повернулась к нему лицом.
— Я тебя не избегаю. У меня сегодня выходной. Танцы, алкоголь, — она указала на полупустой бокал, — и никакой охоты.
— Клэри, сейчас не время...
— А когда будет время, Джейс? — перебила она. — Не ты ли мне говорил, как важно не забывать жить. Ходить на свидания. Помогать матери по дому. Учиться. Иначе охота поглотит все целиком. Или не говорил?
— Говорил, — согласился Джейс, отводя взгляд. — Тогда все было иначе.
— Да, — тут Клэри с ним согласилась. — Тогда я тебе еще нравилась.
Джейс нахмурился и чуть подался вперед:
— С чего ты взяла, что сейчас это не так? — в его голос вдруг пробралась небольшая хрипотца, породившая у Клэри ворох мурашек, в то же мгновение пробежавших вдоль позвоночника.
— Тогда зачем ты это делаешь? — почти шепча спросила она, коря себя за безвольность.
Он протянул руку и аккуратно заправил пряди волос, падавшие ей на лицо, за ухо, а затем коротко огладил пальцами линию скул и угол рта.
— Ты должна быть готова, — Джейс не сводил глаз с ее губ.
— Валентин мертв.
— А Джонатан нет.
— Мы этого не знаем, — Клэри отодвинулась, чуть сожалея об утрате контакта с его теплой ладонью, пахнущей машинным маслом.
— Мы не нашли его тело, — напомнил Джейс, медленно опуская руку.
— Джонатан не такой, как Валентин, — продолжала настаивать Клэри, вспомнив спину брата, иссеченную шрамами, его полубезумный взгляд и отчаянное желание, слышимое в раз за разом повторяемой фразе: «Идем со мной, Клэри». — Он не угроза.
— Он не был угрозой, — поправил Джейс. — Клэри, если Джонатан жив, то он — демон.
— И что? — раздражение, немного отступившее после разговора с Саймоном, вернулось к Клэри с новой силой. — В этом городе полно демонов. Но мы не убиваем всех. Потому что не все они опасны.
— Хочешь сказать, что если демон или вампир не убивает, его можно не убивать, потому что он не несет угрозы? — с каждым словом Джейс становился все мрачнее. — Ты в это веришь?
— Не все они зло, — твердо проговорила Клэри.
Джейс кивнул каким-то своим мыслям и быстро огляделся по сторонам.
— Идем, — он взял ее за руку и потянул к выходу из клуба.
— Я никуда не пойду!
— Мы просто выйдем на улицу. Мне нужно тебе кое-что показать, — настаивал Джейс.
— Я должна сказать Саймону, — Клэри посмотрела на танцпол, но не увидела там ни Льюиса, ни Морин.
— Мы его найдем, — Джейс продолжал тянуть ее к двери. — Быстрее.
На улице было как-то непривычно тихо. Ни очереди в ожидании пропуска в клуб. Ни одиноких прохожих. Только тусклый свет фонарей и приглушенное завывание полицейских сирен. Похоже, пока они были внутри, прошел дождь — асфальт казался мокрым от влаги, а пары мгновений на воздухе оказалось достаточно, чтобы Клэри невольно поежилась от холода.
— Чего ты хочешь, Джейс? — она натянула спешно схваченную по пути куртку и удовлетворенно вздохнула, мгновенно согревшись.
— Иди за мной, — он быстро осмотрелся и уверенно двинулся в проулок за клубом.
Вздохнув, Клэри последовала за ним, откровенно не понимая, что в этом проулке могло быть столь важным. Из-за дождя и без того захламленный тупик казался буквально свалкой мусора: Клэри едва не поскользнулась на куче сомнительного происхождения, а когда уперлась рукой в кирпичную стену — тут же отдернула, ощутив что-то склизкое.
— Если ты намеревался показать мне грязный проулок, Джейс, я тебя уничтожу.
— Тише, — шикнул на ней тот. — Смотри, — он кивнул в сторону слабо освещенного и относительно чистого пяточка чуть дальше.
Немного подавшись вперед, Клэри разглядела парочку, что сплелась в тесных — даже чересчур тесных объятьях. Парень стоял в тени — все, что было видно, это руки: одна запуталась в бледных, почти платиновых волосах девушки, а другая ненавязчиво скользила по её округлому заду. Мгновение спустя Клэри узнала платье, а затем и девушку — это точно была Морин. Предположение насчет личности парня подтвердилось миг спустя, когда парочка, прервавшись, чтобы вдохнуть, оказалась на свету.
— Это Саймон и Морин, — Клэри нахмурилась, не понимая, что происходит. — И это не то, что я хотела бы знать о своем друге.
— Просто смотри, — приглушенно отозвался Джейс с поникшим видом.
На вопрошающий взгляд Клэри он не среагировал, уставившись вперед, так что ей не оставалось ничего делать, кроме как выполнить просьбу.
Саймон времени определенно не терял. Поцелуй, судя по влажным, немного пошлым звукам нарастал, его рука скользила от лопаток к ягодицам Морин и обратно, а та послушно изгибалась, оплетая его, будто стебли вьюна ствол дерева. Однако вдруг вязкую атмосферу происходящего нарушил приглушенный стон.
— Ауч! — вскрикнул Саймон, тут же отстранившись от Морин. Он провел пальцами по губам и нахмурился. — Ты меня укусила!
— Прости, — тени исказили лицо девушки, делая его похожим на зловещую восковую маску.
Клэри дернулась вперед, но Джейс остановил ее, молча кивнув на парочку, безмолвно предлагая наблюдать дальше.
— Черт, кровь не останавливается... — пробормотал про себя Саймон.
— Просто нужно зализать ранку, — усмехнулась Морин, на мгновение отвернувшись от него.
В этот же миг ее лицо исказилось. Вместо миловидного личика появился звериный оскал: грубые надбровные дуги, ядовито-желтые, блестящие во мраке глаза, и острые клыки, выступающие из-за губы. Морин тут же встряхнула головой, вновь принимая человеческий облик.
Клэри тут же рванула вперед, но Джейс оказался у нее на пути.
— Что ты делаешь? — широко распахнув глаза, возмутилась она, не понимая, что тот творил.
— Она ему не навредит, ты же веришь в это?
— Что? Пусти меня?
— Пять минут назад ты утверждала, что не все вампиры и демоны зло. Не все убивают, — мрачно напомнил Джейс, вцепившись в нее мертвой хваткой. — Это твои слова. Так давай проверим.
— Ты спятил? — Клэри видела, как Морин снова подалась к Саймону, медленно слизнув кровь с его губ. — Пусти меня.
— Клэри...
— Пусти меня! — уже громче повторила она, наконец вырвавшись и устремившись к другу.
Морин и Саймон тут же обернулись на крик.
— Клэри! — воскликнул Льюис, широко улыбнувшись. — Что ты тут...
Так и не дослушав его вопроса, Клэри с размаху ударила Морин по лицу, из-за чего с шумом упала на асфальт.
— Какого черта, Фрэй? — тут же прокричал Саймон, наклонившись, чтобы протянуть той руку.
— Саймон, она — вампир, — торопливо проговорила Клэри, заставляя друга попятиться.
— Что? — нахмурился тот. — Очень смешно, Клэри, ты ведь сама сказала мне потанцевать с ней!
— Я не шучу!
— Да-да, конечно, она — вампир...
Переулок огласил короткий рык, Морин рывком, игнорируя экстремально короткий подол, поднялась на ноги, оскалившись на Клэри.
— Ты еще кто такая? — резко прошипела она.
— Вот черт, — Саймон медленно провел рукой по волосам. — Я только что целовался с вампиршей...
— Мы сейчас продолжим, Саймон, — на вампирской морде широкая флиртующая улыбка смотрелась жутко.
— Нет, вы закончили, — ответила вместо друга Клэри.
Недовольно скривившись, Морин бросилась в атаку. Высокие каблуки, которые любую девушку заставили бы быть аккуратнее, ей ничуть не мешали. Однако Клэри это не смутило — на первый же удар она ответила хуком справа, а когда Морин отлетела к противоположной стене проулка, добавила ногой, заставив вампиршу снова упасть на землю. Рука на автомате скользнула во внутренний карман куртки, где уже привычно стало носить небольшой острозаточенный кол. Морин вновь кинулась на Клэри, но встретила лишь кусок осины, легко пробивший грудь и сердце. Все, что она успела, — перевести взгляд на Саймона и ошеломленно раскрыть рот, в следующую же секунду осыпавшись на влажный асфальт скромной кучкой пепла.
— Клэри... — пробормотал все еще ошеломленный Саймон, но она его не слушала.
Одернув куртку, она ринулась к Джейсу, все это время стоявшему в стороне от драки. Когда она подошла ближе, он сложил руки на груди.
— Клэри, ты должна... — хлесткая пощечина обожгла щеку и заставила его мотнуть головой в сторону.
— Я ничего тебе не должна, — в ярости заметила Клэри. — Ты заставил меня смотреть, как вампирша нападает на Саймона!
— Я следил за ней несколько дней, она никого не убивала. Саймон ей действительно нравился, она бы не стала... — Джейса прервала еще одна пощечина, заставив замолчать.
Внутри все клокотало от первобытного гнева и ужаса при одной мысли о том, что могло бы случиться, если бы они оказались здесь парой минут позже. Клэри хотелось кричать. Мысли путались, сердце бешено колотилось в груди, а Джейс... Просто стоял и смотрел. Даже не пытаясь оправдаться.
— Зачем? — наконец, спросила она.
— Ты должна привыкнуть к мысли, что любой может оказаться злом, даже самый близкий, — чуть погодя ответил Джейс. — Ты же знаешь, как мало нужно для обращения. Одна неудачная ночь — и завтра тебе придется драться со мной, матерью, Саймоном! Ты можешь сколько угодно твердить, что ты готова, но это не так! Сможешь переступить через себя и убить меня?
— Сейчас, да, — ядовито отозвалась Клэри.
Джейс вздохнул и покачал головой.
— Быть Истребительницей значит принимать тяжелые решения. У тебя нет времени на размышления, Клэри.
— Что ж, — дрожа от ярости, выдохнула она. — Если ты ждешь от меня тяжелых решений... — Клэри чуть подалась вперед и выдохнула Джейсу прямо в лицо. — Если приблизишься ко мне, я тебя убью.
Голова все еще гудела от удара, хотя с момента инцидента, как Джейс предпочитал называть попытку встряхнуть Клэри, прошли почти сутки. Рука у нее оказалась тяжелая, и это не так плохо, если подумать. Вот только стало совершенно очевидно, что если он продолжит в том же духе, она выполнит угрозу и убьет его.
Поэтому сейчас он вдавил кнопку звонка частного двухэтажного дома в фешенебельном районе Чикаго и искренне надеялся, что хозяин дома не допустит его ночевки у себя на крыльце. Пару мгновений спустя из-за двери послышались шаги, тяжелый вздох, а затем защелкали открывающиеся замки.
Стоило хозяину дома оказаться на пороге, Джейс услышал:
— Проваливай отсюда, Джейс.
— И это все, что ты хочешь сказать брату? — возмутился тот. — Я был о тебе лучшего мнения, Алек! А как же: «Здравствуй, Джейс, я очень рад тебя видеть?»
Тот устало покачал головой, игнорируя подначивания:
— Что тебе нужно, Джейс? — он потер переносицу и встрепал и без того торчащие, как попало, волосы. — Я устал и хочу лечь.
— Время ланча. Поздновато для тебя, Лайтвуд, — быстро глянув на наручные часы, заметил Джейс.
— Поздно лег. Собираешься и дальше подкалывать меня? — спокойно отозвался Алек.
— А ты так и будешь держать брата на пороге? — в тон ему уточнил Джейс, но не дождавшись ответа, продолжил уже серьезнее. — Это не смешно. Давай, поговорим. Пожалуйста.
Алек скользнул взглядом по его лицу, коротко задержавшись на наливающемся буром синяке под правым глазом, а затем молча отошел в сторону, жестом приглашая зайти. Джейс задерживаться не стал.
Внутри дом был столь же роскошен, как и снаружи: деревянные панели, резные шкафы, антикварная мебель, картины и раритетное оружие на стенах. Заметив турецкие сабли XVII-го века в непосредственной близости от репродукции Ван Гога, Джейс не сдержал короткого смешка.
— Что с твоим глазом? — Алек прошел мимо него, шлепая босыми ступнями по паркету. — Очередная пассия отомстила за измену? Или внезапно вернулся муж?
— Все куда проще и сложнее одновременно, — Джейс прошел следом за ним на кухню. — Я сделал глупость и был справедливо за нее наказан. Два раза.
— Заметно, — фыркнул Алек, вытаскивая из морозилки пакет со льдом и бросая его на стол перед Джейсом. — Раз уж ты не дал мне поспать... кофе?
— Вот если бы у тебя было что-то покрепче пива в холодильнике... — мечтательно протянул Джейс и, приложив лед к пострадавшему глазу, удовлетворенно вздохнул. — Но ты же крепче пива ничего не пьешь.
Вместо ответа Алек вытащил из настенного шкафа бутылку виски и со стуком поставил перед ним.
— Не может быть, — пробормотал Джейс. — Кто ты и куда дел моего брата?
— Очень смешно, — тот передал ему стакан, а сам, отвернувшись к плите, достал турку, в которую тут же щедро насыпал кофе.
Пара минут, пока Лайтвуд неторопливо наливал воду и водружал турку на огонь, прошли в тишине.
— Так и будешь лакать мой виски или все-таки скажешь, зачем пришел? — Алек не поворачивался, спиной чувствуя взгляд Джейса, упершийся ему между лопаток.
— Мне нужна помощь.
— Это было понятно еще снаружи, — язвительно заметил Алек, переступая с ноги на ногу.
— Последние два года я жил у Ходжа, — наконец решившись, начал говорить Джейс. — Помогал ему тренировать Истребительницу.
Алек на мгновение замер, но потом невозмутимо продолжил помешивать кофе, над которым появился первый дымок.
— Ее зовут Клэри. Клэри Фрэй. И она...
— Я знаю, что случилось, — перебил его Алек. — Я регулярно разговариваю с мамой и отцом.
— Мариза не говорила, — удивился Джейс. — И ты знаешь, что Ходж...
— Да, — коротко кивнул Алек, с удовольствием втягивая носом запах кофе, прежде чем выключить газ и перелить напиток в чашку.
— Что ж. Тогда вкратце, — Джейс плеснул еще виски в стакан. — Совет так и не назначил ей нового Наблюдателя. Я пытался сделать, что мог, но... она воспринимает все в штыки.
— Из тебя так себе учитель, — Лайтвуд прислонился к столу и неторопливо сделал глоток.
— Я первый это признаю, — кивнул тот. — Вчера я попытался... вытолкнуть ее из зоны комфорта. Помнишь, как нас водили в вампирское гнездо?
— Заставил ее смотреть, как вампиры питаются? — Алек прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, медленно расползающимся по телу.
— Почти. Я поставил жизнь ее друга под угрозу и получил за это, — пояснил Джейс, цедя виски.
— Пока что я на ее стороне, — пожал плечами тот. — Это не обучение, а насилие над личностью.
— Она должна быть готова, — твердо проговорил Джейс. — Если Джонатан вернется, а он вернется...
— Чего ты так боишься? — перебил его Алек. — Она справилась и с ним, и с Валентином. Справится и в этот раз. Если это произойдет.
— Ты не видел ритуал, Алек, — покачал головой Джейс.- Кровь, эти мантры... Я многое видел, ты знаешь. Но это... магия такого уровня не может сулить ничего хорошего, а Клэри, она... хочет видеть хорошее, даже в демонах.
— Мы все пытались это делать, — пожал плечами Лайтвуд. — Почему она не должна?
— Это убьет ее.
— Значит, на ее место придет другая.
Джейс молча посмотрел на него, а затем прошептал:
— Когда ты стал таким жестоким?
Алек отвел глаза и ответил:
— Ты знаешь.
— Иззи умерла не из-за тебя, Алек.
Тот с грохотом поставил чашку на стол, подался вперед и, сверкая глазами, прошипел:
— А из-за кого? — он стиснул кулаки. — Я был ее Наблюдателем. Я ее тренировал. Я ее отпустил. Я опоздал, а она умерла. Моя родная сестра умерла, потому что я оказался слишком самоуверен.
Не выдержав ярости, сверкавшей в его глазах, Джейс отвернулся.
— Так что если ты пришел сюда, чтобы просить меня снова стать Наблюдателем, ты зря потратил время, — жестко отрезал Алек. — Я больше не буду этого делать.
— Алек...
— Нет, Джейс, — снова повторил тот. — И не проси.
На кухне воцарилась неловкая тишина, а напряжение, казалось, можно резать ножом.
— Я тоже ее любил. Она была и моей сестрой, — напомнил Джейс.
— Но не тебе пришлось смывать ее кровь с рук, — Алек был непреклонен.
— Если я похороню Клэри, ты пустишь меня в свой клуб? — ядовито уточнил тот.
— Искренне надеюсь, что тебе не придется это делать.
Джейс тяжело вздохнул, открыл рот, собравшись продолжить спор, но передумал.
— Позволишь переночевать у тебя?
— Конечно, — хрипло отозвался Алек. — И Джейс? Мне жаль. Но я точно не тот человек, который тебе нужен.
Вейланд покачал головой:
— Когда же ты начнешь в себя верить, Алек? Ты всегда был лучше меня. Сильнее. Всегда знал, как поступить, и не боялся принять на себя удар, — он подошел ближе и положил руку ему на плечо. — Надеюсь, ты передумаешь. Ну а пока... покажешь мне спальню?
— Конечно, — Алек сжал лежащую на плече ладонь. — Конечно.
Из личного архива.
«... Знаешь, я стал хуже спать. Если Из идет на патрулирование одна, я брожу по дому. Не могу найти себе места. Успокаиваюсь, когда слышу, как поворачивается в замке ключ, а по деревянным полам тихо шлепают босые ноги. И я боюсь. Боже, Алина, ты бы знала, как я боюсь. Я не понимаю, как кому-то могло прийти в голову назначить меня Наблюдателем для моей же сестры. Это... глупо. Опасно. Просто-напросто аморально. Хотя сомневаюсь, что в Совете хоть кто-нибудь заботится о морали. Как будто это еще один способ сделать моим родителям больно. Вот только в результате страдают не они, а Изабель, потому что вынуждена слушаться меня. Нет, она, конечно, ничего не говорит, но я знаю. В конце концов, это моя обязанность. Учить. Тренировать. Защищать. Делать все, чтобы обеспечить ее выживание. Я должен. Даже если это значит перестать быть ее братом...»
Все мышцы гудели от блаженной усталости, заставляя Алека мечтать о горячем душе и постели. Охота была успешной: гнездо мелких демонов-нури оказалось именно там, где он и предполагал, пускай пришлось немного поплутать в канализации на обратном пути.
Размышляя о еще трех делах, лежавших у него в кабинете, дожидаясь своего часа, Лайтвуд и сам не заметил, как добрался до дома, вот только следы крови на крыльце и деревянные щепки от выломанной двери заставили его напрячься. Кинжал, спрятанный в ножнах под курткой, перекочевал в ладонь. Алек торопливо огляделся: в небе за высокими крышами домов зарождался рассвет, чуть вдалеке слышался лай собак.
Ступая как можно тише, он поднялся по крыльцу и, переступив обломки двери, вошел внутрь. В доме царил хаос. Взломщики — кто бы они ни были — явно что-то искали. Картины и раритетное оружие было сорвано со стен, по полу рассыпались осколки от посуды и вываленная из шкафов одежда, а местами и оторванные деревянные панели. Заметив красные капли и кровавый след, уходивший в сторону кухни, Алек направился туда, но не успел сделать и пары шагов, как кто-то схватил его и с силой потянул назад. Замешкавшись всего на мгновение, Алек крутанул в руке кинжал и с силой вонзил его в нападавшего. Раздался недовольный клекот, но чужая хватка ослабла. Этого хватило, чтобы освободиться и повернуться к неизвестному лицом.
Как оказалось, это был демон весьма премерзкого вида. Огромная голова казалась несуразной по сравнению с длинным, но достаточно худым телом, глаза черные, блестящие на свету, а широкий рот был полон массивными клыками, с которых медленно стекали капли темной слизи. Ноги демона походили на щупальца, а вытянутые пальцы заканчивались закругленными черными когтями. Кинжал Алека угодил прямо в бок, разорвав кожаный жилет, отдаленно напоминавший доспехи, и теперь демон судорожно царапал собственное тело, зажимая истекающую синей кровью рану. Не успел Алек вдохнуть, со второго этажа на него обрушился еще один демон такого же вида.
— Где Орудия? — человеческие слова вырывались из его пасти с громким утробным бульканьем, чем-то походившим на урчание кошки.
— Не понимаю, о чем вы, — преувеличенно вежливо отозвался Алек, краем глаза поглядывая за раненым демоном.
— Где Орудия, человек? — повторил тот.
— Иди к черту! — в тон ему огрызнулся Лайтвуд и, подхватив с пола раритетный меч, ринулся на противника.
Тот, несмотря на казалось бы неповоротливую фигуру, достаточно ловко увернулся, ударил Алека в ответ и, пока тот пытался подняться, подхватил своего раненого соплеменника и выбежал из дома. Лайтвуд собрался было преследовать наглецов, но тут с кухни донесся тихий стон. С досадой чертыхнувшись, Алек вернулся.
На полу, возле стены, широко раскинув ноги и руки, лежал моложавый мужчина с чуть подернутыми сединой волосами. По его белой рубашке разливалось насыщенно красное пятно, а изо рта вырывались смешанные с хрипом стенания. Чуть погодя, Алек распознал в нем члена Совета.
— Треверс! — он опустился на пол рядом с раненым и медленно приподнял его рубашку.
Под ней зияла рваная рана в опасной близости от сердца. Скривившись, Алек вернул ткань на место и с силой зажал ее, пытаясь остановить кровотечение.
— Держитесь, мне нужно добраться до телефона, и я...
— Алек... — хрипло выдохнул Треверс, закашлявшись кровью.
— Молчите, Треверс, — отозвался он. — Вам нужно беречь силы.
Тот заторможено покачал головой.
— Позд... Поздно. Я... пришел... — он застонал, когда тело сотряс новый приступ кашля, — ...чтобы предупредить.
— О чем? — торопливо уточнил Алек, судорожно анализируя ситуацию. Под руками уже хлюпало от крови, лицо Треверса становилось все бледнее буквально на глазах, а вот губы опасно синели.
— Они... вскрыли... склеп.
— Что? Склеп? Какой склеп?.. — не понял Алек, в тот же момент Треверса затрясло. — Треверс, Треверс, не уходи! Какой склеп? Кто вскрыл? Говори со мной!
— Позвони... матери... Алек, — медленно выдохнул тот, прежде чем, закатив глаза, потерять сознание.
Лайтвуд судорожно нащупал на шее сонную артерию — пульс был редким, почти неощутимым и рванулся к телефону, ругаясь про себя, когда измазанные кровью пальцы промахивались мимо кнопок.
— Служба спасения, что у вас случилось?..
...Они опоздали.
пятница, 17 мая 2019
Больше фикла богу фикла!
Дорогие участники!
Выкладки Shadowhunters Big Bang 2019 стартуют 15 мая!
Обсудить сроки и поменяться местами (если это вдруг будет необходимо) вы можете в комментариях к этому посту или же в u-mail, обсудив с участником и уведомив организаторов об изменениях.
Итак, героически добежавшие до финала команды выкладываются в следующей последовательности:
15 мая
Автор: <Кэрри>
Иллюстратор: Eloise_Brandtner
18 мая
Автор: Queen Immortal
Иллюстратор: Satellite
21 мая
Автор: не стивен кинг
Иллюстратор: Satellite
24 мая
Автор: Shmebyulok~
Иллюстратор: Кью.
27 мая
Автор: не чак паланик
Иллюстратор: Ren Terra
30 мая
Автор: TylerAsDurden
Иллюстраторы: CharlyBass, Кью.
Выкладки Shadowhunters Big Bang 2019 стартуют 15 мая!
Обсудить сроки и поменяться местами (если это вдруг будет необходимо) вы можете в комментариях к этому посту или же в u-mail, обсудив с участником и уведомив организаторов об изменениях.
Итак, героически добежавшие до финала команды выкладываются в следующей последовательности:
15 мая
Автор: <Кэрри>
Иллюстратор: Eloise_Brandtner
18 мая
Автор: Queen Immortal
Иллюстратор: Satellite
21 мая
Автор: не стивен кинг
Иллюстратор: Satellite
24 мая
Автор: Shmebyulok~
Иллюстратор: Кью.
27 мая
Автор: не чак паланик
Иллюстратор: Ren Terra
Автор: TylerAsDurden
Иллюстраторы: CharlyBass, Кью.
@темы: ББ-2019
среда, 15 мая 2019
незапланированные проявления гетеросексуальности (c)
Название: Те, кто вернулся
Автор: <Кэрри>
Иллюстратор: Eloise_Brandtner
Автор основной идеи, гамма: Noloti Maruchie
Бета: Ksie-il
Канон: сериал «Сумеречные охотники»
Размер: макси, 23 482 слова
Пейринг/Персонажи: Магнус Бейн/Джейс Эрондейл, Джессика Хоукблю, Линдси, Элайза Роузвэйн, Алек Лайтвуд, Изабель Лайтвуд, Асмодей
Категория: слэш
Жанр: Romance, Action/Adventure, Hurt/Comfort, Detective
Рейтинг: R
Краткое содержание: Переживая потерю Клэри и последствия одержимости Лилит, Джейс просит о переводе в другой Институт. Магнуса, расставшегося с Алеком и лишившегося статуса Верховного мага Бруклина, больше ничего не держит в Нью-Йорке. Они сталкиваются в маленьком европейском городке, где происходит череда странных смертей.
Предупреждения: неканонные смерти второстепенных персонажей, AU относительно событий сезона 3b
От автора: большое спасибо nover и McCreation за обсуждение детективной составляющей сюжета, Anya Sfinks, Нати. и Roleri – за помощь в работе над матчастью, TylerAsDurden – за вдохновившую цитату
Дисклеймер: Спойлер!демон перекрестка позаимствован из сериала «Сверхъестественное»
Ссылки: Иллюстрации 1, 2, 3, 4; скачать текст
Дождь, дробно барабанивший в мансардные окна, отзывался мучительной болью в раскалывающейся голове и противным звоном в ушах.
Джейс со стоном перевернулся на живот и зарылся в подушки, надеясь снова заснуть, но мерзкий привкус во рту, пересохшее горло и эхом отдающееся в висках частое сердцебиение мешали отключиться.
Впрочем, это все равно было лучше, чем просыпаться от обычных липких кошмаров.
Кто-то завозился рядом, и Джейс, разлепив будто налитые свинцом веки, все же открыл глаза. Из кокона пушистого пледа на соседней половине кровати виднелись длинные спутанные светлые волосы и девичья ладонь. От тонких пальцев по коже вился к запястью изящный зеленоватый узор.
Кажется, это были переплетающиеся листья. Рассмотреть толком Джейс не смог – от попытки приглядеться тут же замутило, комната вокруг словно завертелась, и он зажмурился.
Головокружение еще не успело отступить, когда руна парабатай вдруг запульсировала уютной теплотой.
Джейс тяжело вздохнул – Алек думал о нем и наверняка ощущал отголоски его состояния, а значит, скорее всего, собирался позвонить в ближайшие несколько минут.
Очень осторожно повернувшись на спину, Джейс откинул одеяло и поежился от утренней прохлады, бодряще окутавшей обнаженное тело. Почти десять секунд он смотрел расфокусированным взглядом в скошенный потолок под односкатной крышей, а после покосился на черный росчерк иратце у себя на животе. Руна мгновенно зазолотилась, и гул в голове наконец немного утих.
Приподнявшись, Джейс опустил ноги на пол, приглушенно чертыхнулся, когда под пятку попалась разорванная упаковка от презерватива, и огляделся, пытаясь найти телефон.
Тот был брошен на столешнице барной стойки, отделявшей кухню от спальни, и Джейс поплелся туда. В ближайшем ящике возле раковины нашелся аспирин, и он запил его налитым доверху стаканом воды, а после приложил холодное стекло ко лбу, переводя дыхание.
До того, как звонок от Алека все-таки раздался, Джейс успел умыться, почистить зубы, найти чистую одежду и уже не чувствовал себя хуже только что восставшего из могилы вампира.
– Привет, – улыбнулся он, приняв видеовызов.
– Привет, – настороженно и без тени ответной улыбки посмотрел на него Алек. – Все нормально?
– Да, – пожал плечами Джейс, но под хмурым взглядом напротив тут же бросил попытки изображать, что все прекрасно. – Слушай, я правда не собирался вчера… Как-то само получилось.
– Джейс, – Алек вздохнул и потер лоб, – я не хочу на тебя давить, но это второй раз за неделю, и я…
– Сегодня понедельник, – вклинился Джейс, – технически наступила новая неделя.
– …и я думаю, – продолжил Алек, пропустив его слова мимо ушей, – что тебе, возможно, стоит вернуться.
Джейс перевел взгляд за окно.
Клужский Институт – неприступный, ощетинившийся башнями готический замок – возвышался посреди припорошенных тающим под дождем снегом ярких оранжево-коричневых крыш исторической части города. По сравнению с ним, виднеющиеся на горизонте лесистые склоны Карпатов казались совсем пологими.
– Джейс, – позвал его Алек, когда молчание затянулось. – Я понимаю, ты надеялся, что вдалеке от Нью-Йорка тебе будет лучше.
– Не вышло, – взглянул на него он. – Ты прав. Но здесь, по крайней мере, никто не смотрит на меня с жалостью. Алек, прошло всего полтора месяца. Может, мне нужно немного больше времени.
– Хорошо, – легко согласился тот. – Просто пообещай, что дашь знать, если тебе буду нужен я, а не время.
– Ты всегда будешь мне нужен, – отозвался Джейс, ощущая, как от руны парабатай расходится новая волна спокойного, ласкового тепла.
Со стороны кровати раздался звук умиления, и он повернулся – растрепанная фейри, выпутавшаяся из пледа, растроганно смотрела на него, подперев щеку ладонью.
Джейс смущенно хмыкнул.
– Конклав вряд ли одобрит запрос на использование портала в личных целях, – снова заговорил Алек. – Но если хочешь, я могу попросить Магнуса.
– Не нужно, – отрицательно качнул головой он. – Я помню, что вы остались друзьями, но тебе наверняка нелегко с ним видеться.
– Вовсе нет, мы…
– Магнус и так сделал для меня очень много, – перебил его, не дав закончить, Джейс. – Даже, выражаясь буквально, спустился в ад, – он улыбнулся уголками губ, пытаясь смягчить невольную резкость. – Не волнуйся за меня.
– Ладно, – неохотно, но все же согласился Алек.
– Я буду в порядке, – заверил его Джейс, прежде чем закончить вызов.
Фейри изящным движением поднялась с постели, нисколько не стесняясь наготы, и, принявшись распутывать волосы пальцами, спросила с заметно звучащим в мелодичном голосе акцентом:
– Это был твой парабатай? Почему ты не скажешь ему правду?
– Какую правду? – вопросительно выгнул бровь Джейс.
– Что причина не в скорби по погибшей возлюбленной, – повела хрупким плечом она. – Что на самом деле ты пытаешься защитить его. Что какой-то… – она задумалась, припоминая имя, – Валентин был прав, и все, кого ты любишь, погибают.
Джейс растерянно моргнул и уточнил:
– Я что-то говорил об этом вчера, да?
– Да, – подтвердила она, оглядывая комнату в поисках одежды. – Говорил, как сильно скучаешь по нему, но не можешь вернуться, потому что если ты будешь рядом, кто-то может воспользоваться этим и снова заставит тебя причинить ему боль.
– Я… – начал было озадаченный Джейс, однако в следующий миг от необходимости придумывать наименее неловкий ответ его спас раздавшийся стук в дверь. – Извини, – он шагнул к порогу.
Отперев, Джейс увидел темноволосую девушку в очках, державшую в руках два стакана кофе.
– Доброе утро, – приветливо улыбнулась она.
– Линдси, – с удивлением посмотрел на нее он, делая шаг в сторону, чтобы пропустить ее внутрь. – Что ты здесь делаешь?
– Мне было по пути, и я принесла тебе кофе, – та протянула ему один из картонных стаканов. – И нам уже пора в Институт.
– Кто-то сказал «кофе»? – раздался из-за ширмы, отделявшей спальню от входной двери, воодушевленный голос фейри.
На ходу застегивая очень легкое белое платье, она быстро подошла к ним, забрала стакан у Джейса, сделала большой глоток и довольно зажмурилась:
– Спасибо.
– О… – Линдси, стушевавшись, тряхнула густой челкой, словно пыталась за ней спрятаться. – Прости, я не знала, что ты не один.
– Все в порядке, – уверил ее Джейс, отчего-то тоже вдруг почувствовавший себя не в своей тарелке. – Линдси, это… – он повернулся к фейри и не очень уверенно произнес, – Констанс?
– Почти, – фыркнула она. – Констанца.
– Точно, – сверкнул улыбкой Джейс и потянулся к небрежно брошенной на напольную вешалку куртке. – Захлопнешь дверь, когда будешь уходить?
– Без проблем, – Констанца отсалютовала ему стаканом.
На улице промозглый декабрьский воздух тут же забрался за воротник леденящей сыростью, и Джейс задернул молнию до верха, пряча шею.
Алевшая щеками Линдси шла вперед молча, разглядывая крышку на кофейном стакане так внимательно, словно на ней и правда можно было увидеть что-то интересное.
Джейс, не слишком интересовавшийся жизнью других людей в последние несколько недель, хотел было спросить что-нибудь, просто чтобы нарушить молчание, но так и не нашелся, что именно.
Светлый коридор, ведущий к лофту Магнуса, был знаком до последнего шага. Алек преодолел его на автомате, нащупывая в кармане куртки ключ, и остановился, спохватившись, только у самого входа.
Несколько секунд он рассматривал темное глянцевое дерево, застыв с поднятой сжатой ладонью и не решаясь постучать – однако еще через мгновение дверь распахнулась сама.
– Я же говорил, Александр, – донесся приглушенный расстоянием голос Магнуса, – мой дом всегда открыт для тебя.
В квартире, начиная прямо от порога, творился хаос – одежда, шторы, книги и прочие вещи вперемешку со склянками снадобий и ингредиентов для них занимали все горизонтальные поверхности. Часть предметов висела в воздухе, поддерживаемая сияющими всполохами магии.
– Магнус? – позвал Алек.
– Я в спальне, милый, – отозвался тот и сразу же выглянул из-за приоткрытых дверей. – Прости, это не должно было прозвучать так двусмысленно, – он наклонил голову к плечу и игриво добавил: – Или как раз должно было.
Алек рассмеялся, пробираясь к нему через завалы, и недоуменно спросил:
– Чем ты занят?
– Собираюсь в путешествие, – объявил Магнус и движением руки заставил несколько рубашек прилететь и улечься в чемодан, раскрытый на кровати. – Теперь, когда я больше не Верховный маг Бруклина, а потрясающий глава нью-йоркского Института – не мой бойфренд, я вдруг понял, как много лет провел здесь.
Грациозно повернувшись, он подошел к комоду и открыл ящик с шелковыми платками и шарфами. Несколько секунд Алек смотрел на его спину, обтянутую блестящей и словно перетекающей тканью, и вспоминал недавний разговор с Джейсом.
Алек нисколько не лукавил, убеждая брата, что вполне мог бы обратиться за помощью к Магнусу – для него это действительно не было сложно.
Но сейчас его не оставляла назойливая мысль: что если сам Магнус лишь делал вид, словно не против продолжать общаться с ним, потому что не хотел обижать или расстраивать?
Алек приблизился и, бережно коснувшись его локтя, произнес:
– Магнус, – он скользнул пальцами вниз и обхватил его ладонь своей, заставляя повернуться, – если ты уезжаешь из-за меня, может, я просто постараюсь не попадаться тебе на глаза слишком часто?
– Дело не в тебе, Александр, – очень тепло, так, что у Алека сразу же отлегло от сердца, улыбнулся ему Магнус. – Просто меня больше ничего не держит здесь, – он поднял свободную руку и мягко погладил его по щеке. – Я никогда раньше не проводил столько времени на одном месте и сейчас понимаю, что засиделся.
Алек притянул его к себе и обнял, привычно упершись подбородком ему в плечо.
– Как ты вообще мог подумать, будто я не хочу тебя видеть? – с деланным возмущением буркнул Магнус в его ключицу и, отстранившись, продолжил: – Мы не смогли сделать друг друга счастливыми, но ты – часть моей жизни и всегда ею будешь, – он быстрым и нарочито небрежным движением смахнул с черного свитера Алека светлый кудрявый волос и добавил: – И я очень рад за тебя.
Алек нырнул пальцами в карман, выудил ключи и протянул ему.
– Оставь, – мотнул головой Магнус, принимаясь перебирать шарфы.
– Хочешь, чтобы я присмотрел за квартирой, пока тебя нет? – неуверенно предположил Алек.
– Нет, – взмахом ладони Магнус отправил пару ярких платков в чемодан и закрыл ящик, толкнув его бедром. – Хочу, чтобы у тебя по-прежнему было тихое место, где можно перевести дух. Не волнуйся, я уберу весь этот бардак до того, как уеду.
Алек усмехнулся, пряча ключи обратно.
– Оставить здесь портал? – спросил Магнус.
– Джейс все равно не горит желанием увидеть меня ближе, чем на экране своего телефона, – вздохнул Алек, садясь в кресло.
– Как он? – сочувственно поинтересовался Магнус, останавливаясь на половине пути к книжному шкафу.
– Говорит, что все нормально, – Алек пожал плечами, – но никто не может пережить столько, сколько пришлось пережить ему, и быть в порядке. Джейс почти ничего не рассказывает мне, – посмотрел на Магнуса погрустневшим взглядом он, – а я не могу перестать думать, что он отдаляется, потому что винит меня в произошедшем.
– Мы оба знаем Джейса, – Магнус подошел к нему и присел на подлокотник кресла, – сомневаюсь, что он винит кого-то, кроме себя. Что если я навещу его?
– Правда? – оживился Алек.
– Почему бы и нет, – на секунду задумчиво поджал губы Магнус. – У меня все равно нет конкретного маршрута. Ты, кажется, упоминал, что Джейс в Европе. В Лондоне? Мадриде? Или… – Магнус сделал паузу, и его глаза вдохновленно засияли, – в Париже?
– Клуж-Напока, – ответил Алек, с сомнением выгнув бровь. – Это в Румынии.
Несколько мгновений Магнус смотрел на него с крайней степенью удивления, а потом кашлянул и заметил:
– Весьма… странный выбор.
– Он не выбирал. Если просишь о переводе, Конклав не спрашивает, куда бы ты хотел поехать, – объяснил Алек, – просто отправляет тебя туда, где не хватает людей.
– Что ж, – Магнус поднялся, – целую вечность не был в Румынии.
Джейс оперся локтем на спинку неудобного стула в зале для общих совещаний и, улучив секунду, когда глава местного Института – Элайза Роузвэйн, немолодая женщина со строгим лицом и сединой в иссиня-черных волосах – не смотрела на него, потер слипающиеся глаза.
Ночные патрульные один за другим докладывали о результатах рейдов. Джейс, слушавший их вполуха и улавливающий отдельные слова местного языка, похожего на итальянский, французский и латынь одновременно, тихо хмыкнул: в Клуже решительно ничего не происходило, и он поймал себя на том, что начинает к этому привыкать.
Тут же захотелось поделиться с Алеком, и он потянулся к телефону, но в этот самый миг Элайза повернулась к нему.
– Джейс.
