Название: Самая холодная зима
Иллюстратор: Рия Ареи
Переводчик: Roleri
Бета: Mazoji siksnosparne, TylerAsDurden
Оригинал: theonetruenorth, ссылка на оригинал, разрешение на перевод получено
Пейринг/Персонажи: Магнус Бейн/Александр Лайтвуд
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU, романс, ангст
Размер: 16 028 слов
Краткое содержание: Если и существует хорошая причина начать войну — то ради любви.
История о безумном короле Валентине, Магнусе дорнийском принце и Алеке, который уж точно не Елена Троянская.
Примечание/Предупреждения: кроссовер с «Игрой престолов», смерть второстепенных персонажей
От иллюстратора: Автор так откровенно проводил параллели с сериальными образами «Игры Престолов», что удержаться и не провести их в иллюстрациях я не смогла. Я очень восхищаюсь работой костюмеров, и не могла не воздать им должное. Пусть и в форме оммажа. Клэри специально нарисована с восхитительной Лили Коллинз, хотя скетч с Кэтрин тоже имел место быть. И еще на разделителях руна «True North», это просто небольшая отсылка к нику автора текста.
Иллюстрация: Алек, Иззи, Магнус, Клэри, карта
В главном зале подле лорда-отца Алек обсуждает возможные условия предстоящего торгового соглашения, когда появляется гонец. На извилистой дороге, ведущей к замку Идрис, замечена делегация из Дорна. Вскоре она достигнет вершины, поэтому отец велит семье собраться во дворе, чтобы встретить гостей должным образом.
Замок похож на потревоженный улей: повсюду снуют люди. Последние несколько дней прислуга сбилась с ног. И виной тому не только прибытие дорнийцев, но и грядущее через пару недель совершеннолетие Алека, которое тот не считает поводом для празднования, но это традиция, а как бы то ни было, Лайтвуды — приверженцы традиций.
Алек ждет справа от лорда-отца, Изабель — слева, за ней Макс. Мама всенепременно была бы рядом с супругом, но появление на свет младшего сына всерьез ударило по здоровью, и она умерла вскоре после родов. Последним стоит Джейс, ставший приемным сыном родителям Алека, когда, много лет назад, был вероломно убит его собственный отец.
В делегации из Дорна порядка сорока человек, но к замку подъезжает около дюжины. Остальные встают лагерем в деревне ниже по склону. Лошадиное фырканье оповещает об их прибытии до того, как те показываются в воротах. Алек расправляет плечи, когда дорнийцы появляются во дворе. Он встречал представителей этого народа ранее: смуглая кожа и острые черты не удивляют. Гости приехали на песчаных скакунах — легко узнаваемая и невероятно прекрасная порода. В отряде пара стражников, а во главе — правящий принц Дорна Рагнор Фелл. Алек никогда не видел его, но белые, как снег, волосы, столь нетипичные для дорнийцев, ни с чем не спутаешь. Принц Фелл высокий мужчина с волевым точечным подбородком и густыми бровями. Когда тот спешивается, на бедре позвякивает меч. На плечах у него черный с золотым походный плащ, такой же, как и на остальных всадниках. Сейчас середина лета и еще достаточно тепло, но, видимо, для тех, кто прожил всю жизнь в пустыне, даже лето на севере кажется морозным холодом.
Алек кланяется, когда отец представляет его, а следом Иззи, Макса и Джейса. Слушает, как отец и принц обмениваются любезностями — вежливая беседа после долгого пути, предваряющая завтрашние переговоры. Внимание Алека привлекает въезжающий в ворота одинокий всадник. Лошадь резко замирает, достигнув родного отряда.
— Ох, Магнус, никак не можешь без драматизма, — качает головой принц Фелл. Хотя на словах тот явно осуждает, его тон и выражение лица лишены неодобрения. Скорее он выглядит так, словно ничего иного и не ожидал.
— Прошу прощения, Рагнор. — Легкость, с которой мужчина называет принца по имени, говорит о том, что он не слуга. Алек знает: у принца есть брат, но понятия не имеет, как тот выглядит. Вновь прибывший ниже принца, кожа чуть темнее. В то время как у принца Фелла волосы белоснежные, у мужчины они угольно-черные с вкраплением цветных прядей. Возможно, краска? — Я должен был убедиться, что наши люди разбили лагерь, и решить небольшую проблему с графиком для караульных. Это заняло дольше, чем я предполагал.
— Ну что ж, — со вздохом закатывает глаза принц Фелл и оборачивается к Лайтвудам. — Позвольте представить моего брата — Магнус Бейн, принц Дорна.
Мужчина, Магнус, отвешивает преувеличенно низкий поклон, наигранный и манерный. Алек подмечает, как у отца неодобрительно дергается бровь — черта, заметная только членам семьи и тем, кто его хорошо знает.
А потом Магнус выпрямляется, смотрит прямо на Алека и улыбается так ослепительно широко, что сердце пропускает удар. Карие глаза Магнуса подведены черным, на веках какой-то сверкающий порошок, взгляд озорной.
Ох.
Ох, седьмое пекло.
Алек не из тех, кто ругается, но, глядя на адресованную ему сияющую улыбку, понимает, что влип.
Делегация из Дорна остается на время торговых переговоров. Тем же вечером в замке закатывают пир. Неформальное празднество с целью сблизить две разные страны и поспособствовать заключение грядущих сделок. Вино и пиво льются рекой, раскрепощая и сплачивая присутствующих и повышая градус всеобщего веселья. Повара из кожи вон лезут: длинные столы ломятся от свежего хлеба и мяса с пылу с жару. Жареный поросенок, куропатки в масле, запеченный лосось с миндальной корочкой. Пироги со свининой и курицей, рагу из кролика, ягненок с луком и свеклой. Отдельный стол с печеными в вине грушами, лимонными тортами, яблочными пирогами и даже черничными тартами, которые так любит Алек. Еды столько, что онсомневается, смогут ли они съесть все. Скорее всего, нет. Собаки на псарне будут несказанно рады объедкам.
Алек сидит справа от отца, принц Фелл — слева, Магнус — рядом с братом. И Алек очень-очень старается не обращать внимание на него, но это невозможно. Каждый раз, когда он соскальзывает взглядом на Магнуса, тот смотрит ему прямо в глаза, словно нет никого притягательнее, и еле заметно ухмыляется, давая понять, что прекрасно заметил многочисленные взгляды и попытки их сдержать. Алек краснеет и опускает голову чаще, чем свойственно взрослому мужчине.
Когда они встречаются взглядами в очередной раз, Магнус салютует кубком с вином, прежде чем Алек успевает отвернуться. Не желая обижать гостя, тот поднимает собственный, и в глазах Магнуса вспыхивают озорные огоньки.
Удивительно, но Алек улыбается в ответ.
Переговоры начинаются на следующий день после обеда. К этому моменту все как раз успевают отдохнуть и оправиться от похмелья. Отец не захотел, чтобы Алек участвовал, а Рагнор Фелл выгнал брата, заявив, что своим присутствием тот постоянно привносит чрезмерную нервозность.
Вот так Алек оказывается на прогулке по лесам Лайтвудов вместе с Магнусом. Его обязали побыть провожатым для младшего принца, однако он совершенно не возражает. Еще бы не вести себя как заикающийся идиот при каждом разговоре.
