Автор: Azhdaha & McCreation
Артер: Max_Maks
Бета: Allora
Размер: миди, 8283 слова
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд/Магнус Бейн, мельком Рафаэль Сантьяго
Категория: слэш
Жанр: экшн, романс, юст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: смерть второстепенных персонажей, описания трупов
Краткое содержание: Ведьмак!АУ. В деревеньку в стороне от тракта приезжает ведьмак и нанимается убить поселившееся в бору чудовище. Вот только в убийстве монстра оказывается заинтересован не только он...
Иллюстрации: 1, 2, 3, 4, 5
Ссылки на скачивание: docx, fb2, pdf
Огоньки деревеньки светились у подножия холма. Если бы не сумерки и эти огоньки, легко можно было проехать мимо — основная дорога огибала холм с другой стороны, а земляная, разбитая колесами телег тропа не особенно манила и не позволяла строить иллюзий о месте, в которое ведет.
Впрочем, ведьмак и не был к ним склонен. Зато нуждался в ночлеге. А если повезет, в деревне могла найтись и какая-никакая работа.
Пара стражников, как раз освободившихся со службы в замке барона и направлявшихся промочить горло в трактир, проводили его взглядами настороженными, но заинтересованными. Ведьмак, хорошо подумав, все-таки развернул кобылу и вернулся к ним.
Стражники подобрались. Тот, что был помладше на вид, даже опустил руку на пояс с потертыми ножнами. Старший цыкнул — мол, ну что ты, э?
— А что, господа, нет ли здесь для меня работы? — дружелюбно спросил ведьмак у старшего.
Тот снова посмотрел на младшего — видал! — и ответил неторопливо, будто беседовали не стражник с ведьмаком, а пара знакомцев, справляющихся о делах друг друга.
— Да работа-то каждому найдется. Только тебе же надобна работа особая, верно?
— Верно, — подтвердил ведьмак. Говорил он все так же приветливо, но стражнику под нечеловеческим, жутким взглядом стало неуютно. Вроде и с человеком говоришь, а в то же время как в эти желтые глазищи глянешь, так сразу ясно — нелюдь. И дружелюбие его — навроде ленивого безразличия сытого зверя. Хотя это как раз вопрос спорный, раз уж ведьмак работу ищет... Стражнику стало совсем не по себе. Потому он, наверно, и сказал совсем не о том, о чем следовало бы:
— В последнее время в окрестностях банда одна промышляет... — начал он и замолчал, когда ведьмак заметно поморщился.
— Людей за деньги не убиваю, — отрезал он.
— Да и все равно, банду-то, говорят, порешили, — вмешался стражник помладше. Ведьмак тут же взглянул на него, и парень нервно отвел глаза. — Днем еще вернулся Брада, ну, купец, — он бросил взгляд на ведьмака, но решил, что тому знать иные подробности о купце необязательно. Правильно решил. — Говорит, в лесу на него напали, деньги забрали, самого хотели прибить, да тут появился какой-то странный тип, да всех того... перестрелял. Брада сам едва ноги унес.
Оба стражника скосили глаза на ведьмака. Ведьмак поправил рукоять меча над плечом.
— Мне это не больно интересно, — заявил он. — Чудовищ у вас тут никаких нет?
Старший стражник сплюнул, чтобы не сказать, что одно как раз приехало.
— В бору за городом нечисть какая-то завелась, — ответил он. — Задрала мельника с его женой, лесоруба да девицу. Только я больше я ничего не знаю, да и не уверен, что кто другой знает. Как голову мельника на опушке нашли, никто туда не ходит.
Ведьмак задумчиво кивнул, видимо, сделав для себя какие-то выводы.
— А кто у вас здесь главный?
— Барона Карнштайна это земля. Только если вы про чудище узнать хотите, то вам не к нему надобно.
— Это почему же?
Стражники переглянулись. На лицах их отразилась борьба страха перед ведьмаком со страхом перед власть имущим. Мысль отправить опасного бродягу к здешнему хозяину явно не казалась им удачной.
— Найдите солтыса, он вам все расскажет.
Ведьмак кивнул, поблагодарил, да повел свою лошадку дальше по улице. Стражники смотрели ему вслед.
— Как ты думаешь, это он?..
— Тех, кто на Браду напал, укокошил? Не знаю, он ли это был, но уверен, что он вполне на это способен.
Ведьмак как раз заметил, что из-под брошенного на поклажу плаща выглядывает край колчана и одернул ткань.
Но стражники, конечно, этого уже не увидели.
Ведьмак солтысу не понравился сразу.
Нет, понятное дело, что тот в одну только силу рода занятий относился к тем, кому сложно радоваться — не радуются же люди приходу лекаря, когда больны. Это для них не радость, а необходимость. Но тогда они надеются хотя бы, что лекарь в своем ремесле смыслит как следует. Этот ведьмак такого впечатления не производил.
Молодой — больше двадцати не дашь, — с лицом, не обезображенным шрамами. Вернее, не отмеченным пройденными битвами. Лицо приятное, но уж больно благородное, непростое лицо, вызывающее неприязнь своей неуместностью: благородных детей в ведьмаки не отдадут. А вот черные волосы по-простецки коротко обрезаны. И глаза — внимательные, серьезные, дьявольские глаза, еще больше не подходящие этому лицу, чем ведьмак — собственной шкуре.
Договариваться с таким не хотелось страшно, но выбора не было.
Солтыс отхлебнул пива и крякнул:
— Да-а…
Ведьмак поднял от своей кружки голову, снова окинув его пробирающим до печенки взглядом.
— Есть работенка, — нехотя сказал солтыс. — Для вашего брата.
Он хлебнул еще пива и снова сказал:
— Да-а…
Ведьмак обвел скучающим взглядом трактирный зал, остановился на компании, притихшей за соседним столом и посматривающей на них настороженно.
— Нечисть какая-то завелась? — равнодушно помог солтысу он.
— Она, — кивнул тот. — Уж которую неделю народ пугает.