– Мэм, – быстро поднялся и замер с прямой спиной он.
– Возле японского пруда в Ботаническом саду, возможно, видели иеле, – сообщила она, перейдя на английский. – Эти существа могут представлять опасность для людей, поэтому информацию необходимо проверить и, если потребуется, принять меры. Джессика пойдет с тобой.
Сидевшая через четыре стула от Джейса высокая шатенка с руной успокоения гнева, пересекающей ключицу и скрывающейся под густыми вьющимися волосами, встала, услышав свое имя, и, даже не пытаясь изобразить энтузиазм, произнесла:
– Да, мисс Роузвэйн.
– Надеюсь, это не слишком затруднит вас, мисс Хоукблю, – вроде бы дружелюбно, но так, что Джейс невольно поежился, улыбнулась Элайза и продолжила: – Иеле – здешняя разновидность фейри. Маловероятно, что вы сталкивались с ними в Нью-Йорке, поэтому прежде чем приступать, изучите все, что о них известно. Можете идти.
Покинув зал, Джейс направился было к библиотеке, однако остановился, увидев, что Джессика пошла к выходу.
– Куда ты? – не понял он.
– В Ботанический сад, – с таким же недоумением обернулась она. – А ты?
– Нам велели сначала узнать, с кем мы имеем дело, – напомнил Джейс.
– Ангел, – закатила глаза Джессика. – С каких пор ты превратился в зануду, который выполняет приказы и соблюдает правила?
– С тех самых, как понял, что Клэри и многие другие были бы живы, если бы я не считал себя умнее всех, – глухо произнес Джейс, поворачивая к библиотеке.
В следующую же секунду позади послышались торопливые шаги, но он не стал оглядываться.
– Прости, – выдохнула сконфуженная Джессика, догнав его. – Я не подумала. Просто я так ненавижу это место, что готова обвинить его даже в том, что ты изменился.
– Тогда почему ты уехала из Нью-Йорка? – вопросительно посмотрел на нее Джейс. – И почему согласилась остаться тут?
– Ну… – дернула плечом она. – Твой брат сводил меня на пару свиданий, а потом решил, что предпочитает мужчин.
– Но ты здесь ни при чем, – с недоумением проговорил Джейс. – Не знаю, может, Алек пытался определиться или…
– Он не посчитал нужным сообщить об этом мне, – раздраженно перебила его Джессика, – так что пока он, – она скривилась, – «определялся», я просто встречалась с человеком, который мне нравился.
Они свернули под каменную арку длинного коридора, ведущего к библиотеке и освещенного только ведьминым огнем.
¬– Изабель подумала, что мы успели переспать, и все остальные следом за ней тоже, – продолжила Джессика. – И когда Алек закрутил роман с тем магом, я превратилась в девушку, из постели которой он предпочел сбежать к другому парню. Я оказалась в Клуже потому, что мне надоело быть штатным клоуном и изо дня в день слышать смешки за спиной, – зло фыркнула она. – Отважные сумеречные охотники, спасающие мир и бесстрашно сражающиеся с демонами, иногда хуже примитивных старшеклассников. Не представляю, как Лидия смогла справиться.
Наткнувшись на ошарашенный взгляд Джейса, Джессика и сама изумленно округлила глаза и уточнила:
– Ты пытаешься сказать, что был не в курсе?
– Именно, – подтвердил ее догадку он. – Уверен, и Алек ничего об этом не знал.
Джессика толкнула тяжелую дверь и, переступая порог библиотеки, мельком обернулась к Джейсу через плечо:
– Мне все равно. Я хочу быть так далеко от него, как только возможно. Даже если это означает находиться в холодной каменной дыре без единого компьютера и зачатков цивилизации.
Дверь за ними закрылась, сухо хлопнув, и из-за стойки библиотекаря с неловкой поспешностью встала Линдси. Она выглядела подавленной, а покрасневшие глаза, кажется, были заплаканными, и Джейс, сделав несколько быстрых шагов вперед, спросил:
– Что случилось?
– Все нормально, – шмыгнув носом, Линдси попыталась беспечно улыбнуться. – Я просто… читала грустную книгу. Вы знали, что пятьсот лет назад здесь произошла настоящая резня с вампирами? То есть, конечно, знали, тут ведь целый музей, посвященный этому. Ерунда, – резко оборвала она сама себя. – Вы, наверное, пришли по делу?
– Можешь найти что-нибудь про иеле? – оттеснила Джейса назад Джессика.
– Сейчас, – Линдси кивнула и скрылась за стеллажами.
Джессика повернулась и негодующе пихнула Джейса в плечо.
– Эй! – дернулся он. – Что я сделал?
– Тихо! – прошипела она.
– Я спросил, почему Линдси плачет, – озадаченно покосился на нее Джейс, тоже понизив голос. – В чем проблема? Мне нельзя с ней разговаривать?
Джессика закатила глаза на мгновение, прежде чем шепотом воскликнуть:
– Она расстроена из-за тебя, ясно?
– Что? – приглушенно удивился он.
– Она думала, ты страдаешь по Клэри, а ты… – Джессика взмахнула руками, явно не сумев сразу подобрать подходящее слово, – спишь со всеми подряд!
– С чего вдруг Линдси должна расстраиваться… – начал было Джейс и осекся на полуслове, наконец догадавшись. – О…
– Вот уж не думала, будто тебя удивит новость, что ты кому-то нравишься, – заметила Джессика. – Для тебя это разве не в порядке вещей?
За рядами полок раздался стук каблуков, и они замолчали.
– Я нашла книгу, – произнесла вернувшаяся Линдси и окинула их непонимающим взглядом. – Почему вы шептались? Что-то не так?
– Что у нас есть об иеле? – не позволила Джейсу ответить Джессика.
– Целая глава вот здесь, – Линдси, с очевидным облегчением отвлекшись, открыла увесистый и очень старый том почти посередине. – Осторожней, некоторые страницы совсем ветхие.
Потрескавшийся, желтый от времени пергамент был покрыт неразборчивой рукописной вязью латинских букв с надстрочными и подстрочными знаками.
– Румынский, – со вздохом констатировал Джейс и потянулся за стило.
– Написано, что иеле – это злые феи, – повернула к себе книгу Линдси. – Появляются у лесных прудов, рек или болот, как дриады или русалки, поют песни и танцуют, оставляя за собой выжженную землю, на которой больше не растет трава.
– Ты успела выучить румынский? – вскинула бровь Джессика.
– Когда осознаешь, что у тебя мало времени, привыкаешь все делать быстро, – пожала плечами Линдси и торопливо объяснила: – В смысле, я ведь не сумеречный охотник, а всего лишь примитивная, которой повезло работать с сумеречными охотниками. Кто знает, как скоро Конклав перестанет считать меня полезной. Итак, – кашлянув, вернулась к чтению она, – танцами иеле творят колдовство, а песней могут зачаровать любого, кто случайно их услышит. Они топят людей в водоемах, сводят с ума, душат в объятиях, но в особенности любят похищать красивых молодых мужчин.
– Может, мне пойти без тебя? – язвительно хмыкнула Джессика, поглядывая на Джейса.
– Есть упоминания, – повысила голос Линдси, – что иеле могут указать путь к сокровищам, однако обязательно попросят что-то взамен – отдать им первенца или покинуть любимого человека, например.
– Идем, – Джейс кивнул Джессике в сторону выхода и уже на ходу обернулся. – Спасибо, Линдси.
Чтобы добраться до Ботанического сада, понадобилось двадцать минут неудобного молчания.
Маленькие, размером не больше человеческой стопы, пятна сгоревшей травы чернели прямо посреди оранжереи японского сада – возле пруда, через который был перекинут узкий деревянный мост.
Черепахам и ярким рыбкам, похоже, не было до этого никакого дела – они огибали цветущие водяные лилии и плыли дальше, к воздвигнутой у пруда пагоде.
– Похоже, здесь и правда резвятся иеле, – поделилась Джессика, поднимаясь с коленей.
– Похоже, – согласился Джейс, оглядываясь по сторонам.
Многочисленные посетители Ботанического сада проходили мимо, не замечая их.
– Эй! – позвала Джессика, надеясь, видимо, докричаться до иеле. – Пока мы хотим просто поговорить! В ваших интересах показаться добровольно.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом они услышали мелодичный голос с заметно звучащим акцентом:
– Что стряслось?
Джейс застыл, не веря ушам, медленно обернулся и увидел перед собой утреннюю знакомую – светловолосую девушку в легком белом платье.
– Констанца, – произнес он.
– Привет, – улыбнулась она, поправляя выбившийся локон украшенными тонким узором пальцами. – Не ожидала так скоро увидеть тебя снова.
– Ты иеле? – на всякий случай, очень надеясь на ошибку, спросил он.
– Точно, – кивнула она. – И тебе очень повезло. Обычно мы убиваем тех, кому удается узнать, как зовут хотя бы одну из нас.
– Обычно, – вмешалась в разговор Джессика, – ты и тебе подобные не выползают из своих прудов и не выходят к людям.
– Что-то грядет, и я должна была убедиться, что это зло не коснется меня и моих сестер, – ответила ей Констанца. – А потом увидела тебя, – она посмотрела на Джейса, – и задержалась.
Она двинулась вперед, словно не переступая, а паря в воздухе, и приблизилась вплотную к нему.
– Наша природа тянет нас к человеческим страданиям, – проговорила она, опуская пальцы Джейсу на грудь и прикрывая глаза. – Но в твоем сердце столько боли, что даже для меня слишком. Я хотела помочь тебе забыться, хотя бы на одну ночь.
– Не трогай его! – потребовала Джессика, однако он успокаивающе поднял ладонь, останавливая ее, и спросил Констанцу, чувствуя, как страх смерзается внутри ледяным комом:
– Что за зло?
– Не то, которого ты боишься, – качнула головой она. – И эта смерть будет не твоей виной. Другие могут решить, что причина в тебе, но это не так.
– Кто-то умрет? – не выдержав, дернула ее к себе за плечо Джессика.
– Люди всегда умирают, – тряхнула волосами Констанца, скидывая ее руку. – Тем более, когда сами ищут смерти.
Клуж не походил ни на сияющий Нью-Йорк, ни на величественный Аликанте, но все же выглядел лучше, чем ожидал Магнус.
Шире распахнув занавески в своем номере отеля, он окинул взглядом старую часть города: здесь не было серой прямоугольной застройки, свойственной большей части постсоветского пространства, зато были мощеные улочки, широкие проспекты, яркие крыши домов, высокие шпили церквей, а за всем этим – округлые вершины гор.
В свете проглядывающего из-за туч полуденного солнца Магнус добрых пятнадцать минут смотрел на спешащих клужцев, снующие по дорогам машины, автобусы, скрипящие трамваи и на стаи мокрых голубей, то и дело вспархивавших с площадей.
Институт Клужа был почти таким же древним, как сам город, и потому выглядел органичной его частью. Огромный готический собор посреди Нью-Йорка обязательно привлек бы общее внимание, а здесь, Магнус не сомневался, даже будь Институт с его зубчатыми башнями и каменными стенами видимым для примитивных, едва ли кто-то задержался бы на нем любопытным взглядом.
И все же что-то в этой гармоничной с виду картине было не так.
Магнус каждой клеткой кожи ощущал присутствие потусторонней мощи – темной, похожей на ту, что текла в его собственных венах. Ее отголоски разливались в воздухе и гнали вдоль позвоночника Магнуса неуютную дрожь.
Почувствовав, как нечто будто потянуло его к себе, он моргнул, позволяя глазам принять истинный вид, и опустил взгляд. Темноволосая девушка в черном платье с декольте стояла прямо под его окном и смотрела на него, заинтересованно наклонив голову. Прежде чем она отвернулась и растворилась в толпе, ее глаза сверкнули красным.
Кажется, найти Джейса стоило побыстрее.
Это было легко – Магнус произнес заклинание поиска и застыл, глядя куда-то за горизонт. Его мысленный взор в это время, отделившись от тела, поднялся над городом, вспугнув множество ворон, устроившихся на крышах домов, и так же стремительно опустился вниз – к кофейне в украшенном тяжелой лепниной здании времен средневекового барокко, расположенном около памятника королю Матьяшу. Джейс сидел за столиком возле окна и, читая что-то на экране телефона, задумчиво крутил стакан с имбирно-пряничным латте.
Магнус вдруг отстраненно вспомнил, что Нью-Йорк уже почти неделю как переливался гирляндами, пестрел венками из еловых лап, колокольчиков и красных лент и пах имбирным печеньем.
В Клуже с этим, похоже, не спешили, и о близости Рождества, до которого оставалось немногим меньше месяца, не напоминало ничего, кроме меню в кофейне.
Вернувшись в гостиничный номер и сморгнув неизбежное легкое головокружение, Магнус открыл портал, шагнул в него и появился в пустом проулке позади кофейни. Хоть в Румынии магия и была вполне легальным способом заработка, а колдуны, колдуньи и астрологи с гадалками официально регистрировались, вряд ли стоило попадаться кому-то на глаза выходящим из сияющего круга в воздухе.
Взмахом пальцев призвав оставленное в отеле шерстяное пальто, Магнус добрался до двери кофейни, переступил порог и оказался внутри – в уютном, благоухающем кофе и пряностями тепле.
Он нашел Джейса взглядом и улыбнулся, чувствуя, как предвкушение встречи неожиданно согревает грудь – до этого момента Магнус и не подозревал, что скучал по нему. Джейс почти не изменился, разве что чуть отросшие волосы больше не лежали идеально, под глазами залегли тени, а скулы обозначились резче.
Проходивший мимо официант что-то дружелюбно сказал Магнусу, очевидно, предлагая присесть.
– Извините, – отозвался он на английском, – румынский – один из тех немногих языков, на которых я не говорю.
Джейс, услышав его голос, удивленно поднял голову и распахнул глаза, когда действительно его увидел.
– Помочь вам выбрать столик или определиться с заказом? – с сильным акцентом спросил официант.
– Нет, – вновь улыбнулся Магнус. – Я пришел к другу. Можете приготовить для меня что-нибудь рождественское?
Джейс поднялся, отложив телефон, неуверенно ступил вперед – а в следующий миг несколькими быстрыми шагами преодолел разделяющее их расстояние и обнял Магнуса, крепко прижимая к себе и едва не приподнимая над полом.
– Я тоже очень рад тебя видеть, – просипел Магнус, начиная опасаться за свои ребра.
– Извини, – рассмеялся Джейс, размыкая объятия. – Я просто… – широко улыбнувшись, он обнял Магнуса снова, спокойней и осторожнее, – даже не думал, что буду так счастлив тебя встретить.
Магнус ободряюще коснулся ладонью его плеча. Счастливым Джейс не выглядел, и ему, кажется, не хватало близких людей. За годы, проведенные в Идрисе и Нью-Йорке, он наверняка привык, что Алек и Изабель всегда были рядом.
Джейс кивнул в сторону своего столика и направился туда первым, Магнус последовал за ним, и они устроились друг напротив друга.
– У меня еще не было возможности сказать… – произнес Джейс. – Мне жаль, что вы с Алеком расстались.
– Все в порядке, – отозвался Магнус. – Иногда люди не подходят друг другу, и любви, какой бы сильной она ни была, недостаточно, чтобы это исправить.
Подошедший официант поставил перед ним высокий стакан, увенчанный пышной шапкой взбитых сливок, и сообщил, прежде чем удалиться:
– Ваш цитрусовый пунш.
От напитка и правда умопомрачительно пахло апельсинами. Магнус обхватил стакан ладонями и посмотрел на Джейса:
– Как ты?
– Более-менее, – пожал плечами тот, подцепил трубочкой верхушку присыпанных корицей сливок на своем нетронутом латте и потянул в рот. – Здесь никто не знает, как все было на самом деле. Конклав решил, что я ни в чем не виноват и что ни один сумеречный охотник не смог бы противостоять матери всех демонов, поэтому всю информацию о моем… – он поморщился, – участии в делах Лилит уничтожили. Так что все думают, я покинул Нью-Йорк из-за смерти Клэри, и это… – Джейс зябко повел плечами, хотя в кофейне было тепло, – немного проще.
– Ее тело, насколько мне известно, не нашли, – деликатно заметил Магнус.
– Не надо, – устало попросил Джейс, – я и так едва не застрял на стадии отрицания.
– Конечно, – быстро согласился Магнус, чувствующий себя стоящим на тонком, хрупком речном льду. – Прости. Я тоже по ней скучаю.
– Это ты прости, – смущенно улыбнулся он, – я не должен был вываливать все на тебя.
– Нет-нет, – возразил Магнус. – Наоборот, я думаю, тебе нужно с кем-то поговорить.
– Ну, – усмехнулся Джейс, – вчера я изливал душу первой встречной фейри. Правда, я был не совсем трезв.
– Не совсем? – скептически уточнил Магнус.
– Совсем не, – исправился Джейс.
– Алкоголь – плохой способ отвлечься, – Магнус подпер щеку ладонью, – и если все же захочешь выговориться, я к твоим услугам.
– Ты планируешь задержаться в городе? – удивился Джейс.
– Почему бы и нет, – хмыкнул Магнус. – Я решил сменить обстановку и немного развеяться.
– В Румынии?
– Я как-то провел несколько месяцев в Перу, и это был крайне интересный опыт. Кстати, может, я мог бы помочь тебе с чем-то еще? – Магнус ненавязчиво сменил тему. – Чем ты сейчас занят? Что-нибудь странное и необычное?
– Нет, – фыркнул Джейс. – Здесь почти ничего не происходит.
– Что ж, – Магнус отпил кофе и вздохнул, – похоже, это ненадолго.
Насторожившийся Джейс встревоженно посмотрел на него, и Магнус объяснил:
– Меньше получаса назад я видел демона. Достаточно редкого, из тех, которые не покидают Эдом просто так. Из тех… – он прервался, собираясь с духом, – что служат только Лилит.
Джейс замер. С его лица в один миг как будто схлынули все краски, превращая его в восковую копию самого себя. Магнус не обладал способностью читать мысли, но сейчас ему и не нужно было – он с ужасающей ясностью видел, как прямо у него на глазах Джейс осознает, что не готов к этому.
Он судорожно скользнул ладонью по твердой поверхности стола, словно отчаянно искал, за что схватиться, и Магнус накрыл его руку своей. Он повел пальцами, разгоревшиеся на них синие искры, невидимые для всех остальных, взвились вверх, окутывая Джейса, будто коконом, ласкающе коснулись его волос, вплетаясь в светлые пряди, и понесли по его венам спокойное тепло, отгоняя подступающий приступ паники – не первый, судя по всему.
Джейс выдохнул, прикрывая веки.
– Все хорошо, – произнес Магнус, не выпуская его ладонь. – Я здесь, с тобой. Ты в безопасности.
Алек был прав, говоря, что никто не может остаться в порядке, пережив такое. Теперь Магнус убедился в этом и сам.
– Извини, – тихо выговорил Джейс, открывая глаза, но старательно не глядя на него. – Я… пытаюсь, но все равно не могу это контролировать.
– Тебе не за что просить прощения, – ответил Магнус. – Всем бывает нужна помощь.
Джейс рассеянно кивнул. Он казался таким потерянным, непривычно, пугающе беззащитным, и в голову Магнуса пришла внезапная идея. Продолжая держать Джейса за руку, он нырнул другой в карман пальто и произнес:
– У меня есть кое-что для тебя.
Джейс вопросительно посмотрел на него. Магнус повернул его ладонь и вложил в нее прямоугольный, подвязанный изящным шнурком мешочек из блестящей ткани.
– Что это? – спросил Джейс, рассматривая переплетение золотых узоров на алом фоне.
– Омамори, – улыбнулся Магнус. – Оберег. Твой брат подарил мне его после нашей прогулки по Токио.
– Я не могу это взять, – Джейс протянул амулет обратно.
– Я хочу, чтобы он был у тебя, – Магнус обхватил ладонь Джейса своими и мягко сомкнул его пальцы, – как напоминание о том, что мы оба – и я, и Алек – рядом, что мы придем, стоит тебе только позвать. Ты не должен справляться со всем в одиночку, Джейс.
Тот колебался несколько мгновений, а после чуть отодвинулся, высвобождая руку из пальцев Магнуса, и прислонился к спинке стула, больше не порываясь расстаться с подарком.
– Думаешь, она выжила? – спросил он.
– Лилит? Нет. Она абсолютно, бесповоротно и необратимо мертва.
– Откуда ты знаешь?
– Я сам наполовину принадлежу к миру, которым она правила, – напомнил ему Магнус. – Так что, поверь мне, я знаю точно.
– Ты поэтому в Клуже? – задал Джейс вопрос, которого Магнус надеялся избежать. – Потому что здесь ее демон, и он, может быть, пришел за мной?
– И поэтому тоже, – уклончиво ответил он. – Вряд ли этот демон тут ради тебя, но все же они обычно не разгуливают по улицам. Ты уверен, что в последнее время не происходило ничего подозрительного?
– Вообще-то есть кое-что, – признался Джейс. – Сегодня утром одна из местных фейри сказала, что грядет какое-то зло, которого она опасается.
Руна глоссолалии выцвела, оставив на коже только стремительно белеющий след, и строчки текста на румынском языке снова превратились в набор неровных букв.
Джейс, устроившийся в библиотеке на диване с потертой обивкой, размял затекшую шею и вытащил из кармана куртки стило, собираясь возобновить руну, но в этот момент кто-то выдохнул тихий испуганный возглас, и он поднял голову.
Замершая на месте Линдси держала в руках сумочку и то ли только что вошла, то ли собиралась уходить. На больших часах, висящих над узорчатым сводом дверей, было начало одиннадцатого.
– Не ожидала увидеть тут кого-то так поздно, – неразборчиво пробормотала она. – Ты давно здесь?
– Пару часов. Я читал об иеле и, кажется, увлекся, – ответил Джейс.
Линдси подошла к нему, присела рядом и спросила:
– Ищешь что-то определенное?
– Пытаюсь выяснить, не бывают ли они предвестницами чего-то конкретного, – откинулся на спинку дивана он. – У меня уже в глазах двоится.
– Похоже, тебе нужен перерыв, – осторожно предположила она. – Не хочешь… – у нее перехватило дыхание, – поужинать со мной где-нибудь? Через дорогу есть неплохая пиццерия, а в соседнем квартале отлично готовят лапшу…
– Линдси, – очень мягко перебил ее Джейс. – Спасибо, но я не голоден. И я правда не думаю, что это хорошая идея.
Она поднялась на ноги, молча кивнула и направилась к выходу, но через мгновение остановилась.
– А если бы этот вечер был последним в моей жизни, – проговорила она, – ты бы провел его со мной?
Джейс вскинул голову, удивленно посмотрел на нее, и Линдси тут же улыбнулась:
– Забудь. Странная шутка получилась, – она отрывистым движением поправила очки. – Я пойду, уже поздно.
– Ладно, – отозвался Джейс, рассеянно запустивший пальцы в волосы на затылке. – Увидимся.
Развернувшаяся к дверям Линдси будто споткнулась на ровном месте.
– Да, – произнесла она через мгновение, – конечно.
Проводив ее задумчивым взглядом, Джейс снова вернулся к книге. Строчки расплывались перед уставшими глазами, и он опустил веки, давая себе передышку. Ему показалось, что прошло меньше минуты – но он проснулся, часто дыша, с ощущением, будто не может пошевелиться, будто собственное тело вновь ему не подчиняется.
Джейс вцепился в край дивана так сильно, что стало больно пальцам, и спустя несколько бесконечных секунд все прекратилось.
Он потер лицо ладонями и посмотрел на часы: стрелки готовились встретиться на полуночи.
Джейс встал на ноги, потянулся, морщась от боли в затекших мышцах, и взял книгу, собираясь вернуть ее на место. В следующее мгновение ночную тишину разбил отчаянный женский крик, а потом – грохот и звон стекла.
Бросив книгу на стойку библиотекаря, Джейс кинулся в коридор и сразу за порогом едва не налетел на Элайзу.
– Это в жилом блоке, – коротко бросила она, на бегу завязывая пояс развевающегося шелкового халата.
Из-под первой двери ощутимо дуло по полу. Обнажив клинок, Джейс взялся за дверную ручку и медленно потянул ее вниз.
– Комната Линдси, – напряженно проговорила Элайза.
В следующий миг они заглянули внутрь. Витражное стекло в окне было разбито вдребезги, неровные цветные обломки остались только у самой рамы. На усыпанный осколками подоконник лил хлещущий снаружи дождь. Лампа, уроненная возле кровати, неровно мигала.
– Линдси! – позвал Джейс.
Он подошел к окну, посмотрел вниз – и застыл с застрявшим в горле выдохом: тело Линдси, нелепо и неестественно раскинувшееся в свете уличных фонарей, изломанное, лежало на мокрой траве под стеной Института.
Первый раз в жизни Джейс не был благодарен Ангелу за руну зрения: даже с высоты он видел застывшие открытые глаза Линдси, черные разводы туши, стекающие по ее щекам вместе с ливнем, и темную кровь на островке тающего снега прямо под ее головой и яркой зелени вокруг.
Джейс отшатнулся, царапнув по подоконнику ладонью и не заметив, что поранил пальцы, судорожно попытался вдохнуть и не смог.
С бешеной скоростью заметавшиеся в голове мысли сбивались, путались с обрывками воспоминаний, до сих пор вызывающих чувство бессильного, безысходного ужаса – о стреле в груди Алека, о взметнувшихся волосах Клэри, упавшей на крышу машины, об истекающей кровью Имоджен и о белеющих в рваной ране обломках ребер Валентина.
Сердце колотилось, все ускоряясь и ускоряясь, словно собиралось пробить грудную клетку, легкие распирало острой, колючей болью, и перед глазами стремительно темнело.
– Джейс! – едва услышал он требовательный голос Элайзы. – Ты должен успокоиться.
Четкий и однозначный приказ, отданный ровным, твердым голосом, пробился сквозь оглушающий гул пульса в ушах и действительно достиг цели.
Мгновение спустя потеплела руна парабатай, а в кармане джинсов коротко прожужжал телефон, принявший входящее сообщение. Потянувшись за ним, Джейс наткнулся на амулет Магнуса – и сделал короткий вдох, возвращаясь в реальность и не позволяя себе провалиться в панику.
Он даже сумел ответить на смс Алека, пообещав позвонить ему утром, но остаток ночи провел словно в бреду или забытьи. Отвлеченно наблюдая за суетой вокруг, Джейс не заметил, как на улице посветлело, и очнулся, вдруг обнаружив себя топчущимся на пороге кабинета главы Института.
Он стоял в дверях, глядя на Джессику и не решаясь войти. Она сидела в одном из кресел, смотрела за окно расфокусированным взглядом и комкала дрожащими пальцами бумажную салфетку.
От ее молчаливой скорби у Джейса болезненно сжалось сердце.
Оттолкнувшись от дверного косяка, он подошел к Джессике, опустился на подлокотник кресла и осторожно притянул ее к себе.
Та благодарно уткнулась лицом ему в грудь, не сопротивляясь ни секунды, и сдавленно всхлипнула.
Джейс обнял Джессику крепче, бережно поглаживая по пушистым завиткам волос и вздрагивающим плечам, и держал ее в руках, пока она не отстранилась сама, торопливо вытирая лицо ладонями.
– Мисс Хоукблю, – произнесла Элайза, через мгновение вошедшая с большой дымящейся чашкой в руках, – я сделала вам какао.
– Мне, что, десять лет? – фыркнула Джессика, больше не казавшаяся собственной тенью, но непохожая на себя из-за опухших век и лица, покрасневшего пятнами.
– О, я очень надеюсь, что нет, – улыбнулась Элайза, передавая ей кружку, – потому что в нем просто неприличное количество рома. У меня есть новости.
Джессика сделала пару глотков и кивнула, давая знак, что готова слушать.
– Линдси погибла не от травм, полученных при падении, – Элайза присела на край своего рабочего стола, – еще до того, как она упала, у нее остановилось сердце.
– Но она… – начал Джейс, и ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы суметь сказать, – прыгнула?
– Нет, – отрицательно качнула головой Элайза. – Исключено. Полный отчет по результатам вскрытия будет позже, однако уже сейчас ясно, что Линдси вылетела через закрытое окно спиной вперед – с такой силой, что невероятно прочное стекло, созданное в Адамантовой Цитадели, оказалось не просто разбитым, а выбитым целиком. И ты сам слышал – она кричала.
Джейс неровно выдохнул, ощущая стыдное, неуместное, но до головокружения яркое облегчение.
– Кто-то… – неверяще проговорила Джессика, стискивая чашку, – убил ее?
– Или что-то, – предположила Элайза.
– Демон? – спросил Джейс.
– Клужский Институт – один из самых старых в мире, – возразила она. – Его строили в то время, когда Институты были для сумеречных охотников не центрами сосредоточения знаний и местами общих сборов, а убежищами. В этих стенах столько адамаса, серебра, железа и электрума, что ни одно существо с кровью демона не сможет войти сюда. Именно поэтому я должна спросить, – Элайза переложила несколько документов на другую сторону стола, очевидно, давая себе передышку, – у Линдси были враги? Здесь, в Институте.
– Нет, – отозвалась подавленная Джессика. – Она рассказала бы мне, если бы с кем-то поссорилась.
– Но я думаю, все равно стоит поговорить со всеми, кто был в Институте ночью, – вклинился Джейс.
– Я займусь этим, – пообещала Элайза, – а вы двое отправляйтесь по домам и отдохните пару дней. Вам нужно прийти в себя.
– Что?! – возмутилась Джессика. – Нет! Кто-то напал на Линдси в ее собственной комнате, прямо у нас под носом. Я не собираюсь отсиживаться дома, пока убийца гуляет на свободе!
– Это не просьба, мисс Хоукблю.
– Прекрасно!
Джессика поднялась раздраженным рывком, с громким стуком поставила чашку на стол, нарочно тряхнув ее так, чтобы выплеснуть какао, и не оглядываясь покинула кабинет.
– Джессика! – ринулся за ней Джейс.
Та, не реагируя на него, почти бегом шла к жилому блоку.
– Выход в другой стороне, – напомнил он, поравнявшись с ней.
– Зато комната Линдси в этой, – отрывисто бросила она, дрожащим то ли от гнева, то ли от сдерживаемых слез голосом. – Если ты собираешься снова говорить о приказах и правилах, то лучше не надо, потому что, клянусь, я тебя ударю.
– Что ты хочешь там найти? – спросил Джейс.
– Что-нибудь! – на ходу всплеснула руками Джессика. – Кто-то был там вместе с ней, не может быть, чтобы не осталось ни следа.
Возле двери Линдси она посмотрела по сторонам, достала стило и нарисовала отпирающую руну возле замка. Механизм щелкнул, и Джессика, придержав дверь, чтобы не скрипнула, проскользнула внутрь. Джейс замешкался за порогом на мгновение, но, тоже на всякий случай оглянувшись, все-таки шагнул вперед и прикрыл за собой дверь.
Джессика присела перед лежащей на полу лампой и осторожно подняла ее. Джейс подошел к окну, стараясь не наступать на осколки, и присмотрелся к подоконнику. На самой поверхности, засыпанной битым цветным стеклом, не было ничего подозрительного, тогда он наклонился, чтобы заглянуть снизу – и озадаченно нахмурился. На полу, ровно от одного края оконного проема до другого, поверх ковра тянулась полоса какого-то черного порошка. Густо насыпанная и широкая с обоих концов, к середине она прерывалась, словно ее размыло водой.
– Джессика, – позвал Джейс. – Смотри.
Она приблизилась и непонимающе прищурила глаза:
– Что это такое?
Раздавшееся в следующий миг деликатное покашливание заставило их вздрогнуть от неожиданности. Джейс поднял голову и увидел Элайзу, прислонившуюся плечом к дверному косяку и скрестившую руки на груди.
– Я велела вам обоим идти домой, – напомнила она.
Джессика за спиной Джейса зачерпнула пальцами щепотку порошка и сжала в ладони.
Телефон на тумбочке возле кровати затрезвонил, бесцеремонно выдернув Магнуса из дремы. Со второй попытки сдвинув на лоб маску для сна и щурясь спросонья, он дотянулся до сотового, посмотрел на дисплей и с обреченным стоном рухнул обратно на подушки.
– Изабель, – вздохнул он в трубку, – я больше не встречаюсь с твоим братом, помнишь?
– Джейс с тобой? – вместо извинений спросила она.
– Я не встречаюсь ни с одним из твоих братьев, – уточнил почти проснувшийся от удивления Магнус. – Сейчас семь часов утра, и ты ищешь Джейса в моей спальне. Даже не знаю, поблагодарить тебя за комплимент или ужаснуться твоему мнению обо мне. Чем, по-твоему, закончился вчерашний вечер?
– Убийством, – отозвалась Иззи.
– Что? – Магнус сел, мгновенно стряхивая остатки сна.
– Линдси, – продолжила она. – Ты ее не знал, но она уехала из Нью-Йорка вместе с Джейсом и… – Изабель замялась, – еще одной девушкой. И она мертва. Джейс не отвечает на звонки со вчерашнего вечера. Я бы не волновалась, как он справляется, будь он в порядке, но…
– Но он не в порядке, – договорил за нее Магнус.
– Да, – согласилась Иззи. – После всего, что случилось, он… такой уязвимый. И мы все умеем заботиться о других, но не о себе.
– Я за ним присмотрю, – пообещал Магнус, откидывая одеяло. – Как Алек?
– Пытается руководить Институтом, – фыркнула Изабель, но Магнус все равно отчетливо услышал тревогу в ее голосе, – а на деле пугает всех серым цветом лица и срывается на каждом, кто спрашивает, не нужна ли ему помощь. Ты же знаешь, Алек, волнующийся о Джейсе – это стихийное бедствие.
Сам Джейс тем временем, следуя за Джессикой, окинул взглядом узкую, освещенную ровным рядом фонарей мощеную улочку с невысокими каменными домами, начинавшуюся за Музейной площадью. Он не сомневался, что Джессика умеет пользоваться отслеживающей руной, однако ноющая тоска, пробивающаяся сквозь связь парабатай и смешанная с глухим страхом потери, заставляла его нервничать, и он не удержался от вопроса:
– Ты уверена, что мы идем туда, куда нужно?
– Почти пришли, – отозвалась она, сосредоточенно лавируя в своем ярком синем пальто между рекламных щитов бесконечных кафе и сувенирных лавок.
Надо было позвонить Алеку, но Джейс кристально четко осознавал, что не сможет – его выдержка и так убегала песком сквозь пальцы.
Джессика остановилась так резко, что он чуть не налетел на нее, и указала на неприметную дверь под деревянной вывеской «Ведунья Дорина»:
– Это здесь.
В тот же миг дверь открылась, и перед ними показалась совсем юная цыганка. Джейс не дал бы ей больше семнадцати, однако в следующую секунду она посмотрела прямо на него, и в ее обманчиво-детском взгляде он отчетливо увидел, что она прожила не одну сотню лет.
– Что вам нужно, охотники? – не пытаясь даже изобразить любезность, спросила она.
– Это твое? – вместо ответа Джессика протянула ей на раскрытой ладони остатки вещества, похожего на угольную пыль.
Дорина приблизилась, взяла ее руку и потянула выше к глазам.
– Могильная земля, – пробормотала она, – соль, козья рута… Я предупреждала ее – это сдержит их, но ненадолго. Ничто не остановит псов, которые взяли след.
– Псов? – переспросила Джессика.
– Девушка, которой ты это дала… – начал было Джейс.
– Если просишь дьявола об услуге, не надейся, что он забудет прийти за платой! – эмоционально перебила его колдунья.
– Дьявола? – с сомнением посмотрела на нее Джессика. – О чем ты говоришь?
Дорина молча покачала головой, отступила назад и мгновенно, быстрей, чем они успели моргнуть, исчезла за дверью.
– Эй! – кинулась за ней Джессика, но Джейс остановил ее, осторожно перехватив за руку.
– Мы не можем ее преследовать, – напомнил он. – Нас вообще не должно тут быть.
– Черт возьми, – выругалась она и несколько раз прошла из стороны в сторону, запустив пальцы в волосы.
Джейс прислонился к холодной каменной стене. Скачок адреналина, на котором он продержался ночь и утро, в один момент сошел на нет, и теперь он чувствовал до странности сильную усталость. Он скосил глаза на руну выносливости, однако ничего не вышло.
– Кто-то наверняка в курсе, в чем дело! – не унималась Джессика. – Может, снова поговорить с той иеле? Она сказала, что убьет любого, кто узнает ее имя. Линдси же знала, как ее зовут?
– Да, но иеле не врываются в дома и не выбрасывают людей из окон, – возразил Джейс.
– Она даже не смогла бы войти в Институт, – вздохнув, констатировала сама Джессика. – И причем тут псы… Я позвоню мисс Роузвэйн. Вдруг она уже что-нибудь выяснила.
Джейс отстраненно кивнул. Туман в его голове был таким ощутимым, что ему приходилось с усилием сосредотачиваться на происходящем. Это изматывало, и необходимость поддерживать беседу очень раздражала.
Пока Джессика, отойдя чуть в сторону, разговаривала с Элайзой, он вытащил стило и, поддернув рукав куртки, коснулся руны. Стало легче, но почему-то совсем немного.
Джессика вернулась через минуту, убрала телефон в карман пальто и в ошарашенном молчании прислонилась к стене рядом с Джейсом.
– Что-то случилось? – сфокусировал взгляд на ней он.
– Когда Элайза начала расспрашивать о Линдси, один из врачей вспомнил, что около недели назад она обращалась к нему, – Джессика снова достала телефон и принялась крутить его в пальцах, – просила дать ей снотворное, потому что не могла спать. Ее мучили кошмары, – она качнула головой, – об огромных черных псах, которые гонятся за ней.
Джейс изумленно повернулся к Джессике.
– Тогда он не придал этому значения, – продолжила она и с горечью усмехнулась. – Поверить не могу… Он лишил нас возможности помочь Линдси, потому что решил, будто ее проблемы недостаточно важны.
Джейс отвел глаза, игнорируя комок, вставший в горле. Почему-то лишь сейчас, половину суток спустя, все внезапно стало подчеркнуто реальным.
Глядя на идеально подогнанные камешки мостовой, он искренне попытался представить, что должна чувствовать Джессика: сожаление и, наверное, боль от потери близкого человека – однако сам не ощущал ничего, кроме едкой, оглушающей вины.
Может, если бы он согласился сходить с Линдси в ту пиццерию через дорогу, она была бы жива. Может, он успел бы ее спасти.
– Джейс? – сжала его плечо Джессика.
– Я собираюсь пойти домой, – произнес он, отлипая от стены.
– Но… – растерялась она.
– Прости, – коротко бросил Джейс и, собрав остатки сил, чуть мягче добавил: – поговорим позже, ладно?
Тело все ощутимей сводило судорогами расползающегося внутри холода, и заставлять себя дышать ровно становилось сложней с каждой секундой.
Он прошел почти квартал, старательно сосредотачиваясь на собственных шагах, окружающих звуках и запахе свежего хлеба, наполнявшем город по утрам, когда его наконец немного отпустило. Еще пару минут спустя он услышал, как кто-то позвал его по имени, обернулся и увидел приближающегося Магнуса.
– Привет, – удивленно улыбнулся Джейс.
– Привет, – кивнул Магнус. – Я тебя искал. Позавтракаешь со мной?
– Ты искал меня, чтобы пригласить на завтрак? – с сомнением уточнил Джейс, убирая со лба лезущую в глаза челку.
– Почему бы и нет, – рассмеялся Магнус. – Ну, и заодно, чтобы напомнить тебе позвонить Алеку.
– Я не могу.
Помрачневший Джейс развернулся и снова пошел вперед.