Но сейчас Магнус молчит, явно под впечатлением от необыкновенного леса. Лето достаточно теплое, чтобы отказаться от плаща и тяжелых мехов и остаться в дублете, штанах из мягкой кожи и тонкой шерстяной рубахе. Любимые Алеком черные и темно-коричневые цвета остро контрастируют с яркой, роскошной парчой и красным и желтым бархатом одежды Магнуса. Не привыкший к северному климату принц набросил на плечи плащ, тот самый, в золотых и черных цветах своего дома.
— Значит, это и есть легендарные Деревья Моргот? — спрашивает Магнус, протягивая руку, чтобы осторожно коснуться белоснежной коры, удивительно гладкой на ощупь. Магнус выглядит ошеломленным, и Алек его не винит. Простонародное название — деревья мертвых — не слишком благозвучно, но они совершенно потрясающие. Подобно чардревам — высокие и широкоствольные с годами, с белой древесиной и корой. А листья настолько темно-зеленые, что кажутся черными. Их древесина ценится не только из-за уникального цвета, но и из-за необычайной прочности и долговечности. Это делает их дорогим товаром, который высоко востребован оружейниками и ремесленниками.
Лайтвуды — единственная семья в Семи королевствах, у которой есть доступ к Деревьям Моргот. И принц Фелл приехал договориться о большой поставке древесины, которую намерен оплатить золотом.
— Вскоре мы начнем заготавливать лес снова, — говорит Алек вместо ответа. Разговоры о семейном деле даются ему легко, он знает его как свои пять пальцев. — Нужно соблюдать осторожность, чтобы не вырубить слишком много, иначе новые деревья не вырастут и через двадцать-тридцать лет Лайтвуды останутся ни с чем.
— Уже задумываешься о будущих поколениях? — со смехом оборачивается Магнус и наконец отнимает руку от гладкого ствола. — Ты ведь пока несовершеннолетний. По крайней мере еще на неделю.
Алек вздыхает в ответ.
— Я обручен с Лидией из дома Бранвелов. Мы поженимся осенью.
— Не похоже, что перспектива тебя радует. — Магнус перестает ухмыляться и идёт дальше, достаточно медленно, чтобы Алек без труда подстроился под его шаг.
— Я знаю Лидию почти всю жизнь, — пожимает плечами Алек. — Мы хорошие друзья. Уверен, наш союз будет выгодным сотрудничеством, которое послужит опорой.
Магнус кривится, и, не сдержавшись, Алек реагирует острее, чем следовало бы:
— Что?
— Выгодное сотрудничество? — переспрашивает Магнус, недоверчиво вздернув бровь. — Прошу прощение, но звучит как полная противоположность того, чем должен являться брак.
— Мне повезло, что я вообще знаю будущую невесту и считаю ее другом, — вскидывается Алек. — Ты сам из знатной семьи. Уверен, тебе понятен смысл политического брака.
— Вообще-то нет. — Теперь очередь Магнуса пожимать плечами. — Рагнор не женат, и я тоже. Дорнийские мужчины обычно женятся по любви. Брат отказался устраивать мой брак, если я не испытываю чувств к потенциальной супруге. К тому же не сказать, чтобы у меня не было отбоя от предложений.
— Почему? — не понимает Алек. Казалось бы — второй наследник трона Дорна весьма удачная партия.
— Наверное потому, что я бастард.
А.
Вот оно что.
— Рагнор мой сводный брат, у нас общий отец, — продолжает Магнус, не замечая мгновенного ступора Алека. — В отличие от других королевств, в Дорне бастардов не презирают и не чураются. Отец признал меня много лет назад, задолго до смерти.
— И все же ты не взял фамилию рода?
— Мой дорогой Александр, — смеется Магнус. От того, как тот произносит его полное имя, у Алека по спине бегут мурашки. И он старается не задумываться о причинах своей реакции, — хоть я и член королевской семьи, это не отменяет того, что я бастард. Я предпочитаю не притворяться тем, кем не являюсь.
Алек вспоминает, как ему приходилось перебарывать себя и поступать вопреки желаниям. Думает, что всегда подчиняется воли отца, желаниям матери, всегда ведет себя как идеальный сын и идеальный будущий лорд. Вспоминает, как залипал взглядом на парнях так же, как те смотрят на девушек, и испытывал огромный удушающий страх, что об этом прознают родители.
Магнус желает быть самим собой и не заботится о том, что подумают другие. Алек мечтает быть настолько же уверенным и смелым, но, к сожалению, он не такой.
Разговор в лесу становится началом их общения и многочисленных бесед. Вскоре Алек начинает воспринимать Магнуса как друга. Несмотря на разницу в возрасте (Магнус определенно старше, хотя и непонятно насколько именно), он считает дорнийского принца отличным слушателем и превосходным собеседником. Отец дает Алеку задание развлекать принца Бейна, пока его царствующий брат занят переговорами.
Не сказать, что Алеку это в тягость. Скорее, когда заканчиваются заботы в качестве будущего лорда, его так и тянет к гостю. Они часами пропадают на охоте. Алек показывает Магнусу земли Лайтвудов в их богатейшем зеленом убранстве. Магнус обращает внимание, что Алек талантливый лучник, и тот молча краснеет от гордости. Вдвоем они умудряются наполнить кухонные кладовые на неделю вперед. Однажды даже возвращаются с убитым оленем, которого повара тем же вечером целиком зажаривают на ужин.
Они тренируются вместе с Джейсом, Изабель и их личной стражей. Алек думал, что умеющая сражаться женщина удивит Магнуса, но тот лишь смеется и говорит: «Все женщины Дорна похожи на смертоносных гадюк». Участие Иззи в тренировках его нисколько не беспокоит.
Хотя Магнус превосходно владеет мечом, он предпочитает необычные кинжалы с поперечно расположенной удлиненной рукоятью. Магнус называет их катары, и они отличаются от любого оружия, что видел Алек. Боевой стиль больше напоминает танец, полный акробатики и множества быстрых движений.
Алек не представляет, как можно противостоять кому-то столь стремительному и ловкому, особенно будучи закованным в броню и вооруженным тяжелым мечом. В этом аспекте дорнийское оружие (и люди, которые его используют) действительно смертоносны. И Магнус не исключение.
В конце концов обе стороны приходят к согласию и заключают торговое соглашение на условиях, которые удовлетворяют всех. До совершеннолетия Алека меньше недели, но принц Фелл не может больше задерживаться в Идрисе. Однако Магнус предлагает остаться на празднование. Это глупо, но Алек испытывает радость.
Он говорит себе, что привязывается слишком быстро. Что, несмотря на множество приятных часов, проведенных в обществе друг друга, даже не знает этого мужчину. Магнус старше, и он принц. Он позабудет о нуждающемся во внимании и едва ставшем совершеннолетним парне, как только вернется в Солнечное Копье. Алек знает: не стоит принимать близко к сердцу, нет смысла искать встреч и, самое главное, не нужно залипать взглядом на губах Магнуса, когда тот говорит.
Алек знает, что это... влечение носит временный характер. Магнус вернется в свое королевство, а осенью Алек женится на Лидии.
Но пока, каждый раз, когда Магнус смотрит на него и дарит лучезарную улыбку, Алек позволяет себе улыбнуться в ответ.