— Только пугает? — так же равнодушно уточнил ведьмак, перестав, наконец, стращать компанию немигающим взглядом бесовских кошачьих глаз.
— Так если бы. Четверых-то уже пожрала.
— Что за нечисть? Кто-нибудь ее видел?
— Кто ее видел, того уже не спросишь, — солтыс провел ладонью по блестящей лысине. — А остальные в бор теперь не ходят, как голову мясника нашли. Кто ушел — те не вернулись. А за ними идти у нас дураков нет, милсдарь ведьмак.
— Из бора тварь, значит, не вылезает. Давно поселилась там?
— Да уж месяц, как мельника задрала.
— Так может, это те бандиты, о которых стража упоминала, его убили? Или дикое зверье.
Солтыс снова потер лысину, фыркнул, вздохнул.
— Зачем бы мельник бандитам сдался? А зверье бы голову не выбросило... Так что, возьметесь?
— Возьмусь, — согласился ведьмак.
— А...
— О плате после договоримся.
Он поднялся, оглядел зал, выискивая хозяина. Тот подошел сам.
— Комната здесь найдется? — спросил ведьмак.
Трактирщик покосился на солтыса. Ведьмак не глядя знал, что тот кратко кивнул. Как всегда — пока дело не сделано, выставлять ведьмака не станут.
— А вас звать-то как, милсдарь? — когда тот уже направился к лестнице, спохватился солтыс. Сник под очередным пристальным взглядом и пожалел, что спросил.
— Алек, — неохотно ответил ведьмак. — Алек из Цинтры.
В бору, несмотря на происходящие в нем зверства, было тихо и спокойно. Над головой цокали белки, перепрыгивая с ветки на ветку, краем глаза Алек заметил и мелькнувший в дальних зарослях орешника рыжий хвост.
Зверье было непуганое. Или, вернее сказать, пуганое недостаточно. Заведись тут что-то давно — уже все бы поразбежались.
Слой осыпавшихся хвойных иголок мягко пружинил под ногами. Черники, которую никто не собирал — люди, в отличие от зверья, как раз были пуганы, — было столько, что рука сама собой тянулась набрать горсть-другую.
Все было паскудно-спокойно. Не к добру.
Первый труп Алек аккурат в зарослях черники и нашел. Девушка лежала, примяв кусты, светлые волосы запутались в ветках, платье было выпачкано в крови и раздавленных ягодах, разорвано от груди до промежности. Как и тело под ним. Над открытой рваной дырой выжранных внутренностей кружили мухи. Ведьмак не стал около нее задерживаться.
Лесоруб нашелся дальше в чаще, изувеченный гораздо сильнее. Впрочем, непонятно, постаралась ли это тварь или лесные падальщики. Зато теперь Алек мог быть уверен, что кто-то, кроме хищников, здесь и правда есть: в двадцати шагах от трупа он нашел топор. Лезвие покрывала засохшая черная корка, и человеческой — либо же звериной, — кровью это точно не было. Наверняка лесоруб оказался крепким парнем и успел разок рубануть чудовище. Алек осмотрел землю вокруг топора, снова вернулся к телу, но никаких следов, более явно указывающих, с кем ему предстоит иметь дело, не нашел. Тела оставляли некую свободу для фантазии. Стрыга? Экимма? Может быть и гуль, а то и гравейр, хоть те и появляются обычно на кладбищах да местах сражений.
Если гуль или гравейр, то хоть понятно, почему днем спокойно. Лесоруб, должно быть, заработался да возвращался домой в потемках. Девчонка... шут ее знает, что ей в лесу понадобилось. Может, за лесорубом увязалась, мало ли, как оно бывает.
Алек еще поскреб засохшую корку на топоре, а потом с размаха вогнал его в поваленное дерево. Лезвие легко и глубоко вошло в древесину. Инструмент был хорош, силы лесорубу тоже не занимать — а тварь все-таки не зарубил. Значит это был трупоед, которого берет только серебро. И не голодный, иначе девчонку бы пожрал...
Дрянь дело, дрянь.
Алек прошел кругом, не особо надеясь что-то найти, скорее, поддаваясь интуиции и чутью. Мало ли что.
Оно и нашлось: немного в стороне от тел, недалеко от ручья, где земля уже была мягче, а трава зеленее и выше. Яма в человеческий рост, уже поросшая травой, так что не присматривайся нарочно — и не обратишь внимания.
Алек подошел ближе, сплюнул в сердцах, увидев, что «могилка» разрыта изнутри.
Как есть — гуль.
Алек копнул ножом землю, вытащил лоскут одежды. И совсем затосковал. Бархата крестьяне не носили, стало быть, прикопали в лесочке какого-то богатея. А раз никто о нем не упомянул, то дело было темным. Скорее всего, отсюда гуль и вылез. Алек свесился через край ямы, вглядываясь в полумрак на дне. Обрывки одежды... все той же, красный бархат был приметен. Ни костей, ни других тел. Прикопали здесь одного только знатного вельможу, но такие обычно не путешествуют без охраны.
Алек заметил тусклый блеск среди комьев земли и спрыгнул в яму. Поднял испачканный перстень, протер рукавом. Солнечный луч сверкнул на ободке золота, заиграл в гранях крупного сапфира.
Алек, поколебавшись, убрал его во внутренний карман куртки. Он не опускался до расхищения могил, сейчас перстень скорее был уликой, чем ценностью. Уже намереваясь выбраться из ямы, Алек оглядел ее еще раз, и не зря: под еще одним лоскутом бархата он нашел толстую черную свечу. Такие обычно использовали жрецы или маги, чаще всего — некроманты. Свечу покрывали потеки воска, фитиль явно горел.
Еще час лазанья по кустам ушел на то, чтобы найти укрытие гуля на день.
Поросший травой и молодыми деревцами склон оканчивался небольшой плоской поляной. Подъем на холм здесь резко становился круче, и в почти отвесном склоне виднелась небольшая пещерка. Из темного зева свешивалась обглоданная местами человеческая рука с лохмотьями свисающей с кости плоти.