– Он волнуется за тебя, – произнес последовавший за ним Магнус, – и не понимает, почему ты его отталкиваешь. Я, кстати, тоже не понимаю.
Только-только отступившее ощущение смыкающейся вокруг темной и холодной пустоты в один миг навалилось на Джейса по-новой – и он не выдержал.
– Потому что вокруг меня умирают люди! – рывком повернулся он. – Все, кто любил меня, все, кого любил я сам! Я пытаюсь его защитить! Потому что… – он осекся и замер, потрясенный осознанием, разом потерявший запал, и договорил едва слышно, – я могу жить без Клэри, но не без Алека. Боже… – Джейс наугад оперся ладонью на стену переулка, – я спасаю себя, а не его.
В воздухе будто совсем не осталось кислорода. Горло перехватило, и Джейс с трудом сглотнул. Голоса из воспоминаний зашептались в его голове, перебивая друг друга.
«Ты все еще там, внутри», – сказала Клэри. «Я знаю, что ты там», – эхом отозвался Алек.
«Ты не навредишь мне». «Я прощаю тебя». «Я люблю тебя».
Бездна, полная ужаса, одиночества и вины, стремительно подбиралась все ближе, и Джейс отстраненно, словно это происходило не с ним, смирился, что вот-вот отключится прямо посреди улицы – но прежде, чем это действительно случилось бы, его выдернуло обратно в реальность прикосновение: Магнус, вдруг возникший совсем близко, обхватил его лицо ладонями и прижался губами к его губам.
К чему Джейс оказался не готов еще больше, так это к тому, что после секундного ступора сам подался вперед, обнимая Магнуса за плечи и превращая неловкое столкновение губ в медленный, почти медитативный поцелуй.
Магнус почему-то не оттолкнул его, бережно огладил скулы, зарылся пальцами ему в волосы, и Джейс словно рухнул в толщу воды – плотную и зыбкую одновременно, в которой не было ничего другого, кроме горячей кожи Магнуса, его мягких сухих губ и сердцебиения, отдававшегося у Джейса в груди.
Надо было остановиться, но он так давно чувствовал себя стоящим на краю пропасти за миг до падения и так беспросветно нуждался хоть в чьем-то живом тепле, что не нашел в себе сил прекратить.
В руках Магнуса было убаюкивающе уютно, словно его закутали в плед, сводящие с ума мысли растворялись под прохладой перстней, а мешавший дышать страх тускнел.
Они разделяли спокойный, плавный поцелуй, благодарности в котором было куда больше, чем чувственности, еще несколько бесконечных мгновений, пока Магнус не отстранился и не спросил, как ни в чем не бывало:
– Все хорошо?
– Да, – моргнул Джейс в замешательстве, – наверное…
– Это был самый быстрый способ избавиться от гипервентиляции, – произнес он, и Джейс готов был поклясться, что на самом деле Магнус смущен не меньше него, – а дальше как-то само получилось.
– Да, извини за это, – качнул головой он, – не знаю, почему я…
– Не извиняйся, золотце, – подчеркнуто непринужденно отмахнулся Магнус, – но теперь ты определенно должен со мной позавтракать.
Над своим гостиничным люксом Магнус поработал еще накануне – сразу же, как переступил порог. Вместо безликой, хоть и дорогой, мебели в гостиной появились антикварный венецианский диван, усыпанный разномастными бархатными подушками с кисточками, и пара обитых шелком кресел, прихваченных Магнусом из апартаментов в Маре два века назад. Фортепиано переехало в кабинет, легкие светлые занавески на окнах сменились плотными атласными портьерами, репродукции картин на стенах – оригиналами Дега и Караваджо, а крошечный журнальный столик – белоснежным кофейным столом.
За ним Магнус и устроился вместе с Джейсом.
– Что за девушка была с тобой у ведуньи? – поинтересовался он, подцепляя кончиком ножа немного джема и намазывая идеально поджаренный тост.
– Джессика Хоукблю, – ответил Джейс, разламывая вилкой картофельную оладью. – Почему ты спрашиваешь?
– Незнакомые люди редко относятся ко мне с такой неприязнью, какая ощущалась от нее, – хмыкнул Магнус. – Я почувствовал, как сильно не нравлюсь ей, даже не приближаясь и не попадаясь на глаза.
– Она встречалась с Алеком до того, как он понял, с кем хочет встречаться на самом деле, – объяснил Джейс.
– О, – хлопнул ресницами Магнус, – как неловко. Что ж, значит, решение поговорить сначала с тобой одним было верным.
– Поговорить о чем? – насторожился Джейс.
– Возможно, я знаю, как умерла Линдси.
Джейс напряженно выпрямил спину, отложил столовые приборы и выжидающе посмотрел на него.
– У людей есть поверье, – начал Магнус, – что на старых перекрестках живут демоны с красными глазами. Если в полночь закопать подношение там, где пересекаются четыре дороги, демон появится и исполнит любое желание, только попроси. Все что угодно. Но заплатить придется собственной душой, хоть и не сразу. Обычно демон дает заключившему сделку десять лет. Когда время истекает, являются адские гончие, огромные, свирепые псы размером с лошадь, и тащат проданную душу в ад на вечные муки.
– Никогда не слышал о демонах перекрестка, – с сомнением заметил Джейс и тут же вспомнил: – Это об одном из них ты рассказывал мне вчера?
– Да. Люди скрывают гораздо больше, чем сумеречные охотники могут даже вообразить, – усмехнулся Магнус. – Демоны перекрестков не приходят в этот мир, чтобы разрушать и убивать, как другие их собратья. Они являются только на зов и приносят самый ценный дар – сбывающиеся мечты. И пока это так, никто не станет звать нефилимов на помощь.
– Ладно, но… – пожал плечами Джейс, – причем здесь убийство Линдси?
– Не думаю, что это было убийство, – поделился Магнус. – Скорее, адский пес пришел забрать обещанное. Они не демоны – просто сборщики душ, поэтому вполне могли войти в Институт. Странная смерть, ночные кошмары о черных псах, ведьмовской сбор для защиты… Сомневаюсь, что столько совпадений сразу могут быть случайностью.
– Линдси жила бок о бок с сумеречными охотниками, – непонимающе проговорил Джейс. – Она знала, что демоны – опасные, злобные твари, которым нельзя доверять. Как она могла связаться с одним из них ради исполнения какого-то желания?
– Десять лет назад она была ребенком, – успокаивающе произнес Магнус.
– Но кто вызывает всемогущего демона, а потом прозябает в Институте?
– Тот, кто очень хотел именно в Институте и оказаться? – предположил Магнус. – Впрочем, я собираюсь узнать это наверняка.
Он поднялся и под вопросительным взглядом Джейса несколько раз прошел из одного конца комнаты в другой, прежде чем продолжить:
– Над демонами перекрестка властвовала Лилит, но она мертва, и я полагаю, теперь они подчиняются тому, кто вместе с ней правил ее измерением Эдома.
– Ты хочешь вызвать высшего демона, чтобы поговорить с ним? – неверяще уточнил Джейс, тоже вставая.
– Не просто высшего демона, – вздохнул Магнус, – Принца Ада, изгнанного с Небес вместе с Люцифером. Асмодея.
– Он же… – очень осторожно проговорил Джейс, – твой отец?
– Да, – грациозно повернувшись, Магнус поправил подушки на диване, – и в соревновании «Отец года» он разделил бы первое место с Валентином.
– Это плохая идея, – озвучил очевидную вещь Джейс.
– Ужасная, – подтвердил Магнус. – Поможешь мне с подготовкой?
У него ушло не больше пяти минут на то, чтобы призвать из нью-йоркского лофта дюжину черных свечей, листок с нужным заклинанием и плотно затянутый полотняный мешочек, наполненный той же смесью кладбищенской земли и соли, какой пыталась защититься Линдси, разве что вместо козлятника Магнус давно предпочитал использовать высушенные растертые цветки чертополоха.
Одним движением ладони убрав с пола персидский ковер и отодвинув мебель, он принялся насыпать на паркете круг для будущей пентаграммы и кивнул Джейсу:
– Зажги пока свечи, золотце.
– Ты уверен, что Асмодей согласится снова помочь тебе? – спросил тот, забирая с подоконника коробок спичек, украшенный логотипом отеля.
– Конечно, нет, – на секунду поднял голову Магнус. – Я только надеюсь, что возможность вновь увидеть меня просящим о помощи окажется сильней его гордости. Покидая Эдом сотни лет назад, я кипел ненавистью, – произнес он, выводя острие первого луча звезды, – говорил, что больше не желаю его знать, что хочу стереть из памяти каждый миг, который мы провели вместе, что… – Магнус выдохнул, прерываясь, – скорее умру, чем когда-нибудь обращусь к нему. Он сказал, что я ошибаюсь, и вот – он нужен мне уже второй раз за какие-то шесть недель. Сомневаюсь, что он откажется от удовольствия засвидетельствовать свою правоту.
Автор: <Кэрри>
Иллюстратор: Eloise_Brandtner
Автор основной идеи, гамма: Noloti Maruchie
Бета: Ksie-il
Канон: сериал «Сумеречные охотники»
Размер: макси, 23 482 слова
Пейринг/Персонажи: Магнус Бейн/Джейс Эрондейл, Джессика Хоукблю, Линдси, Элайза Роузвэйн, Алек Лайтвуд, Изабель Лайтвуд, Асмодей
Категория: слэш
Жанр: Romance, Action/Adventure, Hurt/Comfort, Detective
Рейтинг: R
Краткое содержание: Переживая потерю Клэри и последствия одержимости Лилит, Джейс просит о переводе в другой Институт. Магнуса, расставшегося с Алеком и лишившегося статуса Верховного мага Бруклина, больше ничего не держит в Нью-Йорке. Они сталкиваются в маленьком европейском городке, где происходит череда странных смертей.
Предупреждения: неканонные смерти второстепенных персонажей, AU относительно событий сезона 3b
От автора: большое спасибо nover и McCreation за обсуждение детективной составляющей сюжета, Anya Sfinks, Нати. и Roleri – за помощь в работе над матчастью, TylerAsDurden – за вдохновившую цитату
Дисклеймер: Спойлер!демон перекрестка позаимствован из сериала «Сверхъестественное»
Ссылки: Иллюстрации 1, 2, 3, 4; скачать текст
Дождь, дробно барабанивший в мансардные окна, отзывался мучительной болью в раскалывающейся голове и противным звоном в ушах.
Джейс со стоном перевернулся на живот и зарылся в подушки, надеясь снова заснуть, но мерзкий привкус во рту, пересохшее горло и эхом отдающееся в висках частое сердцебиение мешали отключиться.
Впрочем, это все равно было лучше, чем просыпаться от обычных липких кошмаров.
Кто-то завозился рядом, и Джейс, разлепив будто налитые свинцом веки, все же открыл глаза. Из кокона пушистого пледа на соседней половине кровати виднелись длинные спутанные светлые волосы и девичья ладонь. От тонких пальцев по коже вился к запястью изящный зеленоватый узор.
Кажется, это были переплетающиеся листья. Рассмотреть толком Джейс не смог – от попытки приглядеться тут же замутило, комната вокруг словно завертелась, и он зажмурился.
Головокружение еще не успело отступить, когда руна парабатай вдруг запульсировала уютной теплотой.
Джейс тяжело вздохнул – Алек думал о нем и наверняка ощущал отголоски его состояния, а значит, скорее всего, собирался позвонить в ближайшие несколько минут.
Очень осторожно повернувшись на спину, Джейс откинул одеяло и поежился от утренней прохлады, бодряще окутавшей обнаженное тело. Почти десять секунд он смотрел расфокусированным взглядом в скошенный потолок под односкатной крышей, а после покосился на черный росчерк иратце у себя на животе. Руна мгновенно зазолотилась, и гул в голове наконец немного утих.
Приподнявшись, Джейс опустил ноги на пол, приглушенно чертыхнулся, когда под пятку попалась разорванная упаковка от презерватива, и огляделся, пытаясь найти телефон.
Тот был брошен на столешнице барной стойки, отделявшей кухню от спальни, и Джейс поплелся туда. В ближайшем ящике возле раковины нашелся аспирин, и он запил его налитым доверху стаканом воды, а после приложил холодное стекло ко лбу, переводя дыхание.
До того, как звонок от Алека все-таки раздался, Джейс успел умыться, почистить зубы, найти чистую одежду и уже не чувствовал себя хуже только что восставшего из могилы вампира.
– Привет, – улыбнулся он, приняв видеовызов.
– Привет, – настороженно и без тени ответной улыбки посмотрел на него Алек. – Все нормально?
– Да, – пожал плечами Джейс, но под хмурым взглядом напротив тут же бросил попытки изображать, что все прекрасно. – Слушай, я правда не собирался вчера… Как-то само получилось.
– Джейс, – Алек вздохнул и потер лоб, – я не хочу на тебя давить, но это второй раз за неделю, и я…
– Сегодня понедельник, – вклинился Джейс, – технически наступила новая неделя.
– …и я думаю, – продолжил Алек, пропустив его слова мимо ушей, – что тебе, возможно, стоит вернуться.
Джейс перевел взгляд за окно.
Клужский Институт – неприступный, ощетинившийся башнями готический замок – возвышался посреди припорошенных тающим под дождем снегом ярких оранжево-коричневых крыш исторической части города. По сравнению с ним, виднеющиеся на горизонте лесистые склоны Карпатов казались совсем пологими.
– Джейс, – позвал его Алек, когда молчание затянулось. – Я понимаю, ты надеялся, что вдалеке от Нью-Йорка тебе будет лучше.
– Не вышло, – взглянул на него он. – Ты прав. Но здесь, по крайней мере, никто не смотрит на меня с жалостью. Алек, прошло всего полтора месяца. Может, мне нужно немного больше времени.
– Хорошо, – легко согласился тот. – Просто пообещай, что дашь знать, если тебе буду нужен я, а не время.
– Ты всегда будешь мне нужен, – отозвался Джейс, ощущая, как от руны парабатай расходится новая волна спокойного, ласкового тепла.
Со стороны кровати раздался звук умиления, и он повернулся – растрепанная фейри, выпутавшаяся из пледа, растроганно смотрела на него, подперев щеку ладонью.
Джейс смущенно хмыкнул.
– Конклав вряд ли одобрит запрос на использование портала в личных целях, – снова заговорил Алек. – Но если хочешь, я могу попросить Магнуса.
– Не нужно, – отрицательно качнул головой он. – Я помню, что вы остались друзьями, но тебе наверняка нелегко с ним видеться.
– Вовсе нет, мы…
– Магнус и так сделал для меня очень много, – перебил его, не дав закончить, Джейс. – Даже, выражаясь буквально, спустился в ад, – он улыбнулся уголками губ, пытаясь смягчить невольную резкость. – Не волнуйся за меня.
– Ладно, – неохотно, но все же согласился Алек.
– Я буду в порядке, – заверил его Джейс, прежде чем закончить вызов.
Фейри изящным движением поднялась с постели, нисколько не стесняясь наготы, и, принявшись распутывать волосы пальцами, спросила с заметно звучащим в мелодичном голосе акцентом:
– Это был твой парабатай? Почему ты не скажешь ему правду?
– Какую правду? – вопросительно выгнул бровь Джейс.
– Что причина не в скорби по погибшей возлюбленной, – повела хрупким плечом она. – Что на самом деле ты пытаешься защитить его. Что какой-то… – она задумалась, припоминая имя, – Валентин был прав, и все, кого ты любишь, погибают.
Джейс растерянно моргнул и уточнил:
– Я что-то говорил об этом вчера, да?
– Да, – подтвердила она, оглядывая комнату в поисках одежды. – Говорил, как сильно скучаешь по нему, но не можешь вернуться, потому что если ты будешь рядом, кто-то может воспользоваться этим и снова заставит тебя причинить ему боль.
– Я… – начал было озадаченный Джейс, однако в следующий миг от необходимости придумывать наименее неловкий ответ его спас раздавшийся стук в дверь. – Извини, – он шагнул к порогу.
Отперев, Джейс увидел темноволосую девушку в очках, державшую в руках два стакана кофе.
– Доброе утро, – приветливо улыбнулась она.
– Линдси, – с удивлением посмотрел на нее он, делая шаг в сторону, чтобы пропустить ее внутрь. – Что ты здесь делаешь?
– Мне было по пути, и я принесла тебе кофе, – та протянула ему один из картонных стаканов. – И нам уже пора в Институт.
– Кто-то сказал «кофе»? – раздался из-за ширмы, отделявшей спальню от входной двери, воодушевленный голос фейри.
На ходу застегивая очень легкое белое платье, она быстро подошла к ним, забрала стакан у Джейса, сделала большой глоток и довольно зажмурилась:
– Спасибо.
– О… – Линдси, стушевавшись, тряхнула густой челкой, словно пыталась за ней спрятаться. – Прости, я не знала, что ты не один.
– Все в порядке, – уверил ее Джейс, отчего-то тоже вдруг почувствовавший себя не в своей тарелке. – Линдси, это… – он повернулся к фейри и не очень уверенно произнес, – Констанс?
– Почти, – фыркнула она. – Констанца.
– Точно, – сверкнул улыбкой Джейс и потянулся к небрежно брошенной на напольную вешалку куртке. – Захлопнешь дверь, когда будешь уходить?
– Без проблем, – Констанца отсалютовала ему стаканом.
На улице промозглый декабрьский воздух тут же забрался за воротник леденящей сыростью, и Джейс задернул молнию до верха, пряча шею.
Алевшая щеками Линдси шла вперед молча, разглядывая крышку на кофейном стакане так внимательно, словно на ней и правда можно было увидеть что-то интересное.
Джейс, не слишком интересовавшийся жизнью других людей в последние несколько недель, хотел было спросить что-нибудь, просто чтобы нарушить молчание, но так и не нашелся, что именно.
Светлый коридор, ведущий к лофту Магнуса, был знаком до последнего шага. Алек преодолел его на автомате, нащупывая в кармане куртки ключ, и остановился, спохватившись, только у самого входа.
Несколько секунд он рассматривал темное глянцевое дерево, застыв с поднятой сжатой ладонью и не решаясь постучать – однако еще через мгновение дверь распахнулась сама.
– Я же говорил, Александр, – донесся приглушенный расстоянием голос Магнуса, – мой дом всегда открыт для тебя.
В квартире, начиная прямо от порога, творился хаос – одежда, шторы, книги и прочие вещи вперемешку со склянками снадобий и ингредиентов для них занимали все горизонтальные поверхности. Часть предметов висела в воздухе, поддерживаемая сияющими всполохами магии.
– Магнус? – позвал Алек.
– Я в спальне, милый, – отозвался тот и сразу же выглянул из-за приоткрытых дверей. – Прости, это не должно было прозвучать так двусмысленно, – он наклонил голову к плечу и игриво добавил: – Или как раз должно было.
Алек рассмеялся, пробираясь к нему через завалы, и недоуменно спросил:
– Чем ты занят?
– Собираюсь в путешествие, – объявил Магнус и движением руки заставил несколько рубашек прилететь и улечься в чемодан, раскрытый на кровати. – Теперь, когда я больше не Верховный маг Бруклина, а потрясающий глава нью-йоркского Института – не мой бойфренд, я вдруг понял, как много лет провел здесь.
Грациозно повернувшись, он подошел к комоду и открыл ящик с шелковыми платками и шарфами. Несколько секунд Алек смотрел на его спину, обтянутую блестящей и словно перетекающей тканью, и вспоминал недавний разговор с Джейсом.
Алек нисколько не лукавил, убеждая брата, что вполне мог бы обратиться за помощью к Магнусу – для него это действительно не было сложно.
Но сейчас его не оставляла назойливая мысль: что если сам Магнус лишь делал вид, словно не против продолжать общаться с ним, потому что не хотел обижать или расстраивать?
Алек приблизился и, бережно коснувшись его локтя, произнес:
– Магнус, – он скользнул пальцами вниз и обхватил его ладонь своей, заставляя повернуться, – если ты уезжаешь из-за меня, может, я просто постараюсь не попадаться тебе на глаза слишком часто?
– Дело не в тебе, Александр, – очень тепло, так, что у Алека сразу же отлегло от сердца, улыбнулся ему Магнус. – Просто меня больше ничего не держит здесь, – он поднял свободную руку и мягко погладил его по щеке. – Я никогда раньше не проводил столько времени на одном месте и сейчас понимаю, что засиделся.
Алек притянул его к себе и обнял, привычно упершись подбородком ему в плечо.
– Как ты вообще мог подумать, будто я не хочу тебя видеть? – с деланным возмущением буркнул Магнус в его ключицу и, отстранившись, продолжил: – Мы не смогли сделать друг друга счастливыми, но ты – часть моей жизни и всегда ею будешь, – он быстрым и нарочито небрежным движением смахнул с черного свитера Алека светлый кудрявый волос и добавил: – И я очень рад за тебя.
Алек нырнул пальцами в карман, выудил ключи и протянул ему.
– Оставь, – мотнул головой Магнус, принимаясь перебирать шарфы.
– Хочешь, чтобы я присмотрел за квартирой, пока тебя нет? – неуверенно предположил Алек.
– Нет, – взмахом ладони Магнус отправил пару ярких платков в чемодан и закрыл ящик, толкнув его бедром. – Хочу, чтобы у тебя по-прежнему было тихое место, где можно перевести дух. Не волнуйся, я уберу весь этот бардак до того, как уеду.
Алек усмехнулся, пряча ключи обратно.
– Оставить здесь портал? – спросил Магнус.
– Джейс все равно не горит желанием увидеть меня ближе, чем на экране своего телефона, – вздохнул Алек, садясь в кресло.
– Как он? – сочувственно поинтересовался Магнус, останавливаясь на половине пути к книжному шкафу.
– Говорит, что все нормально, – Алек пожал плечами, – но никто не может пережить столько, сколько пришлось пережить ему, и быть в порядке. Джейс почти ничего не рассказывает мне, – посмотрел на Магнуса погрустневшим взглядом он, – а я не могу перестать думать, что он отдаляется, потому что винит меня в произошедшем.
– Мы оба знаем Джейса, – Магнус подошел к нему и присел на подлокотник кресла, – сомневаюсь, что он винит кого-то, кроме себя. Что если я навещу его?
– Правда? – оживился Алек.
– Почему бы и нет, – на секунду задумчиво поджал губы Магнус. – У меня все равно нет конкретного маршрута. Ты, кажется, упоминал, что Джейс в Европе. В Лондоне? Мадриде? Или… – Магнус сделал паузу, и его глаза вдохновленно засияли, – в Париже?
– Клуж-Напока, – ответил Алек, с сомнением выгнув бровь. – Это в Румынии.
Несколько мгновений Магнус смотрел на него с крайней степенью удивления, а потом кашлянул и заметил:
– Весьма… странный выбор.
– Он не выбирал. Если просишь о переводе, Конклав не спрашивает, куда бы ты хотел поехать, – объяснил Алек, – просто отправляет тебя туда, где не хватает людей.
– Что ж, – Магнус поднялся, – целую вечность не был в Румынии.
Джейс оперся локтем на спинку неудобного стула в зале для общих совещаний и, улучив секунду, когда глава местного Института – Элайза Роузвэйн, немолодая женщина со строгим лицом и сединой в иссиня-черных волосах – не смотрела на него, потер слипающиеся глаза.
Ночные патрульные один за другим докладывали о результатах рейдов. Джейс, слушавший их вполуха и улавливающий отдельные слова местного языка, похожего на итальянский, французский и латынь одновременно, тихо хмыкнул: в Клуже решительно ничего не происходило, и он поймал себя на том, что начинает к этому привыкать.
Тут же захотелось поделиться с Алеком, и он потянулся к телефону, но в этот самый миг Элайза повернулась к нему.
– Джейс.
– Мэм, – быстро поднялся и замер с прямой спиной он.
– Возле японского пруда в Ботаническом саду, возможно, видели иеле, – сообщила она, перейдя на английский. – Эти существа могут представлять опасность для людей, поэтому информацию необходимо проверить и, если потребуется, принять меры. Джессика пойдет с тобой.
Сидевшая через четыре стула от Джейса высокая шатенка с руной успокоения гнева, пересекающей ключицу и скрывающейся под густыми вьющимися волосами, встала, услышав свое имя, и, даже не пытаясь изобразить энтузиазм, произнесла:
– Да, мисс Роузвэйн.
– Надеюсь, это не слишком затруднит вас, мисс Хоукблю, – вроде бы дружелюбно, но так, что Джейс невольно поежился, улыбнулась Элайза и продолжила: – Иеле – здешняя разновидность фейри. Маловероятно, что вы сталкивались с ними в Нью-Йорке, поэтому прежде чем приступать, изучите все, что о них известно. Можете идти.
Покинув зал, Джейс направился было к библиотеке, однако остановился, увидев, что Джессика пошла к выходу.
– Куда ты? – не понял он.
– В Ботанический сад, – с таким же недоумением обернулась она. – А ты?
– Нам велели сначала узнать, с кем мы имеем дело, – напомнил Джейс.
– Ангел, – закатила глаза Джессика. – С каких пор ты превратился в зануду, который выполняет приказы и соблюдает правила?
– С тех самых, как понял, что Клэри и многие другие были бы живы, если бы я не считал себя умнее всех, – глухо произнес Джейс, поворачивая к библиотеке.
В следующую же секунду позади послышались торопливые шаги, но он не стал оглядываться.
– Прости, – выдохнула сконфуженная Джессика, догнав его. – Я не подумала. Просто я так ненавижу это место, что готова обвинить его даже в том, что ты изменился.
– Тогда почему ты уехала из Нью-Йорка? – вопросительно посмотрел на нее Джейс. – И почему согласилась остаться тут?
– Ну… – дернула плечом она. – Твой брат сводил меня на пару свиданий, а потом решил, что предпочитает мужчин.
– Но ты здесь ни при чем, – с недоумением проговорил Джейс. – Не знаю, может, Алек пытался определиться или…
– Он не посчитал нужным сообщить об этом мне, – раздраженно перебила его Джессика, – так что пока он, – она скривилась, – «определялся», я просто встречалась с человеком, который мне нравился.
Они свернули под каменную арку длинного коридора, ведущего к библиотеке и освещенного только ведьминым огнем.
¬– Изабель подумала, что мы успели переспать, и все остальные следом за ней тоже, – продолжила Джессика. – И когда Алек закрутил роман с тем магом, я превратилась в девушку, из постели которой он предпочел сбежать к другому парню. Я оказалась в Клуже потому, что мне надоело быть штатным клоуном и изо дня в день слышать смешки за спиной, – зло фыркнула она. – Отважные сумеречные охотники, спасающие мир и бесстрашно сражающиеся с демонами, иногда хуже примитивных старшеклассников. Не представляю, как Лидия смогла справиться.
Наткнувшись на ошарашенный взгляд Джейса, Джессика и сама изумленно округлила глаза и уточнила:
– Ты пытаешься сказать, что был не в курсе?
– Именно, – подтвердил ее догадку он. – Уверен, и Алек ничего об этом не знал.
Джессика толкнула тяжелую дверь и, переступая порог библиотеки, мельком обернулась к Джейсу через плечо:
– Мне все равно. Я хочу быть так далеко от него, как только возможно. Даже если это означает находиться в холодной каменной дыре без единого компьютера и зачатков цивилизации.
Дверь за ними закрылась, сухо хлопнув, и из-за стойки библиотекаря с неловкой поспешностью встала Линдси. Она выглядела подавленной, а покрасневшие глаза, кажется, были заплаканными, и Джейс, сделав несколько быстрых шагов вперед, спросил:
– Что случилось?
– Все нормально, – шмыгнув носом, Линдси попыталась беспечно улыбнуться. – Я просто… читала грустную книгу. Вы знали, что пятьсот лет назад здесь произошла настоящая резня с вампирами? То есть, конечно, знали, тут ведь целый музей, посвященный этому. Ерунда, – резко оборвала она сама себя. – Вы, наверное, пришли по делу?
– Можешь найти что-нибудь про иеле? – оттеснила Джейса назад Джессика.
– Сейчас, – Линдси кивнула и скрылась за стеллажами.
Джессика повернулась и негодующе пихнула Джейса в плечо.
– Эй! – дернулся он. – Что я сделал?
– Тихо! – прошипела она.
– Я спросил, почему Линдси плачет, – озадаченно покосился на нее Джейс, тоже понизив голос. – В чем проблема? Мне нельзя с ней разговаривать?
Джессика закатила глаза на мгновение, прежде чем шепотом воскликнуть:
– Она расстроена из-за тебя, ясно?
– Что? – приглушенно удивился он.
– Она думала, ты страдаешь по Клэри, а ты… – Джессика взмахнула руками, явно не сумев сразу подобрать подходящее слово, – спишь со всеми подряд!
– С чего вдруг Линдси должна расстраиваться… – начал было Джейс и осекся на полуслове, наконец догадавшись. – О…
– Вот уж не думала, будто тебя удивит новость, что ты кому-то нравишься, – заметила Джессика. – Для тебя это разве не в порядке вещей?
За рядами полок раздался стук каблуков, и они замолчали.
– Я нашла книгу, – произнесла вернувшаяся Линдси и окинула их непонимающим взглядом. – Почему вы шептались? Что-то не так?
– Что у нас есть об иеле? – не позволила Джейсу ответить Джессика.
– Целая глава вот здесь, – Линдси, с очевидным облегчением отвлекшись, открыла увесистый и очень старый том почти посередине. – Осторожней, некоторые страницы совсем ветхие.
Потрескавшийся, желтый от времени пергамент был покрыт неразборчивой рукописной вязью латинских букв с надстрочными и подстрочными знаками.
– Румынский, – со вздохом констатировал Джейс и потянулся за стило.
– Написано, что иеле – это злые феи, – повернула к себе книгу Линдси. – Появляются у лесных прудов, рек или болот, как дриады или русалки, поют песни и танцуют, оставляя за собой выжженную землю, на которой больше не растет трава.
– Ты успела выучить румынский? – вскинула бровь Джессика.
– Когда осознаешь, что у тебя мало времени, привыкаешь все делать быстро, – пожала плечами Линдси и торопливо объяснила: – В смысле, я ведь не сумеречный охотник, а всего лишь примитивная, которой повезло работать с сумеречными охотниками. Кто знает, как скоро Конклав перестанет считать меня полезной. Итак, – кашлянув, вернулась к чтению она, – танцами иеле творят колдовство, а песней могут зачаровать любого, кто случайно их услышит. Они топят людей в водоемах, сводят с ума, душат в объятиях, но в особенности любят похищать красивых молодых мужчин.
– Может, мне пойти без тебя? – язвительно хмыкнула Джессика, поглядывая на Джейса.
– Есть упоминания, – повысила голос Линдси, – что иеле могут указать путь к сокровищам, однако обязательно попросят что-то взамен – отдать им первенца или покинуть любимого человека, например.
– Идем, – Джейс кивнул Джессике в сторону выхода и уже на ходу обернулся. – Спасибо, Линдси.
Чтобы добраться до Ботанического сада, понадобилось двадцать минут неудобного молчания.
Маленькие, размером не больше человеческой стопы, пятна сгоревшей травы чернели прямо посреди оранжереи японского сада – возле пруда, через который был перекинут узкий деревянный мост.
Черепахам и ярким рыбкам, похоже, не было до этого никакого дела – они огибали цветущие водяные лилии и плыли дальше, к воздвигнутой у пруда пагоде.
– Похоже, здесь и правда резвятся иеле, – поделилась Джессика, поднимаясь с коленей.
– Похоже, – согласился Джейс, оглядываясь по сторонам.
Многочисленные посетители Ботанического сада проходили мимо, не замечая их.
– Эй! – позвала Джессика, надеясь, видимо, докричаться до иеле. – Пока мы хотим просто поговорить! В ваших интересах показаться добровольно.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом они услышали мелодичный голос с заметно звучащим акцентом:
– Что стряслось?
Джейс застыл, не веря ушам, медленно обернулся и увидел перед собой утреннюю знакомую – светловолосую девушку в легком белом платье.
– Констанца, – произнес он.
– Привет, – улыбнулась она, поправляя выбившийся локон украшенными тонким узором пальцами. – Не ожидала так скоро увидеть тебя снова.
– Ты иеле? – на всякий случай, очень надеясь на ошибку, спросил он.
– Точно, – кивнула она. – И тебе очень повезло. Обычно мы убиваем тех, кому удается узнать, как зовут хотя бы одну из нас.
– Обычно, – вмешалась в разговор Джессика, – ты и тебе подобные не выползают из своих прудов и не выходят к людям.
– Что-то грядет, и я должна была убедиться, что это зло не коснется меня и моих сестер, – ответила ей Констанца. – А потом увидела тебя, – она посмотрела на Джейса, – и задержалась.
Она двинулась вперед, словно не переступая, а паря в воздухе, и приблизилась вплотную к нему.
– Наша природа тянет нас к человеческим страданиям, – проговорила она, опуская пальцы Джейсу на грудь и прикрывая глаза. – Но в твоем сердце столько боли, что даже для меня слишком. Я хотела помочь тебе забыться, хотя бы на одну ночь.
– Не трогай его! – потребовала Джессика, однако он успокаивающе поднял ладонь, останавливая ее, и спросил Констанцу, чувствуя, как страх смерзается внутри ледяным комом:
– Что за зло?
– Не то, которого ты боишься, – качнула головой она. – И эта смерть будет не твоей виной. Другие могут решить, что причина в тебе, но это не так.
– Кто-то умрет? – не выдержав, дернула ее к себе за плечо Джессика.
– Люди всегда умирают, – тряхнула волосами Констанца, скидывая ее руку. – Тем более, когда сами ищут смерти.
Клуж не походил ни на сияющий Нью-Йорк, ни на величественный Аликанте, но все же выглядел лучше, чем ожидал Магнус.
Шире распахнув занавески в своем номере отеля, он окинул взглядом старую часть города: здесь не было серой прямоугольной застройки, свойственной большей части постсоветского пространства, зато были мощеные улочки, широкие проспекты, яркие крыши домов, высокие шпили церквей, а за всем этим – округлые вершины гор.
В свете проглядывающего из-за туч полуденного солнца Магнус добрых пятнадцать минут смотрел на спешащих клужцев, снующие по дорогам машины, автобусы, скрипящие трамваи и на стаи мокрых голубей, то и дело вспархивавших с площадей.
Институт Клужа был почти таким же древним, как сам город, и потому выглядел органичной его частью. Огромный готический собор посреди Нью-Йорка обязательно привлек бы общее внимание, а здесь, Магнус не сомневался, даже будь Институт с его зубчатыми башнями и каменными стенами видимым для примитивных, едва ли кто-то задержался бы на нем любопытным взглядом.
И все же что-то в этой гармоничной с виду картине было не так.
Магнус каждой клеткой кожи ощущал присутствие потусторонней мощи – темной, похожей на ту, что текла в его собственных венах. Ее отголоски разливались в воздухе и гнали вдоль позвоночника Магнуса неуютную дрожь.
Почувствовав, как нечто будто потянуло его к себе, он моргнул, позволяя глазам принять истинный вид, и опустил взгляд. Темноволосая девушка в черном платье с декольте стояла прямо под его окном и смотрела на него, заинтересованно наклонив голову. Прежде чем она отвернулась и растворилась в толпе, ее глаза сверкнули красным.
Кажется, найти Джейса стоило побыстрее.
Это было легко – Магнус произнес заклинание поиска и застыл, глядя куда-то за горизонт. Его мысленный взор в это время, отделившись от тела, поднялся над городом, вспугнув множество ворон, устроившихся на крышах домов, и так же стремительно опустился вниз – к кофейне в украшенном тяжелой лепниной здании времен средневекового барокко, расположенном около памятника королю Матьяшу. Джейс сидел за столиком возле окна и, читая что-то на экране телефона, задумчиво крутил стакан с имбирно-пряничным латте.
Магнус вдруг отстраненно вспомнил, что Нью-Йорк уже почти неделю как переливался гирляндами, пестрел венками из еловых лап, колокольчиков и красных лент и пах имбирным печеньем.
В Клуже с этим, похоже, не спешили, и о близости Рождества, до которого оставалось немногим меньше месяца, не напоминало ничего, кроме меню в кофейне.
Вернувшись в гостиничный номер и сморгнув неизбежное легкое головокружение, Магнус открыл портал, шагнул в него и появился в пустом проулке позади кофейни. Хоть в Румынии магия и была вполне легальным способом заработка, а колдуны, колдуньи и астрологи с гадалками официально регистрировались, вряд ли стоило попадаться кому-то на глаза выходящим из сияющего круга в воздухе.
Взмахом пальцев призвав оставленное в отеле шерстяное пальто, Магнус добрался до двери кофейни, переступил порог и оказался внутри – в уютном, благоухающем кофе и пряностями тепле.
Он нашел Джейса взглядом и улыбнулся, чувствуя, как предвкушение встречи неожиданно согревает грудь – до этого момента Магнус и не подозревал, что скучал по нему. Джейс почти не изменился, разве что чуть отросшие волосы больше не лежали идеально, под глазами залегли тени, а скулы обозначились резче.
Проходивший мимо официант что-то дружелюбно сказал Магнусу, очевидно, предлагая присесть.
– Извините, – отозвался он на английском, – румынский – один из тех немногих языков, на которых я не говорю.
Джейс, услышав его голос, удивленно поднял голову и распахнул глаза, когда действительно его увидел.
– Помочь вам выбрать столик или определиться с заказом? – с сильным акцентом спросил официант.
– Нет, – вновь улыбнулся Магнус. – Я пришел к другу. Можете приготовить для меня что-нибудь рождественское?
Джейс поднялся, отложив телефон, неуверенно ступил вперед – а в следующий миг несколькими быстрыми шагами преодолел разделяющее их расстояние и обнял Магнуса, крепко прижимая к себе и едва не приподнимая над полом.
– Я тоже очень рад тебя видеть, – просипел Магнус, начиная опасаться за свои ребра.
– Извини, – рассмеялся Джейс, размыкая объятия. – Я просто… – широко улыбнувшись, он обнял Магнуса снова, спокойней и осторожнее, – даже не думал, что буду так счастлив тебя встретить.
Магнус ободряюще коснулся ладонью его плеча. Счастливым Джейс не выглядел, и ему, кажется, не хватало близких людей. За годы, проведенные в Идрисе и Нью-Йорке, он наверняка привык, что Алек и Изабель всегда были рядом.
Джейс кивнул в сторону своего столика и направился туда первым, Магнус последовал за ним, и они устроились друг напротив друга.
– У меня еще не было возможности сказать… – произнес Джейс. – Мне жаль, что вы с Алеком расстались.
– Все в порядке, – отозвался Магнус. – Иногда люди не подходят друг другу, и любви, какой бы сильной она ни была, недостаточно, чтобы это исправить.
Подошедший официант поставил перед ним высокий стакан, увенчанный пышной шапкой взбитых сливок, и сообщил, прежде чем удалиться:
– Ваш цитрусовый пунш.
От напитка и правда умопомрачительно пахло апельсинами. Магнус обхватил стакан ладонями и посмотрел на Джейса:
– Как ты?
– Более-менее, – пожал плечами тот, подцепил трубочкой верхушку присыпанных корицей сливок на своем нетронутом латте и потянул в рот. – Здесь никто не знает, как все было на самом деле. Конклав решил, что я ни в чем не виноват и что ни один сумеречный охотник не смог бы противостоять матери всех демонов, поэтому всю информацию о моем… – он поморщился, – участии в делах Лилит уничтожили. Так что все думают, я покинул Нью-Йорк из-за смерти Клэри, и это… – Джейс зябко повел плечами, хотя в кофейне было тепло, – немного проще.
– Ее тело, насколько мне известно, не нашли, – деликатно заметил Магнус.