День его совершеннолетия проходит с помпой. Вечером столы в главном зале ломятся от еды и выпивки. Алек не любитель пиров, но даже он смеется и пьет сладкое красное вино. А еще наблюдает за жалкими попытками Джейса соблазнить одну из служанок. Джейс настолько пьян, что едва способен связать пару слов. Происходящее не должно казаться таким уж смешным, но по какой-то причине Алек не может успокоиться.
Когда все достаточно выпили и праздник в разгаре, Магнус касается руки Алека, привлекая его внимание, и кивает в сторону выхода. Заинтригованный, Алек поднимается из-за стола, покидает большой зал и идет следом за Магнусом по коридорам, пока они не оказываются во дворе. Ночной воздух бодрит и освежает. Музыка, восторженные голоса и другие звуки, присущие пирам, постепенно стихают. У Алека немного шумит в голове от вина — ровно настолько, чтобы слегка расслабиться.
Удивительно, но Магнус ведет его в конюшню в дальнем конце двора. Конюха нет, вероятно, надирается в кухне хозяйским вином. Внутри очень тихо, слышно лишь, как переступают и периодически ржут лошади. Магнус направляется к последнему стойлу. Длинная лампа служит единственным источником света.
Алек замирает, когда они оказываются у цели: внутри дорнийский песчаный скакун. Высокий, поджарый, с грациозной шеей и узкой головой, он с интересом разглядывает Алека. Конь черный, как ночь, гладкие бока лоснятся, а грива ярко-красная. Он похож на пылающий уголь, и это самый красивый скакун, которого когда-либо видел Алек.
— Его зовут Разиэль. — Магнус заходит в стойло и нежно касается носа лошади, Алек идет следом. — Это мерин, объезженный и способный скакать без устали день и ночь напролет. — Магнус оборачивается к Алеку. — Он твой.
— Что? — шепчет Алек, словно боится: стоит заговорить слишком громко — и чары развеются. Он почти уверен, что спит.
— Подарок на совершеннолетие, — терпеливо поясняет Магнус.
— Магнус, я не могу принять его. — Алек дергает рукой, будто собирается дотронуться до коня, но останавливает себя. — Это чересчур.
— Глупости, — возражает Магнус. — Он из моих личных конюшен. Его мать моя любимица, и я надеялся, он сможет найти дом у тебя. Это не боевой конь, как ты, должно быть, знаешь, эта порода не предназначена носить всадников в доспехах. Но идеальна для долгих путешествий и скачек. Ни одна лошадь за пределами Дорна не сможет угнаться за ним.
— Я... — запинается Алек, не в состоянии подобрать нужные слова. Он наконец позволяет себе протянуть руку и прикоснуться: медленно ведет ладонью по голове мерина и улыбается, когда тот тычется ему в ладонь. — Он потрясающий. Спасибо.
Они проводят с лошадью какое-то время. Магнус рассказывает о подготовке Разиэля, его темпераменте и особенностях перед тем, как покинуть конюшню. Они почти во дворе, когда Алек осторожно касается плеча Магнуса, останавливая.
Магнус уедет утром, он смог остаться только на праздник. Алек боялся этого момента несколько дней, и вот теперь, когда он почти настал, понятия не имеет, что сказать.
— Спасибо, — говорит он, надеясь, что голос не дрожит под напором эмоций. Он хочет поблагодарить Магнуса за то, что остался, за то, что стал ему другом, что смешил и позволил насладиться жизнью впервые за многие месяцы, возможно, даже впервые после смерти матери. Он не знает, как выразить все это словами, поэтому просто говорит: — За... все.
Но Магнус прекрасно понимает. Он смотрит тепло и ласково, а потом нежно касается щеки Алека.
— Не стоит благодарностей, Александр. Заставить тебя улыбнуться совсем не в тягость. И если когда-нибудь тебе понадобится помощь, помни, что Дорн встретит тебя с распростертыми объятиями.
Речь походит на предложение альянса, неформальное, но все же. От удивительного доверия, которое они умудрились выстроить за столь короткое время, сердце Алека плавится. Он накрывает ладонь Магнуса своей, трется о нее щекой, и тот резко втягивает воздух.
Алек как раз собирается поинтересоваться, что не так, когда Магнус вторгается в его личное пространство, заставляя отпрянуть и упереться спиной в стену. Магнус ниже, но движется настолько уверенно и целеустремленно, что кажется, будто нависает над ним. Он загоняет не сопротивляющегося Алека в угол и упирается ладонями в стену по обе стороны от головы.
— Завтра я уеду, — шепчет Магнус, бросая короткий взгляд на приоткрытые губы Алека. И у того перехватывает дыхание. — Но перед этим мне бы очень хотелось поцеловать тебя.
Алек догадывался: когда-нибудь этот момент настанет. Все те часы, что они провели, разговаривая и узнавая друг друга. Все намеки, затяжные прикосновения и взгляды, напряжение, нарастающее с мгновения первой встречи во дворе. Все это привело их сейчас сюда: в темную конюшню, к этому интимному моменту.
Алек знает, что должен сказать нет. Магнус определенно дает ему выбор, ждет реакции. Алек должен сказать нет, он обручен с Лидией и провел долгие годы, скрывая истинное я, чтобы ублажить отца. И главное, он должен сказать нет, потому что Магнус уедет завтра и разобьет ему сердце: он узнает вкус того, что так желает и что не получит никогда.
И несмотря на все это, Алек кладет ладони на талию Магнуса и кивает, а потом наклоняет голову и закрывает глаза, когда Магнус тянется к нему и сминает губы в поцелуе.
Это его первый поцелуй: слегка неуклюжий и неуверенный, но все равно потрясающий. Сначала Магнус осторожничает и нежничает, но постепенно становится более страстным. А потом недостаток воздуха вынуждает их оторваться друг от друга, чтобы сделать вдох. Они оба раскраснелись и тяжело дышат.
Магнус смотрит на Алека так, будто тот редкое и бесценное сокровище. Алек знает, он уедет утром, и все равно не может избавиться от мысли, что хотел бы, чтобы тот остался с ним навсегда.
Конечно же этого не происходит, ведь реальная жизнь отличается от сказок, которые мы слышим в детстве, и счастливый конец случается не всегда. Правила иные. Хорошие люди не всегда побеждают злодеев, доблестные рыцари не спасают королевства, а принцессы не всегда выходят замуж за храбрых принцев.
И самое главное: принцы не женятся на других принцах, особенно на сыновьях младших лордов, которые не чета им.
А потом на Север приходит война.
На Север приходит война.
Роберт Лайтвуд давно знал, что ее не избежать, но не предполагал, что все случится настолько скоро. Валентин — жадный, безумный король, который требует от Севера большего, чем тот способен дать: провизии, ресурсов, денег. И до тех пор, пока может оставаться невредимым в Красном Замке, он плюет на разорение страны.
Хранитель Севера решает дать отпор: созывает знамена и выступает в Королевскую Гавань. Военные походы закончились для Роберта пару лет назад, когда на охоте медведь разорвал ему ногу от колена до бедра. Он выжил, но сражения на мечах и долгие переезды верхом теперь исключены. Агония от старой раны не дает заниматься ни тем, ни другим.
