INSOMNIA, артер Рия Ареи, автор Хираи

[Shadowhunters Big Bang]

Название: Insomnia
Иллюстратор: Рия Ареи
Автор: Хираи
Пейринг/Персонажи: Магнус Бейн/Алек Лайтвуд
Категория: Слэш
Рейтинг: R
Жанр: AU, ангст, драма, Мифические существа, Первый раз
Размер: 25424 слова
Краткое содержание: AU, в котором идея Валентина приходится всем по душе.
Примечание/Предупреждения:
1) Не забываем, что это AU.
2) Это не конец истории.
Иллюстрация: 1, 2

Не было никаких соглашений, договоров и круглых столов. Существовали только Сумеречные охотники и люди, а если ты не относил себя ни к тем, ни к другим — значит был нежитью или демоном.
Гораздо проще было поделить на белое и чёрное, чем копаться в оттенках серого. И не важно, что чистого зла, как и добра, не существовало. Гораздо проще запретить, чем контролировать. Гораздо проще.
Не удивительно что в такой «здоровой» атмосфере родилась парочка маниакальных идей. Одна из таких, самая настырная и навязчивая, была в мозгу Валентина Моргенштерна. «Этот мир не для нежити», — говорила она. «Эта планета не для неё».
Его идею поддержали.
Действительно, а к чему полумеры? У нас же мир только чёрно-белый, так может и вовсе белым сделать? Зачем утруждать себя патрулями, охотами, вынесением приговора? Время ещё тратить. Когда можно в одночасье избавить себя и своих потомков от вечных проблем. Ты ещё никого не убил? Не беда, убьёшь когда-нибудь обязательно, а нам потом лови тебя, так что давай-ка сразу тебя изничтожим.
И никто не помнил, с чего всё началось. Кроме Магнуса Бейна. Но теперь он был из разряда негодяев, поэтому это больше ничего не значило.

Алек скучал. И обвинить его в этом было сложно, потому что это действительно было скучно. Идёшь на миссию — убиваешь кого-нибудь, идёшь на миссию — убиваешь кого-нибудь. Под конец дня ему хотелось выть и кусать подушку.
С некоторых пор вся его суть Сумеречного охотника сводилась только к размахиванию мечом и совещаниям. Но Алек был хорошим мальчиком, на которого Мариз и Роберт Лайтвуды возлагали большие надежды, поэтому, несмотря на то, что душа была не на месте, он безоговорочно выполнял приказы.
Алек не понимал многих вещей, но вопросов не задавал. Не задавал, потому что так надо. Например, почему шла охота на магов, в то время как услугами одного из них пользовался Конклав? Вдобавок, Алек считал, что заслуги нежити были сильно переоценены. Другими словами, мир катился в тартарары явно не из-за неё. Ведь, в большинстве своём, это были на половину люди, живущие жизнью смертных, да и среди нежити паршивые овцы встречались не чаще, чем среди стопроцентных людей. И он не понимал, почему бы не сконцентрировать своё внимание на демонах. Потому что демон — он и в Африке демон.
А ещё Алек не понимал свою сестру. Свою младшую сестрёнку, которая тайком встречалась с фейри. Это был её личный бунт против расписанной наперёд жизни? Хотелось адреналина, щекочущего нервы? «Это просто любовь. Попробуй, Алек, тебе понравится», — Изабель улыбалась и смотрела на брата с сочувствием. Любовь Сумеречного охотника к нежити? Каждый раз на такое объяснение от Иззи, Алек закатывал глаза и отвечал: «Ну конечно». И не верил.

Рейд на вампиров закончился, в Институт не хотелось. Алек нога за ногу шёл по закоулкам Бруклина. Дорожное покрытие здесь было, как плед старушки — всё из лоскутов разношёрстного асфальта.
Поезд метрополитена прогрохотал прямо над его головой, когда он шагнул под металлический мост, опоры которого были сплошь обклеены рекламой. По обе стороны улицы расположились разношёрстные заведения высотой не более двух этажей для неизбирательной публики. Для обычных смертных, проще говоря. Кирпичные стены то тут то там были изрисованы граффити. Бруклинский христианский центр (унылое двухэтажное здание с яркой зелёной вывеской) соседствовал с магазином, сплошь улепленным вывесками о продаже гудрона. Дальше тянулся весьма внушающий «Сантехника и отопление» с пометкой «у нас есть всё». И вот где-то между христианским центром и этим магазином сантехники Алек уловил весьма будоражащие ритмы. Он затормозил, оглядел угол здания, с которого на него смотрел облезлый мучачо с бутылкой в руке, и подумал: «А почему бы и нет?». В Институт не хотелось, а музыка была неплоха.