– Не надо, – устало попросил Джейс, – я и так едва не застрял на стадии отрицания.
– Конечно, – быстро согласился Магнус, чувствующий себя стоящим на тонком, хрупком речном льду. – Прости. Я тоже по ней скучаю.
– Это ты прости, – смущенно улыбнулся он, – я не должен был вываливать все на тебя.
– Нет-нет, – возразил Магнус. – Наоборот, я думаю, тебе нужно с кем-то поговорить.
– Ну, – усмехнулся Джейс, – вчера я изливал душу первой встречной фейри. Правда, я был не совсем трезв.
– Не совсем? – скептически уточнил Магнус.
– Совсем не, – исправился Джейс.
– Алкоголь – плохой способ отвлечься, – Магнус подпер щеку ладонью, – и если все же захочешь выговориться, я к твоим услугам.
– Ты планируешь задержаться в городе? – удивился Джейс.
– Почему бы и нет, – хмыкнул Магнус. – Я решил сменить обстановку и немного развеяться.
– В Румынии?
– Я как-то провел несколько месяцев в Перу, и это был крайне интересный опыт. Кстати, может, я мог бы помочь тебе с чем-то еще? – Магнус ненавязчиво сменил тему. – Чем ты сейчас занят? Что-нибудь странное и необычное?
– Нет, – фыркнул Джейс. – Здесь почти ничего не происходит.
– Что ж, – Магнус отпил кофе и вздохнул, – похоже, это ненадолго.
Насторожившийся Джейс встревоженно посмотрел на него, и Магнус объяснил:
– Меньше получаса назад я видел демона. Достаточно редкого, из тех, которые не покидают Эдом просто так. Из тех… – он прервался, собираясь с духом, – что служат только Лилит.
Джейс замер. С его лица в один миг как будто схлынули все краски, превращая его в восковую копию самого себя. Магнус не обладал способностью читать мысли, но сейчас ему и не нужно было – он с ужасающей ясностью видел, как прямо у него на глазах Джейс осознает, что не готов к этому.
Он судорожно скользнул ладонью по твердой поверхности стола, словно отчаянно искал, за что схватиться, и Магнус накрыл его руку своей. Он повел пальцами, разгоревшиеся на них синие искры, невидимые для всех остальных, взвились вверх, окутывая Джейса, будто коконом, ласкающе коснулись его волос, вплетаясь в светлые пряди, и понесли по его венам спокойное тепло, отгоняя подступающий приступ паники – не первый, судя по всему.
Джейс выдохнул, прикрывая веки.
– Все хорошо, – произнес Магнус, не выпуская его ладонь. – Я здесь, с тобой. Ты в безопасности.
Алек был прав, говоря, что никто не может остаться в порядке, пережив такое. Теперь Магнус убедился в этом и сам.
– Извини, – тихо выговорил Джейс, открывая глаза, но старательно не глядя на него. – Я… пытаюсь, но все равно не могу это контролировать.
– Тебе не за что просить прощения, – ответил Магнус. – Всем бывает нужна помощь.
Джейс рассеянно кивнул. Он казался таким потерянным, непривычно, пугающе беззащитным, и в голову Магнуса пришла внезапная идея. Продолжая держать Джейса за руку, он нырнул другой в карман пальто и произнес:
– У меня есть кое-что для тебя.
Джейс вопросительно посмотрел на него. Магнус повернул его ладонь и вложил в нее прямоугольный, подвязанный изящным шнурком мешочек из блестящей ткани.
– Что это? – спросил Джейс, рассматривая переплетение золотых узоров на алом фоне.
– Омамори, – улыбнулся Магнус. – Оберег. Твой брат подарил мне его после нашей прогулки по Токио.
– Я не могу это взять, – Джейс протянул амулет обратно.
– Я хочу, чтобы он был у тебя, – Магнус обхватил ладонь Джейса своими и мягко сомкнул его пальцы, – как напоминание о том, что мы оба – и я, и Алек – рядом, что мы придем, стоит тебе только позвать. Ты не должен справляться со всем в одиночку, Джейс.
Тот колебался несколько мгновений, а после чуть отодвинулся, высвобождая руку из пальцев Магнуса, и прислонился к спинке стула, больше не порываясь расстаться с подарком.
– Думаешь, она выжила? – спросил он.
– Лилит? Нет. Она абсолютно, бесповоротно и необратимо мертва.
– Откуда ты знаешь?
– Я сам наполовину принадлежу к миру, которым она правила, – напомнил ему Магнус. – Так что, поверь мне, я знаю точно.
– Ты поэтому в Клуже? – задал Джейс вопрос, которого Магнус надеялся избежать. – Потому что здесь ее демон, и он, может быть, пришел за мной?
– И поэтому тоже, – уклончиво ответил он. – Вряд ли этот демон тут ради тебя, но все же они обычно не разгуливают по улицам. Ты уверен, что в последнее время не происходило ничего подозрительного?
– Вообще-то есть кое-что, – признался Джейс. – Сегодня утром одна из местных фейри сказала, что грядет какое-то зло, которого она опасается.
Руна глоссолалии выцвела, оставив на коже только стремительно белеющий след, и строчки текста на румынском языке снова превратились в набор неровных букв.
Джейс, устроившийся в библиотеке на диване с потертой обивкой, размял затекшую шею и вытащил из кармана куртки стило, собираясь возобновить руну, но в этот момент кто-то выдохнул тихий испуганный возглас, и он поднял голову.
Замершая на месте Линдси держала в руках сумочку и то ли только что вошла, то ли собиралась уходить. На больших часах, висящих над узорчатым сводом дверей, было начало одиннадцатого.
– Не ожидала увидеть тут кого-то так поздно, – неразборчиво пробормотала она. – Ты давно здесь?
– Пару часов. Я читал об иеле и, кажется, увлекся, – ответил Джейс.
Линдси подошла к нему, присела рядом и спросила:
– Ищешь что-то определенное?
– Пытаюсь выяснить, не бывают ли они предвестницами чего-то конкретного, – откинулся на спинку дивана он. – У меня уже в глазах двоится.
– Похоже, тебе нужен перерыв, – осторожно предположила она. – Не хочешь… – у нее перехватило дыхание, – поужинать со мной где-нибудь? Через дорогу есть неплохая пиццерия, а в соседнем квартале отлично готовят лапшу…
– Линдси, – очень мягко перебил ее Джейс. – Спасибо, но я не голоден. И я правда не думаю, что это хорошая идея.
Она поднялась на ноги, молча кивнула и направилась к выходу, но через мгновение остановилась.
– А если бы этот вечер был последним в моей жизни, – проговорила она, – ты бы провел его со мной?
Джейс вскинул голову, удивленно посмотрел на нее, и Линдси тут же улыбнулась:
– Забудь. Странная шутка получилась, – она отрывистым движением поправила очки. – Я пойду, уже поздно.
– Ладно, – отозвался Джейс, рассеянно запустивший пальцы в волосы на затылке. – Увидимся.
Развернувшаяся к дверям Линдси будто споткнулась на ровном месте.
– Да, – произнесла она через мгновение, – конечно.
Проводив ее задумчивым взглядом, Джейс снова вернулся к книге. Строчки расплывались перед уставшими глазами, и он опустил веки, давая себе передышку. Ему показалось, что прошло меньше минуты – но он проснулся, часто дыша, с ощущением, будто не может пошевелиться, будто собственное тело вновь ему не подчиняется.
Джейс вцепился в край дивана так сильно, что стало больно пальцам, и спустя несколько бесконечных секунд все прекратилось.
Он потер лицо ладонями и посмотрел на часы: стрелки готовились встретиться на полуночи.
Джейс встал на ноги, потянулся, морщась от боли в затекших мышцах, и взял книгу, собираясь вернуть ее на место. В следующее мгновение ночную тишину разбил отчаянный женский крик, а потом – грохот и звон стекла.
Бросив книгу на стойку библиотекаря, Джейс кинулся в коридор и сразу за порогом едва не налетел на Элайзу.
– Это в жилом блоке, – коротко бросила она, на бегу завязывая пояс развевающегося шелкового халата.
Из-под первой двери ощутимо дуло по полу. Обнажив клинок, Джейс взялся за дверную ручку и медленно потянул ее вниз.
– Комната Линдси, – напряженно проговорила Элайза.
В следующий миг они заглянули внутрь. Витражное стекло в окне было разбито вдребезги, неровные цветные обломки остались только у самой рамы. На усыпанный осколками подоконник лил хлещущий снаружи дождь. Лампа, уроненная возле кровати, неровно мигала.
– Линдси! – позвал Джейс.
Он подошел к окну, посмотрел вниз – и застыл с застрявшим в горле выдохом: тело Линдси, нелепо и неестественно раскинувшееся в свете уличных фонарей, изломанное, лежало на мокрой траве под стеной Института.
Первый раз в жизни Джейс не был благодарен Ангелу за руну зрения: даже с высоты он видел застывшие открытые глаза Линдси, черные разводы туши, стекающие по ее щекам вместе с ливнем, и темную кровь на островке тающего снега прямо под ее головой и яркой зелени вокруг.
Джейс отшатнулся, царапнув по подоконнику ладонью и не заметив, что поранил пальцы, судорожно попытался вдохнуть и не смог.
С бешеной скоростью заметавшиеся в голове мысли сбивались, путались с обрывками воспоминаний, до сих пор вызывающих чувство бессильного, безысходного ужаса – о стреле в груди Алека, о взметнувшихся волосах Клэри, упавшей на крышу машины, об истекающей кровью Имоджен и о белеющих в рваной ране обломках ребер Валентина.
Сердце колотилось, все ускоряясь и ускоряясь, словно собиралось пробить грудную клетку, легкие распирало острой, колючей болью, и перед глазами стремительно темнело.
– Джейс! – едва услышал он требовательный голос Элайзы. – Ты должен успокоиться.
Четкий и однозначный приказ, отданный ровным, твердым голосом, пробился сквозь оглушающий гул пульса в ушах и действительно достиг цели.
Мгновение спустя потеплела руна парабатай, а в кармане джинсов коротко прожужжал телефон, принявший входящее сообщение. Потянувшись за ним, Джейс наткнулся на амулет Магнуса – и сделал короткий вдох, возвращаясь в реальность и не позволяя себе провалиться в панику.
Он даже сумел ответить на смс Алека, пообещав позвонить ему утром, но остаток ночи провел словно в бреду или забытьи. Отвлеченно наблюдая за суетой вокруг, Джейс не заметил, как на улице посветлело, и очнулся, вдруг обнаружив себя топчущимся на пороге кабинета главы Института.
Он стоял в дверях, глядя на Джессику и не решаясь войти. Она сидела в одном из кресел, смотрела за окно расфокусированным взглядом и комкала дрожащими пальцами бумажную салфетку.
От ее молчаливой скорби у Джейса болезненно сжалось сердце.
Оттолкнувшись от дверного косяка, он подошел к Джессике, опустился на подлокотник кресла и осторожно притянул ее к себе.
Та благодарно уткнулась лицом ему в грудь, не сопротивляясь ни секунды, и сдавленно всхлипнула.
Джейс обнял Джессику крепче, бережно поглаживая по пушистым завиткам волос и вздрагивающим плечам, и держал ее в руках, пока она не отстранилась сама, торопливо вытирая лицо ладонями.
– Мисс Хоукблю, – произнесла Элайза, через мгновение вошедшая с большой дымящейся чашкой в руках, – я сделала вам какао.
– Мне, что, десять лет? – фыркнула Джессика, больше не казавшаяся собственной тенью, но непохожая на себя из-за опухших век и лица, покрасневшего пятнами.
– О, я очень надеюсь, что нет, – улыбнулась Элайза, передавая ей кружку, – потому что в нем просто неприличное количество рома. У меня есть новости.
Джессика сделала пару глотков и кивнула, давая знак, что готова слушать.
– Линдси погибла не от травм, полученных при падении, – Элайза присела на край своего рабочего стола, – еще до того, как она упала, у нее остановилось сердце.
– Но она… – начал Джейс, и ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы суметь сказать, – прыгнула?
– Нет, – отрицательно качнула головой Элайза. – Исключено. Полный отчет по результатам вскрытия будет позже, однако уже сейчас ясно, что Линдси вылетела через закрытое окно спиной вперед – с такой силой, что невероятно прочное стекло, созданное в Адамантовой Цитадели, оказалось не просто разбитым, а выбитым целиком. И ты сам слышал – она кричала.
Джейс неровно выдохнул, ощущая стыдное, неуместное, но до головокружения яркое облегчение.
– Кто-то… – неверяще проговорила Джессика, стискивая чашку, – убил ее?
– Или что-то, – предположила Элайза.
– Демон? – спросил Джейс.
– Клужский Институт – один из самых старых в мире, – возразила она. – Его строили в то время, когда Институты были для сумеречных охотников не центрами сосредоточения знаний и местами общих сборов, а убежищами. В этих стенах столько адамаса, серебра, железа и электрума, что ни одно существо с кровью демона не сможет войти сюда. Именно поэтому я должна спросить, – Элайза переложила несколько документов на другую сторону стола, очевидно, давая себе передышку, – у Линдси были враги? Здесь, в Институте.
– Нет, – отозвалась подавленная Джессика. – Она рассказала бы мне, если бы с кем-то поссорилась.
– Но я думаю, все равно стоит поговорить со всеми, кто был в Институте ночью, – вклинился Джейс.
– Я займусь этим, – пообещала Элайза, – а вы двое отправляйтесь по домам и отдохните пару дней. Вам нужно прийти в себя.
– Что?! – возмутилась Джессика. – Нет! Кто-то напал на Линдси в ее собственной комнате, прямо у нас под носом. Я не собираюсь отсиживаться дома, пока убийца гуляет на свободе!
– Это не просьба, мисс Хоукблю.
– Прекрасно!
Джессика поднялась раздраженным рывком, с громким стуком поставила чашку на стол, нарочно тряхнув ее так, чтобы выплеснуть какао, и не оглядываясь покинула кабинет.
– Джессика! – ринулся за ней Джейс.
Та, не реагируя на него, почти бегом шла к жилому блоку.
– Выход в другой стороне, – напомнил он, поравнявшись с ней.
– Зато комната Линдси в этой, – отрывисто бросила она, дрожащим то ли от гнева, то ли от сдерживаемых слез голосом. – Если ты собираешься снова говорить о приказах и правилах, то лучше не надо, потому что, клянусь, я тебя ударю.
– Что ты хочешь там найти? – спросил Джейс.
– Что-нибудь! – на ходу всплеснула руками Джессика. – Кто-то был там вместе с ней, не может быть, чтобы не осталось ни следа.
Возле двери Линдси она посмотрела по сторонам, достала стило и нарисовала отпирающую руну возле замка. Механизм щелкнул, и Джессика, придержав дверь, чтобы не скрипнула, проскользнула внутрь. Джейс замешкался за порогом на мгновение, но, тоже на всякий случай оглянувшись, все-таки шагнул вперед и прикрыл за собой дверь.
Джессика присела перед лежащей на полу лампой и осторожно подняла ее. Джейс подошел к окну, стараясь не наступать на осколки, и присмотрелся к подоконнику. На самой поверхности, засыпанной битым цветным стеклом, не было ничего подозрительного, тогда он наклонился, чтобы заглянуть снизу – и озадаченно нахмурился. На полу, ровно от одного края оконного проема до другого, поверх ковра тянулась полоса какого-то черного порошка. Густо насыпанная и широкая с обоих концов, к середине она прерывалась, словно ее размыло водой.
– Джессика, – позвал Джейс. – Смотри.
Она приблизилась и непонимающе прищурила глаза:
– Что это такое?
Раздавшееся в следующий миг деликатное покашливание заставило их вздрогнуть от неожиданности. Джейс поднял голову и увидел Элайзу, прислонившуюся плечом к дверному косяку и скрестившую руки на груди.
– Я велела вам обоим идти домой, – напомнила она.
Джессика за спиной Джейса зачерпнула пальцами щепотку порошка и сжала в ладони.
Телефон на тумбочке возле кровати затрезвонил, бесцеремонно выдернув Магнуса из дремы. Со второй попытки сдвинув на лоб маску для сна и щурясь спросонья, он дотянулся до сотового, посмотрел на дисплей и с обреченным стоном рухнул обратно на подушки.
– Изабель, – вздохнул он в трубку, – я больше не встречаюсь с твоим братом, помнишь?
– Джейс с тобой? – вместо извинений спросила она.
– Я не встречаюсь ни с одним из твоих братьев, – уточнил почти проснувшийся от удивления Магнус. – Сейчас семь часов утра, и ты ищешь Джейса в моей спальне. Даже не знаю, поблагодарить тебя за комплимент или ужаснуться твоему мнению обо мне. Чем, по-твоему, закончился вчерашний вечер?
– Убийством, – отозвалась Иззи.
– Что? – Магнус сел, мгновенно стряхивая остатки сна.
– Линдси, – продолжила она. – Ты ее не знал, но она уехала из Нью-Йорка вместе с Джейсом и… – Изабель замялась, – еще одной девушкой. И она мертва. Джейс не отвечает на звонки со вчерашнего вечера. Я бы не волновалась, как он справляется, будь он в порядке, но…
– Но он не в порядке, – договорил за нее Магнус.
– Да, – согласилась Иззи. – После всего, что случилось, он… такой уязвимый. И мы все умеем заботиться о других, но не о себе.
– Я за ним присмотрю, – пообещал Магнус, откидывая одеяло. – Как Алек?
– Пытается руководить Институтом, – фыркнула Изабель, но Магнус все равно отчетливо услышал тревогу в ее голосе, – а на деле пугает всех серым цветом лица и срывается на каждом, кто спрашивает, не нужна ли ему помощь. Ты же знаешь, Алек, волнующийся о Джейсе – это стихийное бедствие.
Сам Джейс тем временем, следуя за Джессикой, окинул взглядом узкую, освещенную ровным рядом фонарей мощеную улочку с невысокими каменными домами, начинавшуюся за Музейной площадью. Он не сомневался, что Джессика умеет пользоваться отслеживающей руной, однако ноющая тоска, пробивающаяся сквозь связь парабатай и смешанная с глухим страхом потери, заставляла его нервничать, и он не удержался от вопроса:
– Ты уверена, что мы идем туда, куда нужно?
– Почти пришли, – отозвалась она, сосредоточенно лавируя в своем ярком синем пальто между рекламных щитов бесконечных кафе и сувенирных лавок.
Надо было позвонить Алеку, но Джейс кристально четко осознавал, что не сможет – его выдержка и так убегала песком сквозь пальцы.
Джессика остановилась так резко, что он чуть не налетел на нее, и указала на неприметную дверь под деревянной вывеской «Ведунья Дорина»:
– Это здесь.
В тот же миг дверь открылась, и перед ними показалась совсем юная цыганка. Джейс не дал бы ей больше семнадцати, однако в следующую секунду она посмотрела прямо на него, и в ее обманчиво-детском взгляде он отчетливо увидел, что она прожила не одну сотню лет.
– Что вам нужно, охотники? – не пытаясь даже изобразить любезность, спросила она.
– Это твое? – вместо ответа Джессика протянула ей на раскрытой ладони остатки вещества, похожего на угольную пыль.
Дорина приблизилась, взяла ее руку и потянула выше к глазам.
– Могильная земля, – пробормотала она, – соль, козья рута… Я предупреждала ее – это сдержит их, но ненадолго. Ничто не остановит псов, которые взяли след.
– Псов? – переспросила Джессика.
– Девушка, которой ты это дала… – начал было Джейс.
– Если просишь дьявола об услуге, не надейся, что он забудет прийти за платой! – эмоционально перебила его колдунья.
– Дьявола? – с сомнением посмотрела на нее Джессика. – О чем ты говоришь?
Дорина молча покачала головой, отступила назад и мгновенно, быстрей, чем они успели моргнуть, исчезла за дверью.
– Эй! – кинулась за ней Джессика, но Джейс остановил ее, осторожно перехватив за руку.
– Мы не можем ее преследовать, – напомнил он. – Нас вообще не должно тут быть.
– Черт возьми, – выругалась она и несколько раз прошла из стороны в сторону, запустив пальцы в волосы.
Джейс прислонился к холодной каменной стене. Скачок адреналина, на котором он продержался ночь и утро, в один момент сошел на нет, и теперь он чувствовал до странности сильную усталость. Он скосил глаза на руну выносливости, однако ничего не вышло.
– Кто-то наверняка в курсе, в чем дело! – не унималась Джессика. – Может, снова поговорить с той иеле? Она сказала, что убьет любого, кто узнает ее имя. Линдси же знала, как ее зовут?
– Да, но иеле не врываются в дома и не выбрасывают людей из окон, – возразил Джейс.
– Она даже не смогла бы войти в Институт, – вздохнув, констатировала сама Джессика. – И причем тут псы… Я позвоню мисс Роузвэйн. Вдруг она уже что-нибудь выяснила.
Джейс отстраненно кивнул. Туман в его голове был таким ощутимым, что ему приходилось с усилием сосредотачиваться на происходящем. Это изматывало, и необходимость поддерживать беседу очень раздражала.
Пока Джессика, отойдя чуть в сторону, разговаривала с Элайзой, он вытащил стило и, поддернув рукав куртки, коснулся руны. Стало легче, но почему-то совсем немного.
Джессика вернулась через минуту, убрала телефон в карман пальто и в ошарашенном молчании прислонилась к стене рядом с Джейсом.
– Что-то случилось? – сфокусировал взгляд на ней он.
– Когда Элайза начала расспрашивать о Линдси, один из врачей вспомнил, что около недели назад она обращалась к нему, – Джессика снова достала телефон и принялась крутить его в пальцах, – просила дать ей снотворное, потому что не могла спать. Ее мучили кошмары, – она качнула головой, – об огромных черных псах, которые гонятся за ней.
Джейс изумленно повернулся к Джессике.
– Тогда он не придал этому значения, – продолжила она и с горечью усмехнулась. – Поверить не могу… Он лишил нас возможности помочь Линдси, потому что решил, будто ее проблемы недостаточно важны.
Джейс отвел глаза, игнорируя комок, вставший в горле. Почему-то лишь сейчас, половину суток спустя, все внезапно стало подчеркнуто реальным.
Глядя на идеально подогнанные камешки мостовой, он искренне попытался представить, что должна чувствовать Джессика: сожаление и, наверное, боль от потери близкого человека – однако сам не ощущал ничего, кроме едкой, оглушающей вины.
Может, если бы он согласился сходить с Линдси в ту пиццерию через дорогу, она была бы жива. Может, он успел бы ее спасти.
– Джейс? – сжала его плечо Джессика.
– Я собираюсь пойти домой, – произнес он, отлипая от стены.
– Но… – растерялась она.
– Прости, – коротко бросил Джейс и, собрав остатки сил, чуть мягче добавил: – поговорим позже, ладно?
Тело все ощутимей сводило судорогами расползающегося внутри холода, и заставлять себя дышать ровно становилось сложней с каждой секундой.
Он прошел почти квартал, старательно сосредотачиваясь на собственных шагах, окружающих звуках и запахе свежего хлеба, наполнявшем город по утрам, когда его наконец немного отпустило. Еще пару минут спустя он услышал, как кто-то позвал его по имени, обернулся и увидел приближающегося Магнуса.
– Привет, – удивленно улыбнулся Джейс.
– Привет, – кивнул Магнус. – Я тебя искал. Позавтракаешь со мной?
– Ты искал меня, чтобы пригласить на завтрак? – с сомнением уточнил Джейс, убирая со лба лезущую в глаза челку.
– Почему бы и нет, – рассмеялся Магнус. – Ну, и заодно, чтобы напомнить тебе позвонить Алеку.
– Я не могу.
Помрачневший Джейс развернулся и снова пошел вперед.
– Он волнуется за тебя, – произнес последовавший за ним Магнус, – и не понимает, почему ты его отталкиваешь. Я, кстати, тоже не понимаю.
Только-только отступившее ощущение смыкающейся вокруг темной и холодной пустоты в один миг навалилось на Джейса по-новой – и он не выдержал.
– Потому что вокруг меня умирают люди! – рывком повернулся он. – Все, кто любил меня, все, кого любил я сам! Я пытаюсь его защитить! Потому что… – он осекся и замер, потрясенный осознанием, разом потерявший запал, и договорил едва слышно, – я могу жить без Клэри, но не без Алека. Боже… – Джейс наугад оперся ладонью на стену переулка, – я спасаю себя, а не его.
В воздухе будто совсем не осталось кислорода. Горло перехватило, и Джейс с трудом сглотнул. Голоса из воспоминаний зашептались в его голове, перебивая друг друга.
«Ты все еще там, внутри», – сказала Клэри. «Я знаю, что ты там», – эхом отозвался Алек.
«Ты не навредишь мне». «Я прощаю тебя». «Я люблю тебя».
Бездна, полная ужаса, одиночества и вины, стремительно подбиралась все ближе, и Джейс отстраненно, словно это происходило не с ним, смирился, что вот-вот отключится прямо посреди улицы – но прежде, чем это действительно случилось бы, его выдернуло обратно в реальность прикосновение: Магнус, вдруг возникший совсем близко, обхватил его лицо ладонями и прижался губами к его губам.
К чему Джейс оказался не готов еще больше, так это к тому, что после секундного ступора сам подался вперед, обнимая Магнуса за плечи и превращая неловкое столкновение губ в медленный, почти медитативный поцелуй.
Магнус почему-то не оттолкнул его, бережно огладил скулы, зарылся пальцами ему в волосы, и Джейс словно рухнул в толщу воды – плотную и зыбкую одновременно, в которой не было ничего другого, кроме горячей кожи Магнуса, его мягких сухих губ и сердцебиения, отдававшегося у Джейса в груди.
Надо было остановиться, но он так давно чувствовал себя стоящим на краю пропасти за миг до падения и так беспросветно нуждался хоть в чьем-то живом тепле, что не нашел в себе сил прекратить.
В руках Магнуса было убаюкивающе уютно, словно его закутали в плед, сводящие с ума мысли растворялись под прохладой перстней, а мешавший дышать страх тускнел.
Они разделяли спокойный, плавный поцелуй, благодарности в котором было куда больше, чем чувственности, еще несколько бесконечных мгновений, пока Магнус не отстранился и не спросил, как ни в чем не бывало:
– Все хорошо?
– Да, – моргнул Джейс в замешательстве, – наверное…
– Это был самый быстрый способ избавиться от гипервентиляции, – произнес он, и Джейс готов был поклясться, что на самом деле Магнус смущен не меньше него, – а дальше как-то само получилось.
– Да, извини за это, – качнул головой он, – не знаю, почему я…
– Не извиняйся, золотце, – подчеркнуто непринужденно отмахнулся Магнус, – но теперь ты определенно должен со мной позавтракать.
Над своим гостиничным люксом Магнус поработал еще накануне – сразу же, как переступил порог. Вместо безликой, хоть и дорогой, мебели в гостиной появились антикварный венецианский диван, усыпанный разномастными бархатными подушками с кисточками, и пара обитых шелком кресел, прихваченных Магнусом из апартаментов в Маре два века назад. Фортепиано переехало в кабинет, легкие светлые занавески на окнах сменились плотными атласными портьерами, репродукции картин на стенах – оригиналами Дега и Караваджо, а крошечный журнальный столик – белоснежным кофейным столом.
За ним Магнус и устроился вместе с Джейсом.
– Что за девушка была с тобой у ведуньи? – поинтересовался он, подцепляя кончиком ножа немного джема и намазывая идеально поджаренный тост.
– Джессика Хоукблю, – ответил Джейс, разламывая вилкой картофельную оладью. – Почему ты спрашиваешь?
– Незнакомые люди редко относятся ко мне с такой неприязнью, какая ощущалась от нее, – хмыкнул Магнус. – Я почувствовал, как сильно не нравлюсь ей, даже не приближаясь и не попадаясь на глаза.
– Она встречалась с Алеком до того, как он понял, с кем хочет встречаться на самом деле, – объяснил Джейс.
– О, – хлопнул ресницами Магнус, – как неловко. Что ж, значит, решение поговорить сначала с тобой одним было верным.
– Поговорить о чем? – насторожился Джейс.
– Возможно, я знаю, как умерла Линдси.
Джейс напряженно выпрямил спину, отложил столовые приборы и выжидающе посмотрел на него.
– У людей есть поверье, – начал Магнус, – что на старых перекрестках живут демоны с красными глазами. Если в полночь закопать подношение там, где пересекаются четыре дороги, демон появится и исполнит любое желание, только попроси. Все что угодно. Но заплатить придется собственной душой, хоть и не сразу. Обычно демон дает заключившему сделку десять лет. Когда время истекает, являются адские гончие, огромные, свирепые псы размером с лошадь, и тащат проданную душу в ад на вечные муки.
– Никогда не слышал о демонах перекрестка, – с сомнением заметил Джейс и тут же вспомнил: – Это об одном из них ты рассказывал мне вчера?
– Да. Люди скрывают гораздо больше, чем сумеречные охотники могут даже вообразить, – усмехнулся Магнус. – Демоны перекрестков не приходят в этот мир, чтобы разрушать и убивать, как другие их собратья. Они являются только на зов и приносят самый ценный дар – сбывающиеся мечты. И пока это так, никто не станет звать нефилимов на помощь.
– Ладно, но… – пожал плечами Джейс, – причем здесь убийство Линдси?
– Не думаю, что это было убийство, – поделился Магнус. – Скорее, адский пес пришел забрать обещанное. Они не демоны – просто сборщики душ, поэтому вполне могли войти в Институт. Странная смерть, ночные кошмары о черных псах, ведьмовской сбор для защиты… Сомневаюсь, что столько совпадений сразу могут быть случайностью.
– Линдси жила бок о бок с сумеречными охотниками, – непонимающе проговорил Джейс. – Она знала, что демоны – опасные, злобные твари, которым нельзя доверять. Как она могла связаться с одним из них ради исполнения какого-то желания?
– Десять лет назад она была ребенком, – успокаивающе произнес Магнус.
– Но кто вызывает всемогущего демона, а потом прозябает в Институте?
– Тот, кто очень хотел именно в Институте и оказаться? – предположил Магнус. – Впрочем, я собираюсь узнать это наверняка.
Он поднялся и под вопросительным взглядом Джейса несколько раз прошел из одного конца комнаты в другой, прежде чем продолжить:
– Над демонами перекрестка властвовала Лилит, но она мертва, и я полагаю, теперь они подчиняются тому, кто вместе с ней правил ее измерением Эдома.
– Ты хочешь вызвать высшего демона, чтобы поговорить с ним? – неверяще уточнил Джейс, тоже вставая.
– Не просто высшего демона, – вздохнул Магнус, – Принца Ада, изгнанного с Небес вместе с Люцифером. Асмодея.
– Он же… – очень осторожно проговорил Джейс, – твой отец?
– Да, – грациозно повернувшись, Магнус поправил подушки на диване, – и в соревновании «Отец года» он разделил бы первое место с Валентином.
– Это плохая идея, – озвучил очевидную вещь Джейс.
– Ужасная, – подтвердил Магнус. – Поможешь мне с подготовкой?
У него ушло не больше пяти минут на то, чтобы призвать из нью-йоркского лофта дюжину черных свечей, листок с нужным заклинанием и плотно затянутый полотняный мешочек, наполненный той же смесью кладбищенской земли и соли, какой пыталась защититься Линдси, разве что вместо козлятника Магнус давно предпочитал использовать высушенные растертые цветки чертополоха.
Одним движением ладони убрав с пола персидский ковер и отодвинув мебель, он принялся насыпать на паркете круг для будущей пентаграммы и кивнул Джейсу:
– Зажги пока свечи, золотце.
– Ты уверен, что Асмодей согласится снова помочь тебе? – спросил тот, забирая с подоконника коробок спичек, украшенный логотипом отеля.
– Конечно, нет, – на секунду поднял голову Магнус. – Я только надеюсь, что возможность вновь увидеть меня просящим о помощи окажется сильней его гордости. Покидая Эдом сотни лет назад, я кипел ненавистью, – произнес он, выводя острие первого луча звезды, – говорил, что больше не желаю его знать, что хочу стереть из памяти каждый миг, который мы провели вместе, что… – Магнус выдохнул, прерываясь, – скорее умру, чем когда-нибудь обращусь к нему. Он сказал, что я ошибаюсь, и вот – он нужен мне уже второй раз за какие-то шесть недель. Сомневаюсь, что он откажется от удовольствия засвидетельствовать свою правоту.
понедельник, 08 апреля 2019
Кобаяши Мару в исполнении Энакина Скайуокера
Дорогие участники челленджа!
В связи с продлением сроков набора, сроки сдачи первых черновиков так же смещаются.
До 08 февраля 2019г. мы ждем черновики ваших текстов размером не менее 5 тыс слов на e-mail челленджа: [email protected]
В связи с продлением сроков набора, сроки сдачи первых черновиков так же смещаются.
До 08 февраля 2019г. мы ждем черновики ваших текстов размером не менее 5 тыс слов на e-mail челленджа: [email protected]
АПД. соотвественно сдвигаются и остальные сроки.
Таким образом, новые сроки выглядят так:
К 16 апреля мы ждем на почту ваши итоговые черновики.
30 апреля будет опубликовано расписание выкладок.
К 8 мая все тексты и иллюстрации к ним должны быть отправлены на e-mail челленджа.
Выкладка работ начнется 15 мая.
Удачи всем, котики!
@темы: Организационное
воскресенье, 16 декабря 2018
Больше фикла богу фикла!
Дорогие читатели и участники челленджа!
Представляем вам команды Shadowhunters Big Bang 2019!
10 КОМАНД1.Автор: Shmebyulok~
Иллюстратор: Кью.
Категория: Слэш
Жанр: Драма, Романтика, Мистика, Соулмейт, AU
Пейринг: Себалек; немного Клиззи
Рейтинг: R
Предупреждения: Вселенная без Магнуса Бейна
Краткое содержание: Алек живёт в мире, где по достижению восемнадцати лет начинаешь видеть общие сны со своим соулмейтом, таким образом знакомясь и договариваясь о встрече. Вот только Алеку не снятся сны.
2. Автор: не чак паланик
Иллюстратор: Ren Terra
Категория: джен, слэш
Жанр: AU, кейс, повседневность
Пейринг: Магнус Бейн/Алек Лайтвуд
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: каноничный уровень насилия, смерть второстепенных персонажей.
Краткое содержание: Магнус Бейн - детектив полиции и давно не пытается даже выглядеть хорошим человеком. Он и не верит особенно в существование таких людей. Не с его работой, не в этом мире. А когда в их краях появляется серийный насильник-убийца, Магнусу совсем не кажется, что хорошему человеку было бы под силу того остановить.
3. Автор: TylerAsDurden
Иллюстраторы: CharlyBass, Кью.
Категория: слэш
Жанр: вканонное AU, экшн, романс, фикс-ит
Пейринг: Магнус/Алек
Рейтинг: R
Предупреждения: специфическое чувство юмора
Краткое содержание: Если бы Алека спросили, кто является главным героем во всей этой истории об Орудиях Смерти и Валентине Моргенштерне, он бы незадумываясь ответил: Джейс. Магнусу бы в ней отводилась роль древнего, мудрого и могучего мага, ему самому - лучшего друга протагониста, который непременно драматично погибнет за пару минут до финала, толкая героя на Главное Верное Решение. Если бы Алеку дали возможность поразмыслить, он бы пришел к неутешительному выводу, что вся история вообще о Клэри. Но прямо сейчас, едва оправившись от ранения и пытаясь уснуть, он позволил себе подумать иначе. Ведь могло же оказаться, что все это - повесть о любви. О его собственной любви.
4. Автор: не стивен кинг
Иллюстратор: Satellite
Категория: слэш
Жанр: Hurt/comfort, немного экшн
Пейринг: Малек
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC, AU
Краткое содержание: Магнус - известная персона. Всех его фанатов или тех, кого он хотя бы попытался к себе приблизить, ждала неминуемая расправа. Полиция не могла никого найти, а Магнус не мог ни с кем толком встречаться: он был просто не в состоянии подвергнуть опасности дорогого человека. Единственным выходом для него являлся роман по контракту, на который подписался известный бизнесмен, с охраной получше, чем у английской королевы. И все бы хорошо, да только Александр, действительно любимый человек Магнуса, устал наблюдать за его фиктивным романом на экране телевизора. Каждый поцелуй на публику был как ножом по сердцу Александра. Принятое решение расстаться было односторонним, но Магнус, хоть и любил, отпустил молча, без скандала, понимая, насколько это тяжело.
И после этого начались все проблемы.
Контрактный партнёр показал своё истинное лицо, Магнус оказался в ловушке и единственным, кто мог ему помочь, был Александр. Который стал попросту недоступным, ведь Магнус банально не мог сделать и шага в сторону без угрозы для собственной жизни.
5. Автор: <Кэрри>
Иллюстратор: Eloise_Brandtner
Категория: слэш
Жанр: hurt/comfort, action/adventure
Пейринг: магнейс
Рейтинг: R – NC-17
Предупреждения: малек, расстающиеся по взаимному согласию
Краткое содержание: Переживая потерю Клэри и последствия одержимости Лилит, Джейс просит о переводе в другой Институт.
Магнуса, расставшегося с Алеком и лишившегося статуса Верховного мага Бруклина, больше ничего не держит в Нью-Йорке.
Они сталкиваются в маленьком европейском городке, где происходит череда странных смертей, на первый взгляд не связанных друг с другом.
6. Автор: Queen Immortal
Иллюстратор: Satellite
Категория: джен
Жанр: АУ, приключения, экшен
Пейринг: практически все канонные
Рейтинг: PG-13, может быть R
Предупреждения: АУ, ретейлинг/кроссовер
Краткое содержание: АУ!Баффи. Клэри - очередная Истребительница, осваивающая свое мастерство. Джейс - вольный охотник на демонов, который пытается ей помочь. И все было бы прекрасно, если бы переродившийся в демона Джонатан - сводный брат Джейса - не собирался открыть врата Ада, чтобы наполнить мир демонами. В поисках помощи Джейс обращается за помощью к своему другу и бывшему Наблюдателю - Алеку Лайтвуду...
7. Переводчик: Roleri
Иллюстратор: Рия Ареи
Категория: джен, слэш
Жанр: AU, фьюджн
Пейринг: Магнус Бейн/Алек Лайтвуд
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: Благие знамения!АУ, демон!Магнус, ангел!Алек
Краткое содержание: Насколько нам известно, наступает конец света. Четыре всадника Апокалипсиса уже оседлали коней, мир меняется, а кое-кто потерял Антихриста. Прожив тысячи лет на земле, склоняя души людей каждый на свою строну, шаловливый демон с золотым сердцем Магнус и немного грубоватый неприветливый ангел Алек привыкли к земной жизни. И оба не рады надвигающемуся Апокалипсису. Вместе они разрабатывают план, как предотвратить Конец Всего. Который стремительно выходит из-под контроля. И все бы ничего, не мешай им личные чувства...
8. Автор: TylerAsDurden
Иллюстратор: Max_Maks
Категория: слэш
Жанр: космо-AU, романс, экшн, юст, юмор
Пейринг: Магнус/Алек, Джейс/Клэри и др.
Рейтинг: PG
Предупреждения: специфическое чувство юмора
Краткое содержание: Маленькая команда космических пиратов, бизнесмен из древней могущественной рассы, нахальный искусственный интеллект, древние артефакты, симбиоты, мафия, коварные планы, интриги, погони, самая малость взрывов и, конечно, невероятная любовь, которая... Кажется, теперь вы знаете об этой истории достаточно. А если кто-то скажет вам, что Млечный Путь когда-то был более логичной или спокойной галактикой - плюньте ему в лицо. Хотя если он направляет на вас бластер или может читать ваши мысли, лучше повремените с реакцией.