Вместо отца армию Лайтвудов ведет Алек. Он, Джейс и Изабель — несокрушимое трио, способное вырвать победу даже в тяжелейших условиях. Их идентичные доспехи выкованы из черной стали. На спине — белым золотом инкрустированы огромные крылья. Символ, взятый из старинной религии о крылатых существах, которых духи избрали нести смерть и возмездие за грехи.
Армия Лайтвудов малочисленна и состоит преимущественно из замкового гарнизона и тех, кто патрулирует границы и лес Маргот. Всего порядка тысячи человек. Но численный недостаток компенсируется умением воинов. Почти половина из них прошла специальное обучение в Аликанте, родовом гнезде Бранвеллов. За силу, скорость и проворство, за предпочтение атаковать ночью, чаще из засады под прикрытием темноты, северяне прозвали их сумеречными охотниками.
Когда Алек и Лидия поженятся, обе армии объединятся. Что вполне может обеспокоить другие великие дома, ведь один сумеречный охотник стоит десяти обычных воинов.
В ночь перед тем, как войско покинет Идрис и выступит в поход, Макс пробирается в комнату Алека и забирается к нему в постель.
Алек понимает, тот уже слишком большой для подобных проделок, но никому не расскажет. Макс его маленький брат и всегда им будет, даже когда станет совершеннолетним. И Алек не хочет отказывать ему в покое, который тот находит рядом с ним. Макс цепляется за него как можно крепче и коротко вздрагивает всем телом, пытаясь сдержать слезы.
— Обещай, что вернешься, — шепчет Макс, прижимаясь теснее, словно сможет слиться с Алеком воедино и помешать оставить его одного. — И Иззи, и Джейс тоже. Все вы.
Не зная, что ответить, Алек долго молчит. А потом наконец обнимает Макса за плечи так сильно, что кажется вот-вот задушит.
— Не могу, — признается Алек. Несмотря на боль, которую причиняют им обоим эти слова, он не хочет обманывать маленького брата. — Мне неведомо, что случится в бою. Меня могут ранить. Или Иззи и Джейса. Но вот что я могу обещать: мы сделаем все возможное, чтобы выжить и вернуться к тебе.
Некоторое время Макс молчит, и Алек гадает, не уснул ли тот.
— Я все равно не хочу, чтобы ты уезжал, — наконец бормочет Макс. Его голос звучит тихо и расстроенно, но он расслабляется и вытягивается рядом с Алеком.
— Знаю, Макс, — шепчет Алек и закрывает глаза.
В первых сражениях под предводительством Хранителя они добиваются громких побед. Люди начинают называть Хранителя Королем Севера, сначала негласно, потом открыто. Имя приживается, и Алек сам следует за ним, за этим Молодым Волком, с радостью.
Битвы тяжелые и изматывающие, и у Алека бурлит кровь. Он был рожден для этого, для пыла сражения, для победы вопреки всему. Покрытые кровью, уставшие, но все равно непобежденные, он, Иззи и Джейс выходят триумфаторами из каждой. А если кому-то хватает смелости пройтись насчет женщины, сражающейся вместе с мужчинами, — тот затыкается, стоит увидеть, как Иззи обезглавливает солдата Моргенштерна одним ловким взмахом меча.
Алек и Джейс постоянно сражаются бок о бок, превосходно предугадывая движения друг друга. Джейс прикрывает брата, стоит ему подставиться под смертельный удар слева, а Алек пронзает мечом врага, едва не зашедшего тому в спину. Два брата бьются как единое целое, и гора тел у их ног растет с каждым боем.
Алек не в первый раз командует войском отца, но никогда на карте не стояло так много. Он заслуживает уважение не только среди солдат, но и среди остальных лордов, удивленных небывалыми для столь юного возраста сноровкой и тактическим мастерством.
Дни превращаются в недели, недели в месяцы. Непобежденные, они беспрепятственно идут все дальше и дальше. По вечерам за ужином Алек, Джейс и Иззи присоединяются к другим северянам и пьют за Молодого Волка и его скорую победу.
А потом их предают у Близнецов. И Короля Севера больше нет.
Алек знает, что умирает.
Он лежит на боку, утопая в грязи, и борется с накатывающей волнами болью. Его кровь просачивается в грунт, увлажняя землю, которая принадлежит предателям, продавшим Север Валентину.
Он то теряет сознание, то вновь приходит в себя. Звуки боя сливаются в единый фоновый шум. Люди кругом кричат в агонии и воют от паники. Громкое ржание лошадей усиливает крещендо смерти, разрывающее ушные перепонки.
Это невыносимо. Он едва слышит хоть что-то и держится за жизнь исключительно благодаря силе воли. Единственное, на чем он способен сосредоточиться, — валяющееся рядом на земле рваное знамя, истоптанное и измазанное грязью и кровью. Он узнает эмблему Лайтвудов — голое белое дерево на черном фоне.
Алек тянется к нему, пытаясь хотя бы так воссоединиться с семьей в последний раз, но силы покидают его прежде, чем удается сдвинуться, и он проваливается в черноту.
Он не умирает, хотя и был близок.
Алек приходит в себя много позже в кровати, которая подозрительно пахнет сеном и пылью. Судя по полумраку, который разгоняет единственная горящая в комнате свеча, сейчас ночь.
— Чт... — пытается сказать он, но из-за сухости в горле не удается выдавить ни слова. Джейс и Иззи оказываются рядом, заметив, что он очнулся. Они смотрят на него с явным облегчением.
Алек все еще не может говорить. Несмотря на выпитую воду, которой поделился Джейс, горло саднит. Но брат вводит его в курс дела. Рассказывает о засаде, о предательстве, об убийстве Молодого Волка и осквернении его тела. Хранитель умер, а с ним и армия, и Север. Все вассалы Хранителя погибли вместе со своим лордом.
Джейс рассказывает, как им с Иззи удалось выжить, — едва-едва и, несомненно, благодаря чудовищному везению, — вернуться к Близнецам после битвы и разыскать его. Алек разделился с ними в самом начале, когда рванул к замку, чтобы поддержать своего короля. Но так и не доехал, получив удар в спину до того, как достиг ворот. Вероятно, нападение и спасло ему жизнь, ведь в замке никто не выжил.
Рана оказалась достаточно серьезной, и он провалялся без сознания неделю. Брат с сестрой боялись заражения, но Иззи удалось раздобыть кое-какие травы, которые мейстеры используют, чтобы предотвратить распространение заражения. Алек как никогда рад, что из них троих она самая умная.
Поправиться настолько, чтобы сесть в седло, занимает у Алека еще три дня. На Лайтвудов охотятся. Соглядатаи видели, как они покидали Близнецы, и Валентин не оставит их в покое. Дабы не рисковать быть замеченными издали, они бросают легко узнаваемые доспехи в одинокой хижине, где выздоравливал Алек, и облачаются в кожаную броню и шерстяные рубахи, снятые с трупов.
Лошади тоже чужие, но Алеку все равно, он не интересуется, где брат с сестрой раздобыли их.
В полудне пути от Идриса их перехватывает Мелиорн. Главный конюх замка, надежный человек и периодический романтический интерес Иззи.
Мелиорн едет по главной дороге и, заметив их, резко останавливает лошадь и потрясенно смотрит.