Алек свернул в проулок.
Не понятно, что он на самом деле желал найти в клубе. И желал ли вообще? Всё его существование сводилось к тому, что он выполнял чью-то волю — в этом Алек действительно был хорош. Конклав, родители, Иззи... Да, тут определённо прослеживалась Изабель. Изабель, которая как сказку на ночь твердила: «Алек, тебе надо снять напряжение. Сходи в клуб, познакомься с кем-нибудь. Побудь обычным парнем хотя бы одну ночь». Проблема была в том, что Алек не знал, как это — быть обычным парнем. Он был охотником, Сумеречным охотником, он был нефилимом в конце концов, и в этом вообще не было ничего обычного.
Алек остановился у входа в клуб и окинул себя взглядом: массивные армейские ботинки, чёрные брюки, уже, кстати, в чём-то угвазданные. Он закатил глаза и вздохнул, надеясь, что это не чёртова кровь вампира, которую хрен отстираешь. И... меч на бедре. Мда... Так вообще ходят в клуб? Его фейс-контроль пропустит? Наверное, если сегодня он собирался быть простым смертным, то стоило пересмотреть свой гардероб. И экипировку. Например, оставить дома меч — это для начала.
Несмотря на то, что Сумеречный охотник плохо знал мир примитивных, всё же процент уверенности в том, что они не ходят наперевес с мачете, к примеру, был достаточно велик. Но чего Алек не умел, так это притворяться. Поэтому всё, что он сделал — засунул ангельский клинок в пустой колчан за спиной, скрытый магией. Достал стило, дезактивировал руну невидимости и толкнул дверь клуба.
Музыка действительно была красива: не безвкусный набор нот, не вымораживающая долбёжка, нет. У песни был ритм и запоминающаяся мелодия, и Алек медленно продвигался под неё через толпу танцующих. В «Insomnia» стояла плотная завеса искусственного дыма. Из его клубов периодически возникали фигуры. Возникали и скрывались вновь. Его то и дело трогали, проводили ладонями по груди, плечам, спине, что-то шептали в ухо. Его ноги запинались за ноги других, а руки задевали чужие. Запахи забивали нос, светомузыка то и дело слепила, мажа по глазам синим, золотым, ядовито-зелёным и розовым лучами.
По щеке Алека скользнули чьи-то волосы, и он оглянулся. Это оказалась девушка с длинными, некогда уложенными, локонами. Правда, сейчас они имели достаточно потрёпанный вид, и на её лбу блестела испарина, отчего волосы, обрамляющие лицо, были влажными. Впрочем, всё её тело было влажным и блестело.
Несмотря на лёгкую дезориентацию, Алек вскоре понял, что оказался незваным гостем на вечеринке у нежити. Мысль обожгла, пальцы потянулись к луку на бедре, который сейчас был всего лишь третью своей привычной формы, не разоблачая себя, но грозясь в любой момент раскрыться в руках нефилима в грозное оружие. Но вот, прошла секунда, вторая и, вроде бы, его никто не пытался сожрать. И даже пальцем никто не тыкал. Все продолжали танцевать, словно заряженные доверху батарейки.
Алек облизал губы и опустил голову, размышляя. Стоило сообщить об этом в Институт? Он не знал. Он сомневался. Подняв взгляд, он ещё раз осмотрелся: всё было спокойно. Спокойно в том смысле, что никто никого не убивал и не пытался даже. Поцелуи, танцы и алкоголь ведь не караются смертной казнью? К тому же Изабель просила его...
Лайтвуд продолжил пробираться через толпу. То там, то тут сновали официантки, на вытянутой руке выше головы держа подносы со стаканами. И Алек не был уверен, что в них был только алкоголь, но сейчас это было не его дело, правда?
Взгляд скользил от девушки к парню, от штанов к платью. Полураздетые и одетые, с пирсингом, клыками, шипами, рогами, светящимися глазами и татуировками. Это странно начинало нравится.