9. Автор: nover
Иллюстратор: McCreation
Категория: Слэш
Жанр: сай-фай, приключения, романтика
Пейринг: Себастьян/Джейс; Малек
Рейтинг: PG-R
Предупреждения: кроссовер с сериалом Пространство (The Expanse).
Краткое содержание: Алек ищет отца, Себастьян ищет ответы на вопросы, а Джейс... обретает команду. Во время ненадежного мира между Землей, Марсом и астерами кто из них способен предотвратить войну? Каждому из этой странной команды предстоит сделать все, чтобы не допустить вооруженного конфликта между сторонами. Им пригодится любая помощь, даже второго заместителя президента Земли, погрязшего в политических интригах. Но возможно именно Магнус Бейн тот, кто может оказать реальную помощь?
10. Автор: nover
Иллюстраторы: Max_Maks
Категория: Слэш
Жанр: псевдоисторическое!АУ, драма
Пейринг: Малек
Рейтинг: PG-R
Предупреждения: возможно смерть персонажей
Краткое содержание: "Эх, Элгрэ, Элгрэ! Не сговорится сегодня нам."
Велика Степь, сильны и славны сыны ее. Вот и Магнуса, несмотря на то, что татарин, а не монгол, удача не обошла стороной. Из десятников стал сотником, осел в земле русов, жену завел. Да только споткнулась его Алыма, потеряла подкову, а Магнус видно совсем голову потерял, коли на старости лет стал на мужчин падок. Да не абы кто - кузнец русов приглянулся.
"Ах, Элгрэ, не я ли поил тебя кровью досыта?! Видно пришла и моя пора..."
Представляем вам команды Shadowhunters Big Bang 2019!
10 КОМАНД1.Автор: Shmebyulok~
Иллюстратор: Кью.
Категория: Слэш
Жанр: Драма, Романтика, Мистика, Соулмейт, AU
Пейринг: Себалек; немного Клиззи
Рейтинг: R
Предупреждения: Вселенная без Магнуса Бейна
Краткое содержание: Алек живёт в мире, где по достижению восемнадцати лет начинаешь видеть общие сны со своим соулмейтом, таким образом знакомясь и договариваясь о встрече. Вот только Алеку не снятся сны.
2. Автор: не чак паланик
Иллюстратор: Ren Terra
Категория: джен, слэш
Жанр: AU, кейс, повседневность
Пейринг: Магнус Бейн/Алек Лайтвуд
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: каноничный уровень насилия, смерть второстепенных персонажей.
Краткое содержание: Магнус Бейн - детектив полиции и давно не пытается даже выглядеть хорошим человеком. Он и не верит особенно в существование таких людей. Не с его работой, не в этом мире. А когда в их краях появляется серийный насильник-убийца, Магнусу совсем не кажется, что хорошему человеку было бы под силу того остановить.
3. Автор: TylerAsDurden
Иллюстраторы: CharlyBass, Кью.
Категория: слэш
Жанр: вканонное AU, экшн, романс, фикс-ит
Пейринг: Магнус/Алек
Рейтинг: R
Предупреждения: специфическое чувство юмора
Краткое содержание: Если бы Алека спросили, кто является главным героем во всей этой истории об Орудиях Смерти и Валентине Моргенштерне, он бы незадумываясь ответил: Джейс. Магнусу бы в ней отводилась роль древнего, мудрого и могучего мага, ему самому - лучшего друга протагониста, который непременно драматично погибнет за пару минут до финала, толкая героя на Главное Верное Решение. Если бы Алеку дали возможность поразмыслить, он бы пришел к неутешительному выводу, что вся история вообще о Клэри. Но прямо сейчас, едва оправившись от ранения и пытаясь уснуть, он позволил себе подумать иначе. Ведь могло же оказаться, что все это - повесть о любви. О его собственной любви.
4. Автор: не стивен кинг
Иллюстратор: Satellite
Категория: слэш
Жанр: Hurt/comfort, немного экшн
Пейринг: Малек
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC, AU
Краткое содержание: Магнус - известная персона. Всех его фанатов или тех, кого он хотя бы попытался к себе приблизить, ждала неминуемая расправа. Полиция не могла никого найти, а Магнус не мог ни с кем толком встречаться: он был просто не в состоянии подвергнуть опасности дорогого человека. Единственным выходом для него являлся роман по контракту, на который подписался известный бизнесмен, с охраной получше, чем у английской королевы. И все бы хорошо, да только Александр, действительно любимый человек Магнуса, устал наблюдать за его фиктивным романом на экране телевизора. Каждый поцелуй на публику был как ножом по сердцу Александра. Принятое решение расстаться было односторонним, но Магнус, хоть и любил, отпустил молча, без скандала, понимая, насколько это тяжело.
И после этого начались все проблемы.
Контрактный партнёр показал своё истинное лицо, Магнус оказался в ловушке и единственным, кто мог ему помочь, был Александр. Который стал попросту недоступным, ведь Магнус банально не мог сделать и шага в сторону без угрозы для собственной жизни.
5. Автор: <Кэрри>
Иллюстратор: Eloise_Brandtner
Категория: слэш
Жанр: hurt/comfort, action/adventure
Пейринг: магнейс
Рейтинг: R – NC-17
Предупреждения: малек, расстающиеся по взаимному согласию
Краткое содержание: Переживая потерю Клэри и последствия одержимости Лилит, Джейс просит о переводе в другой Институт.
Магнуса, расставшегося с Алеком и лишившегося статуса Верховного мага Бруклина, больше ничего не держит в Нью-Йорке.
Они сталкиваются в маленьком европейском городке, где происходит череда странных смертей, на первый взгляд не связанных друг с другом.
6. Автор: Queen Immortal
Иллюстратор: Satellite
Категория: джен
Жанр: АУ, приключения, экшен
Пейринг: практически все канонные
Рейтинг: PG-13, может быть R
Предупреждения: АУ, ретейлинг/кроссовер
Краткое содержание: АУ!Баффи. Клэри - очередная Истребительница, осваивающая свое мастерство. Джейс - вольный охотник на демонов, который пытается ей помочь. И все было бы прекрасно, если бы переродившийся в демона Джонатан - сводный брат Джейса - не собирался открыть врата Ада, чтобы наполнить мир демонами. В поисках помощи Джейс обращается за помощью к своему другу и бывшему Наблюдателю - Алеку Лайтвуду...
7. Переводчик: Roleri
Иллюстратор: Рия Ареи
Категория: джен, слэш
Жанр: AU, фьюджн
Пейринг: Магнус Бейн/Алек Лайтвуд
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: Благие знамения!АУ, демон!Магнус, ангел!Алек
Краткое содержание: Насколько нам известно, наступает конец света. Четыре всадника Апокалипсиса уже оседлали коней, мир меняется, а кое-кто потерял Антихриста. Прожив тысячи лет на земле, склоняя души людей каждый на свою строну, шаловливый демон с золотым сердцем Магнус и немного грубоватый неприветливый ангел Алек привыкли к земной жизни. И оба не рады надвигающемуся Апокалипсису. Вместе они разрабатывают план, как предотвратить Конец Всего. Который стремительно выходит из-под контроля. И все бы ничего, не мешай им личные чувства...
8. Автор: TylerAsDurden
Иллюстратор: Max_Maks
Категория: слэш
Жанр: космо-AU, романс, экшн, юст, юмор
Пейринг: Магнус/Алек, Джейс/Клэри и др.
Рейтинг: PG
Предупреждения: специфическое чувство юмора
Краткое содержание: Маленькая команда космических пиратов, бизнесмен из древней могущественной рассы, нахальный искусственный интеллект, древние артефакты, симбиоты, мафия, коварные планы, интриги, погони, самая малость взрывов и, конечно, невероятная любовь, которая... Кажется, теперь вы знаете об этой истории достаточно. А если кто-то скажет вам, что Млечный Путь когда-то был более логичной или спокойной галактикой - плюньте ему в лицо. Хотя если он направляет на вас бластер или может читать ваши мысли, лучше повремените с реакцией.
9. Автор: nover
Иллюстратор: McCreation
Категория: Слэш
Жанр: сай-фай, приключения, романтика
Пейринг: Себастьян/Джейс; Малек
Рейтинг: PG-R
Предупреждения: кроссовер с сериалом Пространство (The Expanse).
Краткое содержание: Алек ищет отца, Себастьян ищет ответы на вопросы, а Джейс... обретает команду. Во время ненадежного мира между Землей, Марсом и астерами кто из них способен предотвратить войну? Каждому из этой странной команды предстоит сделать все, чтобы не допустить вооруженного конфликта между сторонами. Им пригодится любая помощь, даже второго заместителя президента Земли, погрязшего в политических интригах. Но возможно именно Магнус Бейн тот, кто может оказать реальную помощь?
10. Автор: nover
Иллюстраторы: Max_Maks
Категория: Слэш
Жанр: псевдоисторическое!АУ, драма
Пейринг: Малек
Рейтинг: PG-R
Предупреждения: возможно смерть персонажей
Краткое содержание: "Эх, Элгрэ, Элгрэ! Не сговорится сегодня нам."
Велика Степь, сильны и славны сыны ее. Вот и Магнуса, несмотря на то, что татарин, а не монгол, удача не обошла стороной. Из десятников стал сотником, осел в земле русов, жену завел. Да только споткнулась его Алыма, потеряла подкову, а Магнус видно совсем голову потерял, коли на старости лет стал на мужчин падок. Да не абы кто - кузнец русов приглянулся.
"Ах, Элгрэ, не я ли поил тебя кровью досыта?! Видно пришла и моя пора..."
@темы: Организационное, ББ-2019
суббота, 15 декабря 2018
00:09
Доступ к записи ограничен
Больше фикла богу фикла!
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 06 декабря 2018
Кобаяши Мару в исполнении Энакина Скайуокера
Дорогие участники и читатели челленджа!
Мы завершили прием заявок на участие и ждем саммари от авторов на почту [email protected] до 23:59 (по МСК) 06 декабря. В заголовке письма просим указывать "саммари от автора <свой ник на дайри>"
Шаблон для саммари:
7 декабря присланные саммари будут опубликованы для ознакомления.
15 декабря комментарии к записи будут открыты, и мы начнем разбор саммари иллюстраторами.
Шаблон для разбора:
Количество заявок от одного участника не ограничено. Заявки указываются по уменьшению меры предпочтения.
Разбор закончится как только все одиночные заявки найдут своих иллюстраторов.
Мы завершили прием заявок на участие и ждем саммари от авторов на почту [email protected] до 23:59 (по МСК) 06 декабря. В заголовке письма просим указывать "саммари от автора <свой ник на дайри>"
Шаблон для саммари:
7 декабря присланные саммари будут опубликованы для ознакомления.
15 декабря комментарии к записи будут открыты, и мы начнем разбор саммари иллюстраторами.
Шаблон для разбора:
Количество заявок от одного участника не ограничено. Заявки указываются по уменьшению меры предпочтения.
Разбор закончится как только все одиночные заявки найдут своих иллюстраторов.
@темы: Организационное, ББ-2019
вторник, 04 декабря 2018
Больше фикла богу фикла!
В этой теме принимаются заявки от одиночных авторов и переводчиков. Окончание срока приема заявок - 27 ноября.
Внимание! Набор продлен до 4 декабря включительно
Образец заявки для заполнения:
Ник: ваш ник
Способ связи: e-mail, u-mail
Я собираюсь делать: авторский фанфик или перевод
Количество фанфиков: количество фанфиков, которое вы хотите написать или перевести.
Пейринги/Персонажи: если вы уже определились с пейрингами и персонажами, можете их указать. Необязательный пункт.
Категория: если определились с категорией фика (-ов) (джен, гет, слэш), можете указать, по желанию. Необязательный пункт.
Примечания: любая краткая информация о фанфике (-ах). Здесь можно указать жанры, предупреждения, кинки. Саммари указывать не нужно!
Если вы пишете/переводите в соавторстве - соавторы оставляют одну заявку с перечислением ников соавторов в шапке.
Если вы хотите принести и авторский фанфик, и перевод, то указывайте в заявке количество авторских фиков и количество переводов. Можно оставить две отдельные заявки - одну на авторские фанфики, другие на переводы.
Если вы вдруг нашли себе иллюстратора до окончания приема заявок, пожалуйста, напишите нам умыл, чтобы мы удалили вашу запись из списка одиночных заявок, и оставьте комментарий в посте приема заявок от команд.
Все ваши вопросы задавайте, пожалуйста, либо на u-mail сообщества, либо в комментариях к теме вопросов и ответов.
Внимание! Набор продлен до 4 декабря включительно
Образец заявки для заполнения:
Ник: ваш ник
Способ связи: e-mail, u-mail
Я собираюсь делать: авторский фанфик или перевод
Количество фанфиков: количество фанфиков, которое вы хотите написать или перевести.
Пейринги/Персонажи: если вы уже определились с пейрингами и персонажами, можете их указать. Необязательный пункт.
Категория: если определились с категорией фика (-ов) (джен, гет, слэш), можете указать, по желанию. Необязательный пункт.
Примечания: любая краткая информация о фанфике (-ах). Здесь можно указать жанры, предупреждения, кинки. Саммари указывать не нужно!
Если вы пишете/переводите в соавторстве - соавторы оставляют одну заявку с перечислением ников соавторов в шапке.
Если вы хотите принести и авторский фанфик, и перевод, то указывайте в заявке количество авторских фиков и количество переводов. Можно оставить две отдельные заявки - одну на авторские фанфики, другие на переводы.
Если вы вдруг нашли себе иллюстратора до окончания приема заявок, пожалуйста, напишите нам умыл, чтобы мы удалили вашу запись из списка одиночных заявок, и оставьте комментарий в посте приема заявок от команд.
Все ваши вопросы задавайте, пожалуйста, либо на u-mail сообщества, либо в комментариях к теме вопросов и ответов.
@темы: Организационное, ББ-2019
Больше фикла богу фикла!
В этой теме принимаются заявки от одиночных иллюстраторов. Окончание срока приема заявок - 27 ноября.
Внимание! набор продлен до 4 декабря включительно
Образец заявки для заполнения:
Ник: ваш ник
Способ связи: e-mail, u-mail
Я собираюсь делать: вид иллюстраций, который вы собираетесь выполнять (арт/клип/коллаж/фотосет и др.)
Количество фанфиков: если вы уже определились, сколько фанфиков хотите иллюстрировать, можете указать заранее в этом пункте
Примечания: вся дополнительная информация, которую вы считаете нужным сообщить. Необязательный пункт.
Все ваши вопросы задавайте, пожалуйста, либо на u-mail сообщества, либо в комментариях к теме вопросов и ответов.
Внимание! набор продлен до 4 декабря включительно
Образец заявки для заполнения:
Ник: ваш ник
Способ связи: e-mail, u-mail
Я собираюсь делать: вид иллюстраций, который вы собираетесь выполнять (арт/клип/коллаж/фотосет и др.)
Количество фанфиков: если вы уже определились, сколько фанфиков хотите иллюстрировать, можете указать заранее в этом пункте
Примечания: вся дополнительная информация, которую вы считаете нужным сообщить. Необязательный пункт.
Все ваши вопросы задавайте, пожалуйста, либо на u-mail сообщества, либо в комментариях к теме вопросов и ответов.
@темы: Организационное, ББ-2019
вторник, 27 ноября 2018
Больше фикла богу фикла!
В этой теме принимаются заявки от команд. Окончание срока приема заявок - 29 ноября.
Образец заявки для заполнения:
Ник автора/переводчика: ник автора/переводчика или соавторов
Ник иллюстратора: ник иллюстратора
Способо связи: способы связи с авторами и иллюстраторами
Количество фанфиков: количество фанфиков, которые собирается принести команда
Пейринги/Персонажи: если вы уже определились с пейрингами и персонажами, можете их указать. Необязательный пункт.
Категория: если определились с категорией фика (-ов) (джен, гет, слэш), можете указать, по желанию. Необязательный пункт.
Примечания: любая краткая информация о фанфике (-ах). Здесь можно указать жанры, предупреждения, кинки. Саммари указывать не нужно!
Внимание! Заявку подает один из членов команды, неважно кто - автор/переводчик или иллюстратор. Большая просьба не дублировать заявки во избежание путаницы.
Все ваши вопросы задавайте, пожалуйста, либо на u-mail сообщества, либо в комментариях к теме вопросов и ответов.
Образец заявки для заполнения:
Ник автора/переводчика: ник автора/переводчика или соавторов
Ник иллюстратора: ник иллюстратора
Способо связи: способы связи с авторами и иллюстраторами
Количество фанфиков: количество фанфиков, которые собирается принести команда
Пейринги/Персонажи: если вы уже определились с пейрингами и персонажами, можете их указать. Необязательный пункт.
Категория: если определились с категорией фика (-ов) (джен, гет, слэш), можете указать, по желанию. Необязательный пункт.
Примечания: любая краткая информация о фанфике (-ах). Здесь можно указать жанры, предупреждения, кинки. Саммари указывать не нужно!
Внимание! Заявку подает один из членов команды, неважно кто - автор/переводчик или иллюстратор. Большая просьба не дублировать заявки во избежание путаницы.
Все ваши вопросы задавайте, пожалуйста, либо на u-mail сообщества, либо в комментариях к теме вопросов и ответов.
@темы: Организационное, ББ-2019
четверг, 08 ноября 2018
Больше фикла богу фикла!
Big Bang (Биг Бэнг) — челлендж иллюстрированных фанфиков размером от 15 000 слов. Как правило, иллюстраторы выбирают автора/переводчика по анонимному саммари фика, но к нам можно прийти и уже сложившейся командой. Ну а если вы талантливы во всем и уверены, что никто не проиллюстрирует ваш фик лучше вас самих, мы тоже ничего не имеем против.
Требования к работам
К участию принимаются авторские фики и переводы по вселенной Сумеречных Охотников (книжного, полнометражного и сериального канона). На челлендж принимаются только полностью законченные работы.
Объем авторских фиков и переводов должен быть не меньше 15 тысяч слов (знакосчиталка), верхняя планка - без ограничений. Для переводов считается количество слов в оригинальном тексте. Разрешение на перевод должно быть получено до момента выкладки, либо запрос на него отправлен заблаговременно.
Все работы должны быть новыми, созданными специально для ББ. Публикацией не считается выкладка черновиков текста в ограниченный доступ («под постоянных читателей» или «под избранное» ограниченным доступом не считается).
Жанры, рейтинг, пейринги и категории – без ограничений. AU могут быть любых видов. Кроссоверы разрешены при условии, что центральное место в фанфике занимает мир Сумеречных охотников либо его персонажи. РПС не возбраняется.
Работы могут быть представлены в соавторстве. В таком случае один из авторов подает общую заявку в специально отведенном посте для команд.
Сиквелы, приквелы, сайд-стори не запрещаются при условии, что текст будет отдельным законченным произведением и в шапку будут добавлены ссылки на остальные части цикла.
Количество работ от одного человека может быть больше одной. Один иллюстратор может взять несколько саммари. У одного фика может быть несколько иллюстраторов, пока все живут дружно.
В тексте фанфика и в иллюстрациях не должно быть элементов, нарушающих законодательство Российской Федерации и правила @diary.
Требования к иллюстрациям
В качестве иллюстраций засчитываются рисунки, коллажи (в том числе сеты тамблер-коллажей), клипы, фотосеты, косплеи.
Дополнительные материалы (разделители, сеты аватарок/гифок, фанмиксы, отдельный дизайн выкладки) разрешены, но не засчитываются как иллюстрации.
Необходимо предоставить как минимум одну иллюстрацию и баннер для текста. Максимальное количество, конечно же, не ограничено. Творите, пока муза не сбежала
Минимальный размер изображения — 700 пикселей по большей стороне, минимальная продолжительность видео - одна минута. Максимальный размер баннера — 500 пикселей по ширине.
Для иллюстраций необходимо сделать превью, максимальный размер которого также не будет превышать 500 пикселей по ширине. Возможны и фигурные варианты оформления превью. Все на откуп фантазии иллюстраторов и авторов.
Одна работа может содержать иллюстрации в виде артов, так и видео, сделанное специально для текста.
Все работы должны быть выполнены специально для ББ и не могут публиковаться где-либо (кроме АОЗ) раньше или во время феста.
Сроки и порядок проведения
Прием заявок начинается 15 ноября в специально созданных для этого записях (одна – для авторов/переводчиков, вторая – для иллюстраторов, третья - для команд) и продолжается по 29 ноября включительно.
К 30 ноября авторы и переводчики должны прислать саммари своих фиков на на e-mail челленджа: [email protected] или u-mail сообщества.
Саммари должно быть кратким, интригующим, а также содержать существенные условия, в частности категорию (слэш, гет, джен, фемслэш), жанр (романс, драма, детектив и т.д.), пейринг/перечисление главных героев, предупреждения (АУ, ООС, насилие и т.д.).
2 декабря все саммари будут выставлены без авторства в одном посте под номерами. Комментарии будут закрыты для того, чтобы артеры могли ознакомиться с выложенными саммари. С 8 декабря начинается распределение (время будет объявлено дополнительно). Оно пройдет по принципу "кто первый успел". Если после того, как все подавшие заявку иллюстраторы выберут по одной работе, останутся свободные саммари, будет открыт второй дополнительный тур распределения.
Саммари команд, состоящие из автора/переводчика и иллюстратора, все равно будет вывешено для ознакомления, но в распределении между иллюстраторами участвовать не будет.
Как только все саммари будут разобраны, организаторы опубликуют окончательный список команд.
К 1 февраля мы ждем ваши первые черновики (минимум 5 000 слов) на e-mail челленджа: [email protected]. Черновик текста не обязательно писать с начала, он может состоять и из отдельных разрозненных сцен. Команды, не приславшие черновики и не уведомившие организаторов о задержке, на этом этапе будут считаться выбывшими.
Ко 2 апреля участники должны прислать на e-mail челленджа итоговые черновики своих работ (полный текст, не менее 15 тыс. слов), нуждающиеся только в вычитке и доработке. Пожалуйста, будьте пунктуальны и не откладывайте на завтра то, что можно написать сегодня. Отложите на завтра что-нибудь другое.
15 апреля будет опубликовано расписание выкладок.
К 22 апреля все тексты и иллюстрации к ним должны быть готовы и отправлены на e-mail челленджа. Иллюстрации присылаются ссылками на хостинг, на который они залиты.
Выкладка работ начнется 30 апреля и будет проходить через день в этом сообществе в соответствии с расписанием.
Выкладка и оформление
Работы выкладываются в назначенный срок самими авторами или, по согласованию, администрацией сообщества. Иллюстрации выкладываются одновременно с текстом.
Рейтинговые работы будут закрываться под 18+
Бонус
Если у вас есть готовая работа (текст+иллюстрации), не публиковавшаяся нигде ранее, то вы можете стать участниками бонусной выкладки, даже если не успели подать заявку на участие в срок.
Для этого вам нужно написать на у-мыл сообщества или любого из оргов и выслать готовую работу в сроки, аналогичные срокам основных участников. После этого вы будете включены в расписание.
Требования к работам
К участию принимаются авторские фики и переводы по вселенной Сумеречных Охотников (книжного, полнометражного и сериального канона). На челлендж принимаются только полностью законченные работы.
Объем авторских фиков и переводов должен быть не меньше 15 тысяч слов (знакосчиталка), верхняя планка - без ограничений. Для переводов считается количество слов в оригинальном тексте. Разрешение на перевод должно быть получено до момента выкладки, либо запрос на него отправлен заблаговременно.
Все работы должны быть новыми, созданными специально для ББ. Публикацией не считается выкладка черновиков текста в ограниченный доступ («под постоянных читателей» или «под избранное» ограниченным доступом не считается).
Жанры, рейтинг, пейринги и категории – без ограничений. AU могут быть любых видов. Кроссоверы разрешены при условии, что центральное место в фанфике занимает мир Сумеречных охотников либо его персонажи. РПС не возбраняется.
Работы могут быть представлены в соавторстве. В таком случае один из авторов подает общую заявку в специально отведенном посте для команд.
Сиквелы, приквелы, сайд-стори не запрещаются при условии, что текст будет отдельным законченным произведением и в шапку будут добавлены ссылки на остальные части цикла.
Количество работ от одного человека может быть больше одной. Один иллюстратор может взять несколько саммари. У одного фика может быть несколько иллюстраторов, пока все живут дружно.
В тексте фанфика и в иллюстрациях не должно быть элементов, нарушающих законодательство Российской Федерации и правила @diary.
Требования к иллюстрациям
В качестве иллюстраций засчитываются рисунки, коллажи (в том числе сеты тамблер-коллажей), клипы, фотосеты, косплеи.
Дополнительные материалы (разделители, сеты аватарок/гифок, фанмиксы, отдельный дизайн выкладки) разрешены, но не засчитываются как иллюстрации.
Необходимо предоставить как минимум одну иллюстрацию и баннер для текста. Максимальное количество, конечно же, не ограничено. Творите, пока муза не сбежала
Минимальный размер изображения — 700 пикселей по большей стороне, минимальная продолжительность видео - одна минута. Максимальный размер баннера — 500 пикселей по ширине.
Для иллюстраций необходимо сделать превью, максимальный размер которого также не будет превышать 500 пикселей по ширине. Возможны и фигурные варианты оформления превью. Все на откуп фантазии иллюстраторов и авторов.
Одна работа может содержать иллюстрации в виде артов, так и видео, сделанное специально для текста.
Все работы должны быть выполнены специально для ББ и не могут публиковаться где-либо (кроме АОЗ) раньше или во время феста.
Сроки и порядок проведения
Прием заявок начинается 15 ноября в специально созданных для этого записях (одна – для авторов/переводчиков, вторая – для иллюстраторов, третья - для команд) и продолжается по 29 ноября включительно.
К 30 ноября авторы и переводчики должны прислать саммари своих фиков на на e-mail челленджа: [email protected] или u-mail сообщества.
Саммари должно быть кратким, интригующим, а также содержать существенные условия, в частности категорию (слэш, гет, джен, фемслэш), жанр (романс, драма, детектив и т.д.), пейринг/перечисление главных героев, предупреждения (АУ, ООС, насилие и т.д.).
2 декабря все саммари будут выставлены без авторства в одном посте под номерами. Комментарии будут закрыты для того, чтобы артеры могли ознакомиться с выложенными саммари. С 8 декабря начинается распределение (время будет объявлено дополнительно). Оно пройдет по принципу "кто первый успел". Если после того, как все подавшие заявку иллюстраторы выберут по одной работе, останутся свободные саммари, будет открыт второй дополнительный тур распределения.
Саммари команд, состоящие из автора/переводчика и иллюстратора, все равно будет вывешено для ознакомления, но в распределении между иллюстраторами участвовать не будет.
Как только все саммари будут разобраны, организаторы опубликуют окончательный список команд.
К 1 февраля мы ждем ваши первые черновики (минимум 5 000 слов) на e-mail челленджа: [email protected]. Черновик текста не обязательно писать с начала, он может состоять и из отдельных разрозненных сцен. Команды, не приславшие черновики и не уведомившие организаторов о задержке, на этом этапе будут считаться выбывшими.
Ко 2 апреля участники должны прислать на e-mail челленджа итоговые черновики своих работ (полный текст, не менее 15 тыс. слов), нуждающиеся только в вычитке и доработке. Пожалуйста, будьте пунктуальны и не откладывайте на завтра то, что можно написать сегодня. Отложите на завтра что-нибудь другое.
15 апреля будет опубликовано расписание выкладок.
К 22 апреля все тексты и иллюстрации к ним должны быть готовы и отправлены на e-mail челленджа. Иллюстрации присылаются ссылками на хостинг, на который они залиты.
Выкладка работ начнется 30 апреля и будет проходить через день в этом сообществе в соответствии с расписанием.
Выкладка и оформление
Работы выкладываются в назначенный срок самими авторами или, по согласованию, администрацией сообщества. Иллюстрации выкладываются одновременно с текстом.
Рейтинговые работы будут закрываться под 18+
Бонус
Если у вас есть готовая работа (текст+иллюстрации), не публиковавшаяся нигде ранее, то вы можете стать участниками бонусной выкладки, даже если не успели подать заявку на участие в срок.
Для этого вам нужно написать на у-мыл сообщества или любого из оргов и выслать готовую работу в сроки, аналогичные срокам основных участников. После этого вы будете включены в расписание.
Правила написаны на основе правил аналогичных челленджей в других фандомах.
Организаторы челленджа: herat, nover и TylerAsDurden
За оформление благодарим и возвращаем паспорта: ValleryPrankS и naive_astronaut
Организаторы челленджа: herat, nover и TylerAsDurden
За оформление благодарим и возвращаем паспорта: ValleryPrankS и naive_astronaut
@темы: Организационное, Правила, ББ-2019
среда, 31 октября 2018
Больше фикла богу фикла!
@темы: перевод, фик, Организационное, ББ Реверс-2018
Больше фикла богу фикла!
Вот и подошел к концу наш челлендж, длившийся полтора месяца.
Когда мы только взялись за его организацию, то и подумать не могли, какой живой отклик он вызовет у вас. Больше боялись того, что никто не захочет в нем участвовать)
Теперь же можно с уверенностью сказать, что Реверс состоялся.
Наши участники принесли такое невообразимое количество потрясающих работ, что у меня захватывает дух, стоит только осознать эти объемы и масштабы.
Как организатор, я очень довольна этим Реверсом. Все участники оказались очень исполнительными и, за исключением нескольких замен, особых проблем не было. Все выкладывались вовремя, приносили работы в срок.
Как участник я тоже довольна, потому что написала несколько разноплановых работ.
Но больше всего я довольна как читатель. Потому что это действительно пир души. Нет ни одной абсолютно провальной работы. Все они просто замечательные!
Спасибо огромное нашим артерам/виддерам/коллажистам, которые оставили настолько прекрасные заявки!
Спасибо авторам и переводчикам, которые родили совершенно замечательные работы по ним!
Спасибо читателям, комментарии которых поддерживали участников или заставляли задуматься.
Я очень обожаю моих сооргов, благодаря которым стала возможна эта феерия!
Спасибо всем!
Что можно добавить после таких слов? Только еще больше похвал всем-всем-всем!
Спасибо нашим талантливым иллюстраторам за такое обилие вдохновляющих заявок на любой вкус и цвет!
Спасибо авторам и переводчикам за полтора месяца беспрерывного чтения, от которого невозможно было оторваться. Давно я не выбиралась из англофандома, так что вы, зайчики, буквально открыли мне глаза.
Спасибо нашим дорогим читателям, разминавшим пальчики в комментариях. В конце концов, все мы работаем исключительно для вас и подпитываемся вашими комментариями.
И, разумеется, огромное спасибо моим замечательным соорганизаторам, проделавшим просто титаническую работу, чтобы собрать нас всех вместе!
Жду вас в то же время в том же месте ровно через год!
Ведь это наша "не последняя охота"
Подпишусь под каждым словом выше и попробую добавить немного от себя
Чуваки, ребята, леди и джентльмены, увау! Ну и задали мы все жару!!
Я как организатор совершенно счастлива тем, что работа на этот фестиваль себя окупила и подарила много тем для роста и решений, которые ещё предстоит реализовать, чтобы участвовать всем было ещё приятнее
Я ужасно счастлива была видеть тут всех: волшебных артеров, работоспособных авторов, щедрых на отзывы читателей. То, что мы все вместе сделали, аж дух захватывает, как круто!
Спасибо всем, кто отозвался и пришел, и тем, кто не побоялся присоединиться к челленджу на незнакомом ресурсе - отдельно.
Надеюсь, все получили не меньше удовольствия, чем я а уж я-то его получила heart:
И всем героям, конечно же, памятные ачивки!!
Если хотите личные, пишите в комменты! С удовольствием сделаем их для вас!
остальные ачивки
Когда мы только взялись за его организацию, то и подумать не могли, какой живой отклик он вызовет у вас. Больше боялись того, что никто не захочет в нем участвовать)
Теперь же можно с уверенностью сказать, что Реверс состоялся.
Наши участники принесли такое невообразимое количество потрясающих работ, что у меня захватывает дух, стоит только осознать эти объемы и масштабы.
Как организатор, я очень довольна этим Реверсом. Все участники оказались очень исполнительными и, за исключением нескольких замен, особых проблем не было. Все выкладывались вовремя, приносили работы в срок.
Как участник я тоже довольна, потому что написала несколько разноплановых работ.
Но больше всего я довольна как читатель. Потому что это действительно пир души. Нет ни одной абсолютно провальной работы. Все они просто замечательные!
Спасибо огромное нашим артерам/виддерам/коллажистам, которые оставили настолько прекрасные заявки!
Спасибо авторам и переводчикам, которые родили совершенно замечательные работы по ним!
Спасибо читателям, комментарии которых поддерживали участников или заставляли задуматься.
Я очень обожаю моих сооргов, благодаря которым стала возможна эта феерия!
Спасибо всем!
Ваша nover
Что можно добавить после таких слов? Только еще больше похвал всем-всем-всем!
Спасибо нашим талантливым иллюстраторам за такое обилие вдохновляющих заявок на любой вкус и цвет!
Спасибо авторам и переводчикам за полтора месяца беспрерывного чтения, от которого невозможно было оторваться. Давно я не выбиралась из англофандома, так что вы, зайчики, буквально открыли мне глаза.
Спасибо нашим дорогим читателям, разминавшим пальчики в комментариях. В конце концов, все мы работаем исключительно для вас и подпитываемся вашими комментариями.
И, разумеется, огромное спасибо моим замечательным соорганизаторам, проделавшим просто титаническую работу, чтобы собрать нас всех вместе!
Жду вас в то же время в том же месте ровно через год!
Ведь это наша "не последняя охота"
Всех целую, herat
Подпишусь под каждым словом выше и попробую добавить немного от себя
Чуваки, ребята, леди и джентльмены, увау! Ну и задали мы все жару!!
Я как организатор совершенно счастлива тем, что работа на этот фестиваль себя окупила и подарила много тем для роста и решений, которые ещё предстоит реализовать, чтобы участвовать всем было ещё приятнее
Я ужасно счастлива была видеть тут всех: волшебных артеров, работоспособных авторов, щедрых на отзывы читателей. То, что мы все вместе сделали, аж дух захватывает, как круто!
Спасибо всем, кто отозвался и пришел, и тем, кто не побоялся присоединиться к челленджу на незнакомом ресурсе - отдельно.
Надеюсь, все получили не меньше удовольствия, чем я
а уж я-то его получила heart:С любовью, TylerAsDurden
И всем героям, конечно же, памятные ачивки!!
Если хотите личные, пишите в комменты! С удовольствием сделаем их для вас!
остальные ачивки
@темы: Организационное, ББ Реверс-2018
понедельник, 29 октября 2018
We can burn brighter than the sun (с) I am is all that's real to me (с)
суббота, 27 октября 2018
i’m drinking because i’m in south dakota// — Это сложно. Заткнуться сложно, — пояснил Хуниверс.©ФФБ
Название: на 3000 миль западнее
Артер: cato
Автор: TylerAsDurden
Бета: Эрини, Mazoji siksnosparne
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд, Джейс Лайтвуд (Моргенштерн), фоном: Алек/Магнус, типа спойлерДжейс/Клэри
Категория: джен
Рейтинг: R
Жанр: AU, городское-фэнтези, роудтрип
Размер: 15035 слов
Краткое содержание: — Во что мы… Что мы натворили, Алек?
— Не знаю. Но с последствиями поступим как всегда.
Предупреждения: специфический стиль; география; можно считать оммажем на спн; насилие; глубоко в фоне, но !инцест.
Примечания: рекомендовано прочесть после фика, т.к. спойлерно0. На карте по приложенной выше ссылке, есть неточность в месте маршрута из Детройта до Чикаго, герои едут иначе;
1. девиз Пенсильвании — «Добродетель, свобода и независимость», прозвище — штат замкового камня;
2. агорафобия (от др.-греч. ἀγορά «базар, рынок» + φόβος «страх») — боязнь открытых дверей, открытого пространства;
3. псалм 22:4 - Если я пойду и долиною смертной тени,
не убоюсь зла,
потому что Ты со мной;
Твой жезл и Твой посох —
они успокаивают меня.
4. Эрондейлов вообще нет в этом мире, никаких.
Иллюстрации: 1 (заявочный арт), 2, 3
— Заманчивое предложение, — ухмыльнулся Джейс. Из них двоих шутки всегда были по его части.
Алек хмуро смотрел на карту. Свел пальцы, многократно уменьшая масштаб.
I-80 вспарывала штаты уродливым продолговатым шрамом, тянулась с востока на запад, чтобы окунуться в Тихий океан. Шрам или линия жизни на морщинистой ладони старушки Америки. «I-80» — часть оставленного на блеклой двери склада послания, имевшая смысл. Алек не открывал больше фото на телефоне, помнил и так в деталях. Впрочем, сейчас его беспокоили насущные вопросы.
Он снова приблизил парк. Конечно, на гугл-картах не было отмечено никакого дома на самой горе Алламучи. Но планомерно обходить ее по кругу было бы тратой времени. Придется искать проводника. И надеяться, что тот не окажется их парнем, как зачастую бывало. Новое дело было совсем не к месту, но, по крайней мере, не требовало серьезного отклонения от маршрута. Около часа все еще по нужному шоссе, потом — не больше трех-четырех миль к югу, до подножия горы. Повезет, и управятся со всем до темноты.
Джейс щелкнул его по уху, привлекая внимание.
— Так мы беремся?
— Да.
Выбора не было. Клэйв делал только один вид предложений — те, от которых нельзя отказаться.
В воздухе стоял плотный и тяжелый запах бензина, такой острый, что хотелось чихнуть. Алек поморщился, сжимая руку в кулак. Посмотрел на дышавший тяжелым жаром дом. Закончилось хуже, чем можно было надеяться, но главное, главное — девочка осталась в живых. Что до призраков и идиотов, приносивших им жертвы — дело было закрыто. Вот уже месяцы он словно ставил зарубки в памяти, напоминая себе, почему они делают то, что делают. Вот уже неделю — бежал.
Со склада в Бронксе, из съемной квартиры, из города, прячась, перепроверяя и уничтожая следы. Еще полчаса, и сбежит за пределы штата.
Всю жизнь дорога в любом конце страны выглядела одинаково, тянулась бесконечной ровной полосой, и Алек не мог вычислить, в какой момент стал ощущать домом не родительский особняк, а именно ее. Теперь — милю за милей, синяя, черная, желтая или серая, та уносила их с братом все дальше от самых близких людей. Так было нужно. Он надеялся: однажды ночью они достигнут цели, и можно будет, наконец, позвонить матери. Другой номер он удалил из контактов телефона, даром что помнил каждую цифру наизусть. И это было хорошо. Безопасно.
Оставив спасенную девушку — перепуганную, измазанную гарью и продрогшую до костей, но здоровую и живую, — на пороге больницы, Алек набрал сообщение с отчетом. По привычке обошел машину, но пассажирское сидение оказалось занято. Опустился за руль и понял, что забыл имя. Сара? Саманта?
Ехали в тишине, не включая радио, оба высматривали хоть один мотель.
Алек не мог знать, о чем думал Джейс, молчаливый, поджавший губы. Сам же — укладывал в голове цифры, которые пришлось записать, прежде чем сжечь клочок бумаги, на который те были нанесены жирными мазками чернил. Он мог бы не заметить послание, не отправься привычно обследовать здание с задней стороны, предпочитающий красться из черного хода, оставляя эффектные появления через парадный Джейсу. Записка оказалась приколота к притолоке двери метательным ножом. «Береги меня», — от знакомого почерка мурашки бежали по коже, а цифры были выведены аккуратно, так, чтобы ни одной нельзя было спутать. «42.328803, -83.077731». Координаты старого вокзала в Богом забытом Детройте — места встречи или новой подсказки.