— Мой Лорд, — наконец выдавливает он, — вам нельзя здесь находиться.
— Почему? — хмурится Иззи, подъезжая к старинному слуге, но тот лишь качает головой.
— Нельзя, чтобы вас заметили на главной дороге. — Мелиорн оглядывается, но пока дорога пуста. — Следуйте скорее за мной. Я все объясню, когда будем в безопасности.
По правде, у них нет выбора. Обменявшись многозначительными взглядами с Джейсом, Алек кладет руку на эфес меча. Они доверяют Мелиорну, но тогда у Близнецов тоже доверились, и посмотрите к чему это привело.
Джейс молча кивает, понимая брата без слов.
Алек узнает дом, к которому они подъезжают. Здесь живет Мелиорн. В прошлом он несколько раз проезжал мимо с отцом. Мелиорн спешивается и, поторапливая их резкими жестами, ведет в амбар.
Внутри Алека ждет очередной сюрприз.
— Разиэль, — выдыхает он, испытывая одновременно удивление и радость, и спешит к любимому коню. Мерин склоняет голову и легонько фыркает ему в ладонь. — Как же я скучал по тебе.
— Мелиорн, — голос Джейса обрывает воссоединение Алека с любимцем, — почему Разиэль здесь?
Этого вопроса достаточно, чтобы Алек вновь обратил внимание на конюха.
— Что произошло с Идрисом? — спрашивает он.
Он уже знает — ничего хорошего. Реакция Мелиорна на дороге говорит сама за себя, как и тот факт, что он называет Алека своим Лордом. Но в глубине души теплится надежда на ошибку.
— Идрис больше не принадлежит Лайтвудам. — Мелиорн качает головой, и от сочувствия в его взгляде у Алека перехватывает дыхание. — Теперь землями владеет Себастьян Моргенштерн.
— Седьмое пекло, — бранится Джейс.
Алека пробивает озноб, холодная волна сковывает тело и душу. Он думает о том, что означает эта новость для его семьи.
— Он пришел около недели назад с небольшой армией, — продолжает Мелиорн, — чтобы захватить Идрис, так как ваша семья была объявлена предателями короны за участие в восстании против короля.
— На осадном положении Идрис может держаться несколько недель, — возражает Иззи. — Что пошло не так?
Какое-то время Мелиорн молчит, пытаясь подобрать и не находя подходящие слова.
Алек внезапно понимает, что случилось.
— Кто нас предал? — тихо спрашивает он. Голос у него усталый и обреченный.
— Ходж, — наконец признается Мелиорн. — Открыл ворота в ночи взамен на обещание пощады от Валентина.
— Нет, — выдыхает Джейс и качает головой. У Алека сжимается сердце, когда он видит, что брат едва не плачет. Из них троих Джейс был наиболее близок с мастером над оружием, он часами тренировался с мужчиной, ставшим для него учителем и другом.
Но сейчас есть вещи поважнее Ходжа.
— Мелиорн... наш отец умер, да? — спрашивает Иззи, хотя заранее знает ответ.
Конюх кивает, губы его сжаты в тонкую грустную линию.
— По приказу Валентина Себастьян убил его на глазах у всех. Являясь Лордом, он был казнен за ваши преступления вместо вас. Дабы показать, что будет с теми, кто пойдет против короны.
Нечто подобное было ожидаемо после предательства у Близнецов. Валентин жесток и злопамятен, а их участие в восстании послужило отличным поводом захватить Идрис.
— Что с Максом? — спрашивает Алек. Горло стискивает от переполняющих эмоций, он возносит молитву старым богам, надеясь, что те хотя бы уберегли его младшего брата.
— Мне жаль, — шепчет Мелиорн, и Алек чувствует, как от его слов останавливается сердце. Иззи зажимает руками рот и, не веря своим ушам, смотрит на него огромными глазами. — Макс бросился на Себастьяна после того, как тот убил вашего отца. Себастьян вырубил его ударом эфеса по голове. — На мгновение конюх отворачивается. — Он так и не пришел в себя. Мейстер сказал, удар проломил череп... он скончался спустя три дня.
Алек чувствует, будто умирает вновь. Все звуки отходят на второй план, он слышит лишь рыдания Иззи. Сестра хватается за Джейса, и тот с белым от ужаса лицом прижимает ее к себе. Алек спотыкаясь идет к амбарным дверям и отмахивается от Мелиорна, когда тот пытается остановить его.
На улице тепло и солнечно, а Алеку кажется, будто вокруг слишком светло и идеально. Миру нет дела до них, жизнь продолжается, словно жизнь самого Алека не распалась в прах. Он едва дышит и, чтобы удержаться на ногах, хватается рукой за стену амбара, когда его рвет на сухо.
Боль превращается в отчаяние, а потом в злость. И внезапно Алек больше не в силах терпеть. Он бьет по деревянной стене снова и снова, гнев застилает глаза красным. А потом он слышит, как Иззи зовет его, и чувствует, как Джейс удерживает за плечи и оттаскивает прочь, моля остановиться.
— Алек! — громко вскрикивает Иззи, но голос ее дрожит: она явно волнуется. Алек медленно моргает и переводит взгляд. Сестра выглядит ужасно: на щеках подтеки, глаза красные от слез. Она бросается к нему и нежно берет за руку. — Ты поранился.
Алек смотрит на сбитые в кровь костяшки, вокруг которых наливаются синяки.
Он ничего не чувствует.
А потом его наконец прорывает.
— Я убью их, — обещает Алек, прерывисто дыша и мучительно всхлипывая при мысли, что Макс умер так и не пожив. У него подкашиваются ноги, и он падает на колени в грязь. Джейс следует за ним. Алек чувствует, как брат обнимает его со спины, и позволяет горю и злости выплеснуться наружу. — Всех, кто причинил боль нашей семье. Всех, кто предал нас. Каждого из них.
Иззи опускается рядом с ними и как можно крепче обнимает обоих.
— Алек, мы одни, — мягко говорит она, ее голос тихий, но уверенный, как несгибаемая сталь. В этот момент она напоминает Алеку маму, которая обладала непреодолимой силой и всегда получала желаемое. — Сначала нам надо найти союзников.
— А потом, — говорит Джейс, молчавший все время с тех пор, как Мелиорн рассказал о Максе. Голос его пропитан ядом, — мы убьем их всех.
Они пускаются в бега.
Теперь у Алека есть Разиэль. Похоже, конь вырвался на волю, пока Себастьян прибирал к рукам замок. Мелиорн выследил его в лесу Маргот. Но не отвел обратно в конюшни, а спрятал у себя, понадеявшись на возвращение Алека.
— Я не мог допустить, чтобы Себастьян отнял у вас ещё и это, — поясняет Мелиорн. Алек всегда относился к конюху ровно. Тот несколько лет ухаживал за Иззи, а Алек вечно чересчур опекал сестру. Но он дает себе обещание: когда отвоюет Идрис, у них непременно найдется место для Мелиорна.
Алек оставляет Идрис позади без сожаления, не прощаясь. Раньше замок принадлежал его семье, служил тихой гаванью, но теперь им владеет Себастьян. И пока это жалкое подобие человека рассиживается в отцовских залах, он отказывается называть замок домом.
Но Алек вернет его, даже если это будет последним, что он сделает в жизни.