Алек остановился у колонны и привалился к ней плечом, продолжая молча разглядывать. Что дальше? Он понятия не имел. Наверное, стоило для начала отлипнуть от колонны, и с кем-нибудь потанцевать, и, может быть, даже познакомиться. И, наконец, сменить выражение лица — это точно.
Наверное, он всё же так и сделал бы, будь это нормальный клуб. «Все они — нежить», — билось в голове. «Нежить».
От толпы танцующих отделился парень. На вид ему было не больше девятнадцати. На нём была растянутая майка, небрежно заткнутая за рваные джинсы, а по краям нижней губы — кольца. Он разглядывал Алека, но Лайтвуд не видел этого, глядя в другую сторону. Вампир сделал шаг с предвкушением, как вонзит свои зубы в шею ненавистного нефилима. Он уже чувствовал вкус его смерти на своих губах. Скоро, совсем скоро свежая энергия жидким огнём потечёт по его венам. Глупый, глупый нефилим. Овечка, прибившаяся к стаду волков.
В облаках цветного дыма парень походил на бледное приведение. Он медленно шагнул вперёд, примериваясь. Кожу покалывало от нетерпения. Никто ведь не осудит его, если прямо здесь он убьёт Сумеречного охотника? Возможно, даже скажут спасибо?
Он обнажил клыки и атаковал.
Алек обернулся, заметив слишком резкое движение, и выставил вперёд руку. Не то чтобы он долго мог удерживать вампира, сжимая пальцы на его горле и отстраняясь от клыкастой пасти, но достаточно для того, чтобы выхватить меч и снести ему голову. Он потянулся за спину и вынул его прежде, чем вампир выкрутил ему руку и сбежал. Алек сморщился и охнул. Замечательно, он остался без рабочей правой руки, а руну рисовать совсем нет времени.
Держа меч в левой, и прижимая правую к груди, он принялся пробираться к выходу, постоянно оглядываясь. Дым и светомузыка были отличной маскировкой даже для человека, чего уж говорить о вампире.
Алек уже практически подобрался к выходу, когда наткнулся на мужчину, стоящего в дверном проёме. Он был невысокий, и его волосы, стоявшие торчком, напоминали корону — первое, что бросилось Алеку в глаза. Потом он заметил узкий разрез глаз и золотистый оттенок кожи, которые выдавали в нём потомка азиатов. Наряд его составляли джинсы и чёрная рубашка с огромным количеством металлических пряжек. Лицо напоминало маску енота: глаза подведены чёрной краской, а губы — тёмно-синей. Проведя унизанной кольцами рукой по своей шипастой причёске, мужчина задумчиво оглядел Алека.
— Ребёнок нефилимов, — произнёс он. — Так-так. Не припомню, чтобы я звал тебя.
— Иезекииль, — прошептал Алек, взывая к мечу, и тот отозвался, вспыхнув ангельским светом.
Мужчина кивнул на орудие:
— Убери это, пока не поранился.
— Не раньше, чем выйду от сюда.
— Ах, так ты хочешь выйти? — он наигранно удивился. — Так кто же тебе мешает?
— Очевидно тот, кто загораживает выход, — отрезал Алек.
Мужчина ухмыльнулся и шагнул к нему.
— Зачем ты здесь, Сумеречный охотник?
Голос был спокойный, и Алек постарался ответить в тон ему.
— Хотел отдохнуть. Но общество оказалось не гостеприимным.
— Серьёзно? Сумеречный охотник решил отдохнуть в обществе нежити?
Пальцы с накрашенными чёрными ногтями коснулись меча и провели по нему, ласково оглаживая металл.
— Я не знал. Не знал, что это ваш клуб.
— Не знал, говоришь... Что-ж, я тебе верю.
И не успел Алек возрадоваться хоть одному рассудительному... (кем он был, кстати?), как его схватили за плечо.
— Хватит, — мужчина сказал это вампиру, подкравшемуся сзади. — Оставь его.
— Он Сумеречный охотник, Магнус! — оглушительно возмутился парень.
— Какой кошмар, — пробормотал он.
— На его штанах кровь моих собратьев!
— Так ты хочешь к ним присоединиться? — Магнус демонстративно принялся разглядывать свои блестящие ногти.
— Нас здесь много, а он — один! Давай убьём его, Магнус! Отомстим за смерть!