— А вот и мельник, — пробормотал себе под нос Алек. Медленно приблизился, прислушиваясь, но из пещеры не доносилось ни звука. Зато смердело только так — тяжелый, душный запах падали ударил в нос, стоило подойти ближе. Трава вокруг отверстия была вырвана, в земле виднелись борозды, оставленные когтями. Тварь определенно вылезала отсюда. Неплохо было бы, конечно, застать гуля днем, выволочь на солнце и прикончить его, ослепленного и неспособного сопротивляться. Но Алек трезво оценил размеры ведущего вглубь хода. По такому он пролезет разве что ползком — и столкнется в конце с голодной хищной тварью, которой ничто не помешает тут же перегрызть ему так удачно подставленное горло. Нет, придется, все-таки, возвращаться сюда вечером и ждать, пока гуль вылезет сам.
Солнце жарко припекало, и Алек снял куртку, перекинув ее через плечо. В обед, в самую жару, народу на рынке было немного. Да и рынок-то был крохотным: прилавки с овощами, крупами, зеленью, дальше по улице — лавка мясника. Внимание могли привлечь разве что несколько заезжих торговцев. Алек надолго остановился у прилавка оружейника, разглядывая кинжалы — парочка была очень даже ничего, но стоило поберечь деньги, пока ему не заплатили за гуля. В итоге он взял только пару десятков стрел да отдельно десяток древков — прилаживать серебряные наконечники. Один, снятый со сломавшегося древка, как раз лежал у него в кармане куртки.
Алек протягивал плату оружейнику, когда амулет на шее дернулся. Рядом колдовали. Монеты со звоном раскатились по прилавку, когда он разжал руку и резко развернулся. Колдун был прямо напротив него — сидел верхом на лошади, поигрывая с танцующими вокруг пальцев искрами пламени. И он, все же, не совсем колдовал — плеснул перед собой силой, очевидно, ожидая, что ведьмак почувствует. Оригинальный способ привлечь внимание. В чем-то даже изящный.
Алек вопросительно вскинул брови, глядя магу в глаза. Интересные глаза — яркие, янтарные, горящие в солнечном свете.
— Прошу прощенья, милсдарь ведьмак, — почти нараспев протянул маг. Губы у него дрожали в несдерживаемой улыбке. — Но меня всегда интересовали слухи о вашей чувствительности к магии. Как вижу, они не врут.
Он погасил магические искры вокруг руки. Несколько мальчишек, наблюдавшие за ним из-за прилавка, пораженно охнули.
Алек охать не собирался. Он-то не был деревенщиной, которую можно удивить простейшим фокусом.
— У вас ко мне какое-то дело, милсдарь маг? — вежливо уточнил он. Шагнул ближе, чтобы не повышать голос. Маг все также сидел верхом. Темный плащ, наверняка слишком теплый, чтобы в нем было удобно в такую жару, и потому наверняка зачарованный, прикрывал круп лошади. Перстни, унизывающие пальцы мага, амулеты на шее, даже серьга в ухе — все это горело и сверкало на солнце, создавая поистине впечатляющее зрелище.
Для деревенских мальчишек, разумеется. Алек видел магов и раньше. Когда-то сам с неодобрением относившийся к принятой неприязни между магами и ведьмаками, пару встреч спустя он если и не разделил предубеждения собратьев по цеху, то определенную подозрительность все же приобрел. После того, как один колдун выбросил его за борт корабля к акулам (спасибо одной небезразличной русалке, не позволившей его скелету украсить морское дно), а другой попытался проклясть (повезло, что Алек вовремя наведался в храм к знакомой жрице), желание отстаивать их добродетельность заметно ослабело.
И этот маг, разодетый в шелка и парчу, увешанный драгоценностями, сверкающий и глядящий с усмешечкой сверху вниз, симпатий ничуть не вызывал.
— Я всего лишь хотел поздороваться и узнать, что за дело привело вас в эту милую деревеньку, — маг склонил голову к плечу. Солнце светило прямо из-за его спины, и обычному человеку слепило бы глаза. Алек сузил зрачки в узкие вертикальные щелки.
Маг не сдержал резкого вздоха. Алек нахмурился — это что, была еще одна проверка?
— Не припоминаю, чтобы мы были знакомы и у вас было право интересоваться моими делами, — грубее, чем собирался, ответил он.
Улыбка мага не дрогнула.
— Мое имя — Магнус, — представился он. — Магнус из Нильфгаарда, — добавил он, все так же улыбаясь.
Алек только нахмурился в ответ.
— Все еще не вижу причин делиться с вами своими планами.
Улыбка мага немного потускнела.
— Вдруг наши планы в чем-то пересекаются?
— Едва ли, — отрезал Алек. — Парней вроде меня обычно нанимают на такую работу, куда вы... — он критически обвел его взглядом, остановившись на ноге в стремени, — не пойдете пачкать модных сапожек.
— Что вы знаете о том, как работают маги?
— Достаточно того, что я знаю, как работают ведьмаки.
— Я думал, что все ведьмаки ужасны и обезображены, — снова улыбнулся тот. — Впервые приятно ошибиться.
— Я думал, что все колдуны самоуверенны и бестактны. Вероятно, я был прав.
Маг прищурился.
— Неужели вас так оскорбила моя безобидная профессиональная шутка?
Алек ответил прямым взглядом и не менее прямолинейным ответом:
— Не подкрадывайтесь к ведьмаку со спины, милсдарь. Мы лишены профессионального юмора — его нам заменяют рефлексы.
Некоторое время маг смотрел на него молча.
— Ваши слова, дорогой мой, прозвучали не очень-то любезно, — уже без тени веселья выговорил он.
— Любезности нас тоже не учат, — ответил Алек, уже жалея о собственной несдержанности и желая поскорее закончить этот разговор.
— Жаль, — бросил маг. Потянул поводья лошади, но обернулся еще раз: — Я вижу, что чем-то задел вас, хотя и не собирался. Надеюсь, к следующей нашей встрече вы остынете и... поучитесь любезности. — Он улыбнулся немного насмешливо, но на этот раз его слова не разожгли злость, а охолонули, опрокинувшись на тлеющие искры ушатом воды.