— Мы должны разделиться.
Слова Иззи звучат как пощечина, и Алек отшатывается, словно от физического удара. Он внимательно смотрит на сестру сквозь пламя костра и качает головой.
— Никогда, — протестует он, шевеля палкой угли. Искры взлетают высоко в небо.
У него мороз по коже от подобной перспективы. После всего случившегося, мысль о предполагаемой потере и Иззи с Джейсом невыносима.
— Алек...
— Я сказал, нет.
— Алек, она права, — встревает Джейс. Алек морщится. — Люди Моргенштерна ищут трех всадников.
— Тогда будем держаться подальше от дорог, — предлагает он. Словно не этим они занимаются последние несколько дней, даже не зная, куда направляются. Изначально требовалось просто уехать подальше от Идриса.
Иззи со вздохом поднимается на ноги, обходит костер и присаживается рядом.
— Ты сам знаешь: разделиться — сейчас лучший вариант. — Она обнимает его одной рукой за плечи и пытается привлечь ближе, но Алек сопротивляется. Не желая смотреть на сестру, он так и сидит, разглядывая пламя костра. Он поджимает губы — нервная черта, которую так и не сумел перебороть. — Они ищут тебя. Я и Джейс... мы всего лишь приятный бонус, но им нужен именно ты. Лорд Идриса.
— Ты забываешь, если попадешься им в руки, то король может выдать тебя замуж за кого угодно, даже за Себастьяна, — качает головой Алек. — Они заставят тебя родить детей, а потом используют их, чтобы заявить права на Идрис. Буду я в живых к тому времени или нет. — Алек наконец поднимает голову и смотрит на сестру. — Разве это лучше?
— Пока ты жив, их притязания бессмысленны, — отвечает Иззи. — Ты должен скрыться, чего бы это ни стоило.
— Значит, я должен бросить вас и сбежать, как трус? Облегчить им вашу поимку? А потом бы тебя насиловали еженощно, пока не понесешь от Себастьяна? — рычит Алек. — Не смей говорить, что это мелочи. Для меня это важно.
— Им меня не поймать. Я умру, но не достанусь им, — припечатывает Иззи.
— Ты считаешь, мне от этого легче?
— Ты должен отправиться в Дорн, — встревает Джейс, пока их с Иззи перебранка не переросла в настоящую ссору. — Магнус ведь предложил тебе альянс, да?
И хотя в темноте никто не заметит, если он покраснеет, Алек старательно держит себя в руках. Он рассказал брату и сестре об обещании Магнуса, но не о поцелуе.
Этот момент принадлежит только ему одному.
— Я даже не знаю, законно ли это, — качает головой Алек. — Ведь предложение исходило не от Рагнора, а его слово решающее.
— У нас особо нет выбора, ты должен попробовать, — говорит Джейс. — А мы лишь задерживаем тебя. У тебя есть Разиэль, он может скакать без устали, даже когда наши лошади выдохнутся. Ты доберешься до Дорна в два раза быстрее, если оставишь нас.
— Я не...
— Я поеду в замок Дюморт, — обрывает его возражения Иззи. — Дом Сантьяго не принимал участие в войне. Но они ненавидят Валентина, как и мы. Все же враг моего врага — мой друг.
Иззи видит, как ходят желваки на щеках Алека, подмечает, как деревенеет тот в ее объятиях.
— Вы двое уже все решили, так? — спрашивает он, повернувшись к Джейсу. — Как давно вы строите планы за моей спиной?
— День или около того, с тех пор как ты стал неблагоразумным засранцем, — фыркает Джейс, уворачиваясь от брошенной сестрой ветки. — Я поеду с Иззи, прослежу, чтобы она добралась до Дюморт в целости и сохранности.
— Я не нуждаюсь в твоей защите, — усмехается Иззи. — Я в состоянии постоять за себя.
— Знаю. Прекрасно знаю, на что ты способна. Просто Алек будет меньше переживать.
Его слова немного успокаивают Иззи.
— А потом? — вопросительно поднимает бровь Алек. — Куда ты направишься потом?
— В Эссос.
Надо признать, такого Алек не ожидал.
— Седьмое пекло, что ты забыл на другом берегу Узкого моря?
Джейс отвечает не сразу, долго смотрит на огонь, потом наконец переводит взгляд на Алека. Внезапно он выглядит серьезным, от недавнего веселья не осталось и следа.
— Дочь Валентина.
На следующий день они расходятся.
Поделив немногочисленные деньги, Алек крепко стискивает брата и сестру. Он старается не думать, что, может быть, в последний раз чувствует на шее дыхание прижимающейся к нему Иззи или тепло объятий Джейса.
Потеряв двух дорогих людей, он больше не хочет терять никого.
Алеку требуется три недели, чтобы достигнуть Дорнийских Марок. Все это время он старается избегать королевского тракта, выбирая менее известные дороги, а зачастую и лесные тропы. Все — лишь бы остаться незамеченным приспешниками Моргенштерна.
Когда он проезжает мимо Близнецов, его бросает в дрожь. Алек старается держаться подальше от замка, но трупы попадаются даже на значительном расстоянии. На одном из них он находит лук и колчан. Самые простые и не лучшего качества, но ничего не поделаешь. Алек догадывается: мертвые солдаты — по-видимому, дезертиры, те, кто попытался сбежать, когда началась резня. Он не винит их за желание выжить, но все равно не может не думать: изменилось бы что-либо, будь у них больше людей? Были бы их армии до сих пор живы?
Дабы не привлекать лишнее внимание, он не рискует разводить костер во время привала. А перед сном читает короткую молитву старым богам за Молодого Волка и всех, кто пал вместе с ним.
Удача изменяет Алеку под Харренхоллом. Его замечает и начинает преследовать отряд солдат Моргенштерна. Проходит два часа, прежде чем удается отвязаться от них, и еще четыре до того, как он решается передохнуть. Все это время Разиэль сохраняет один и тот же темп. Алек восхищен его силой и выносливостью. Он всегда знал: песчаные скакуны созданы для поездок на дальнее расстояние, но знать и столкнуться с этим лично — разные вещи.
Алек прекрасно осознает, что, вероятно, жив лишь благодаря подарку Магнуса.
Путешествие через Дорн... мягко говоря, не из легких.
У Алека нет выбора: от Штормовых земель до Костяного пути приходится ехать по королевскому тракту — единственной дороге через Красные горы. Неподалеку от Черного Приюта на смену изношенной кожаной броне он покупает за пару монет более подходящую одежду из легких тканей. А заодно и головной платок, которым можно скрыть лицо и защититься от солнца. Удача сопутствует ему, и все проходит гладко. Алеку кажется, он вызвал бы больше подозрений, не будь на песчаном скакуне. А так никто им не интересуется, и он благодарен судьбе и за такую малость.
Королевский тракт заканчивается в Айронвуде, где Алек тратит почти все оставшиеся деньги на воду и провиант. И перед тем как пересечь границу, запасается копченым мясом, настреляв немало мелких зверьков.