Вампирские когти всё глубже погружались в правое плечо Алека. Стиснув зубы, он молча терпел и ждал разрешения конфликта, прекрасно понимая, что сможет отбиться от одного вампира, и, возможно, даже убить. Но после этого уйти ему уже не дадут, а умирать как-то не хотелось.
— Подумай головой, если мозги в ней ещё не истлели. Сейчас ты убьёшь его, и уже завтра тут будет десяток таких как он. Не лучше ли разойтись мирно?
Алек охнул и слегка осел, когда вампир резко выдернул когти и подлетел к Магнусу. Он тыкнул в него когтистым окровавленным пальцем.
— Ты что же это, на их стороне? — взревел он от ярости.
Указательный палец Магнуса едва заметно дернулся. Алек даже подумал, что ему показалось. Но все вампирские возмущения неожиданно стихли и, схватившись за горло, он молча открывал и закрывал рот. Его губы шевелились, но изо рта не исходило ни звука.
— Ты злоупотребляешь моим гостеприимством, — невозмутимо проговорил Магнус. — А теперь иди.
Он взмахнул рукой, и вампир, как под гипнозом, обогнул его и бодро вышел из клуба.
— Так ты маг? — удивленно прошептал Алек.
— Хочешь меня арестовать?
Алек помотал головой и поспешил дойти до стены, чтобы привалиться к ней.
— Слушай, как тебя...? — Магнус последовал за ним.
— Алек, — быстро ответил охотник.
— Алек... Александр значит. Я — Магнус Бейн. Прости за это, но ты же понимаешь, что сглупил, явившись сюда.
Алек натянуто улыбнулся, пытаясь непослушными пальцами выудить из кармана брюк стило и при этом не выронить меч.
— Давай... — Магнус оглядел его. — Давай я обработаю твои раны, и мы поговорим?
Алек недоверчиво взглянул на него из-под взъерошенной чёлки. Магнус вскинул бровь.
— Хотел бы убить тебя — просто ничего не стал бы делать.
Алек облизал губы, мгновение посомневался и выдохнул:
— Хорошо.
Маг создал портал, и Алек шагнул в него вместе с ним.
Они оказались в огромном пентхаусе. И первое, что бросилось Алеку в глаза — это окна от пола до потолка, и белоснежный диван, на который он и плюхнулся, откидываясь на спинку и аккуратно пристраивая меч на своих коленях, а руку на груди.
— Белый — жутко не практично, — заметил он, жмурясь от боли.
Его плечо кровило, и рука ощущалась, словно не своя.
— Нравится у меня? — спросил Магнус, подходя к нему и нависая сверху. В руках у него уже были ножницы, чтобы избавить плечо и руку от ткани максимально безболезненно.
— Не знаю, — оскалился Алек, и откинул голову на спинку, пережидая вспышку боли. — Диван, пожалуй, нравится.
Магнус поднес ножницы к его груди.
— Только не дёргайся.
И для верности несильно сжал его руку.
От ткани он избавился довольно быстро, отложил ножницы и оглядел плечо.
— Так зачем ты явился в клуб для нежити? — как бы между делом поинтересовался маг, принимаясь лечить.
Он поднёс ладонь к ране и медленно, чуть видимо, перебирал пальцами, словно играл воображаемую мелодию. От его руки исходила магия. Она была как синий туман с маленькими искрящими молниями. И в какой-то момент Алек подумал, что это даже больше похоже на завораживающую космическую туманность, потому что определение «его магия была похожа на синий туман» было слишком приземлённым для того, что он видел.
Алек разглядывал обнажённую шею мага, не спеша с ответом. Его рубашка была расстёгнута на три или даже четыре пуговицы, и было интересно: маг ходил так всегда, или это потому, что в клубе было жарко? Кожа была без изъянов и казалась бархатной настолько, что хотелось убедиться в этом, потрогав подушечками пальцев. И ещё на прекрасной шее весел не менее интересный амулет. Или просто безделушка. Откуда Алеку было знать, что маги любят носить на шеях?
«Интересно, они все так одеваются?», — пронеслось у него в голове.
На цепочке с равным промежутком были закреплены разрисованные металлические бусины, и завершалось всё неровным куском металла, на котором тоже было что-то написано. Она пару раз обвивала шею, и третий её виток заканчивался где-то чуть выше солнечного сплетения.
— Всё из-за моей сестры, — ответил Алек.
Магнус поднял на него взгляд. Казалось, он уже и не ждал ответа.