— Магнус! — раздался оклик. Алек взглянул в ту сторону и увидел еще одного разодетого франта верхом. Судя по маячившей за спиной охране в кафтанах тех же цветов, что и на вчерашних стражниках, это был никто иной, как местный барон. Алек задержался на нем пристальным взглядом, когда всадники проезжали мимо. Ничего особенного: жестокое бледное лицо, темные глаза со светящимся в них высокомерием, поджатые губы. Крестьяне и горожане уступали дорогу, но стоило барону проехать, за его спиной слышались шепотки. Человек их едва ли мог различить, а вот ведьмак слышал довольно четко. Среди приглушенной ругани «кровопийца» повторялось чаще всего.
Подданные барона не особенно любили.
Алек уже собирался пойти своей дорогой, но бросил последний взгляд вслед магу с бароном. Солнечный блик скользнул по перстням Магнуса и отразился от крупного сапфира в золотом кольце на пальце барона.
Точно такое же кольцо лежало сейчас у Алека в кармане.
«Дело — дрянь», — окончательно уверился он.
Долго искать солтыса не пришлось: как и вчера, он выпивал в общем зале трактира. Выпивал с приятелями, но как только около столика встал ведьмак, тех как ветром сдуло.
Алек сел напротив, опустил руки ладонями вниз на столешницу перед собой — не нервничайте, солтыс, никакого оружия, никаких угроз, один только дружеский разговор. И пара вопросов.
— Как долго в городе находится маг? — спросил он.
Солтыс, только пришедший в себя от неожиданного появления ведьмака и собиравшийся поздороваться, подавился словами. Почесал лысину.
— Маг?
— Нильфгаардец. Магнус.
— А, тот, который сегодня к барону приехал?
— Ясно, — кивнул Алек. — И еще вопрос. Вы сказали, что гуля никто не видел. Но когда я только приехал в город, стражники хотели отправить меня прямиком к барону — и передумали. Не связано ли это с тем, что гуль нападал на него, а вы не сочли нужным об этом упомянуть?
— Гуль? — растерялся солтыс.
Алек поморщился.
— Да, в бору, скорее всего, именно он. Я его еще не видел, но по телам и следам довольно очевидно… Так что, нападал он на барона Карнштайна?
— Нет, никак нет, — замотал головой солтыс. — Да и зачем бы милсдарю Карнштайну в бор ходить?
— Понятия не имею, — пожал плечами Алек. — И, по правде, причины меня не очень интересуют — только последствия. Не был ли барон ранен примерно в то же время, когда в бору стали пропадать люди?
— Странные вы вопросы задаете, милсдарь ведьмак. — Солтыс покосился на него с подозрением. — Что вам за дело до здоровья милсдаря Карнштайна?
— Так был он ранен или нет?
— Не был, — сдался солтыс.
По-хорошему, стоило отыскать здешнего лекаря и расспросить его, да попристрастнее, ведь если Карнштайн или его маг как-то замешаны в появлении гуля, то могли велеть ему молчать. Но с другой стороны — почему тогда не избавились от твари до сих пор?
Алек в задумчивости провел пальцами по столешнице, обводя царапины и трещины в древесине. Одна была ровная и глубокая, словно в стол воткнули нож.
— Не нам, конечно, дела милсдаря Карнштайна обсуждать, — ворчал тем временем солтыс, — но не дело, что он этого колдуна позвал, ох, не дело.
— Не для того ли позвал, чтобы от твари в бору избавиться?
— Для чего бы ни позвал, а разве ж можно с нечистью энтой знаться? Считай, недавно совсем черных со своих земель погнали, еще не все пожарища с войны-то заросли, а он, значит, врага нашего в замке своем привечает? Не дело это, милсдарь ведьмак. Гнать эту погань…
Алек хмыкнул раздраженно, но ничего не сказал.
«Ненамного лучше и я себя повел», — подумал он. — «Ненамного».
Искать здешнего лекаря или травника было уже некогда — не так много времени осталось до захода солнца. Но ведьмак все равно был уверен, что некоторые вопросы прояснятся, когда он убьет гуля.
Чутье подсказывало.
— Какого дьявола, милсдарь ведьмак, вы здесь делаете?!
— Видимого того же, что и вы, милсдарь маг, — пытаюсь прикончить тварь раньше, чем она доберется до кого-то еще, — стараясь говорить медленно и внятно, почти сопротивляясь собственным, ускоряющимся от эликсиров реакциям, ответил ведьмак.
Колдун появился, когда он их уже принял и сидел на склоне, положив серебряный меч в ножнах на колени. Он ждал гуля, но из зарослей черники вынырнул Магнус, и черт его знает, что было хуже. Первое было хотя бы ожидаемо, а неожиданностей на охоте Алек не любил.
— Похвальное стремление, но лучше оставьте это профессионалу, — перебрасывая через плечо свой длинный плащ, заявил маг. Интересно, он в нем собрался сражаться с гулем?
— Могу посоветовать ровно то же, — немного раздраженно отозвался Алек. Солнце уже село. — И вообще, умолкните, наконец, не то вас услышат упыри и в соседней провинции!
— А вы там еще не всех изничтожили, как профессионал, м?
— Пару по вашу душу оставил.
Маг присел рядом, взглянул на черный провал пещеры.
— Вижу, его логово вы тоже нашли.
— Сомневались?
Маг вздохнул.
— Вы не могли бы не искать подвоха в каждой моей фразе? — попросил он. — Кроме того, я все еще не знаю, как вас зовут, милсдарь, и это не очень-то удобно для культурной беседы.
В глубине пещеры что-то повешелилось, заскреблось, заскулило. Алек это услышал, маг — нет, продолжая смотреть на него с ожиданием.
— Я Алек, — ответил тот. — Алек из Цинтры.
— Вот как. — Маг поймал его взгляд. Даже в сумерках его глаза горели ярким янтарем. — Значит, милсдарь, ваше предубеждение имеет еще более банальный характер, чем я предполагал. Политический характер.