Ему совсем не нравились игры, правил которых он не знал. Но то, что должен сделать, совсем не обязано нравиться. Плата по счетам и исправление собственных ошибок никогда не лежали для него за пределами понятия долга.
Алек покрепче сжал руль, сосредоточился на дороге. Сильнее вдавил педаль газа.
Пенсильвания встретила соснами.
— Добродетель. Свобода. И независимость, — продекламировал Джейс лозунг штата, стоило проехать приветственный биллборд.
— И щепотка замкового камня, — Алек поддержал шутку, словно сработал рефлекс.
Окунуться в чистый хвойный запах после бензинового удушья казалось спасением. Совсем недалеко от шоссе, по которому ночью едва ли пробегала одинокая машина за час, шумела река, жила в своем естественном ритме. Джейс не стал окликать во второй раз, удовлетворившись простым «Пойду пройдусь». Алек пробовал найти в себе благодарность, ощущая только усталое безразличие. Они оба были друг для друга поддержкой и последней опорой.
Сегодня пришлось остаться на ночь в мотеле — слишком вымотались, слишком нужно было попасть в душ и нормально поесть после дней беспрерывной гонки. Не здесь бы, не в первом попавшемся вонючем и неоправданно дорогом месте. Но до безопасности Лайм-Риджа оставалось лишних семь часов пути.
Буклеты на оформленной с претензией на роскошь стойке «постоялого двора “Горн”» обещали отличный шопинг и прекрасный вид.
Алек вошел глубже в лес, оставив берег Делавер за спиной, по привычке обвел около себя неразрывный и ровный круг, прежде чем тяжело опуститься на старый, тронутый мхом пень. Стояла неестественная тишина. Пока он почти полчаса приводил мысли в порядок и наслаждался свежим воздухом, ничего так и не произошло. Ни видений, ни внезапных прохожих. Это немного настораживало: лешие в глуши были злее, хотя причиной мог оказаться недогоревший дом с призраками, оставленный позади. Ехали с открытыми окнами, но ауру так не выветришь. Нечисть большей частью имела мозги и не торопилась бросаться на нервных сумеречных охотников.
Думал обо всем и ни о чем, всматривался, вслушивался в обманчивую тишину вокруг.
Заметил: под ногти забилось немного спекшейся крови.
Официально сумеречных охотников не существовало. Как не было и демонов, колдунов, фей, никакого вида, кроме человека, и никакой нежити. А любой смерти и чертовщине находилось разумное объяснение. Любое зло исходило лишь от людей. И за непреложностью этих фактов стояла тяжелая, кропотливая работа и способность неукоснительно следовать установленным правилам.
Впрочем, положение о природе зла не казалось ему требующим подтверждений.
Бесконечная бюрократия, которую создавал Клэйв, порой бесила едва не до зубовного скрежета, сколько бы Алек не искал разумной для нее обоснованности. Чем старше он становился, тем острее было раздражение.
Ассоциация сумеречных охотников — или, как они предпочитали называть себя, Клэйв — состояла из тех еще мудаков. Алек предпочел бы вообще с ними не работать, но что поделать, если эти парни — единственные, кто платил за их дело настоящие деньги? И приличную посмертную выплату семье, если охотнику удавалось обзавестись ею. Алек не успел, не мог на расстоянии сообщить матери деталей, но та наверняка поняла достаточно, получив сумму на счет и уведомление.
Алек поморщился: они должны были сейчас ехать в совершенно другую сторону. Пусть и без шансов похоронить отца, но хотя бы проводить толком. Он заслуживал этого. И был лишен.
Прошедшая неделя мутной рябью стояла перед глазами. Петлять и путать следы не было смысла, но кошмар, в который они угодили, требовал своих мер предосторожности.
Клэйв не следил за ними, не на самом деле. Но любой легальный охотник имел служебный телефон с маячком, отмечавшим его положение раз в пару дней, и кроме того сообщал о начале и завершении любого самостоятельного дела. А еще каждый охотник представлял статистический отчет в конце каждого года. Всем этим обеспечивая себя заработком и подмогой, когда это было необходимо.
Поэтому дело о культе нужно было передать и представить по всей форме. Четко и без поводов для вопросов составить уведомление о завершении, разобравшись, как отец распорядился информацией, приступая. В расследовании смертей и магических всплесков для Роберта Лайтвуда вышло слишком уж много личного в этот конкретный раз. Что хуже — для его сыновей все это дерьмо обернулось не менее близким к телу. Полной деталей, о которых не следовало знать посторонним.
Сбиваясь на постоянное беспокойство за оставленного у надежного медика Джейса, Алеку пришлось потрудиться, чтобы нигде не осталось лишних следов, доступных пусть даже направленной Клэйвом группе зачистки. А скрыть что-то в Нью-Йорке и его пригороде было не так-то просто.
Вдруг, как порывом ветра, накатило неожиданным: тоской по материнской стряпне и по младшему брату.
Почувствовал даже под ладонью непослушную, как у него самого, челку, теплую макушку. «Как ты там, приятель?» Где-то на шестьдесят с лишним миль в прошлое, в ящике пыльного письменного стола, в брошенной квартире, остался лежать новый упакованный выпуск «Совершенного Человека-паука».
Алек помнил время до рождения Макса, когда все вместе они не задерживались в одном городе дольше пары дней, будь то случайная стоянка ради дела или мимолетное возвращение в собственный дом в самом сердце Джорджии. Мать тогда совсем не умела готовить, и все равно, ее утренние панкейки были самыми вкусными в мире, а постель в полупустой, но своей собственной комнате — самой удобной.
Джорджия далеко, напомнил он себе, у Мариз Лайтвуд отличная интуиция, а защитные контуры дома не подводили ни разу.
Алек зарылся пальцами в волосы на затылке, усилием отправляя мысли о том, все ли продумал, ничего ли не упустил, в дальний ящик. Двигаться дальше — вот чему он усердно учился всю жизнь. Так или иначе, теперь оставался один, самый важный «хвост», который предстояло подобрать, чтобы все закончилось. И пусть пока тот оставался непредсказуем и неуловим. Разве есть что-то, с чем они с Джейсом не справятся вместе?
Где-то хрустнула ветка, достаточно близко, чтобы Алек инстинктивно вскинул голову, подобрался. Зря. Похоже, на этот раз уединение в самом деле осталось ненарушенным.
Когда он оказался в их номере, Джейс как раз освободил душ.
— Как прошло свидание? — шорох насмешки. Тень прежнего Джейса Лайтвуда.
— Как видишь, не прошу тебя погулять, — Алек улыбнулся в ответ или только подумал, что улыбнулся.
Засыпая на короткой мотельной койке, он провел пальцами по теплым костяным бусинам браслета. Щелкнул четырьмя кубиками, перебирая как четки, — в отдававшей безумием поездке своеобразный ритуал помогал уснуть.
Они спешили, но не торопились.
Время шло к полудню, и солнце поднялось над горизонтом достаточно, чтобы Алек потянулся выкрутить кондиционер. Одна из немногих модифицикаций, на которые удалось убедить Джейса после покупки его «крошки». Алек вздрогнул. Третий день подряд за ее рулем не был для него чем-то привычным.
Джейс покосился на него из-под кепки, полусонным, но едва ли не автоматическим жестом открыл бардачок и вытащил оттуда очки, протягивая их Алеку. Тот сильнее вцепился в руль и сделал глубокий вдох.
Очки, пусть и помогали видеть дорогу, ощущались на лице неправильно. Слишком неправильно. Воспоминание прокралось вспышкой.
>>>>>
— Завидуешь? — сверкая ослепительной улыбкой, Джейс скрывается под капотом. Что-то скрипит, звук беспокоит Алека, но он решает не вмешиваться: как ни крути, в устройстве машин он совершенно не смыслит.
И он не завидует. Во-первых, Джейс же не планирует в самом деле укатить отсюда на этой древности в одиночку? А во-вторых, выбирай Алек машину сам, он бы непременно остановился на чем-то куда более практичном и простом в обслуживании. Но Джейс искал мечту, не имея привычки соглашаться на меньшее, и нашел ее — черный Форд Мустанг, почти ровесник их отца, такой же лощеный и немного сумасшедший на вид, как сам Джейс, пожалуй, стоит накопленных за долгих три года, с пятнадцати, денег.
Алек окидывает машину более внимательным взглядом, а потом садится на пассажирское кресло, проверяя, умещаются ли ноги: как ни крути, если они намерены охотиться без отца, именно в ней обоим теперь предстоит проводить времени больше, чем где бы то ни было еще. Неплохо.
Дверь небольшого магазинчика через дорогу от сервиса подержанных машин, где они торчат уже третий час, тихо звякает, открываясь. Алек берет им с Джейсом по банке пепси, а потом видит на круговой стойке черные авиаторы. Представить их на лице брата до смешного легко: Джейс будет выглядеть так, словно в них и родился. За окном тот проводит ладонью по нагретой солнцем крыше машины, что-то приговаривая, с выражением лица, какое бывает у него в моменты флирта с особенно понравившейся девчонкой.
Алек качает головой и отходит к кассе рассчитаться за их напитки и очки.
<<<<<
— Завидуешь? — сверкая ослепительной улыбкой, Джейс скрывается под капотом. Что-то скрипит, звук беспокоит Алека, но он решает не вмешиваться: как ни крути, в устройстве машин он совершенно не смыслит.
И он не завидует. Во-первых, Джейс же не планирует в самом деле укатить отсюда на этой древности в одиночку? А во-вторых, выбирай Алек машину сам, он бы непременно остановился на чем-то куда более практичном и простом в обслуживании. Но Джейс искал мечту, не имея привычки соглашаться на меньшее, и нашел ее — черный Форд Мустанг, почти ровесник их отца, такой же лощеный и немного сумасшедший на вид, как сам Джейс, пожалуй, стоит накопленных за долгих три года, с пятнадцати, денег.
Алек окидывает машину более внимательным взглядом, а потом садится на пассажирское кресло, проверяя, умещаются ли ноги: как ни крути, если они намерены охотиться без отца, именно в ней обоим теперь предстоит проводить времени больше, чем где бы то ни было еще. Неплохо.
Дверь небольшого магазинчика через дорогу от сервиса подержанных машин, где они торчат уже третий час, тихо звякает, открываясь. Алек берет им с Джейсом по банке пепси, а потом видит на круговой стойке черные авиаторы. Представить их на лице брата до смешного легко: Джейс будет выглядеть так, словно в них и родился. За окном тот проводит ладонью по нагретой солнцем крыше машины, что-то приговаривая, с выражением лица, какое бывает у него в моменты флирта с особенно понравившейся девчонкой.
Алек качает головой и отходит к кассе рассчитаться за их напитки и очки.
<<<<<
Лихач на новенькой красной спортивной Шевроле обогнал их и, сигналя, как последний придурок, быстро отдалялся впереди.
В салоне Форда пахло кожей и самую малость горячим, только из печки, попкорном. Блеск покрышек — все тот же. Желтая — нет, брат, золотая! — полоса на боку, черная краска, руль цвета слоновой кости и даже запах. Машина не могла быть в чем-либо виновата. Какой она себя сохраняла, пугало, выводило из равновесия равнодушием Джейса к тому, чтобы Алек был за рулем. Но еще заставляло надеяться. Было константой, не изменившейся частичкой брата. Одной из таких немногих.
На въезде в Лайм-Ридж Алек предупредил об их появлении, отправив Ходжу смс. Время было обеденное. Солнце безжалостно палило головы. Стоило перекусить и купить еды с собой. Иногда казалось: старик питается воздухом, а по большим праздникам фастфудом с доставкой.
Пальцы сами собой отбили знакомый с детства условный стук. Минуту ничего не происходило, а после дверь приоткрылась на пару дюймов. Слаженным движением Алек и Джейс протянули правые руки ладонью вверх, и Ходж бросил обоим по серебряной монете. Парни сжали кулаки, раскрыли снова, демонстрируя: ни ожогов, ни дыма. И лишь тогда смогли войти в дом.
Старый приятель отца страдал паранойей, отягченной агорафобией, и больше двадцати лет не покидал своего ветхого, захламленного до потолка жилища. Ходж и Роберт являлись ровесниками, но на вид первый скорее годился Алеку с Джейсом в деды. Когда-то он был охотником, теперь находил себе не худшее применение, с пользой проводя время за чтением и покупкой книг, рукописей, манускриптов, а иногда даже и артефактов в интернете и на стремных аукционах.
Большинство сумеречных охотников никто не учил, все знания обуславливались личным опытом. Единицы решались заводить детей, так что и преемственность была редкостью. Клэйв же, приняв кого-то в свои ряды, утруждался дать минимальную сводку принципов, связанных с самыми распространенными видами нечисти и необходимыми для защиты рунами: серая брошюра на три страницы и только. Оставалось полагаться на себя, а если повезет — заводить дружбу с кем-нибудь вроде Ходжа.
В таком смысле братья дважды поймали за хвост удачу.
Ходж окинул их обоих пристальным до въедливости взглядом, едва те переступили порог. Вопросительно, настороженно посмотрел Алеку в глаза. Воспользовавшись увлеченностью, с которой Джейс каждый раз разглядывал этот дом, Алек чуть повернул руку вверх запястьем, намекая: позже. И был понят.
За час до полуночи Джейс уснул, сморенный или усталостью последних дней, или травяным отваром. Ходж поманил Алека на застекленную веранду, выставил перед обоими по стакану виски.
— За Роберта?
— За отца.
Отказаться не представлялось возможным.
Первые порции выпили в тишине. Ходж разлил по второй. Приказал рассказывать. Алек полез в карман, развернул на столе рисунок.
— Меч Истины. Видел что-то подобное?
— Вот этот ритуальный ножик? — глаза его загорелись, придавая вид увлеченного своим делом старьевщика.
Он сбросил со лба очки, стал изучать. Отрицательно покачал головой. Алек закусил губу. Потер переносицу.
— Культистка. Я успел услышать только что-то о небесном огне, отделении тьмы от света, пока она не заметила меня. Не знаю, что именно она сделала с Джейсом, пока я был в отключке. Какой-то ритуал. Пентаграмма полностью выгорела, и... — слова давались с трудом, но помощь Ходжа была необходима.
Тот не торопил. Алек взял в рот немного виски, прокатил терпкость по языку, согрел глотком горло, поморщился. Вернулся мыслями на дряхлый склад, стараясь припомнить как можно больше деталей.
— Джейс очевидно лежал в центре круга, уставленного двенадцатью прогоревшими белыми свечами. Почему-то без брюк, а рубашка была распорота в районе сердца и пропиталась кровью. Я подумал самое худшее. Но на груди у него не оказалось и царапины и пульс прощупывался слабый и ровный. Я не смог сразу привести его в себя, — он помнил, как хотелось выбраться поскорее: в воздухе стоял невыносимый и удушливый запах ладана. — И только потом заметил обгоревший, обуглившийся даже труп. Я не... Не уверен, могу судить только по росту, но, похоже, это была сама культистка, — язык не поворачивался назвать имя. Что-то сродни тому, как копы используют безликие «потерпевший», «жертва», «подозреваемый», толкало Алека абстрагироваться, не наделять ее больше человеческими чертами, свести до функции. Или это был заурядный страх. — А на единственной двери было это.
Он передал Ходжу через стол свой телефон с открытым фото.
Чем-то ужасно похожим на кровь, ровными, едва не каллиграфическими буквами, по проржавевшему металлу было выведено:
«По I-80, вслед за солнцем.
______________Джонатан»
— Это?
— Да. Почерк Джейса, — что-то заставило Алека промолчать о второй записке. Да и к ритуалу та имела уже мало отношения.
— Все это дурно пахнет, парень. Очень дурно.
— Я знаю. Он моя семья.
Ходж смерил его долгим, нечитаемым взглядом, а после все же кивнул. Убрал лист с рисунком в нагрудный карман рубашки.
— А что он? Помнит ритуал? — Алек отрицательно покачал головой. — Какие-то еще странности, кроме?.. — Ходж провел ладонью возле лица, намекая на внезапно правильно сращенный нос и светло-зеленые, одинаковые глаза Джейса.
Алек выпустил воздух через нос, моргнул и повел в сторону подбородком.
— Не особо. Не думаю. Разве что память. Нам было по двенадцать, Джейсу так хотелось попробовать сесть за руль отцовского джипа, ну и мы воспользовались моментом, когда родители ушли на свидание. Он, — Алек хмыкнул, — конечно, управился не идеально. Я смотрел в окно и первым заметил ринувшегося под колеса котенка. Джейс вывернул руль и все-таки зацепил передним колесом бедолагу, шибанул его и переехал хвост. Все две недели, на которые пришлось задержаться в городе, Джейс с тщанием курицы-наседки выхаживал Черча. И находил его потом еще пару лет, тот не давался на руки, но стоило нам явиться в город, приходил за кормежкой, а потом как-то пропал. Мы на днях видели совсем крошечного котенка, размазанного по асфальту у обочины. И Джейс упомянул Черча. И ругал безответственных мудаков, а потом и того неизвестного ублюдка, кто сбил нашего кота. Он помнит, как выхаживал, многое помнит. Но только не то, что этот ублюдок — он сам, — Ходж не перебивал, но Алек, оправдываясь, пожал плечами. — Знаю, мелочь. Но так во всем. Он тот же Джейс, за исключением что не помнит, совершал ли когда дурной поступок. Не мнит себя святым, нет. Просто она сделала что-то с его головой. И вот тут, — Алек стукнул коротко указательным пальцем себе по виску, — засела незамутненная, детская непогрешимость.
Помолчали. Хотелось выговориться, не держать в себе, но он знал: остальное слишком личное. Не относится к делу. Мелочи среди мелочей.
— Что за культ?
— Дети Разиэля. Встречал их?
Странное напряжение появилось во всей позе Ходжа. Не знай Алек его так хорошо и давно, ничего бы не заметил. Тот набрал в рот виски большим, полным глотком, посмаковал, отсутствующе глядя в черноту за окном веранды.
— Я думал, от них ничего не осталось, — голос его звучал глухо, он снова плеснул в свой стакан, на два пальца, опрокинул залпом.
Алек не стал никак комментировать, даже ловить взгляд лишний раз не стал. Этот культ был старым, давно закрытым делом его родителей, но Алек не спрашивал, был ли с ними тогда и Ходж. А отец обронил ту же реплику, слово в слово, что наводило на простейшие выводы.
— Сейчас — в самом деле ничего. Это она успела сказать, прежде, чем меня вырубить. Что мы лишили ее всех, и теперь она осталась совсем одна. А если я не ошибся с опознанием, то и она — не осталась.
Помолчали. Ходж плавно поднялся на ноги.
— Иди-ка ты спать, парень. Утро вечера мудренее и все такое. Да и утомил ты уже старика.
Привычка просыпаться в новых местах приходила со способностью крепко уснуть где угодно. Но сегодня Алеку плохо спалось. Он поднялся, и часы на мобильном дали знать, что еще нет и четырех утра. Ходж, кажется, не ложился вовсе: из гостинной слышалась тихая ругань, редкий стук и шелест страниц. Джейс отключился, раскинувшись в позе морской звезды, мягкие светлые волосы рассыпались по подушке, и дыхание его было глубоким и тихим.
«Достался ли другому сломанный нос?» — мелькнула мысль. Отчего-то не удавалось представить зло храпящим по ночам. Слишком человеческим был этот дефект, слишком обыденным и самобытным. Алеку не хотелось думать о Джонатане как о ком-то хоть сколько-нибудь живом. Пусть он не знал, чем тот был и никогда его не видел, интуиции Алек привык доверять. А она сейчас не говорила ничего хорошего. Как и звеневший в голове обрывок фразы культистки. Как и с особой жестокостью разделанная парочка на горе Аламучи.
Джейс удачно отвлекся на остальных, доставшихся в старом доме с призраками им с Алеком, да и на самих привидений. Естественно не подверг сомнению то, что в задней части дома все чисто — у Алека не было привычки лгать брату, да и причин никогда не находилось. Но были сейчас. Пусть во благо, пусть во имя его защиты — липкого отвращения, окатывавшего внутренности, это не умаляло.
Штукатурка на потолке местами полопалась, кровать скрипела при каждом неосторожном движении. Проворочавшись еще минут десять, Алек понял: уснуть уже не получится.
Экономить горячую воду необходимости почти не было. Новенький бойлер смотрелся неуместно здесь, в доме, по многим параметрам дававшем честь множеству заброшенных хибар, в которых довелось побывать, да и работал исправно и быстро.
Мощные струи согревали занемевшие мышцы. Привычно наскоро вымывшись, Алек позволил себе немного постоять под ними, расставив для упора ноги и опустив голову. Было хорошо, хотелось удержать внезапный пузырь иллюзорного спокойствия, дать себе небольшую передышку.
Алек растер горячую воду по лицу, прополоскал рот, потянулся перекрыть кран. Замер, на мгновение коснувшись губами бусин браслета. Встряхнул головой: время было неподходящее. Но воспоминание не ушло, горячей волной пробежалось по позвоночнику. Далекое, красочное, словно из совершенно другой жизни.
Закусив губу, чтобы не стонать, он пару раз провел ладонью по вставшему слишком быстро члену. Просто разрядка. Помогает прочистить голову. Помогало годами.
Но тогда же, годами, не несло ни конкретных образов, ни острого направленного желания, обреченного и бессмысленного. Алек увеличил темп, кровь застучала в ушах, устремилась сильнее к паху. Яйца поджались. Он кончил быстро и тихо, все еще ощущая призрачное прикосновение сильных рук на бедрах. Пока сосредоточенно смывал с руки, живота, стены сперму, внутренности скрутило тоской.
Пока одевался — увлекся. Представил Магнуса прямо сейчас: спящим на очередной безликой мотельной койке; развлекающим дальнобойщика разговором в кабине мчащего большегруза; раскинувшимся на траве огромного поля, с усмешкой смотрящим в усыпанное звездами небо. Фантазия не утешала и не блекла. Алек наклонился к кровати, но только поправил одеяло, не потянулся к телефону.
До завтрака можно было уделить время тренировке.
Планировали остановку в Кливленде: перекусить, размять ноги, а после за пару часов могли бы уже оказаться в Детройте, искать место ночлега.
Въезжая в Бруквилл, Алек окончательно проснулся. Здесь неожиданно остро ощущалась близость Национального леса Аллегейни: руну, оберегавшую от хитростей фэйри, обожгло щекоткой. В десятке миль к северу начинались их владения, границы которых не пересек бы ни один здравомыслящий охотник без крайней на то необходимости, но куда древняя магия тянула, волоком тащила смертных. Здесь же было относительно безопасно, если не брать в расчет повышенный риск подобрать лепрекона-автостопщика. Но те и сами не горели желанием прокатиться с охотниками в машине.
Миновали границы деревни, Алек набрал скорость. Справа, на периферии дороги, почудился отголосок движения, мелькнула тень. Но стоило повернуть голову, и он никого не увидел. К лучшему.
Пересекли невидимую границу Огайо. Джейс завел речь о бургерах, сравнивая едва ли не все, какие ел когда-либо, и рассуждая о том, что бекон не стоит комбинировать с сыром, хотя кое у кого это выходит мастерски. Мелькнула на обочине привественная вывеска Янгстауна, немного странная для славного металлургической промышленностью города, она содержала на себе эмблему: отделенное от леса рекой золотое поле, два связанных снопа — пшеница и рожь. Алек сдался. Сглотнул накопившуюся слюну, свернул на развязке в город. Индикатор топлива замигал, одобряя его решение.
Оказавшись в городе, достаточно крупном для того, чтобы надеяться на приличную еду, не стали даже смотреть на забегаловку при заправке. Въехали глубже. Улицы казались прямыми, выведенными по трафарету.. Редкие прохожие плелись как сонные мухи, вялые и безразличные ко всему.
На небольшой парковке у паба нашлось несколько мест. Алек по привычке оставил машину поближе к выезду.
Парнишка официант, коренастый и тощий, с лицом смуглым, но настолько бледным, что, казалось, никогда не видело солнца, выглядел самым живым во всем переполненном в обеденное время заведении. С улыбкой повел их к столику в углу, с хитрющим, заговорщицким видом порекомендовал не брать фирменный бургер, но присмотреться с сырному «достойному звания произведения искусства».
— Вы откуда?
— Из Джорджии, — Джейс выпятил грудь и произнес это с мощным акцентом, таким естественным, что, не знай Алек, не догадался бы, насколько тот наносной.
— Спорю на десятку, ничего подобного вы не пробовали.
— Удиви меня, — Джейс подмигнул и крепко пожал руку парнишке, у того на запястье тяжело звякнул темный металлический браслет. Джейс проводил его взглядом, пока тот не скрылся на кухне, и повернулся к Алеку, вмиг посерьезнев: — Заметил?
Алек кивнул. Люди вокруг лениво ели, перебрасываясь парой-тройкой фраз, бармен медлительно возил тряпкой по чистой стойке, негромкая музыка перекрывала почти все звуки. Кроме их официанта, ни на одном лице нельзя было разглядеть улыбки. Аппетит постепенно таял.
Джейс растер ладони, как если бы замерз, снова глянул в сторону кухни. Официант уже шел назад с подносом в руках: темное пиво для Джейса и стакан воды для Алека. «Ваши бургеры будут через пять минут», — он невзначай коснулся плеча Джейса и в легком удивлении приподнял брови. Стал отступать ко входу, по пути касаясь кого-то тут и там: вежливо уточнял, все ли в порядке, стоит ли обновить напитки, и пояснял, сколько понадобится подождать горячего. Алек не хотел привлекать внимания, не смотрел прямо, а Джейс уже втянул его в отдающую туристическим восторгом беседу о металлургической промышленности Янгстауна, мягко намекая — цверг.
Вода была удивительно вкусной и холодной настолько, что волей-неволей на ум приходил горный ручей.
Официант принес бургеры. Улыбался теперь уже чисто профессионально, не тянул рук. Понял, что простая куртка не препятствовала бы каналу энергии, заподозрил в них охотников или забеспокоился инстинктивно?
Алек посмотрел на спокойно принявшегося за еду Джейса, пожал плечом и взялся за свой бургер. Сочный, с хрустящей булочкой, в меру расплавленным сыром, прожаренной котлетой и восхитительным соусом, тот оказался и в самом деле исключительным. Аппетит вернулся, хотя беспокойство и не отошло на задний план.
Было странным встретить оголодавшего цверга в сердце города. Но совсем не удивляло, что, находясь тут, он беззастенчиво питался жизненной энергией горожан. Стоило бы проверить сводки депрессий и смертности, да проследить, понять, в одиночестве ли подросток пустился во все тяжкие, или где-то рядом была община. Сколько у них уйдет на это времени?
Джейс расправился с бургером, вытащил из кармана смятую десятку, огляделся. Их официант мелькал в зале, но больше не подходил. Алек рассматривал его украдкой, немного расслабился, когда не нашел на открытых участках кожи черных меток: похоже, тому еще не довелось кого-то убить.
Белая форменная рубашка мелькнула в коридоре, ведущем, судя по вывеске, в уборные, и Джейс поднялся, шумно отодвинув стул.
— Я в туалет.
Алек снова пригубил воду. Когда он прикончил бургер, начисто вытер салфеткой руки и использовал даже зубочистку, а Джейс все не появлялся, беспокойство достигло пика. Он собрался уже было встать на ноги, когда из закутка появилась фигура брата. Выражение лица у него было безмятежным, взгляд ясным, и ни особой бледности, ни дрожи Алек не заметил.
Он встал у стола, настойчиво предложил расплатиться и решительно пошел к выходу.
Сел в машину, плавно прикрыв дверцу и явно не собираясь разговаривать, пока Алек не заберется внутрь.
— Он сирота, рос один с пяти лет по приемным семьям, и знает о своем виде только то, что подсказал гугл. Я связался с общиной в Нью-Кастле, старейшина уже направил за ним, — Джейс накрыл ладонью руку Алека, в которой тот теребил ключи, так и не вставив их в замок. — Эй. Эй, не кипятись. Мы же торопимся. А пойди вдвоем в туалет, вызвали бы у местных совсем не те мысли. — Джейс подмигнул, улыбнулся ему легко и светло, отнял руку. — Ты был достаточно близко, чтобы услышать, пойди вдруг что-то не так. Я же знаю твой слух.
Алек пытался подавить злость. В поступке Джейсв не было ничего особенного, даже большая опасность ему не угрожала, но Алек просто не мог поверить, что не отреагировал сразу. Отпустил одного. Черт. Джейс ведь совсем не был в порядке, не известно, какая часть опыта, инстинктов даже у него сохранилась, пусть тот и не знал об этом.
Истолковав его напряжение по-своему, Джейс наклонился ближе, заглянул в лицо. Сказал:
— Мы не убиваем щенков, брат.
Алека окончательно накрыло. От уверенности, с которой Джейс говорил, от того, что даже по глазам было видно — не помнил, почему. Не помнил, как у них появилась эта фраза. Алек прикрыл глаза, вжался затылком в подголовник.
>>>>>
— Совесть. Отвратительное качество для сумеречного охотника, как думаешь, брат? — Джейс отхлебывает джин прямо из горла украденной у отца трофейной бутылки, протягивает ее Алеку.
Тот пьет тоже, сегодня это кажется таким правильным. Тут же морщится и закашливается, пока брат продолжает, аккуратно хлопнув его пару раз по спине:
— Зачем она нам? Кому она помогала? А сердце? Хуже того, понимаешь, сердце!
Джейс замолкает, откидывается спиной на траву, смотрит с безотчетной злостью на усыпанное звездами небо. Не тянется за еще одним глотком, и Алек вливает обжигающее пойло в себя. Говорить не тянет. Хочется опьянеть, до заплетающихся ног и ватных мыслей. Не думать. Забыть весь чертов сегодняшний день как сон, быстрее чем сон. Брат вдруг поворачивается к нему, бьет в колено.
— Что молчишь, Алек? На какой хрен нам дано сердце? Скажи. Болит, ноет, выбирает правильное и неправильное, не советуясь с мозгом. Ненавижу. Бесполезная дрянь, — он бьет себя кулаком в грудь, сильно: раз, другой, третий — какая-то пыль поднимается с джейсовой куртки в воздух, пока Алек не отмирает и не перехватывает его руку. — Они заслужили это. Алек. Скажи, что они это заслужили?
Алеку придется забыть и слезы в глазах Джейса тоже. Он делает три больших глотка джина, неосторожно обжигая гортань, но на этот раз не закашливается. И протягивает бутылку. Стоит душный конец августа, им обоим пятнадцать, и трава пахнет летом непреодолимо. Это должна быть совершенно другая ночь.
Он не сразу понимает, что так и не отпустил руку Джейса, разжимает пальцы. Но вместо того, чтобы отвести ладонь, вдруг прижимает ее к груди брата, сгребает в кулак кожу куртки.
— Никогда так не говори. Нет ничего важнее твоего сердца, Джейс. Я прикрываю тебя, понял?
Они оба знают, почему Алек не отвечает на его последний вопрос.
Когда полчаса спустя с неба падает первая звезда, он не загадывает забыть. Ему дьявольски нужно помнить. Как горел неспособный выбраться из круга щенок (страшный ликантроп — беспомощный маленький мальчик). Запах паленого мяса и шерсти, удушливо забивавшийся в глотку с гарью. Отчаянный лай и скулеж. Побелевшего как полотно отца, удерживающего собственных сыновей от шага к пламени. Или себя? Отчаяние от незнания. Цену ошибки. Дым, стоявший над лесом все время, пока они отъезжали.
Он пропускает первую звезду, и вторую, и третью, вспоминая дурные легенды о падавших с неба ангелах. Когда начинает светать и они собираются уже вернуться к мотелю, Алек оборачивается и не успевает с собой ничего поделать — он загадывает последней звезде, чтобы и его сердце кому-то сгодилось.
<<<<<
— Совесть. Отвратительное качество для сумеречного охотника, как думаешь, брат? — Джейс отхлебывает джин прямо из горла украденной у отца трофейной бутылки, протягивает ее Алеку.
Тот пьет тоже, сегодня это кажется таким правильным. Тут же морщится и закашливается, пока брат продолжает, аккуратно хлопнув его пару раз по спине:
— Зачем она нам? Кому она помогала? А сердце? Хуже того, понимаешь, сердце!
Джейс замолкает, откидывается спиной на траву, смотрит с безотчетной злостью на усыпанное звездами небо. Не тянется за еще одним глотком, и Алек вливает обжигающее пойло в себя. Говорить не тянет. Хочется опьянеть, до заплетающихся ног и ватных мыслей. Не думать. Забыть весь чертов сегодняшний день как сон, быстрее чем сон. Брат вдруг поворачивается к нему, бьет в колено.
— Что молчишь, Алек? На какой хрен нам дано сердце? Скажи. Болит, ноет, выбирает правильное и неправильное, не советуясь с мозгом. Ненавижу. Бесполезная дрянь, — он бьет себя кулаком в грудь, сильно: раз, другой, третий — какая-то пыль поднимается с джейсовой куртки в воздух, пока Алек не отмирает и не перехватывает его руку. — Они заслужили это. Алек. Скажи, что они это заслужили?
Алеку придется забыть и слезы в глазах Джейса тоже. Он делает три больших глотка джина, неосторожно обжигая гортань, но на этот раз не закашливается. И протягивает бутылку. Стоит душный конец августа, им обоим пятнадцать, и трава пахнет летом непреодолимо. Это должна быть совершенно другая ночь.
Он не сразу понимает, что так и не отпустил руку Джейса, разжимает пальцы. Но вместо того, чтобы отвести ладонь, вдруг прижимает ее к груди брата, сгребает в кулак кожу куртки.
— Никогда так не говори. Нет ничего важнее твоего сердца, Джейс. Я прикрываю тебя, понял?
Они оба знают, почему Алек не отвечает на его последний вопрос.
Когда полчаса спустя с неба падает первая звезда, он не загадывает забыть. Ему дьявольски нужно помнить. Как горел неспособный выбраться из круга щенок (страшный ликантроп — беспомощный маленький мальчик). Запах паленого мяса и шерсти, удушливо забивавшийся в глотку с гарью. Отчаянный лай и скулеж. Побелевшего как полотно отца, удерживающего собственных сыновей от шага к пламени. Или себя? Отчаяние от незнания. Цену ошибки. Дым, стоявший над лесом все время, пока они отъезжали.
Он пропускает первую звезду, и вторую, и третью, вспоминая дурные легенды о падавших с неба ангелах. Когда начинает светать и они собираются уже вернуться к мотелю, Алек оборачивается и не успевает с собой ничего поделать — он загадывает последней звезде, чтобы и его сердце кому-то сгодилось.
<<<<<
— Ты прав, — голос звучал глухо, и он повторил: — Прав.
Вставил ключи, завел мотор. Плавно вывел машину с парковки, сразу направляясь в сторону выезда из города. Слать уведомление Клэйву ни один из них не собирался.
До Детройта было не больше трех часов. Перед глазами заново встало: «42.328803, -83.077731. Береги меня».
Алек притормозил у развязки, повернул и выехал на восьмидесятое шоссе.
На запад, почти к побережью озера Эйри, свернуть сквозь Толедо на девяносто градусов — противоречивая подсказка заставляла оставить I-80 за спиной, довериться семьдесят пятой трассе. Выдохнуть, отгоняя навязчивый зуд в затылке. Переключить передачу. Двигаться без остановок. Поймать на зеркало отголоски заката.
К их приезду на Детройт готовились опуститься сумерки.
Черная коробка отеля «Трамбулл и Портер» на поверку оказалась уютным, приятным выбором. В кои-то веки ночевать собирались в чистом и светлом номере, на по-настоящему удобной кровати. Пока он осматривался, Джейс прямо в одежде упал на простыни, растянулся, оценил качество. Губы Алека дрогнули в возмущении, переросшем в улыбку.
Отель располагался на лучшем расстоянии до старого вокзала, что было важнее всего.
Джейс, который даже о его личной жизни выяснял едва ли не анатомические подробности, задавал сейчас слишком мало вопросов. Заготовленные ответы таяли, так и не встретив необходимость вырваться изо рта.
Алек перелил отвар заготовленного собственноручно из запасов Ходжа травяного сбора в маленькую чашку, собрался передать, но они столкнулись у ее края пальцами.
— Это мне?
Руки Джейса были обжигающе горячими, словно внутри у него поселилось солнце, но никаких признаков, что жар этот — лихорадочный, Алек не наблюдал. Брат осушил чашку парой больших глотков, со стуком поставил на светлую, под мрамор, столешницу.
— Вкусно, — улыбнулся. Не стал даже интересоваться, что пил.
Алек отвернулся к окну. Огни полумертвого города мигали золотым и синим.
Он спустился в лобби после полуночи. Ничего не мог поделать с уверенностью: ночь принадлежит тьме и ни в какое иное время его рандеву не состоится.
У стойки регистрации крутилось несколько человек: не то заселялись, не то решили покинуть отель, торопясь на ночной рейс. Что-то привлекло внимание, заставило обратиться взглядом к повороту в уборные. Плавная походка, спина обтянутая темной замшей. Алек едва удержался, чтобы не пойти следом, не окликнуть. Почти наверняка показалось. Если нет — не имело значения. Наоборот даже, смысл крылся в том, чтобы не привлечь внимания.
Алек вышел в прохладу улицы, окунулся в ветер. Похоже, кондиционер в лобби сбоил.
На парковке осмотрелся, встал спиной к камерам, взял пистолет и ножи, которые легко было скрыть под одеждой. После шел, полагаясь на то, как запомнил карту, смотрел под ноги.
Вывески редких магазинов светились призывно, другие, большая их часть, — погашены на ночь или вовсе разбиты и разукрашены граффити. Странно для центра любого города. Неспокойно. Идти оставалось минут десять, всего два поворота. Отмахивался, но думал о тени Магнуса, почудившейся в отеле. Могла ли это быть очередная случайная встреча, знак притяжения, о которых наполовину шутил тот раньше? Или собственный разум играл с Алеком, поддаваясь запрятанным поглубже желаниям? Ему хотелось. Но не конкретного: ни прикосновений, ни разговоров. Наверное, возможности сделать вдох, а за ним выдох. Дотянуться до единственного отголоска жизни обычного парня, который у него оставался. Чего-то, на что сейчас не имел права. Самый распространенный вид человеческих желаний.
Центральная станция Мичигана выросла перед ним, стоило свернуть за последний поворот. Даже с расстояния громада здания приковывала взгляд, давила одним только видом: скованным внутри пространством, серыми, безжизненными окнами, стекло в которых по большей части было разбито. Показалось: со старым вокзалом произошло нечто ужасное и разрушительное, неотвратимое, сродни катаклизму, но не запустение и безжалостность времени.
Просторная территория, огороженная хлипким забором. Колючая проволока по верхнему краю. Алек не торопился преодолеть преграду, обошел по кругу, изучая все, что могло бы сыграть на руку. Он насмотрелся уже на все планы здания, какие можно было найти в интернете, на профессиональные и любительские фото. Объективно информации было мало. Тем более он не знал, с кем назначена встреча, даже примерно. Ходж ожидаемо не порадовал новостями за прошедшие сутки.
С обратной стороны здания, словно в отделенном от остального Детройта пузыре, шума города почти не было слышно. Установленные давным давно на территории фонари сейчас были лишь частью безжизненных декораций, одной из многих. Как хилые деревца. Как никуда не ведущие железнодорожные пути. Алек накрыл ладонью руну сумеречного зрения, тлеющую под курткой, — привычная оправданная боль, сулившая шанс.
Выдохнул немного тепла в прохладный ночной воздух. Кивнул сам себе.
Все, что он успел заметить — в здании было промозгло, пахло пылью и сыростью. А потом услышал.