— Она... — Алек улыбнулся, вспоминая Иззи, и снова откинул голову, скосив перед этим глаза вниз, чтобы убедиться, что процесс идёт. — Она настояла на том, чтобы я сходил в клуб и с кем-нибудь познакомился.
Поджав губы, он закончил со вздохом:
— Не вышло.
— Почему же? — удивился Бейн. — Ты познакомился со мной.
— Ну, знаешь, знакомство... другое.
— А... — слишком догадливо отозвался маг. — Ты имеешь ввиду знакомство для секса?
Алек покраснел.
— Нет! Просто знакомство...
— И с кем же ты хотел просто познакомиться? С женщиной, мужчиной или... ещё кем?
— Не знаю, — не задумываясь ответил Алек, а потом слишком поспешно добавил. — С женщиной. С женщиной конечно.
Это не укрылось от Магнуса.
— Я вовсе не собираюсь тебя осуждать, Александр. Женщина или мужчина — какая разница, если любишь?
— А ты? — резко перевёл тему Алек. — Ты с кем-нибудь встречаешься?
— Я? — маг сжал губы и шумно выдохнул чуть погодя. — Нет, Александр, я — свободная пташка. Но было время, когда встречался.
— И с кем же?
Алек и сам не знал почему так настаивал.
— Всех и не упомнишь, — Магнус выпрямился и отвернулся.
Но потом, словно поняв, что его ответ важен, обернулся. — Я был с мужчинами, женщинами, феями, магами, вампирами… и даже был у меня джинн, или двое.
— Ого, — тихо выдохнул Алек.
Повисла неловкая пауза. Магнус поджал губы, а Алек разглядывал стену.
— Как твоя рука? Ей лучше? — первым спросил Магнус.
Алек осмотрел её и подвигал.
— Она зажила. Спасибо тебе, Магнус.
— Пожалуйста, Александр. Больше, надеюсь, не увидеть тебя в своём клубе.
Алек отрыл рот, а потом закрыл его. Вскочил на ноги, уронил меч, поднял его и, не с первого раза попав, засунул за спину в колчан, после чего быстрым шагом направился к выходу.
— Прощай, — сказал Магнус, прежде чем закрыть за ним дверь и кинуть вслед заклинание лёгкой потери памяти.
Алек бежал по ступенькам как ополоумевший. Щёки жгло не то стыдом, не то чем-то другим.
Магнус со стоном пошёл к бару, чтобы налить себе бокал чего-нибудь поубойнее. Что за день? Первая половина прошла просто замечательно — он спал в обществе своего кота. Вторая чуть менее приятно, но терпимо — он искал пропавшего мага. И вот, с наступлением ночи, решил всё же наконец дойти до клуба, чтобы развеяться, и прямо на пороге нос к носу столкнулся с Сумеречным охотником.
В тот момент, когда Магнус осознал, что перед ним нефилим, первым порывом было убить его. Убить как муравья-разведчика, который чуть позже притащит за собой десятки других. Но наваждение спало, и Бэйн понял, что перед ним лишь мальчишка. Юный охотник, с которым можно попытаться договориться. Возможно, ещё не закостенелый в своих убеждениях и не с напрочь промытыми мозгами.
Так и оказалась.
Его голубые глаза смотри ясно, не было в них пелены гнева и отвращения. И магу показалось, что если он залечит его раны, то охотник не будет держать зла и оставит его клуб, да и его самого в покое. Но разговор не удался.
Магнус и сам не понял, когда он завернул не туда, куда хотелось бы. Всё было нормально, и вот они уже обсуждали его прошлое. Вспоминать прошлое, да ещё и в компании Сумеречного охотника, он совершенно не хотел, и поэтому получилось достаточно резкое «проваливай».
Конечно, по сути так и было. Магнус очень бы хотел больше не встречаться с Алеком и вообще с кем-либо из охотников. Но это был мальчик, нефилим, который смог довериться и шагнуть вместе с ним в портал. Такого не было уже более ста лет. Может быть не стоило расходиться на такой ноте? Может быть у него получилось бы...
Нет.
Магнус со злостью швырнул бокал, и тот разбился о стену, оставляя мокрое пятно на ней и осколки на деревянном полу.
— Чёртовы надменные старики, провались вы со своей гордостью!