Гуль полз по проходу. Хрустнула под его весом кость, с царапаньем протащилась по камням. Магнус взглянул в ту сторону и снова обернулся к Алеку.
— Вам лучше уйти, — произнес тот.
— И оставить это дело профессионалу? — Маг усмехнулся, но его лицо тут же снова стало серьезным. — Вы наверняка знаете, на что способна магия. Мне не доставит труда уничтожить эту тварь.
— Я не сомневаюсь в ваших способностях, — ведьмаку не нужно было прислушиваться, зелья и так обостряли слух. Но когда шум в пещере затих, Алек насторожился, не сводя взгляда с темного провала в склоне холма. — И в силе магии. Но все же хочу задать вам один вопрос.
— Видимо, про мой опыт? Пожалуйста.
— Не совсем. Я хочу, чтобы вы подумали, зачем кому-то вообще понадобилось создавать ведьмаков, когда маги существовали изначально.
— Вероятно, вы думаете, потому, что вас нанимают туда, куда маг не пойдет пачкать «модных сапожек», — припомнил ему шпильку Магнус.
— Нет. Но вы, Магнус, человек, и все еще уязвимы, как человек. — Алек помолчал, но потом продолжил: — Маг действительно может справиться почти с любым из чудовищ, которых уничтожает ведьмак. Может, да, — но с гораздо большим риском. И риск этот, Магнус, неоправдан. Сколько лет вы учились магии? Сколько вы можете кроме того, чтобы убивать чудовищ? Лечить людей, создавать что-то новое. Рисковать вами — все равно что отправлять генерала на передовую. Оставьте чудовищ тем, кто создан, чтобы их убивать.
Этот разговор становился опасным. Гуль, по логике, должен был броситься на их запах и голоса, но по какой-то причине предпочел остаться в пещере. Может, нашел другой выход и теперь подкрадывается со спины? Но Алек ничего не слышал, да и медальон не реагировал тоже.
— Александр… — негромко окликнул маг. — Вас ведь так на самом деле зовут, верно?
Алек не стал спрашивать, как он догадался.
— Даже если бы я мог уйти, — продолжил Магнус, — и оставить монстра вам, после того, что вы сказали, я бы ни за что этого не сделал. Потому что это показало бы, что я действительно считаю вас способным только на то, чтобы убивать монстров. А это не так.
Алек отвернулся от пещеры и взглянул на него в упор.
— Я ведьмак, — напомнил он. Хотя сейчас одно его белое лицо и почерневшие глаза, радужка которых утонула в расширившемся зрачке, говорили яснее любых слов о том, кто он.
— Вы так говорите, будто это все объясняет, — усмехнулся Магнус.
— Это объясняет.
— Я нильфгаардец, Александр. Но я не был в империи больше полувека — с тех пор, как счастливый случай позволил мне унести оттуда ноги. То, кто я, ничего не говорит о том, какой я.
В повисшей тишине было слышно только, как шелестит листва да ухают совы.
— Почему он не вылезает? — спросил Магнус. — Уже достаточно темно.
— Понятия не имею, — Алек поднялся, повесил ножны на плечо и несколькими широкими шагами приблизился к провалу. Прислушался. Тишина… Тихий скрежет. Ворчание. Гуль все еще был там. Медальон на шее дернулся, и Алек схватился за меч.
— Спокойнее, — предупредил Магнус. Он сидел там же, ниже по склону, за поваленным деревом. — Должен же я приготовить пару заклинаний заранее.
Алек вернулся к нему.
— Лучше тебе уйти, — вздохнул он, снова присаживаясь рядом.
Маг пропустил его слова мимо ушей и принялся шептать себе под нос заклинания. Медальон завибрировал снова, но почти сразу успокоился.
Магнус прекратил бормотать, кашлянул, и продолжил уже своим обычным, иронично-дружелюбным тоном:
— Итак: ночь, лунный свет, хвойный бор. Звучит достаточно красиво. Будь на нашем месте какой-нибудь поэт, он бы сочинил романтическую балладу, как думаешь?
— Разве что пару строк, пока не стал бы ужином гуля, — отозвался Алек.
— Александр, ты против романтики?
— Только когда жду в засаде монстров.
— У меня есть один знакомый поэт и трубадур. Играет на гитаре, в Новиграде это нынче ужасно модно. Симон, ты о нем не слышал?
Алек, разумеется, о нем слышал. Но зачем-то сказал:
— Нет.
— Врешь, — тихонько рассмеялся Магнус. — Зачем?
Алек пожал плечами. Точно так же он не мог сказать, зачем слушает мага вместо того, чтобы стукнуть по затылку и оттащить подальше, чтобы не мешал и не лез под руку в бою.
«Вероятно, потому, что не хочу упустить гуля, пока буду занят колдуном», — решил для себя Алек и отбросил эту мысль.
— Можно я задам еще один вопрос? — Магнус, похоже, не собирался замолкать.
— Задавай.
— Я думал, ты снова скажешь «нет». В городе болтают об убитых бандитах. Твоих рук дело?
— Нет.
— Понятно, — фыркнул Магнус. — Говорят еще, одному из них ты вскрыл череп.
Алек поморщился.
— Не вскрывал я никому череп. Просто стрела застряла в глазнице, а древко обломилось. Пришлось доставать, стрелы приметные.
— Думаешь, тебя бросили бы в яму за убийство бандитов? Скорее, вручили бы награду.
— Нет, — уверенно ответил Алек. — То есть, может, и вручили бы, а потом нашелся бы особо ярый блюститель закона, который решил бы, что я взялся за то, что меня не касается. Что работа ведьмака — убивать чудовищ, а не судить людей. Что у меня поехала крыша, что я опасен, что беру на себя слишком много...
— А сам ты как думаешь?
— Я беру на себя ровно столько, сколько способен вытянуть, — прохладно сказал Алек. — Что бы другие об этом ни думали.
— Я думаю, что ты хороший человек, Александр, — неожиданно произнес Магнус.