От Айронвуда до Тора он доезжает за неделю, и то потому, что не хочет слишком гнать Разиэля по палящему зною. Жара стоит невыносимая, Алек не представляет, как дорнийцы живут в подобных условиях. А это он еще не в самой худшей части страны, сюда хотя бы достает ветер с моря и сбивает жару. Если удается, он проводит пару часов днем в тени какого-нибудь пожухлого дерева или скопления камней. Алек не желает заработать солнечный удар или переутомить Разиэля, пусть того, похоже, и не беспокоит солнце. И все же рисковать не хочется.
Беспрепятственно добравшись до Тора, он направляется в Божью Благодать. Алек все еще немного переживает, что заблудится и поедет не в ту сторону. Но, слава Богам, на третий день пути замечает Зеленокровную, а значит, цель близка. Остается только проехать вдоль реки, и в конце будет Солнечное Копье.
Однако легче сказать, чем сделать. Между устьем Зеленокровной и Солнечным Копьем приходится пересечь кусок пустыни. Подчистив ранее все припасы, к городу он подъезжает почти полностью измотанным, испытывая невообразимые голод и жажду.
В его плане есть один изъян, о котором он старается не думать до последнего. Алек понятия не имеет, как связаться с Магнусом. Он почти уверен: простолюдинов не допускают до семьи Фелл. А назваться своим именем тоже нельзя, может статься, ему здесь не рады или при дворе есть шпионы Моргенштерна.
В итоге Алек решает отыскать ближайший храм Семерых и использует последние деньги, чтобы послать в замок ворона. Он пишет короткое послание «Разиэль скучает по тебе» и приписывает название улицы, которую проезжал. Той самой, с множеством подворотен и закоулков, в которых можно спрятаться в случае чего. Алек прекрасно осознает риск. Быть может, Магнус вообще не получит записку, но он не знает, что еще предпринять.
Весь следующий день Алек ждет в переулке. Выбирает точку обзора, откуда просматривается вся улица, и, привязав Разиэля к деревянному заборчику, прячется в тени. Он ждет часами, выискивая знак, что послание достигло Магнуса. Но спустя полдня начинает уставать. Алек не помнит, когда последний раз ел или пил, и понимает: надо бы встревожиться из-за провалов в памяти, но почему-то остается спокоен. Он просто очень устал. Он перестал чувствовать голод несколько дней назад и не сказать, что скучает по ощущению.
Вскоре Алек слышит лишь собственное дыхание, слабое и неровное. Слышит, как бешено стучит в ушах сердце. Руки дрожат, когда он пытается дотянуться до Разиэля и отвязать вожжи, чтобы отпустить несчастное животное на свободу до того, как лишится сил и потеряет сознание.
Но ему не удается, так же как не удалось многое другое. Тихое ржание — последнее, что он слышит перед тем, как темнеет в глазах.
Алеку начинает надоедать терять сознание и просыпаться в незнакомом месте.
А еще он слегка удивлен, что вообще очнулся.
Казалось, он израсходовал всю уготованную ему удачу.
Первое, что Алек отмечает, открыв глаза: он лежит на мягкой перине с подозрительно похожими на шелк простынями. А потом к нему возвращается слух, и он слышит самый удивительный звук, который только может звучать в центре столицы пустыни, — звук льющейся воды.
Алек медленно открывает глаза, не зная, чего ожидать. И да, он никак не думал, что, придя в себя, увидит кровать с балдахином.
Судя по проникающим через высокие окна солнечным лучам, день в разгаре. Алек лежит на огромной кровати из темного дерева в окружении подушек.
Он медленно, чуть покачиваясь, встает. Из одежды на нем одни штаны из темной парчи. Комната богато обставлена и украшена, должно быть, каким-то образом он оказался во дворце. Открытая рядом дверь, похоже, ведет на балкон. Алек делает пару шагов, а потом останавливается и, пораздумав, возвращается обратно, прихватывает простыню и заматывается в нее наподобие тоги. За дверью оказывается большая затененная терраса.
А потом он замечает Магнуса.
Тот сидит в кресле с толстой книгой на коленях. И с их последней встречи ни капли не изменился. Такой же потрясающий, как в Идрисе, когда перевернул жизнь Алека с ног на голову. После множества дней и ночей, проведенных в надежде найти убежище у Магнуса... Алек наконец здесь. Он у цели.
Алек подходит ближе, каждый шаг дается с трудом, и опускается в кресло рядом с Магнусом.
— Рад, что ты наконец очнулся, — говорит тот и закрывает книгу. Взгляд у него озорной и, кажется, радостный.
— К-как долго я был без сознания? — хрипит Алек, пересохшее горло болит. Магнус недовольно цыкает и подзывает кого-то жестом. Словно из ниоткуда появляется слуга и ставит поднос на столик между креслами. На подносе графин воды, две чашки и тарелка с разнообразными фруктами, которые не повредят на пустой желудок. Магнус наполняет чашку, — у Алека слишком сильно дрожат руки, чтобы сделать это самому, — и протягивает воду и тарелку.
— Чуть меньше двух дней, — отвечает Магнус, когда Алек самостоятельно наливает вторую чашку и принимается за фрукты. — Я уже начал волноваться. До чего ты довел себя, милый? Одна кожа да кости.
Алек опускает взгляд, чувствуя, как краснеет от ласкового обращения. Он знает, что похудел. Даже до того, как упасть в обморок, он замечал слишком сильно выпирающие ребра. Он смотрит на свои руки: пальцы длинные и тонкие, почти как у скелета. Узкие запястья с виднеющимися косточками кажутся почти хрупкими.
Алек понимает, что выглядит оголодавшим. Таким он себя и чувствует.
— Это долгая история, — тихо говорит он, аппетит уходит, как только он смотрит на еду. И все же, понимая необходимость восстановить силы, заставляет себя поесть.
— Кое о чем я уже знаю, — признается Магнус. Искоса взглянув на него, Алек замечает грусть в его глазах. — Мне очень жаль твоих отца и брата.
Алек сглатывает, коротко прикрывает веки и подавляет горе. Для скорби будет время позже. Он позволит себе оплакать родных, но не сейчас.
Он рассказывает обо всем остальном: о себе, Иззи и Джейсе, и как они разделились. Рассказывает, как бежал и что сделал для выживания. Закончив, он чувствует усталость и боль в горле. Он неделями не разговаривал нормально.
— Мало кто смог бы пройти через выпавшее на твою долю, — говорит Магнус, когда Алек замолкает снова. — Я рад видеть тебя здесь.
— Я не был уверен, будут ли мне здесь рады, — признается Алек. — Не то чтобы мы формально заключили альянс.
— Да? Но во многих историях великие союзы начинаются с поцелуя, — улыбается Магнус, и Алек фыркает. Он находит восхитительным, как от смущения у Алека краснеют уши. — Я рад, что ты здесь, Александр. И надеюсь, останешься так долго, как того захочешь.
— Я должен... — начинает Алек и, засомневавшись, качает головой, но все же набирается смелости и продолжает: — спросить тебя кое о чем прежде, чем решу, останусь ли здесь.
— М? — Магнус заинтригован и немного удивлен. — Спрашивай.
— Я думал об этом по пути, — говорит Алек и вздыхает. — Собственно только и мог, что думать. — Он замолкает и осторожно смотрит на Магнуса с пустым выражением лица. — Ты ведь знал о планах Валентина напасть на Север?
Не в силах сдержаться Магнус морщится. Он никак не ожидал услышать именно этот вопрос.