— Что есть тьма? Почему существует инстинкт, древний, как сама земля, без которого не рождается ни один человек, — страх темноты?
Алек пытался осмотреться, понять, откуда доносится звук, поворачивал резко голову. Кругом ничего не менялось. Непроглядное марево мрака. Голос, раздававшийся отовсюду и ниоткуда. Ни проблеска. Ни просвета. Где-то высоко метрономом капала вода.
— Почему растения устремляют головы к солнечным лучам, но корнями все равно уходят в землю, глубже и глубже. Что есть неразделимость?
Ни ужаса, ни паники. Их полностью вытеснила сосредоточенность. Не можешь увидеть — слушай, не можешь услышать — осязай. Алек не стал пока делать шаг, но перенес вес.
— Чем станет хлеб, если его разломить пополам? — шорох дыхания на загривке, шепот у самого уха: — Ответь, брат.
Отработанное и простое движение — выпад пустым кулаком, точный, четкий — угодил, судя по всему, в бок. «Никогда не бережешь левый фланг!» — Алек отбросил, выгнал из головы собственный голос с налетом прошлого, погружаясь в схватку. Привычную, как тренировочный спарринг. Знакомую телу. Облеченную совершенно новыми ставками.
Не сразу, но понял — противник тоже не видит ни зги. Удары стали резче и агрессивнее. Выпад. Подсечка. Блок. Выпад. Захват. Подсечка.
— Хватит.
Алек не понял как — вот только в руках у него было жилистое подвижное тело, а вот — пустота. Зрение стало возвращаться в тот же момент. Подобрался, поднимаясь с пыльного пола, моргнул.
Обнаружил себя в центре пентаграммы. Сделал осторожный шаг. Заперт. Что за символы могли запереть человека?
...Джонатан стоял чуть в стороне, сутулился, зажимая кровящий нос, знакомо дернул плечом, справляясь с болью. Выглядел высоким и тощим, как жердь, черная кожанка болталась мешком. Светлые волосы растрепались, прядями закрывали уши. Сердце сжалось. Так выглядел Джейс в семнадцать: отвернись, вырви в толпе взглядом — и можно перепутать.
— Ты знаешь, — голос изменился, потерял потустороннюю глубину, сделался гундосым и хриплым. С нотками неуместного веселья. — Я скучал по этому. Очень сильно скучал.
Они были похожи скорее неуловимо, чем идентичны. Но в этой неуловимости Алек почти болезненно узнавал своего Джейса. Не черты даже, но детали, которые делали его тем парнем, какого Алек знал всю жизнь. Кривая полуулыбка. Подвижные брови. Острые смешинки во взгляде. Не получалось поверить, что именно этот парень — потусторонний монстр. С монстрами зачастую так и бывало.
Самым жутким отчего-то казалось, что они словно разделили глаза Джейса на двоих. Вместо привычных, разных, у одного были каре-зеленые, а у другого — небесно голубые.
Алек вскинул подбородок, прямо посмотрел в льдистые и светлые глаза.
— Кто ты? — Думал начать с главного, но рискнул. Повезет, и не придется спрашивать.
— Ты и сам знаешь, так ведь? Моя дорогая сестра была готова на все ради своей любви. И ради своей веры. Коктейлю Молотова и не снилось. Я все еще я, Алек. Ты знаешь это. Ты видишь. Мне кое-чего не хватает, но ты исправишь это. Защитишь и прикроешь, так ведь, брат?
— Зачем я здесь? Разве твоих игр с записками не хватило бы?
— Я ведь говорю. Говорю, а ты не слушаешь, так не похоже на тебя, Алек. Я скучаю. Я беспокоюсь о тебе. Я не привык без тебя, ты мой. Но из-за него я не могу подойти близко. Пока.
— Что тебе нужно?
— Неправильный вопрос. Но и ответ на него ты непременно узнаешь в свое время. И, не откажи мне в удовольствии, не сворачивай с восьмидесятого шоссе больше до точки назначения, — парень очевидно любил поговорить, и Алек подыграл ему, вскинул брови.
— Почему этот вокзал? — бросил как сделал ставку.
— А ты не помнишь? Ты в самом деле не помнишь. Мать заговорила о том, чтобы оставить охоту уже тогда. Все запиралась на верхних этажах дома, пока нас неделями носило по всем окрестностям — единственное лето настоящего детства, а? И хулиганство, которое в самом деле было хулиганством.
Алек сжал губы. Но помнил, как забыть? Другой увидел что-то по его взгляду.
— Да. Я все думал тогда, хотел отомстить, но ты бы струсил, и я отбросил идею. Я сам струсил, все он… — дернул головой, только глаза сверкнули, — а теперь страхов нет больше. И я сделал то, чего не сумел отец. Нашел гнездо в городе. Вокзал был зацепкой, и хорошим местом для нас с тобой, в память о старых деньках. Я ведь так и не рассказал тебе, что свистнул тот фотик. Но не подарил — разбил случайно до твоего дня рожденья, не пришлось и искать вранья или оправданий.
Мыслить последовательно явно давалось ему с трудом, но Алек слушал внимательно. Дышал сквозь зубы: воспоминание было не из лучших, стершееся почти, пожелтевшее, как старые фото. Мама не была такой красивой, как в те месяцы, больше никогда. Она ждала дочь. Они с Джейсом — сестру. Отец, черт, да они даже начали подумывать, не осуждает ли он их за то, что родились мальчиками! Схватки начались в дороге, а в Детройте была самая ближайшая из приличных больниц. Они успели тогда… успели посмотреть на нее раз на руках у матери, и потом еще, в кроватке в ряду таких же, но самым громким из свертков. Алек стоял, смотрел огромными глазами, запоминал и клялся мысленно никому не давать ее в обиду. А утром в отделении не нашли ни единой новорожденной девочки.
— Ты сам все увидишь. Увидишь, Алек. Я бы пошел с тобой, но пусть, пусть он.
Алек все еще думал об отце, все лето потратившем на дело, насильно оторванным от него Клэйвом, и вернувшимся тогда из Детройта другим. Воспоминание было детским, наивным даже, и с годами он никак не мог понять, в чем же заключалась разница, просто знал: она есть. Глядя в зеркало по утрам всю эту неделю, кажется наконец не вспомнил, но понял. Мысли не выталкивали из здесь и сейчас на сто процентов, но позволяли по крайней мере сделать вид.
Краем глаза он изучал свою пентаграмму. Где-то должен был быть узловой символ, что-то о человеке или смертном. Где-то…
Джонатан сделал резкое движение, опустился на колени на пол, привлек внимание, зажигая спичку. Острый запах кольнул ноздри, как если бы ту поднесли к самому его лицу.
— Но есть и еще причина. Вокзал неспроста забросили. Разрыв это, потревоженный возведением, или еще что, но тварей тут на любой вкус. И, не люблю говорить такое, но без твоей помощи я могу и не справиться с работой. — Алек нахмурился, поднял недоверчивый взгляд, и Джонатан закатил глаза. — Да сзади он, за спиной у тебя кельтский символ. И не мешкай, твари надолго не задержатся.
Спичка упала на пол. Полыхнул выведенный бензином символ-приманка. Внезапный чужеродный здесь порыв ветра донес отголосок запаха серы. Алек метнулся за спину, разорвал сковавшую передвижения пентаграмму. Подумал бы, что встретит демонов, захватил бы лук. Уже не важно.
Джонатан не сбегал. Взял на себя появившихся из правых пролетов, и Алек рванул влево, на бегу оценивая ситуацию. Их было четырнадцать. Слишком много для одного заброшенного здания. Слишком много для двоих охотников. Радовало, что разумных среди них не оказалось, только низшие — пусть уродливые, сильные, злобные, но не отличавшиеся ни хитростью, ни изворотливостью.
Он старался не подпускать ближе больше одной твари за раз и вел обратный отсчет. Усталость подкатывала, ему не помешало бы заранее нанести пару полезных рун, но шанс был. За спиной раздался оглушительный скрежет и короткий вскрик, и, теряя секунду, Алек обернулся. Его нечаянный напарник уделал уже почти всех своих противников, двигался напористо и ловко, был жив. Но ранен в левую руку: коготь или яд демона не особенно задел живую плоть, но рукав, похоже, совершенно обычной куртки был распорот в лохмотья.
— Алек, сзади, — крикнул Джонатан, подскочив ближе, одновременно с тем, как Алек направил себе за спину клинок из-под руки.
Демон рухнул на пол шипя, с разорванным животом и отрубленной половиной головы. Но Алека интересовало другое: впервые за все время этот Джонатан подошел к нему настолько близко — убей, оглуши. И он почти замахнулся. Мелькнул в прорехе рукава напряженный бицепс, с новым ударом в сторону. По инерции Алек поддержал выпад, ушел в сторону, принимая другого противника, вернулся к бою, все надеясь сморгнуть увиденное. Чуть выше локтя совсем белый глубокий шрам, в форме звезды. Родимое пятно, которого Алек с ужасом в первую ночь после ритуала недосчитался у Джейса.
Когда добить оставалось всего одного, Алек вдруг поймал тишину. Никого кроме него и единственной твари в зале не было. Всадил поглубже в глотку тому клинок, отрешенно смотрел, как распадается пламенем чуждое этому измерению тело.
Бегать по зданию и кричать «ау»? Глупо.
Он покидал вокзал в растерянности. С головой, полнящейся противоречивыми мыслями, с испачканным ихором клинком. Телефон вынул из кармана почти бездумно. Пропущенный от Джейса висел всего сорок секунд.
Прежде чем нажать дозвон, поднял напоследок голову, рефлекторно осматривая бесполезное табло расписания. Черные карточки букв складывались в короткую записку:
«И не убоюсь зла.
______Джонатан»
Ну, конечно, черт возьми, это должны были оказаться гарпии в Детройте. Приезжие, или, быть может, не так нужно им было открытое море, а хватало и чего-то величиной с озеро Эйри.
Джейс проснулся через час после его ухода, со страшной жаждой, часто мучившей его в последнее время. Об этом с сонным зельем Алек и не подумал. Тот не нашел ничего в номере, спустился к ресепшну, где, помнил, стоял автомат. И вместо воды встретил заплаканную женщину.
И, конечно, это был бы не Джейс, не ввяжись он в поиски пропавшего ребенка тут же. Хорошо, что позвонил и дождался Алека, послушавшись уверенного:
— Я знаю кое-что и с чего начать. Через десять минут на стоянке.
Решил ли Джейс, что именно на охоте за гарпиями Алек и пропадал? Не заметил следов драки с демонами или оставил на откуп привычного — сам расскажешь? Сейчас было не до того.
Мальчик лежал на полу, со вспоротым животом, кровь растеклась около бледного тела темной подсыхающей лужей. Резким, дерганым движением Алек сорвал с себя куртку и прикрыл тело. Тело — он не обманывался, просто так воспринимать было немного легче. На этот раз они не успели.
Он зацепил большим пальцем правой руки браслет на левой: если бы тот не съехал, не пережал запястье, заставив инстинктивно бросить на него взгляд, может и не было бы у Алека больше никакой руки. Когти гарпий были острее многих кинжалов.
Но больше это гнездо не должно было никому принести вреда. Хорошо бы все сжечь, но аккуратно они своими силами не справятся с уничтожением дома в пусть и почти не жилом и старом, но районе с плотной застройкой.
Вышли на воздух, молчали, Алека слегка потряхивало.
— Я даже не взял телефон его матери. Она не оставляла мне свой телефон. Или его имя… Алек?
— Добрый самаритянин? Ведьма, которой надоели соседи? Слушай. Мальчик был здесь. И монстры были.
— Ты прав. Не настолько важно, кто она сама, если принесла пользу.
Внутренне Алека немного отпустил узел: соскользнуть с темы удалось легко. Куда сильнее боялся: Джейс, как и второй он, заведет другой разговор. Но едва получив свой ответ, тот словно расслабился, полностью отпустил произошедшее, как перо смахнул. До самого отеля ни сказал больше ни слова, до самого «доброй ночи».
Алек лежал в постели не закрывая глаз. Спросить было страшно. Узнать, столкнуться с еще одним «прости, бро, не помню», только не так. Не об их непожившей сестре. «Я хотел отомстить, но струсил».
Когда он выходил за дверь, кровать Джейса отозвалась коротким скрипом, но голос за ним не зазвучал.
Удачей было, что Магнус не игнорировал звонки с незнакомых и скрытых номеров. «Не могу позволить себе такую роскошь, милый», — словно это было вполне естественно. Словно не означало подставляться. Он набрал засевшие в памяти одиннадцать цифр и долго смотрел на экран, не нажимая вызов. Стоянка была пустой и тихой. До рассвета оставалось чуть-чуть. Звонить не стоило, да и сказать было нечего, но лихорадочная, иррациональная потребность скреблась под ребрами.
Гудки длились долго, и Алек уже приготовился, что его сейчас перебросит на автоответчик, когда после сухого щелчка раздался голос:
— Слушаю.
На мгновение захотелось струсить: помолчать в трубку, сбросить звонок. Алек выдохнул, резко, равно, помимо воли, и понял, что это будет уже просто крипово.
— Александр?
Магнус зазвучал иначе, непривычно тихо и обеспокоенно.
— Привет, — в голос прорвалась слабая улыбка. — Интуиция?
— Или попытка выдать желаемое за действительное. Здравствуй.
Разговор не клеился. Алеку нечего было сказать, да он и не мог, не знал, что ответить на любой из вопросов — где ты? ты в порядке? встретимся? — вопросов, которые Магнус и не задавал. Словно даже так, на расстоянии, безошибочно чувствовал его состояние. Он немного рассказал о своей работе, как обычно без подробностей. Пожаловался на лучшего друга и на проливные дожди в Чикаго. Сердце заныло — Чикаго был близко, опасно близко. Но даже его болтовня быстро сошла на нет. Он словно хотел спросить что-то или сказать, но никак не решался. Попрощались скомкано, не стали ни о чем договариваться или давать обещаний, обошлись даже без дежурного «береги себя», так и висевшего в воздухе.
Магнус был... совершенно волшебным, удивительным, но при этом — предельно обычным. Глоток свежего воздуха в загазованном городе, в мире Алека, переполненном мистической чушью, смертями, обоснованным страхом темноты — якорь нормальности. Магнус был человеком. И, чувствуя к нему что-то или нет, именно его Алек обязан был защищать. Не имел права втягивать во все это.
Возвращаясь в номер, Алек с удивлением осознал: стало легче. Действительно стало, пусть и не лучше, но какая-то часть давившего на всю его суть груза отошла немного на задний план. И все равно он чувствовал себя так, словно только что использовал Магнуса.
— Нужно заменить тормозные колодки, — сказал Алек, когда Город Ветров надежно остался позади, и сворачивать к нему уже не было смысла. — Этот скрип меня доконает.
Джейс пристально посмотрел на него, словно хотел заговорить о чем-то другом, но отвернулся, ничего не ответив. Он время от времени кидал на Алека странные взгляды, пока завтракали и вяло спорили, на каком канале остановиться, пробуя провести спокойное пустое утро. Ощущалось противоестественно.
В пути ничего не изменилось. Дорога под колесами стала влажной. Небо еще было затянуто тучами, но сам дождь они пропустили. Алек касался руля и держался полосы. Полотно асфальтированной дороги глубокого цвета индиго верно вытягивало из головы все мысли. Ехали в этот раз без остановок. Двигались милю за милей на запад, пока привал не станет необходимостью. Можно было представить: это бесцельный побег, или — они идут по следу. Вместе. Алек и в самом деле собирал зацепки, но те не были уликами — след из хлебных крошек, который заведомо вел в ловушку. Знание, что они идут туда не просто так, не облегчало путь.
С утра Алек попробовал созвониться с Ходжем. Тот долго не брал трубку, и в первый раз вообще выбросило на автоответчик. Во второй — ответил. Но говорил едва ли не шепотом, причитал, мол, сам позвонит, когда будет что сказать, и чтобы не отвлекали его по пустякам. Еще сказал: пока обнаружил только гору чуши, претендующей на обоснованность, существуй ангелы и господь бог на самом деле. И повесил трубку. Алек потом чистил зубы и думал: ну, демонов из Ада я видел буквально вчера.
Но вчера он видел и слышал намного больше. Пищи для размышлений хватало, чтобы открыть небольшой ресторан. Сегодня — смотрел на свинцовое небо, яркое, после отгремевшей грозы. Открыл окна еще на подъезде к Чикаго, сбросил скорость, чтобы вдохнуть свежего, насыщенного, и так и ехали до сих пор. Джейс не возражал, отвернулся полностью к окну, ловил что-то в однообразных пейзажах.
Новый город, как спичка, выпавшая из коробка, отдаленный и тихий, не принес ни зацепки, ни дела. Решили передохнуть. Разговор набухал, как клякса на конце перьевой ручки.
Единственная в Десото круглосуточная забегаловка удачно располагалась напротив выбранного ими мотеля. Хот-доги отчего-то пахли карамелью. Алек жевал свой, пока Джейс старался растопить сердце барменши, работающей в ночную и делавшей их заказ с таким лицом, что Алек в другое время забеспокоился бы о дурном глазе.
Потерпев неудачу, тот опустился на стул рядом, притянул бокал и со вкусом глотнул холодного и пенного. А потом заговорил.
— Мне она снится. Девчонка эта, культистка со склада, — Алек подобрался, а Джейс дернул плечом. — Ты не думай, я ничего не вспомнил. Я бы сразу сказал. Только сны. Стоит, улыбается, иногда несет бессвязную чушь, культисткую, про очищение и прочую фигню. А иногда стоит, рыжая — Алек, она правда была такая рыжая? — и улыбается мне, словно чего-то ждет. Я знаю. Знаю, бывает. Не в первый раз кошмары эти после такого дела. Но эти сны... Они и не кошмары вроде. Алек. Расскажи мне про нее, а? Расскажи что можно?
Если бы Алек сам знал «что можно».
Не говорить же — это была твоя родная сестра. Или — ты не пережил тот ритуал, Джейс, нет тебя, хоть ты сам и не знаешь. Не говорить — когда мы втроем уничтожили всех, кого она знала, она убила отца. Не описывать, как капала с метательного кинжала темная кровь, когда выдернула его из развороченного горла Роберта, как Джейс застыл, оба они застыли и позволили девчонке уйти.
— Ее звали Клэри. И она правда была такая рыжая. Ты часами мог говорить об этом. И мне даже начинало казаться: у вас может получиться.
— Мы за ними едем? За теми, кто ее убил? — Джейс смотрел беспокойно, проверял, не переступает ли установленную братом черту.
— Да.
Алек глотнул пива, придвинул поближе хот-дог. Барменша смерила его из-за стойки скептичным и усталым взглядом. Ночи в Айове были такими же темными как везде.
[продолжение в комментариях]
@темы: фик, ББ Реверс-2018
четверг, 25 октября 2018
Кобаяши Мару в исполнении Энакина Скайуокера
Название: Участь убийцы
Иллюстратор: Max_Maks
Автор: nover
Бета: 2524104_aka_ alia, McCreation
Пейринг/Персонажи: Магнус/Алек
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: детектив, нуар, романс
Размер: макси (16576 слов)
Краткое содержание: Америка. 1954 г. Молодой полицейский Алек Лайтвуд ведет расследование убийства. Ему помогает нанятый семьей убитого частный детектив Магнус Бейн. Но чем дальше продвигается расследование, тем больше загадок всплывает. И вот уже напарникам приходится решать: кто в этой истории жертва, а кто виновный.
Примечание/Предупреждения: Часть фактов, упомянутых в тексте, является вымышленной и не соответствует действительности.
От иллюстратора: Спасибо тебе за невероятную проделанную работу, с тобой было так хорошо работать, будто мы постоянно подсматривали иди друг друга.
Отдельно хочу поблагодарить мою невероятную бету (не)Свету за стимул к работе и ее постоянную поддержку. Спасибо тебе, детка, без тебя многого бы не было.
От автора: Я очень давно хотела написать детектив. Когда я увидела арты Макс, то сразу поняла, что это должно быть что-то в стиле hard-boiled (крутой детектив). Это очень нехарактерная для меня стилистика, поэтому прошу прощения, если что-то пойдет не так.)) Я бы назвала этот текст вижуал-новеллой. Мы с Макс очень старались, чтобы осталось впечатление просмотренного фильма.
За всяким большим состоянием кроется преступление (Бальзак)
1
Тело Стивена лежало на лужайке его собственного дома в странной и немного нелепой позе: на животе, одна нога согнута в колене, а рука вытянута вперед, словно он пытался схватить нападавшего, и сжата в кулак.
Не приходилось сомневаться в его смерти, но Селин все же приблизилась, осторожно касаясь тела мужа. Затем, собравшись с духом, перевернула его. На нее глянули пустые глаза покойника, в центре лба чернело маленькое отверстие.
Стивен Эрондейл был мертв.
2
Алек уже собирался уезжать из участка – ограбление ювелирного на Метрополитен-авеню само себя не раскроет, – когда Клэри, секретарь, крикнула ему вслед:
– Мистер Лайтвуд, подождите, – голос у Клэри для такой миниатюрной девушки был очень громким, – звонил Радж. У нас убийство. – Она подбежала ближе, протягивая ему листок с адресом. Глаза ее взволнованно блестели: несмотря на общий разгул преступности, убийства в их районе были не слишком часты.
– Спасибо, милая, – Алек усмехнулся и подмигнул зардевшейся девушке. Не из симпатии, хотя Клэри была весьма мила, а чтобы не терять лицо в глазах коллег. Молодой здоровый неженатый детектив двадцати четырех лет, по мнению общественности, просто обязан был не пропускать ни одной юбки. И плевать этой самой общественности, что его больше интересовали мужские штаны и их содержимое.
Захлопнув за собой дверь участка, Алек тяжело вздохнул. Не глядя выбив из пачки сигарету, он глубоко затянулся, всматриваясь в размытые пеленой мороси очертания домов на другой стороне улицы. Нащупав листок, он мельком взглянул на адрес. “Уиллоу-стрит, 78”. Район для богатых.
Запахнув полы плаща и вздернув воротник, Алек надвинул пониже шляпу и вышел под моросящий дождь.
Уже выезжая со стоянки перед участком, Алек подумал, что стоило предупредить капитана. В делах, связанных с обитателями подобных районов, он предпочитал вести расследование, собирать улики, оставляя разговоры и улаживание конфликтов начальству.
Люк Гэрроуэй бы одним из лучших капитанов на памяти Алека. Единственный чернокожий в полиции, добившийся высокого поста. В свое время ему удалось закрыть дело, над которым четыре года безуспешно билось ФБР, и поймать маньяка, резавшего богатых белых дамочек в их домах. После этого мэру ничего не оставалось, как дать едва выжившему после схватки с убийцей Гэрроуэю чин капитана и назначить его руководить Тридцать седьмым полицейским участком.
Что и говорить, район у них был не из проблемных. Коббл Хилл, Бруклин Хайтс и Карролл Гарденс - старейшие районы Бруклина - заселяли богатые белые снобы. Запертые в своих роскошных особняках с видом на залив и добирающиеся в чистые безукоризненные офисы на шикарных кадиллаках и бьюиках.
Проблемы возникали, в основном, с докерами, постепенно заполонившими обе стороны канала Гованус. Район и до этого был неблагополучным: банды цепко держали его в руках. Но с оттоком людей в пригороды опустевшие дома заселяли семьи рабочих. Группировки черных делили с латиносами сферы влияния, редко какой вечер обходился без стрельбы.
Занятый этими мыслями, Алек не заметил, как добрался до Бруклин Хайтс. Немного попетляв по улицам, он наконец увидел патрульную машину и припарковался позади нее.
Радж, недалекий, но шустрый малый, оказался на удивление расторопным: успел вызвать криминалистов, которые убрали тело, наверняка портившее вид из окна жившим здесь богачам, и провести первичный опрос прислуги. Общение с пребывавшими в отстраненном молчании хозяйками дома он “великодушно” оставил детективу Лайтвуду.
Помрачнев, Алек молча вошел в дом.
Если снаружи особняк казался обычным для этого района, не особо выделявшимся в череде других, то изнутри просто поражал роскошью.
В холле, над дверьми была вделана витражная панель, изображавшая рыцаря в черных доспехах, который пытался освободить привязанную к дереву даму. Рассматривая витраж, Алек подумал, что, живи он в этом доме, ему рано или поздно пришлось бы встать на лестницу и помочь рыцарю. Тому явно не хватало терпения.
Внизу, у стен, стояли массивные стулья с высокими спинками и красными плюшевыми сиденьями, на которых, судя по всему, никто никогда не сидел.
На второй этаж вела выложенная мрамором широкая лестница, а наверху, на галерее с медными перилами, виднелась еще одна витражная панель тоже с каким-то романтическим сюжетом.
С левой стороны, посередине, находился большой, совершенно пустой камин с четырьмя купидонами по углам мраморной каминной доски. Над ней висел большой портрет маслом, а над портретом, под стеклом, — два перекрещенных кавалерийских вымпела, то ли пробитых пулями, то ли изъеденных мухами. На портрете был изображен, причем довольно аляповато, офицер-конфедерат с бородкой, усами и черными, как уголь, горящими глазами, выглядевший, как человек, с которым лучше не связываться. «Вероятно, это предок кого-то из Эрондейлов», — подумал Алек.
Перед камином, за ажурным столиком темного дерева, расположились две дамы. Одна из них – хрупкая блондинка чуть старше его с печальными голубыми глазами – сжимала платок в руках, очевидно призывая все силы, чтобы сдержаться и не расплакаться. Алек по описанию Раджа понял, что это Селин Эрондейл – жена погибшего.
Рядом сидела его мать – Имоджен. В глазах этой женщины было столько уверенности и привычки повелевать, что казалось, даже смерть сына не смогла сокрушить ее. Она смотрела на Алека тем же горящим взглядом жгучих черных глаз, как и у ее предка на картине.
– Не слишком ли вы молоды? – сквозь зубы произнесла она, окидывая гневным взглядом Алека, не успевшего даже рот открыть.
– Я вполне квалифицирован, мэм, – как можно более вежливо ответил детектив.
Дверь за его спиной открылась, в холл вошел кто-то очень громоздкий, кто, судя по выкатившимся от изумления и гнева глазам Имоджен, не должен был тут находиться.
Алек напрягся, зная какое впечатление производит капитан. Здоровенный черный громила с тягучим южным акцентом и пудовыми кулаками.
– Добрый день, дамы, – вежливо поздоровался он. – Не сомневайтесь, миссис Эрондейл, мистер Лайтвуд – лучший из наших детективов.
Алеку показалось, что старую миссис сейчас хватит удар. Она затряслась, ее глаза почти выкатились из орбит, руки, держащие тонкий батистовый платок, задрожали. Алек решил было, что Люк переборщил с эффектом, когда эта манерная дама встала и зашипела не хуже гадюки:
– Никогда черный не переступит порог этого дома! Выметайтесь вон! Вон, я сказала! И никогда не появляйтесь здесь! Не хватало еще видеть вашу мерзкую рожу в своей гостиной! Вон!
Пауза, во время которой Алек наблюдал, как красивые глаза Селин стремительно округлялись, в то время как его собственные сужались в злом прищуре, оборвалась судорожным вдохом капитана.
– Как скажете, мисси! – сцепив зубы, раздельно выговорил Гэрроуэй и стремительно вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.
Алек был обескуражен. Но дело требовало трезвого рассудка и сдержанности.
Стоило жене погибшего проводить разгневанную миссис Эрондейл в другую комнату и вернуться обратно, как Алек обратился к ней с вопросом.
– Мисс Селин, могу я поговорить с вами приватно? – осведомился он у женщины.
– Да, конечно, пройдемте в кабинет.
Она плавно повела рукой, приглашая его следовать за ней.
3
В кабинете Алек наконец почувствовал себя свободным от давления и приступил к обычным процедурам.
– Как давно вы замужем за мистером Эрондейлом?
– Четырнадцать лет.
– Где вы познакомились?
– В Ковент-Гарден.
– У вас есть небольшой акцент. Откуда родом ваша семья?
– Заметно, да? Я из Джорджии.
– Это вы нашли мужа утром?
– Да, я вышла забрать почту и… и увидела его… Он… хм… он лежал на лужайке, как будто хотел догнать кого-то…
– Вы не знаете, у вашего мужа не было врагов?
– Он занимался ценными бумагами: акциями, облигациями. Едва ли у него были враги. Недоброжелатели – возможно, но враги…
– Ему угрожали? Присылали письма?
Селин отрицательно помотала головой.
– Может быть, угрозы по телефону?
– Я ничего не знаю об этом.
– Муж не посвящал вас в свои дела?
– Нет. Мы редко говорили о его работе.
– Судя по всему, смерть наступила вчера ночью. Откуда он возвращался так поздно?
Селин пожала плечами, продолжая комкать в руках платок. Ее светлые глаза наполнились тоской.
– Где он обычно проводил свободное время?
– В клубе. В баре, за покером.
– Много проигрывал?
– Нет, всегда оставался в плюсе.
– Где была ваша свекровь, когда вы обнаружили тело мужа?
– В гостиной. Она всегда ждет, когда я спущусь и заберу почту. Она любит читать газету за утренним кофе.
– Вы завтракали вместе с ней?
– Нет, я обычно завтракаю на кухне. Они не любят… не любили, когда я мешала их утренним разговорам.
– Миссис Имоджен Эрондейл принимала участие в бизнесе сына?
– Нет. Но всегда давала советы относительно манеры общения. Она знает многих людей… хм... нашего круга. И любит показывать свою осведомленность.
– Спасибо вам большое, миссис Эрондейл.
– Вы будете говорить со свекровью? – Селин подняла на него испуганные глаза.
– Не сейчас, – понятливо кивнул Алек. – Может быть, чуть позже. Я хотел бы поговорить со слугами. Могу я занять этот кабинет?
– Конечно, прошу вас. Я пришлю их сюда.
– Сколько у вас работает прислуги, мисс Селин?
– Пять человек: повар, шофер, садовник и две горничные.
– Экономка?
– Нет, – покачала головой Селин и грустно улыбнулась. – Имоджен считала, что мне полезно заниматься хозяйством.
Она развернулась и прошла к двери, настолько неслышно, что Алеку пришлось напрячь слух, чтобы уловить тихий шорох ее шагов. Медленно протянув руку, она остановилась и обернулась, по-прежнему опираясь о дверное полотно.
– А тот человек…
– Капитан Гэрроуэй, – сразу сообразил Алек.
– Я хотела бы извиниться перед ним. Где я смогу его найти?
– Я думаю, что в данный момент он осматривает место преступления. И, мисс Селин…
Собиравшаяся было уходить женщина вновь обернулась. Алек заметил на ее щеках пятна румянца.
– Капитан Гэрроуэй предпочитает черный кофе без сахара.
Он слегка улыбнулся, заметив ее смущение.
***
Первым к Алеку пришел юноша-водитель, которого он видел намывающим хозяйский паккард у гаража. Представившись Кевином Грантом, он смущенно покраснел и уселся на самый край обитого темным вельветом стула. Он был довольно высок и худ, оттого казалось, что его униформа висит на нем, как на жерди. Рыжеватые волосы он носил зачесанными назад, открывая блеклые голубые глаза.
– Как давно вы работаете в этом доме?
– Около года. Мы с мамой живем совсем рядом, на Генри-стрит. Это у Бруклинского моста, по эту сторону Плаза-парк.
Парень открыл было рот, чтоб выложить еще парочку подробностей о своем доме, но Алек перебил его.
– Где вы были сегодня ночью?
– Как где? – парень выглядел ошарашенным. – Спал у себя дома. Мама волнуется, если я задерживаюсь. И…
– Вам часто приходилось задерживаться?
– В каком смысле? – захлопал глазами парень.
Алек сжал пальцами переносицу и снял шляпу, кинув ее на стол. Рукой пригладил волосы, прежде чем вновь посмотреть на Кевина. Ему ужасно хотелось курить.
– Во сколько начинался ваш рабочий день у мистера Эрондейла?
– Э-э-э… Я приходил часам к восьми… Мистер Эрондейл выходил ровно в девять. И я вез его в офис.
– Где находился его офис?
Парень нахмурился.
– Сначала мы выезжали на Пиррпон-стрит, а потом - на большую дорогу. А уж от нее ехали к колледжу святого Франсиса. И сразу за ним был офис мистера Эрондейла.
Чуть поерзав на стуле, Кевин преданно поглядел на Алека. Он выглядел, как щенок, который ждал похвалы за прекрасно выученный урок.
– Вы сопровождали мистера Эрондейла в поездках по городу?
– Нет, он редко выезжал из офиса. Так что я возвращался сюда и помогал садовнику и горничным. А еще возил миссис Имоджен.
– Когда вы возвращались за мистером Эрондейлом?
– В шесть вечера.
– И везли его домой?
– Не-а. Не всегда.
Он покачал головой для достоверности, чем опять напомнил Алеку щенка.
– По вторникам и четвергам мистер Эрондейл ездил играть в сквош.
– В сквош? - удивленно спросил Алек.
– Ага. В клубе, рядом с большими яхтами.
Алек нахмурил брови: он не помнил спортивного клуба в районе набережной. Впрочем, выяснить это не составит труда.
– Там еще птица такая нарисована.
Кевин растопырил пальцы и выгнул шею, изображая одному ему ведомую птицу. Очевидно, он посчитал, что справился на отлично, поскольку опять застыл с выражением щенячей преданности на лице. Если бы он повилял хвостом, Алек, честное слово, бросил бы ему сахар.
– Больше не было никаких поездок? – на всякий случай уточнил он.
– Нет. Со мной он больше никуда не ездил. В пятницу он брал такси и ехал к мистеру Уильямсу. Они играли в покер. Иногда всю ночь.
Кевин прикрыл рот рукой и глупо захихикал, тонко, по-девчачьи, как школьница.
Алек удивленно приподнял брови и бросил на него недоумевающий взгляд.
Кевин захихикал еще сильнее, горбясь и прикрывая рот рукой.
– Все думали, что он играет в покер. Но я однажды забирал его с Джей-стрит. Он был сильно пьян и измазан в губной помаде.
– Даже так? И когда это было?
– В прошлом месяце. Он точно ездил туда, к той даме.
– Вы ее видели? Знаете, как ее зовут?
– Нет, что вы, – замахал на него руками Кевин. – Мама говорит, что любопытство до добра не доведет.
– Что ж, спасибо за помощь, мистер Грант. Вы можете идти.
Когда дверь за Кевином закрылась, Алек развернул блокнот, где наскоро записал все, что пересказал ему Радж. Никаких пометок о Кевине он не сделал. Алек добавлял к словам Раджа свои собственные замечания, когда в дверь тихонько поскреблись. На его мощное “Заходите” человек за дверью отреагировал весьма странно: он приоткрыл дверь на пару дюймов и заглянул в комнату. И только увидев одобрительный кивок Алека, протиснулся через узкую щель между полотном двери и косяком.
Ссохшийся, как старая ветка, низенький старик оказался садовником и не смог поведать Алеку ничего существенного, кроме того, что, в отличие от соседского садовника, не поливал газон вчера, поскольку его артрит вполне однозначно дал понять, что дождю сегодня быть.
Алек черканул в блокноте напоминание: уточнить у криминалистов, была ли трава под трупом сухой. Это могло бы помочь точнее определить время смерти.
Две горничные вошли одна за другой. Обе высокие дебелые ирландки, с блекло-рыжими волосами и голубыми глазами. Одна из них, с тяжеловатой квадратной челюстью, говорила сухо, с еле заметным акцентом. Вторая - более живая и бойкая, с тугим пучком волос, собранным на затылке, была не в пример словоохотливее.
– А я, значит, говорю, мол, что ж вы делаете, Кевин, куда ж идете прям по натертому паркету. Я что тут, за вами нанималась подтирать? Я за господами хожу, вот оно как, значит. А этот остолоп уперся. Меня, говорит, сам мистер позвал. Ну, думаю, провожу его, значит, до кабинета, а то ж опять где-то наследит, а мне - отвечай! Пришли, значит, к кабинету, вот прям там стояли, чуток за дверью. Кевин-то стоял позади меня, а я, значит, подошла и уж хотела совсем постучать, а только слышу хозяин-то наш как зарычит. “Ничего он, говорит, от меня не получит. И пусть засунет себе свои письма в зад, и свои угрозы и намеки туда же.” Ну я и говорю…
– Подождите, – Алек жестом остановил разговорчивую горничную, – с кем он говорил?
– А мне почем знать?
Алек устало потер глаза. Курить хотелось просто невыносимо.
– Когда вы зашли, он был один?
– Так я что ж, я не заходила.
– Хорошо. Когда Кевин зашел к нему, мистер Эрондейл был один?
– Ну да.
– Значит, он говорил по телефону?
– Ага. Ну а я об чем толкую?
3.1
Черный додж Алека рассекал воду на Корт-стрит. Дождь с редкими перерывами шел весь день, и улицы теперь напоминали русла полноводных рек. Свет фар еле разбавлял плотную пелену, и Алек нервничал, медленно двигаясь в заторе.
Приемные часы в методистской больнице заканчивались в семь вечера, и он вполне мог не успеть повидать Джейса.
На соседнем сиденье шелестел пакет с круассанами – единственной слабостью брутального детектива Джейса Лайтвуда. Его напарника, брата и друга.
Алек всегда мечтал о большой семье, но собственный отец отказался от него во младенчестве, а мать умерла от испанки тремя годами позже. Так маленький Алек оказался в детском доме, где и познакомился со своими будущими братом и сестрой - Джейсом и Изабель. Родители отказались от обоих сразу после рождения, успев подарить им лишь имена. Поэтому Алек щедро поделился с новыми знакомыми своей фамилией.
Спустя пятнадцать лет Алек и Джейс поступили в полицейскую академию. Вместе пришли в Тридцать седьмой участок, вместе снимали квартиру, вместе ловили преступников. Алеку даже одно время казалось, что он влюблен в своего брата, но это наваждение быстро прошло, оставив его с осознанием собственной неполноценности, неправильности. И он даже был рад, когда его брат стал ухлестывать за новой секретаршей, пришедшей по протекции Люка. А затем, распробовав прелести девичьей любви, переехал в маленькую квартирку на Саккет-стрит, которую Клэри снимала сама.
– Привет. – Алек водрузил шелестящий пакет на убогую тумбу и оглядел брата.
Джейс лежал на кровати, со всех сторон обложенный журналами, и скалился, наблюдая за ним. Нога его, закованная в гипс до самого бедра, покоилась на специальной подушке.
– Какие новости, бро? – жизнерадостно хлопнул он по плечу склонившегося для объятий брата.
– Убийство на Уиллоу-стрит.
– Ого! Надеюсь, это не очередной мерзавец - охотник на богатеньких домохозяек?
– Все хуже. Убили богатого хлыща.
– Ну, тут все просто. Зуб даю, у него была любовница, поройся в этом направлении.
– Да это ясно, к гадалке не ходи. Тем более двадцать второй калибр.
– О, ну точно она. Небось отказался бедолага с женой разводиться, вот она его и хлопнула.
– Ага.
– Что не так? Чего хмуришься, бро?
– Да вроде служанка слышала, что он говорил про какие-то письма и угрозы по телефону.
– Так у этих богатых вечно полно врагов. Пока такие деньжищи заработаешь, уйму народа разозлить можно.
Алек согласно покивал головой.
Они еще немного поговорили, обсудив текущие дела. Алек упомянул случай с Люком и миссис Эрондейл, на что Джейс скрипнул зубами.
Сломанная нога, которую Джейс повредил, преследуя по крышам грабителя, повадившегося обносить дома богатых стариков, почти срослась, и его брат и напарник стремился обратно, прикрывая нежелание отлеживать бока волнением о брате.