Алек взглянул ему в глаза — надо же, не издевается.
— Слишком хороший для ведьмака. И еще я думаю, что ты зря стыдишься лучшего, что в тебе есть.
— Способности обратить меч и против человека?
— Небезразличия. Неравнодушия. Нетерпимости ко злу, в каком виде и обличье оно бы ни представало перед тобой.
— Не слишком поспешные выводы? — прищурился Алек.
Магнус покачал головой, а потом произнес:
— Мне жаль.
— Ты не сказал ничего особенного…
— Не сказанного. Сделанного. — Он щелкнул пальцами, и Алек почувствовал, что не может пошевелиться. — Прости, но я не могу тебе позволить увидеть это чудовище. — Глаза Магнуса будто бы разгорелись ярче, янтарь расплавился, засветился. — Ты уснешь и забудешь…
Именно этот момент гуль выбрал, чтобы вылезти из пещеры. Алек его не услышал — слова Магнуса, сдобренные магией, звенели в ушах, — но заметил движение за его спиной. Вот тварь высунула голову, спрыгнула на землю. Сгусток тени, принявший схожую c человеческой фигуру, только сгорбленную и с длинными, нескладными руками. Вероятно, маг попросту прикрыл вход в пещеру колдовской невидимой стеной, не давая гулю выбраться до того момента, как он справится с ведьмаком. А теперь, когда он отвлекся, старое заклинание разрушилось...
Алеку большого труда стоило преодолеть насылаемую магом сонливость, и всей его воли только и хватило, чтобы выдохнуть:
— Сзади.
Магнус, к счастью, поверил. Усомнись он хоть на секунду — и оба они были бы трупами, потому что тварь бросилась к ним с нечеловеческой скоростью. Произнести заклинание или даже просто убраться с дороги маг уже не успевал.
А вот ведьмаку, с которого спало колдовское оцепенение, хватило скорости и на то, чтобы отбросить его с дороги, и на то, чтобы самому отпрыгнуть в сторону.
Магнус кубарем полетел со склона, сдабривая шум падения заковыристыми ругательствами. Плащ обмотался вокруг него, сковывая движения. Гуль пронесся между двумя деревьями, хватанул когтями по стволу одного из них, оставив глубокие борозды. И повернулся к вскочившему на ноги ведьмаку. Рыкнул, ощерив острые конические зубы и встопорщив гребень на голове.
Все-таки не гуль. Гравейр — тварь более шустрая и опасная, любая царапина от которой грозит заражением трупным ядом.
Он присел, зарычал снова. Прыгнул к Алеку, выставляя перед собой руки с короткими, но острыми когтями. Тот широко рубанул мечом. Гравейр увернулся.
Алек двинулся к нему мягкими шагами, обходя сбоку. Тварь поворачивалась вслед за ним. Припала к земле — и прыгнула снова. Алек увернулся, махнул мечом, заставляя гравейра отшатнуться. Закрутил меч мельницей, пошел прямо на него. Гравейр попятился. Очередной рык прозвучал глухо, уже не столь угрожающе. Алек сделал еще один выпад, когда за спиной монстра оказался толстый ствол сосны, рассчитывая, что теперь тому некуда будет увернуться. Но гравейр ловко поднырнул под клинок, когти просвистели, едва не задев шею, и звонко ударились о подставленный клинок. Алек отступил, ударил из неудобной позиции — и зацепил-таки тварь, оставив на боку глубокую царапину.
Лезвие меча окрасилось черной кровью. Тварь взвизгнула и яростно бросилась на него. Еще одним ударом Алек сумел достать гравейра в плечо, рассек плоть так, что одна рука повисла на сухожилиях, но второй тот все-таки его достал. Когти вспороли рукав куртки, рубаху под ней. Но вместо того, чтобы вонзиться в руку, проскрежетали по ней, как по металлу.
Гравейр отпрыгнул назад. Алек уставился на свое предплечье, охваченное синими искрами, и тут же заметил сбоку такое же свечение.
Магнус стоял, выставив перед собой обе руки, вокруг которых плясало синее пламя.
Искры растеклись по всему телу, отзываясь щекоткой вдоль позвоночника. Алек не стал тянуть — наверняка заклинание было очень непростым и едва ли могло долго продержаться, — пошел прямо на гравейра, снова крутанул меч. Чудовище бросилось ему навстречу, но Алек даже не попытался уклониться от замаха когтей, вхолостую хлестнувших его по боку. Ну, кроме того, что снова затрещала ткань куртки…
Меч со свистом рассек воздух, опустился на второе плечо гравейра, отсекая когтистую лапу. Тот завыл и бросился на Алека. Сбил его с ног, зубы щелкнули совсем рядом, около лица, скрежетнули по плечу. Алек сбросил тварь с себя, вскочил на ноги и одним ударом отсек голову с ощеренной пастью. Голова отлетела в сторону, ударилась о ствол дерева. Тело грузно упало в траву.
Алек снова почувствовал легкую дрожь от затылка вниз и понял, что Магнус снял заклятье. Поднял голову: маг стоял, привалившись к стволу сосны.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Алек. Подошел ближе, убирая меч в ножны.
— Я не мог позволить, чтобы тварь разорвала тебя у меня на глазах, — серьезно ответил Магнус.
— Скорее, оцарапала, — поправил Алек. — Но мне доводилось пить «Иволгу». Это зелье…
— От трупного яда, — договорил Магнус. — Слышал, хотя и не видел, как его принимают. Я вообще раньше не сталкивался с ведьмаками.
Алек улыбнулся. Теперь их разделяла только пара шагов.
— Это заметно.
— Да? — плащ Магнуса снова спускался с плеча, полностью скрывая правую руку. Но стоя так близко, Алек слышал, как пальцы с легким шорохом скользят по ткани, как задевают ее раз за разом, вырисовывая магические формулы. Так вот зачем ему этот плащ.
Алек молча кивнул. А потом сделал то, что следовало сделать в тот момент, когда Магнус появился в бору — вскинул руку и резко ударил его в висок.