— Это единственное объяснение, — продолжает Алек. — Почему ты изначально выделил меня. Почему предложил убежище, хотя тогда мы даже не подозревали, что оно понадобится. Почему подарил Разиэля, самого быстрого коня, который гарантировано поможет мне скрыться. — Алек возвращает пустую тарелку на стол, у него слегка дрожат руки, но на этот раз не от голода. — Я думаю обо всем этом и не могу не задаться вопросом. Изменилось бы хоть что-то, расскажи ты еще тогда? Может, Себастьян не отрубил бы голову отцу? Может... Макс был бы ещё жив?
Он сдавленно всхлипывает. Магнус тут же вскакивает на ноги, пересаживается на подлокотник его кресла и касается подбородка.
— Алек... Александр, нет, — шепчет Магнус и ласково тянет, пока тот не поднимает взгляд. Глаза Алека мокрые от слез. — Я не знал. Клянусь старыми и новыми богами, милый, я не знал.
— Тогда как...
— У меня есть шпионы в Королевских землях, люди, преданные мне, — объясняет Магнус. — Я не знал о планах Валентина атаковать Север, но ходило достаточно слухов, чтобы заподозрить, что нечто подобное может в итоге произойти. Но, милый, в конечном итоге все было бы как сейчас. Ты бы все равно исполнил свой долг и пошел за своим Хранителем в бой. Резня в Близнецах все равно бы случилась. А Валентин все равно использовал бы ее как предлог, чтобы преклонить твою семью. Ничего бы не изменилось.
Алек долго смотрит ему в глаза и, когда Магнус отнимает ладонь от его лица, откидывается на спинку кресла и опускает взгляд на сложенные на коленях руки.
— Единственным в моих силах было, — продолжает Магнус, — убедиться, что ты будешь знать, что сможешь найти пристанище здесь, в Дорне, и обеспечить тебя средствами добраться сюда как можно скорее. И, по правде, я не планировал ничего подобного, когда собирался в Идрис. Это было спонтанное решение.
— Я не понимаю. Почему я?
— Я не хотел ехать с Рагнором, но тот решил, было бы неплохо, если бы я активнее участвовал в управлении Дорном. Хотя в итоге и выгнал меня с переговоров, — раздраженно вздыхает Магнус. — Я вообще не хотел ехать на Север. Но потом встретил юношу с прекрасными глазами и восхитительной улыбкой. Сильного, умного и доброго. Который всегда думает о других, а не о себе. Который изо всех сил старается быть хорошим сыном и еще лучшим лидером. И который понятия не имеет, насколько он необыкновенный.
— Магнус...
— И хотя ни Рагнор, ни я не рвемся управлять Семью королевствами, для нас очевидно, что дорнийцы недовольны правлением Валентина. Мы годами ждали подходящего момента, дабы изменить историю. Его проснувшаяся жажда власти — знак, что пора действовать. — Не обращая внимание на робкие возражения Алека, Магнус берет его за руку и нежно стискивает ладонь. — И после того, как я встретил этого человека, который прекрасен и внутри, и снаружи, я подумал... вот он. Вот тот, кого я вижу сидящим на Железном Троне.
Алек тупо моргает, в голове пусто. Он таращится на Магнуса, будто ожидает услышать совершенно другое, но тот молчит. Лишь смотрит все так же ласково. Алек понимает: это не шутка.
— Ты серьезно? — он пытается отдернуть руку, но Магнус вновь стискивает его пальцы, отказываясь отпускать. — Я — правитель Вестероса?
— А почему нет? — спрашивает Магнус, чуть склоняя голову на бок. Словно с легкостью верит в то, чего не может представить Алек. Словно не понимает, чему тот так удивлен.
— Потому что это не то, чего я хочу, — качает головой Алек. Он бросает короткий взгляд на их переплетенные руки, прежде чем вновь всмотреться в темные глаза Магнуса. — Мне не нужен Железный трон.
— Кое-кто сказал бы, именно поэтому ты и должен занять его.
— Сейчас я просто хочу вернуть свою жизнь, — говорит Алек. — Я хочу смерти Валентина и Себастьяна. Хочу, чтобы моя семья... оставшаяся ее часть была в безопасности.
— Жаль, — Магнус тяжело вздыхает. — В короне ты был бы очарователен. Но похоже, не все сразу.
Алек вновь опускает взгляд. Рука Магнуса меньше, но кажется, будто накрывает его ладонь целиком. Контраст между цветом их кожи потрясает: бледная против золотисто-коричневой.
Внезапно почувствовав себя неуверенно, Алек нервно сглатывает, не зная, как озвучить сомнения. Они такие разные. И, по сути, мало знакомы, и он понятия не имеет, может ли доверять Магнусу.
Но какой у него выбор?
— Магнус, я... — начинает Алек, глупо запинаясь, и чувствует, как от смущения краснеет шея. — Я знаю, ты приложил много усилий, чтобы я гарантированно добрался сюда целым и невредимым. Твоя семья многим рискует, укрывая меня. Прости, но я не могу быть тем, кем ты желаешь видеть меня. Если хочешь, я уйду.
Алек вздрагивает, когда Магнус осторожно касается его подбородка и разворачивает к себе лицом. И смотрит с поразительной нежностью, на губах играет веселая улыбка.
— Глупости, — возражает Магнус. — Мое гостеприимство не зависит от того, согласен ты с моими идеями или нет. Ты можешь оставаться в Дорне так долго, как захочешь. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи, и я сделаю все в моих силах и исполню твое желание.
— Но... почему? — спрашивает Алек и задерживает дыхание, когда Магнус проводит большим пальцем по его нижней губе.
— На этот вопрос есть множество ответов. Потому, что мы оба хотим свергнуть Валентина, а твоя лояльность поможет нам заручиться поддержкой разобщенного Севера. Потому, что я познакомился с твоей семьей, и вы заслуживаете большего, чем стать мишенью ради развлечения.
Алек бросает быстрый взгляд на губы Магнуса — непроизвольная реакция, которую он не в силах контролировать.
— Потому, что мне не нравится видеть твои страдания, — шепчет Магнус, придвигаясь ближе, прекрасно осознавая, какой эффект производят его действия.
Алек наклоняется, сокращая расстояние между ними.
Это всего-навсего второй поцелуй, но кажется, он может привыкнуть. Привыкнуть к вкусу губ Магнуса. Поцелуй нежный и неторопливый. Дыхание Магнуса согревает щеку, Алек чувствует, как тот с нежностью гладит его от подбородка к виску, а потом зарывается пальцами в волосы. Он смыкает веки, ощутив робкое прикосновение языка, и открывает рот, углубляя поцелуй.
Когда все заканчивается, Алек часто дышит, прижавшись лбом ко лбу Магнуса, и цепляется за его плечи, дабы унять дрожь в руках.
— Ты всем рискуешь, — шепчет Алек, наконец открывая глаза. Будучи так близко, он может разглядеть золотые крапинки в темных радужках Магнуса. — Ты втянешь Дорн в войну против Валентина. Из-за меня.
— Ох, милый, — смеется Магнус, и от ласкового обращения сердце Алека бьется сильнее. — Если и существует хорошая причина начать войну — то ради любви.
@темы: перевод, ББ Реверс-2018
-
-
17.11.2018 в 14:32