Алек усмехался, видя все мотивы Джейса насквозь, но забота была ему приятна.
Он был рад и счастлив за брата, хоть это и означало одинокие вечера, холодную лазанью и давящее чувство собственной ненужности. Он не решался водить к себе мужчин, равно как и не желал, чтоб его заметили в клубах для геев.
От этого его избавил наркоман-хастлер, отсосавший “господину детективу” в подворотне за возможность избежать ареста.
С тех пор Алек периодически прибегал к этому способу, снимая шлюх в Квинсе, подальше от места работы. Пару раз ему приходилось проводить аресты в гей-клубах, зашифрованных и спрятанных от глаз простых обывателей, но атмосфера вседозволенности и какого-то отчаяния, царившая там, не пришлась ему по вкусу. Да и кто стал бы общаться с полицейским, женатым на своей работе, который в любой момент может арестовать кого-то из твоих приятелей?
Домой Алек добрался ближе к полуночи, всю дорогу размышляя об убийстве Стивена Эрондейла и планируя следующие шаги в расследовании. Чутье ему подсказывало, что дело здесь не только в банальной ревности, но доказать этого он пока не мог.
4
Ночью Алек плохо спал, поэтому утро застало его изучающим опись бумаг, найденных в кабинете Стивена Эрондейла.
– Все в трудах и заботах? – насмешливо спросил вместо приветствия появившийся первым Рафаэль Сантьяго.
У Сантьяго была сварливая жена, Камилла, и пять детей, поэтому он появлялся в участке первым.
Скинув плащ, он подвинул стул, сел напротив Алека и кивнул на коробку.
– Это по тому убийству? Нужна помощь?
Алек помотал головой.
– Ищу зацепки.
– Ищи женщину.
– Да. Джейс вчера сказал то же самое.
– Умный парень. Как он?
– Надоел всему персоналу.
Только к полудню, рассортировав бумаги, Алек нашел то, что искал. Вернее то, что ему советовали найти все остальные. Счета за аренду квартиры на 3-й авеню.
***
У мисс Аматис Греймарк была гладкая смуглая кожа, красивая фигура и совершенно невыносимый характер.
– Не понимаю, что могло понадобиться от меня полиции!
– Простите за беспокойство, мисс Греймарк, это по поводу Стивена Эрондейла.
– Не понимаю, о ком вы говорите! Какое отношение этот человек имеет ко мне?
– Он платит за вашу квартиру.
– Я работаю и вполне способна сама оплачивать свою квартиру!
– Не сомневаюсь. Именно это вам и придется делать впредь. Стивен Эрондейл мертв.
– Что?!
Алек впервые видел, как у человека буквально подкашиваются ноги. Аматис Греймарк рухнула в кресло.
В отличие от дома Эрондейлов, квартира любовницы Стивена была небольшой, но уютной. Мягкая мебель из темного дерева с зеленоватым покрытием, неяркий свет бра и торшеров по обеим сторонам дивана, золотистого цвета занавески. Идеальное место для того, кто устал от ежедневных лицемерия и холодности. Сквозь приоткрытую дверь виднелся угол кровати с небрежно брошенным сверху покрывалом; в углу примостился рабочий стол с разбросанными бумагами, кучей карандашей и ластиков и стареньким
Ундервудом.
– Зачем вам это? – Алек кивнул на стол.
– Что? А… Я хожу на курсы… Думала выучиться и помогать…
Она опустила голову, короткие волосы скрыли ее точеный профиль от глаз Алека.
– А где вы работаете сейчас?
– В театре.
– Актриса?
– О, да! - с жаром воскликнула она. – Какое клише, верно?! Актриса на содержании у богатого…
Она отвернулась, закусив губу.
Алек откашлялся.
– Вынужден уточнить у вас: где вы находились в ночь с третьего на четвертое октября?
– Вы меня подозреваете?!
– Это стандартная процедура, мэм.
– Я… Я была на репетиции. В театре. Это здесь, недалеко.
– Ночью?
– Да. Наш старик… режиссер считает, что ночью мы более продуктивны, как актеры.
– Что ставите?
– Моя прекрасная леди.
– Элиза Дулитл? – хмыкнул Алек.
– Да! В чем дело? Считаете, я недостаточно белая для нее?! Один из тех, кто никогда не здоровается за руку с черным?
– Полегче, мисс. – Алек поднял руки перед собой. – Вернемся к вашей репетиции. Как долго она продолжалась?
– Мы разошлись лишь под утро. Помню, что с трудом удалось поймать такси. Недавно прошел дождь, и я продрогла.
– Кто-то из ваших знакомых знал о Стивене?
– Нет. Я не люблю афишировать личную жизнь.
– Как часто он появлялся здесь?
– Пару раз в неделю, обычно в среду и пятницу, когда у меня не было курсов.
– Оставался на ночь?
Взгляд Аматис обдал его холодом.
– Только на выходные.
– Он говорил что-то об угрозах? О своих врагах?
– Нет, он стремился оставить свою… другую жизнь за порогом.
– У вас осталось что-то из его вещей?
– Только одежда.
– У вас есть оружие?
– Да.
Она подошла к шкафу и, выдвинув ящик с платками, вынула пистолет, аккуратно положив его на журнальный столик перед детективом. Алек осмотрел его. Это была беретта 22 калибра. Он понюхал дуло. Пистолет пах оружейной смазкой. И только. Из него не стреляли. Он вытащил платок и, завернув оружие, спрятал его во внутренний карман плаща.
– Я вынужден просить вас не покидать город до конца расследования.
Алек встал.
– Подождите, офицер. – Аматис поднялась, глядя на него умоляющими глазами. В мягком свете бра эта женщина походила на великолепную статуэтку из полированного дерева. – Как… Я смогу узнать, где его похоронили?
– У меня нет такой информации.
***
Би Эй Эм Харви Театр располагался совсем недалеко, и Алек решил дойти до него пешком.
Конечно, ни режиссера спектакля, ни актеров на месте не оказалось. Впрочем, Алек смог поговорить с персоналом, а это порой гораздо эффективнее. Мисс Греймарк действительно провела всю ночь в театре.
Значок открыл ему путь за кулисы, и Алек был поражен запустению, что царило там. Из-за дверей гримерок и костюмерных слышались голоса и взрывы хохота, но в коридорах не было никого. Он спокойно прошелся по сцене и за ней, выйдя через служебный выход и заметив еще парочку таких же, очевидно для знаменитостей, избегающих поклонников.
Незамеченный никем, он спустился вниз и, дойдя до оставленной у дома Аматис машины, поехал обедать.
5
Прощальный взгляд Аматис отпечатался в памяти Алека. Он не мог поверить, что неподдельное горе и страдание в ее глазах – лишь искусная игра. Впрочем, любовь и ненависть часто шли рука об руку.
Алек вспомнил о том, что сегодня, в четверг, Стивен должен был играть в сквош с приятелями, и свернул к набережной, решив поискать клуб со странной птицей, которую описывал Кевин Грант.
Он нашел его после двухчасового петляния по набережной в районе Коламбия-стрит. Неброское, но дорогое на вид здание с деревянной отделкой скрывалось в тени густо росших кедров. На фасаде ярким пятном выделялась нарисованная птица-кардинал. То же название значилось чуть выше.
Алек припарковал машину на стоянке среди дорогущих бьюиков и паккардов. Выйдя, он оглянулся. Клуб был небольшим, с закрытыми кортами для тенниса и сквоша.
За стойкой администратора стоял молодой парень в униформе с вышитым на ней изображением птицы-кардинала.
– Чем могу помочь, сэр?
– Я бы хотел узнать кое-что об одном из членов вашего клуба. Стивен Эрондейл.
– К сожалению, это закрытая информация, сэр.
– Даже для полиции Нью-Йорка?
Алек отогнул лацкан пиджака, показывая приколотый изнутри жетон.
– Боюсь, полиции Нью-Йорка придется предъявить ордер, сэр.
Поганец льстиво улыбнулся, всем видом демонстрируя превосходство вышколенной прислуги.
Алек открыл было рот, чтобы дать подлецу рекомендации по поводу того, куда он может засунуть ордер, как вдруг через его плечо протянулась смуглая рука с зажатой меж пальцами купюрой. Десять баксов, словно по волшебству, осели в нагрудном кармане парня. Тот быстро оглянулся и исчез в подсобке.
– Дорого нынче обходится содействие полиции.
Алек обернулся, чтобы взглянуть на того, кто так щедро жертвует на нужды следствия.
Им оказался молодой привлекательный азиат в спущенной на затылок шляпе, слегка потертом костюме и видавшем виды плаще. За распахнутой полой пиджака виднелся Кольт в наплечной кобуре.
– Детектив Алек Лайтвуд, я подозреваю?
– Все верно. Частный детектив…
– Магнус Бейн. Как догадался?
Алек кивнул на его оружие и немного отогнул полу пиджака, чтобы продемонстрировать Смит-и-Вессон, которыми была вооружена полиция.
В это время администратор, по-прежнему оглядываясь по сторонам, вышел из подсобки и, коротко кивнув, проследовал вглубь здания.
– Послушайте, мистер Бейн, не знаю, что вам здесь понадобилось, но это расследование ведет полиция Нью-Йорка.
Оба детектива следовали за парнем, спешащим по узким коридорам клуба.
– Можно на ты. И Александр…
– Алек.
– Александр. – Горячая рука легла ему на плечо, притормаживая. – Я не собираюсь ставить тебе палки в колеса, мешать следствию или, Боже упаси, подделывать улики.
Детектив Бейн мягко улыбнулся, вызывая ответную ухмылку у Алека.
– Меня наняла старая ведьма Эрондейл, и я намерен получить свою оплату у этой стервы, периодически ставя ее в известность о прогрессе в расследовании.
– Решил срубить легкие деньги?
– Чувствую, с тобой это не будет легко.
Алек радостно оскалился и, подхватив под локоть нового партнера, поспешил за нервно дергающимся администратором, застывшим в ожидании на пороге раздевалки.
6
Узкие металлические шкафчики стройными рядами заполняли помещение. Каждый имел индивидуальный ключ и закрывался на маленький навесной замок.
Сейчас раздевалка была пуста, но где-то недалеко слышались выкрики и удары мяча о стены корта.
Администратор, воровато оглядываясь, подошел к шкафчику с номером “18” и, немного поковырявшись ключом, открыл его.
Глазам детективов предстал обычный для мужчины беспорядок: брошенные внахлест журналы, пара скомканых полотенец в глубине, ополовиненная бутылка скотча, распечатанная пачка сигар.
Магнус забрал журналы, перелистывая их в то время, как Алек открутил пробку, понюхал скотч и определил его как отменный.За бутылкой обнаружилась фотография птицы. Того же самого красного кардинала, что служил символом клуба.
– Нам нужна коробка, чтобы забрать все это, – распорядился Алек.
– Но как же…
Магнус грозно взглянул на администратора.
– Вашему клиенту они больше не понадобятся.
В глазах служки отразилось понимание, и он рванул к выходу.
– Да, не густо у парня с развлечениями. – Магнус бросил журналы на скамейку и сам оседлал ее.
– Ладно, давай начистоту, – Алек присел напротив. – Что тебе нужно? Говори.
– Воу, парень, остынь. Я выложил все карты. Ничего, кроме того, чтобы надрать снобисткой сучке ее белый зад. Забрать деньжат, подкинув ей результаты расследования полиции.
– То есть забрать деньги за работу, которую сделаю я?
– Эй, я не собираюсь оставаться в стороне. Тем более, поговаривают, ты остался без напарника.
– Так ты собираешься заменить Джейса?
– В меру способностей.
– Хитрый жук.
Магнус улыбнулся.
Алек вдруг помрачнел.
– Я думал, она презирает только черных.
– Кто? Эрондейл? Такие, как она, ненавидят всех, кто отличается от них хоть на дюйм. Видел портрет ее предка на стене?
– А то!
– Зуб даю, она с Юга.
– Прибереги свой зуб. По документам они из Огайо.
Их спор прервало появление молодого человека в белых шортах и тенниске. Птица, вышитая на груди, говорила о том, что он инструктор. Да и теннисная ракетка в руках не оставляла сомнений.
– О, добрый день, простите, если помешал.
Он направился к выходу, но вдруг развернулся и спросил:
– Вы знакомые мистера Эрондейла?
Алек удивленно взглянул на него.
– Практически.
– С ним что-то случилось?
– С чего вы это взяли?
– Он ходит сюда уже пять лет и ни разу не пропускал наших занятий…
– Вы его тренировали?
– Да, если так можно сказать… Он по большей части ходил сюда отдохнуть и немного побросать мяч. От меня требовалось только изредка составлять ему компанию, когда кто-то из его друзей не мог прийти.
– Кто-то из его друзей? – удивленно произнес Магнус и подошел ближе, нависая над невысоким инструктором. – А вы можете нам рассказать о них, мистер…
– Саймон… То есть Льюис… Саймон Льюис.
– Что за друзья у него были?
Саймон смущенно покрутил тонкое кольцо на пальце. Его волосы были уложены волной надо лбом. Теплые карие глаза с любопытством взирали на детективов.
Алек гадал, гей он или нет.
– О, вы не знаете? Они с самого начала всегда ходят в наш клуб вместе. Мистер Эрондейл, мистер Моргенштерн, мистер Старквезер и… хм… мистер Вейланд.
– И давно вы видели… хм… мистера Вейланда? – спросил Магнус.
Алек скрыл смех кашлем.
– Целых две недели назад!
– А остальных?
– Э… Я не помню. Может, Эрик вам подскажет. Наш администратор.
– Скажите, мистер Льюис, – вкрадчиво спросил Алек, – а какие отношения связывают этих достопочтенных людей? Как вам кажется?
– А вы из полиции?
Алек кивнул, демонстрируя значок.
– Ну, они явно знакомы давно, но почему-то предпочитают не афишировать свою дружбу. Приезжают и уезжают в разное время, даже не выходят вместе на улицу. Всегда по одному. Странно, потому что играют они всегда вместе. Как правило, мистер Эрондейл играет в паре с мистером Старквезером, а мистер Вейланд – с Моргенштерном. Если кто-то из них не может приехать, я заменяю его.
– Они разговаривают при вас о личных делах?
– Редко. В основном платят мне деньги за замещение одного из них и изредка посылают в бар.
– Можете описать их?
– Ну, мистер Старквезер ростом с вас, блондин, с усами и бородой. Он живет один, насколько я знаю, по крайней мере, я никогда не слышал, чтобы он говорил о семье. Мистер Эрондейл… У него семья… жена. Вы, наверно, знаете?
Алек и Магнус синхронно кивнули.
– Но он редко говорит о ней. Я так понял, что это был брак не по любви. У него, видимо, есть другая женщина, потому что остальные часто над ним подшучивают по этому поводу.
– А мистер Моргенштерн тоже?
– О! – Саймон заметно поежился. – Он устрашающий. Я его боюсь.
– Почему?
– У него очень недобрый взгляд. Такой, знаете… словно он снимает мерку для гроба.
– Он тоже живет один?
– Кажется, развелся с женой. По-моему, он бил ее... Как-то мистер Старквезер сказал: “Не маши передо мной кулаками, Вэл, я не твоя жена”.
– Понятно. А мистер Вейланд? Какой он?
– О! Он очень приятный человек. Очень красивый: блондин с синими глазами. Не как у вас, – он показал на Алека, – у вас ярко-голубые. А у мистера Вейланда – словно теплое летнее небо. И волосы цвета спелой пшеницы.
У Алека не осталось сомнений в ориентации парня. Он, пожалуй, мог бы сходу назвать еще одного такого же красавца – Джейс однозначно подходил под стандарты красоты мистера Льюиса. Но решил не искушать судьбу брата.
– Спасибо, мистер Льюис, вы нам очень помогли.
– Ох, надеюсь, у них не будет неприятностей?
Алек покачал головой и, подхватив вещи Эрондейла, пошел к выходу.
Магнус не преминул ответить:
– У мистера Вейланда их точно не будет. Обещаю вам.
7
Им все-таки удалось вытащить у администратора адреса всех живых членов неразлучной четверки. Хотя для этого тому пришлось лезть в кабинет старшего менеджера и переписывать их из клиентской книги. Неизвестно, что сыграло решающую роль: деньги Магнуса или значок Алека. Они спорили по этому поводу всю дорогу.
Алек искренне считал Магнуса упертым болваном. Правда, он был очень красивым болваном. И когда у Алека закончились аргументы, он просто косил взглядом на хмурого Бейна, чей профиль красиво подсвечивался заходящим солнцем, внезапно выглянувшим из-за туч.
Валентин Моргенштерн проживал в Ред Хук, на Дайкман-стрит, 19. Когда Алек с Магнусом приехали по адресу, то первым, что им попалось на глаза, были обрывки желтой полицейской ленты, повисшие на металлических поручнях лестницы. Переглянувшись, они поднялись по ступеням. В холле подслеповатый консьерж не обратил на них внимания, уткнувшись носом в сборник рассказов Азимова.
Сверившись с фамилией на почтовом ящике, напарники поднялись на четвертый этаж.
– Не везет, – пробормотал Магнус, уныло оглядывая желтую ленту, крест-накрест пересекавшую дверь квартиры Моргенштерна.
– Боюсь, не повезло как раз ему, – Алек кивнул на дверь, – а для нас с тобой еще не все потеряно.
Он сбежал вниз по лестнице и, подойдя к консьержу, громко попросил телефон. Старик, переполошившийся при виде значка, сразу же предоставил ему аппарат.
Алек проговорил пару минут и выбежал на улицу.
Магнус сломя голову кинулся за ним.
– Может, ты все-таки возьмешь в привычку делиться со мной своими планами?
– Зачем? Ты мне не напарник. Ты даже не полицейский. И не платишь мне за информацию.
– Ладно-ладно. Я понял. Твоя взяла. Этого идиота впечатлил твой значок.
Алек довольно улыбнулся, петляя по узким улочкам Ред Хук.
– Теперь ты мне скажешь, куда мы едем?
– У меня есть сестра…
– Оу, знакомство с семьей? Тебе не кажется, что мы еще не так близки?
– Это поправимо. Сейчас заедем в морг…
– В морг?!
– А потом – в отель.
На лице Магнуса застыло озадаченное выражение.
Алек действительно припарковался возле морга. Выйдя из машины, он запахнул плащ и посмотрел на притихшего Магнуса, словно приклеенного к месту.
Внутри их встретил тусклый свет ламп и сильный запах дезинфицирующего средства.
За обычным деревянным столом напротив двери в прозекторскую сидела потрясающе красивая девушка в белом халате. Ее темные волосы были убраны в пучок, но это ни на грамм не умаляло ее красоты. У нее была фигура богини, и даже просторный халат не мог скрыть этого. Огромные темные, как вишни, глаза радостно засияли, стоило ей увидеть брата.
– Алек.
– Привет, Иззи. Магнус, знакомься, моя сестра Изабель.
– Вы очаровательны.
– Это твой новый напарник?
– Это моя новая головная боль.
– Не волнуйтесь, о нас с Джейсом он говорит то же самое.
– Ты навещала его?
– Утром.
– Жалуется?
– Еще бы. В больнице ему не разрешают бегать по крышам со сломанной ногой.
– Как не повезло, – фальшиво посочувствовал Алек.
– Бессердечные врачи, – в тон ответила Изабель.
– Мы приехали по делу.
– Чем могу помочь?
– Труп с Дайкман-стрит у тебя?
– Тот мужчина? Да.
– Что с ним?
– Ты спрашиваешь как полицейский или как брат? Потому что если первое, пришли официальный запрос. А если второе… Зачем тебе это нужно?
– Изабель!
– Ну хорошо, хорошо. Но я хочу все подробности.
– Дела?
– Нет, твоего времяпрепровождения с этим милым молодым человеком.
Она кокетливо стрельнула глазами в Магнуса.
– Иззи!
– Ладно, ладно.
Выдвинув ящик, она порылась в нем и вытащила тонкую папку.
– Так… Хм… Валентин Моргенштерн. Тридцать один год. Проникающее пулевое ранение в грудь. Калибр 22. Пуля пробила сердечную мышцу и застряла между девятым и десятым позвонком. Смерть наступила предположительно в ночь со второго на третье октября.
– Со второго на третье?!
– Ты не ошиблась?
Изабель укоризненно взглянула на них.
– Прости, прости. Есть следы борьбы?
– Странно, но нет. Хотя он здоровый.
– А акт осмотра квартиры?
– Ты можешь запросить в участке. Мелиорн тебе поможет.
– Твой армянский дружок… скажем так, не питает ко мне приязни.
– Даже не знаю, почему. Может, не стоило гоняться за ним по двору с битой?!
– Замечу, это была идея Джейса. Стоп, Иззи, стоп. Поставь стул на место. Все отлично! Все хорошо! Магнус, выходи тихо за дверь.
– Спасибо, мне отсюда лучше видно.
– Пошли вон оба! Паяцы!
***
Когда Алек завел мотор, они снова поспорили. Магнус считал, что сначала лучше ехать к Ходжу Старквезеру. Алек, напротив, собирался сначала осмотреть квартиру Валентина на предмет улик.
– Ты всегда можешь запросить этот самый акт! Как там его?..
– Официальный запрос надо утвердить у капитана, потом отвезти в Двадцать второй участок, утвердить у тамошнего капитана, прождать полдня, пока какой-нибудь неторопливый идиот не найдет его в архиве. А если дело находится на руках у детектива, то его можно прождать не один день.
– Да. Тяжеловато у вас с бюрократией.
– И все это окупится только в том случае, если осмотр квартиры был проведен как следует, а не… В общем, сам понимаешь.
– Но если Ходж жив, мы получим сведения из первых рук.
– А если нет, то он от нас никуда не убежит.
– Ты из принципа споришь со мной?
– Если ты не видишь резона в моих словах, то я не знаю, как ты можешь заниматься тем, чем занимаешься.
– Довольно успешно!
– Ага. Я вижу!
Алек вырулил на проезжую часть и поехал обратно, в сторону Дайкман-стрит.
Дом 19 по-прежнему встретил их обрывками желтой ленты, шелестящей под порывами холодного осеннего ветра. Мерцающий свет фонарей еле разбивал темноту, и они походили на двух преступников, украдкой пробираясь мимо старого консьержа.
Поднявшись наверх, Алек решительно сдернул желтую ленту и приоткрыл дверь. В полумраке квартира казалась необжитой. Алек щелкнул выключателем, и комнату затопил бледный свет бра.
Обстановка впечатляла: ультрасовременная мебель, декоративные ширмы, разделявшие комнату, в углу - массивный куб телерадиолы.
Впечатление портил только силуэт, выведенный мелом на дорогом напольном покрытии.
– Если судить по этому, – Магнус указал рукой в перчатке на меловой контур, – то убийца должен был находиться здесь.
Он прошел в противоположный угол и встал возле большого обеденного стола.
– Но тогда Моргенштерн не мог не видеть убийцу, – констатировал очевидное Алек.
– Все верно. Он должен был смотреть ему прямо в лицо.
– И он не боролся.
– Ага.
– Странно.
– Значит, убийца был ему знаком.
– Думаешь, это один из их четверки?
– Может быть.
– Впрочем, Моргенштерн мог просто не заметить посетителя. Или он был пьян.
– Надо было спросить у твоей очаровательной сестры, не обнаружен ли в его крови алкоголь. Или, что вероятнее, не обнаружена ли кровь в его алкоголе.
Магнус указал на батарею бутылок, примостившихся за спинкой низкого дивана.
– Не вздумай подкатывать к Иззи!
– Да, я наслышан, что вы делаете с ее поклонниками. О, смотри, что это?
Магнус держал двумя пальцами тонкую ветку со слегка увядшими, но еще не потерявшими красоту цветами.
– Где ты это взял?
– Здесь, на столе. Она лежала за вазой с фруктами. Что это за растение?
– Судя по всему, кизил, – Алек понюхал цветки. – Точно он. Может, украшение?
– Может. Красивый.
– А это что? – Алек потянул кончик бумаги, еле выглядывавший между крупными зелеными яблоками в вазе. – Опа.
Он достал тонкий бежевый лист, скомканный так, словно его пытались раздавить. Расправив его, оба напарника склонились над столом.
Письмо, отпечатанное неизвестным на обычной машинке, содержало только одну строку:
“Такова участь тиранов”.
– Бред какой-то.
Снаружи послышался вой полицейской сирены, и напарники спешно засобирались, выключая свет и уничтожая следы своего присутствия.
8
В машине они почти не разговаривали, каждый был погружен в собственные тягостные размышления.
– О чем думаешь? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Алек.
– Есть ужасно хочется.
– Тебя всегда тянет на еду после осмотра места преступления?
– Меня всегда тянет на еду. Точка.
– Надеюсь, свой ужин ты оплатишь сам.
– А что, твой значок уже не действует?
***
Бар “Парабатай” находился на углу Третьей авеню и Батлер-стрит. Готовили здесь вкусно, быстро, а главное - недорого.
– М-м, стейки просто потрясающие, – Магнус восхищенно закатил глаза. – Хотя, я знаю один эфиопский ресторанчик…
– Магнус. Давай о деле.
– Давай.
– Я вижу, у тебя есть теория об убийстве Валентина.
– С чего ты взял?
– Ты молчал всю дорогу.
– Тебе не понравится.
– Давай.
– Помнишь, ты рассказывал про ту актрисульку, любовницу Эрондейла?
– Нет. Не может быть!
– Послушай меня. Что мы имеем? Валентин видел своего убийцу, но ничего не предпринял. Почему?
– Это был его знакомый?
– Это была женщина. Что ты сделаешь, найдя в своей квартире прекрасную незнакомку?
– Вызову полицию?
– Ты или идиот, или ге… Ладно. Итак, Валентин заходит в квартиру и видит прекрасную женщину. С цветком в руках. Он, конечно, и не думает ее опасаться, пока она не достает из своей сумочки маленький пистолет и не стреляет в него прямо в упор. БАМ!
– А перед этим кладет в вазу с яблоками скомканное письмо с загадочной фразой.
– Ну хорошо. Она не сразу стреляет, а сначала отдает ему письмо. Они о чем-то говорят…
– Валентин сердится.
– Почему?
– Сминает письмо в кулаке.
– Точно. Он сердится, она сердится. Говорят на повышенных тонах. И тут она вытаскивает пистолет из сумочки и БАМ!
– Не выходит.
– Почему?
– Он получил пулю, едва переступив порог.
– Ну хорошо. Вернемся к первому варианту. Он заходит, видит незнакомку. “Привет, ты кто?” Она вытаскивает пистолет и БАМ!
– А потом кладет письмо в вазу?
– Ну да.
Алек отпил скотч и задумчиво пробормотал:
– И все же, что значит эта фраза…
– Кто знает, – проговорил Магнус, уже изрядно поплывший от сытной еды и алкоголя. – Может, фраза из какой-то театральной постановки…
– Что ж, придется мне завтра навестить мисс Греймарк вновь.
– Нет, – встрепенулся Магнус, – сначала к мистеру Старквезеру.
– Дьявол! Ты прав. Если мы хотим прижать ее, то надо добыть показания Старквезера и Вейланда.
Они расплатились за ужин, и уже на выходе Алек признался:
– Честно говоря, мне до сих пор не верится, что она могла это сделать.
– Ты просто ни черта не понимаешь в женщинах, приятель.
Магнус приобнял его за плечи. От близости мужского тела, от терпкой смеси лосьона после бритья и алкоголя Алека слегка повело, кожа покрылась мурашками.
– Ты сейчас домой?
– Нет, еще заеду в участок.
Домой совершенно не хотелось, опостылевшая одинокая квартира казалась сейчас самым ужасным местом. Хотелось остаться в неуклюжих объятиях Магнуса.
– Хей, парень, такими темпами ты никогда не подцепишь девушку.
Алек сбросил его руку и, пристально глядя в глаза мгновенно протрезвевшему напарнику, четко выговорил:
– Я не идиот, Магнус.
– Что?.. К чему ты это?..
– Ты понял.
***
Алек подъехал к участку уже заполночь. Всю дорогу он то корил себя за излишнюю откровенность, то Магнуса – за чертово обаяние.
По опыту он знал, работа – хорошее средство для того, чтоб привести голову в порядок. А отчет въедливому капитану Гэрроуэю быстро избавляет от романтических бредней.
9
Наверно, он уснул за рабочим столом, потому что последнее, что помнил, это как тисненые буквы печатного листа расплываются перед глазами. Следующее – солнечные лучи, слепящие глаза, и острая боль в шее.
После ночного дождя город пах свежестью.Тело просило движения: сорваться в бег или пройтись быстрым шагом. Но Алек не мог терять время – нужно было встретиться с Магнусом. Отчет по расследованию лежал на столе у капитана, а на углу Флэтбуш-авеню, возле станции Берген-стрит, ровно в десять его будет ждать один забавный и очень упрямый азиат. Жаль, что им предстоит не увеселительная прогулка, а еще одно расследование. Впрочем, Алек намеревался хорошенько оторваться после окончания этого дела. Пора брать от жизни все, что можно.
***
Магнус стоял, опираясь о бетонный столб, и с увлечением читал утреннюю Вашингтон Пост.
– Садись, – крикнул Алек, притормаживая и открывая дверь.
Магнус со вздохом свернул газету и уселся на пассажирское сиденье, кивком поприветствовав напарника. От его вчерашнего веселья не осталось и следа. И Алек понимал, что именно его вчерашняя откровенность встала между ними. Но извиняться за то, какой он есть, не собирался.
– К мистеру Старквезеру?
Магнус кивнул.
Они в молчании доехали до Гарфилд-Плейс, где обитал Ходж Старквезер.
Дом возвышался над дорогой и соседними зданиями, словно орел над куропатками. Старинной постройки, с холлом, залитым мрамором, и чопорным швейцаром у двери.
Детективам пришлось доказывать право на ношение оружия, прежде чем консьерж – строгий старик с окладистой бородой – соизволил их пропустить, смерив подозрительным взглядом.
Дверь в квартиру Ходжа Старквезера была прикрыта неплотно, и Магнус, вытащив пистолет из кобуры, распахнул ее ногой, прежде чем осторожно войти в помещение.
Знакомый сладковатый запах встретил их за порогом. Алек сделал Магнусу знак спрятать оружие. Пересекая порог неброско обставленной гостиной, он уже знал, что они опоздали.
Ходж Старквезер был мертв.
Тело его лежало у дивана, почти на пороге комнаты. На нем было надето коричневое пальто из тонкого драпа. Небольшая опаленная по краям дырка зияла между блестящими металлическими пуговицами. Шляпа, упав с головы, закатилась под кресло.
На журнальном столике сиротливо лежала ветка с цветами кизила.
Когда патрульные машины прибыли на место преступления, и цветок, и письмо были надежно спрятаны в кармане пиджака Магнуса.
Пока Алек объяснялся с детективами Двадцать второго участка, Магнус со скучающим видом ожидал его в машине. Однако стоило Алеку сесть за руль, как он подобрался, словно гончая, и хрипло проговорил:
– Теперь к Вейланду.
***
На Фиск-плейс, где он снимал квартиру, Вейланда не оказалось. Допрос консьержа подтвердил, что Майкл Вейланд не появлялся в своей квартире почти неделю. С большим трудом им удалось вырвать запасные ключи из рук старого хрыча.
Квартира Майкла, в отличие от квартир его друзей, не блистала роскошью и уютом. Обычное холостяцкое жилье: раскиданная всюду одежда, смятая постель, гора посуды в раковине и пустой холодильник.
Магнус и Алек, не теряя времени даром, споро принялись за обыск, благо, теперь они точно знали, что следует искать.
Писем нашлось целых два, с одной и той же строкой. А вот цветков кизила не было нигде.
– Алек, – позвал его Магнус, указывая на какую-то картинку, наспех приколотую к стене.
Алек подошел ближе, став плечом к плечу с Магнусом. Тот не отшатнулся.
На картинке была изображена та самая птица-кардинал, фото которой они нашли в шкафчике у Стивена.
***
Возле подъезда Алек закурил, глубоко затягиваясь сигаретным дымом.
– Поедешь со мной к мисс Греймарк?
Магнус покачал головой.
– Поищу Вейланда.
Алек удивленно вздернул брови.
– Хах. Парень, я вырос в китайском квартале и не всегда был законопослушным детективом. Пора поднять старые связи.
– Не уверен, что тебя и сейчас можно назвать законопослушным.
Магнус улыбнулся, обнажая ровную полосу белых зубов. Алек поймал себя на желании засунуть язык в его рот.
– Послушай… Насчет вчерашнего…
Алек растоптал сигарету каблуком и резко дернул плечом, сбрасывая руку Магнуса.
– Мне пора. Где тебя забрать?
– Там же.
10
Впервые детективу Алеку Лайтвуду приходилось настраивать себя на арест подозреваемого.
Отнюдь не из-за того, что он считал Аматис Греймарк неспособной на убийство. В его карьере попадались убийцы и с более невинным взглядом. И, конечно, не из-за того, что в момент, когда сообщил ей о смерти Стивена, он увидел в ее глазах подлинное страдание. И уж точно ни при чем была любовь, против желания сквозившая в каждом слове женщины.
Все дело в том, что мисс Греймарк, задумай она убить кого-то, просто и без затей застрелила бы паршивца, не размениваясь на антураж в виде цветов и писем. Она была из тех людей, что идут прямо, не сворачивая с выбранного пути, принимая победы и поражения, удачи и ошибки с высоко поднятой головой.
Неясный шум, доносившийся из квартиры, заставил его напрячь слух, прежде чем коснуться кнопки звонка.
Стоило двери распахнуться, как причина шума стала ясна.
Суховатый старик в дорогом пальто с песцовым воротником стоял на пороге комнаты, опираясь на резную трость и выговаривая бледной мисс Греймарк. Он замолчал, отвлекшись на появление Алека, но сразу же вернулся к прерванной нотации.
– Я бы все-таки советовал вам хорошенько подумать, милочка. Вы совершите непоправимую ошибку. Наш театр, да что там – все искусство потеряют в вашем лице одного из преданнейших талантов.
Он обернулся к Алеку, втягивая его в разговор, призывая быть свидетелем собственных слов, очевидно принимая его за близкого друга мисс Греймарк.
– Поймите, молодой человек, такие решения нельзя принимать сгоряча! – Резная трость отстукивала каждое сказанное слово. – Если вам природой дан такой талант, такое упорство и трудолюбие, просто преступление разбрасываться этими дарами. Вы же понимаете, что одного таланта мало. А у вас, моя дорогая, – он вновь обернулся к девушке, – редкая совокупность качеств, столь необходимых настоящей актрисе.
– Вы знаете, – он снова обращался к Алеку, – Аматис не просто невероятный талант. Что такое, в сущности, талант без трудолюбия и упорства, без желания поступиться своим комфортом ради искусства, без готовности положить всю свою жизнь к ногам прекраснейших из муз? Только настоящий артист, с большой буквы, способен жертвовать ради театра.
Он снова обернулся к мисс Греймарк, внимавшей каждому его слову, смотревшей на него с истовой верой в глазах.
– Вы вспомните наши ночные репетиции! Ведь вы вся отдавались роли даже в те моменты, когда остальные засыпали на своих местах. Вы одна сияли, словно бриллиант, на сцене. А наши спектакли для инвесторов? Помните, как все протестовали, что их нужно давать ночью? Да еще в неотапливаемом помещении, в октябре. И лишь вы молчали. Я видел, что вас не волновали условия, вы вся уже были внутри этой роли. И если Джульетте суждено стоять на балконе в тонкой рубашке в начале октября под протекающей крышей, значит, так тому и быть. И мой бог, как же вы играли! Инвесторы забыли о сырости и холоде, эти люди, ценящие только шелест купюр, внимали звуку вашего голоса, как фарисеи речам Иисуса. Поверьте мне…
– О, мистер Освальд, – в глазах Аматис блеснули слезы, когда она схватилась за руку старика. – Я бы с удовольствием осталась, но теперь мне нужно самой обеспечивать себя. Мне нужно оплачивать эту квартиру, нужно найти более респектабельную работу.
– И куда вы пойдете? Секретаршей в машинописное бюро? Неужели треск печатной машинки сможет заменить вам гром аплодисментов, а шелест купюр – звук расходящегося занавеса?
– Но поймите…
– Простите, что вмешиваюсь, – прервал их Алек, – можно уточнить: почему вы репетируете и выступаете ночью?
– О, – пафосно начал старик, – это связано с фазами Луны. Если говорить кратко, то каждая из них открывает в человеке определенные стихии. Но кроме того, ночь дает нам мистические силы, которые, если их верно направить, позволяют глубже постичь суть вещей. А как раз это...
– И по этой же причине вы даете ночные выступления?
– К сожалению, все более прозаично. Мы только недавно арендовали театр, труппа еще очень молода и не успела заявить о себе. А театр как раз старый и дряхлый. Изношен, как ваш покорный слуга. На его ремонт нужны деньги. А инвесторы не любят давать их просто так. Нужно либо известное имя на афише, либо известное произведение. Да и то, никто не желает давать денег. Вот мы и решили устроить первое выступление для них. А чтоб придать ему оригинальности и мистицизма, решили выступать ночью. И ведь сработало же! Они были так увл…
– Простите, а когда вы выступали?
– А-а-а, юноша, жалеете теперь, что не попали к нам?! Да, вы многое потеряли, многое. Аматис превзошла саму себя. Первой ночью мы давали Ромео и Джульетту. Был первый день октября, но дожди, как вы помните, шли целыми днями, и нам приходилось репетировать чуть ли не за кулисами. Сквозь шум дождя я не слышал даже самого себя. Но к вечеру он прекратился, так что ночью мы отыграли очень чисто.
– А второй спектакль?
– О, Лира мы давали следующей же ночью! К счастью, дождь к вечеру утих, и инвесторы смогли оценить нашу игру. Да, могу сказать без лишнего хвастовства: эти первые октябрьские дни я запомню, как лучшие. Как настоящее начало нашей труппы!
– А когда будет следующий спектакль?
– О, я вижу, вы всерьез заинтересовались! Оба спектакля будут идти еще месяц, а потом, я надеюсь, если наша милая Аматис вернется, мы выступим с еще одной премьерой!
– По-прежнему собираетесь репетировать ночью?
– Но ведь какой эффект, какой эффект! Подумайте только…
– Простите, мисс Греймарк, я могу воспользоваться вашей печатной машинкой?
– Конечно.
Она повела рукой в сторону гостиной, позволяя ему самому распоряжаться в ее доме.
Алек аккуратно заправил лежащий на столе лист в старенький Ундервуд и одним пальцем напечатал:
“Такова участь тиранов”
Буква “о” была чем-то заляпана, а потому отпечатывалась только наполовину.
Свернув лист, он спрятал его во внутренний карман пиджака.
– Аматис, прошу вас, подумайте, – продолжал увещевать режиссер.
– Простите, мисс Греймарк, за вмешательство, но я тоже считаю, что вам не стоит хоронить свой талант. Что касается квартиры, то я могу спросить свою сестру: она как раз ищет новое жилье. Я думаю, соседка облегчит вашу нагрузку.
– О, мистер Лайтвуд, это так мило с вашей стороны. Спасибо вам большое за помощь. Я…
Ее излияния прервал телефонный звонок. Извинившись, Аматис скользнула в комнату. Через несколько секунд послышался ее удивленный голос:
– Мистер Лайтвуд, это вас.
Алек прошел следом за ней.
– Лайтвуд слушает.
– Агент “Хитрый жук” передает агенту “Голубые глаза”...
– Магнус?
– Он самый. Вызывай патрульных к твоей подозреваемой и дуй на место встречи. Я нашел Вейланда.
продолжение в комментариях
@темы: фик, ББ Реверс-2018
Shadowhunters Big Bang
Авторизация
Главное меню