Маг осел, сполз по стволу дерева вниз. Алек подхватил его, не давая упасть.
— Мне жаль, — пробормотал он. — Мне правда очень жаль.
К тому моменту, как маг пришел в себя, Алек успел еще раз как следует осмотреть труп гравейра и убедиться, что остатки штанов из красного бархата ему действительно не почудились. Да и в изменившейся морде с широкой клыкастой пастью с трудом, но угадывались черты барона Карнштайна. Ныне, очевидно, покойного. И это поднимало неудобный вопрос — кого же Алек видел вчера в деревне?
Магнус наверняка это знал. Не просто так же он не хотел, чтобы Алек увидел гравейра.
Не открывая глаз, маг заворочался, осторожно двинул связанными за спиной руками, проверяя крепость пут. Алек связал его на совесть. И не только руки, но и ноги, и когда Магнус это понял, то зло выругался сквозь зубы. Взглянул сквозь упавшие на лицо пряди волос. Алеку вдруг захотелось отвести их в сторону, но желание было глупым и необоснованным, а жест Магнус мог воспринять, как оскорбительный.
— И вот к чему мы пришли, — Магнус неожиданно улыбнулся без капли раздражения и злости — разве что немного ехидно. — Не подумай, что я категорически против, Александр, но все же таким играм место в постели, а не посреди леса.
Алек усилием воли заставил себя смотреть прямо, но, видимо, лицо его все-таки выдало.
Магнус рассмеялся. Устроился удобнее, опираясь на ствол дерева за спиной.
— Прости за это, — с некоторым смущением произнес Алек. — Но я хотел бы узнать, что на самом деле происходит, а не получить еще одно заклинание в спину.
Магнус молча кусал губы. Губы были красивые, четко очерченные, и сейчас, когда Алек не ждал подвоха каждое мгновение, не смотреть на них было трудновато. На них, да еще на яркие глаза, смуглое лицо и стройные ноги в узких штанах.
— Гравейром стал настоящий барон Карнштайн, так? — уточнил Алек то, в чем и так был уверен.
Магнус взглянул на него испытующе, потом пожал плечами.
— Ты и сам это понял.
— И как же он умер?
— Не важнее ли, кто сейчас занял его место?
— До этого мы тоже дойдем, — пообещал Алек. — Я нашел черную свечу в том месте, где было зарыто тело. Монстра из него сделали умышленно? Он все же был заколдован?
— Нет. — Чутье подсказывало, что Магнус не врал. — Колдовал сам барон Карнштайн.
— Он был магом? — удивился Алек.
— Не был, в том-то и дело. — Магнус, кажется, понял, что разговора не избежать. — Но какие-то слабенькие способности у него, к его несчастью, действительно были. Не развитые, не взятые под контроль, именно они позволили его ритуалу сработать, хоть и не так, как он планировал.
— А ты знаешь, что он планировал?
— Предполагаю. Пентаграмма, черные свечи, жертва — жена мельника. Выглядит, как шарлатанское описание ритуала продления жизни или обретения бессмертия. Думаю, ни на что иное фантазии барона в любом случае не хватило бы.
Алек задумался. Он чувствовал, что Магнус не лжет, но кое-что в его рассказе пока не сходилось.
— И что было дальше? — спросил он.
— А дальше… — Магнус все же немного замялся. — Дальше один мой друг нашел его тело.
— И решил, что это хорошая основа для аферы, — закончил Алек. — Твой друг не колдун, иначе ему не потребовалась бы твоя помощь. Видимо, какой-то артефакт, который позволяет менять облик, я прав?
— Почти, — уклончиво ответил Магнус. — Все не так просто и отнюдь не так безнравственно, как ты это видишь. Слышал, что говорят о бароне в городке?
— Намекаешь, что проклясть его могли его же кметы?
— Могли, — не стал спорить Магнус. — Но вообще-то я больше о том, что барон Карнштайн был человеком жестоким, эгоистичным, упивающимся властью. Новый барон таким не будет. Я знаю, что тебе не плевать на это, Александр, знаю, что тебе не плевать на людей. Пойдем со мной в замок барона. Я познакомлю вас, и ты убедишься, что я прав.
— Пойти с тобой и оказаться полностью в вашей власти? — Алек вскинул брови. — Я не настолько доверчив.
Магнус лукаво улыбнулся.
— Иного я и не ждал.
К этому моменту он как раз успел пережечь зачарованным перстнем веревку, стягивающую руки. Магическая волна сбила Алека с ног. Щелчком пальцев Магнус освободил от пут и ноги — веревка на глазах рассыпалась в прах. Почти не глядя он метнул в сторону Алека еще одно заклинание — тот не сумел увернуться и снова грохнулся носом в траву. Но тут же вскочил и бросился следом. Едва ли не кубарем слетел со склона, продрался через кусты, превратившие остатки его куртки в лохмотья. Заметил впереди темную фигуру и бросился наперерез.
Ручей, ствол поваленного дерева, по которому Алек пробежал, не сбавляя темпа. Прыгнул и повалил Магнуса на землю, сразу же перехватывая руки.
У того сбилось дыхание и еще больше растрепались длинноватые, причудливо заплетенные волосы.
— Ты же не рассчитывал сбежать от ведьмака? — спросил Алек. Он поймал себя на отдельном усилии, потребовавшемся для того, чтобы вернуть сердцебиение в привычный ритм. И участилось оно отнюдь не от бега.
— Как ты верно заметил, я маловато о вас знаю, — ответил Магнус. Глубоко вздохнул. Его дыхание теплом скользнуло по щеке Алека.
— Поехали со мной, Александр, — шепнул Магнус.
Тот чуть не ответил — «куда угодно».
— Нет, — собрав волю в кулак и крепче сжимая запястья Магнуса, сказал он. — Я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь все до конца.
— Очень неубедительная угроза. — Красивые губы Магнуса изогнулись в улыбке. — Я почти готов дать обет молчания.
— Магнус, пожалуйста, — попросил Алек. — Ты говоришь, что понял меня. Так доверься.
— Это должно быть обоюдно, ты не думаешь?
Алек медленно кивнул. Разжал руки и скатился с Магнуса, сразу же легко поднялся на ноги. Протянул руку, и тот принял ее, поднимаясь следом.
— Ну что ж, — сказал он, отряхивая одежду. — Доверие так доверие. Мой друг не маг и не человек вовсе, Александр. Рафаэль — векслинг. Или допплер, как он сам себя называет.
— Продолжим наш доверительный разговор, Александр, — Магнус вел под уздцы гнедого жеребца, который был привязан в перелеске перед бором. Алек свою кобылу оставил в конюшне трактира, предпочитая в случае собственной неудачи не подставлять ее под клыки очередного чудовища. — Что ты намереваешься делать?
Алек не стал притворяться, что не понял, о чем речь.
— Пока не знаю, — ответил он. — Именно затем мы и идем в замок, так?
— Так, — протянул Магнус. — Но ты должен понимать, что я не позволю тебе поступить со своим другом так же, как с гравейром. Он никому не причинил вреда и заслуживает, чтобы с ним обошлись... по-человечески.
— Я бы и врагу не пожелал того, как люди обходятся с векслингами. — Алек только теперь заметил, что снова надевать плащ Магнус не стал. То ли не собирался больше пытаться заколдовать его исподтишка, то ли понял, что это все равно не сработает. — Но и человека, попытайся он выдать себя за кого-то другого, тем более, за кого-то из знати, ничего хорошего бы не ждало.
— Незачем играть словами, Александр, — Магнус взглянул на него прищурившись, но тут же отвернулся.
— Я не играю, — сердито отозвался Алек. — Но если ты хочешь услышать это прямо, то ведьмаки не истребляют представителей разумных рас, к которым относятся и векслинги.
— И люди, — с очевидным намеком перебил Магнус. — Принцип невмешательства ведьмаков в обычную жизнь ты не очень-то соблюдаешь. Не подумай, что я осуждаю — нет, такое небезразличие по-своему очаровательно...
— Интересные вещи ты находишь очаровательными.
Магнус остановился и опустил руку Алеку на плечо. Куртка с рубашкой были изорваны гравейром и под его пальцами оказалась обнаженная кожа — неожиданно прохладная, от прикосновения к которой по спине побежали мурашки. Ощущение было интересным и — маг мог поручиться — наверняка вызванным не одной лишь симпатией.
— Александр...
— Когда правда всплывет, векслингу лучше быть далеко отсюда.
— Если, — поправил Магнус. — Если. Что вовсе не обязательно.
— Он нарушил закон.
— Бога ради! — раздраженно бросил Магнус. — Какое в такой момент дело до законов? Ты думал о них, убивая бандитов в лесу?
— А ты напоминаешь о них так часто, чтобы было чем на меня давить? — прищурился Алек. — За мое молчание?
Магнус вздохнул.
— Александр, я вспоминаю о них только потому, что вижу: справедливость для тебя чего-то да стоит. Ты ведь не проехал мимо, когда они грабили купца, хотя по ведьмачьим правилам вовсе не обязан вмешиваться в дела людей…
Алек промолчал.
— Я думаю — и здесь ты должен подумать о справедливости, — добавил тот. — И для начала хотя бы выслушать Рафаэля. Пусть он не человек… Но в тебе самом-то сколько человеческого?
Алек нахмурился.
— Еще достаточно осталось.
Магнус улыбнулся насмешливо, но в то же время — обворожительно, даже обольстительно.
— Я говорил о том, сколько в тебе человеческого было изначально, полуэльф?
Алек тронул шею. Инстинктивный жест при ощущении угрозы — со стороны он выглядит неторопливым и задумчивым, а на самом деле позволяет быстро выхватить из-за плеча меч или стрелу.
— Как ты догадался? — недовольно спросил он.
Магнус разулыбался уже довольно.
— Это было непросто, — признал он. — Уши у тебя самые обыкновенные, а глаза изменились от ведьмачьего колдовства... Какими они были?
— Не помню, — отрезал Алек.
— Не ври, — парировал тот. — У тебя это отвратительно получается.
Алек пожал плечами. Мелочь, которая не стоила этого спора. Он и сам до конца не мог сказать, зачем соврал, при том, что и сам не любил это делать. Но был в невинном вопросе некий подтекст — будто сожаление о том, каким Алек был раньше. Словно то, каким он стал — несчастье. Словно он стал хуже — его сделали хуже, сделав ведьмаком...
Алек тряхнул головой.
— Синие, — все же ответил он. — Что ты изменил в себе?
— Прости?
— Что в своей внешности ты изменил магически, когда научился это делать?
Магнус покачал головой.
— Ты же понимаешь, что это грубый и бестактный вопрос? Впрочем, я задал тебе такой же, потому и отвечу: ничего.
— Ничего? — недоверчиво переспросил Алек.
— Да, все предстающее твоим глазам великолепие абсолютно естественно и принадлежит мне с рождения.
Алек смерил его подозрительным взглядом.
— Ты надо мной насмехаешься?
— И в мыслях не было, — вздохнул тот. — Мне жаль, что ты каждую мою фразу воспринимаешь, как желание тебя задеть или уязвить.
— Не каждую, — возразил Алек.
— Но воспринимаешь... — Магнус посмотрел на него с сожалением. — Я был бы рад, если бы ты был не только справедлив, но и не слишком мнителен.
— Издержки профессии, — снова напомнил Алек.
— Я о ней и говорю, — Магнус ускорил шаг, обгоняя его. И в этот раз язвительность в его словах была совершенно неприкрытой.
@темы: фик, ББ Реверс-2018
-
-
25.10.2018 в 13:42-
-
04.11.2018 в 18:00Понравился язык, атмосфера, динамичность, диалоги. И до последнего думала, что Алек так и не согласится. Но не вечно же тебе быть одиноким, Александр!
Спасибо за работу и прекрасные яркие иллюстрации !
-
-
04.11.2018 в 19:58Спасибо))
-
-
14.12.2018 в 10:46-
-
14.12.2018 в 10:50