Это был тысяча восемьсот пятьдесят седьмой год, кажется. Он сидел за длинным столом в Лондонском институте Сумеречных охотников. Консул, занудный нефилим, возглавляющий всю деятельность, что-то бубнил о том, чтобы им были доступны все заклинания колдунов по сниженным ценам, а также о своих представлениях о правильном поведении нежити.
Да. Пожалуй, тогда всё и началось.
Магнус слушал, но не слышал. Не услышал ни одного способа, как это «Соглашение», которое собравшиеся здесь нефилимы пытались втюхать нежити, предположительно может принести пользу представителям Нижнего мира. Но он, безусловно, мог понять, почему Сумеречные охотники выказывали столь страстное желание одобрить его.
Он начинал жалеть о своем согласии на поездку в Лондон и Институт, так как Сумеречные охотники тратили его драгоценное время. Консул, которого, как считал Магнус, звали Моргвотсит, казалось, был страстно влюблён в свой голос и поэтому никак не хотел затыкаться.
Магнус переключил своё внимание на вампиршу леди Камиллу Белкорт, сидевшую рядом. Она оказалась весьма очаровательной и остроумной. А ещё Магнус сумел оценить её грудь: бледную и округлую, как жемчуг. И все изгибы-дороги леди Камиллы на самом деле вели к её груди. Чудесно продуманное платье. Чудесно продуманная грудь.
Признаться, они увлеклись друг другом, чем вызвали неодобрение консула. Он даже замолчал. Замолчал, чтобы снова открыть рот.
— Может, вы и ваша... ваша вампирша могли бы прекратить свои лобызания хоть на минутку, — ядовитым голосом произнес он.
— Лобызания? Мы едва радовали себя небольшим непристойным разговором, — обидевшись, сказал Магнус. — Когда я начну свои лобызания, уверяю вас, об этом будет знать вся комната.
Похоже шутка Магнуса выпустила на волю недовольство всех остальных представителей Нижнего мира, сидящих за столом.
— А что ещё нам делать помимо того, что разговаривать друг с другом? — спросил юноша-оборотень. — Мы здесь сидим уже три часа, и нам даже не дали возможности высказаться. Все время болтаешь только ты, нефилим.
— Не могу поверить, — вмешалась Арабелла, очаровательная русалка с очаровательно расположенными ракушками, — что я переплыла Темзу и согласилась на то, чтобы меня вытащили с помощью подъёмников и поместили в большой стеклянный аквариум, ради этого!
Говорила она довольно громко.
Даже Моргвотсит опешил. Магнусу хотелось бы знать, почему у Сумеречных охотников такие длинные имена, когда сами маги выбирали себе элегантные фамилии в один слог? Длинные имена явно были показателем большого самомнения.
— Вы, жалкие, должны быть благодарны, что находитесь в Лондонском Институте, — прорычал седовласый Сумеречный охотник по имени Старквезер. — Я бы не позволил никому из вас находиться тут, пока бы не насадил одну из ваших грязных голов на копье. Так что помолчите и позвольте тем, кто лучше вас, говорить.
Уже тогда стало понятно, что ничего хорошего из этого собрания не выйдет.

Алек упал на кровать лицом в подушку и зарычал в неё, что было сил.
— Идиот! Дурак! Тупица!
Это же могло так повезти? Бесцельно бродить по улицам, завернуть в случайный проулок и оказаться в клубе для нежити! Зачем он только послушал Изабель? Никогда ещё любовь не была благом, и, уж тем более, благом не были её поиски. Любовь делала из людей лжецов, заставляла страдать и, в некоторых случаях, даже кончать с жизнью. Изабель вот, к примеру, лгала всем и тайно встречалась с фейри. Мариз Лайтвуд, для всех такая гордая и величественная, ночью роняла слёзы в подушку, когда думала, что её никто не видит. А всё из-за того, что Роберт Лайтвуд влюбился в другую и теперь тайно встречался с ней. И, глядя на свою семью, Алек и в страшном сне не мог пожелать себе влюбиться.
Алек перекатился на спину и раскинул руки, уставившись в потолок.
С другой стороны, он познакомился с магом. Это можно было бы назвать интересным, не будь ситуация такой щекотливой. Что он должен был теперь сделать? То, что требовал от него закон? Пойти и сообщить о клубе и маге?
Алек тяжело выдохнул и сжал губы. Нет. Он не будет делать этого. В конце концов, он его должник. Даже дважды. В конце концов, ничего, что непременно требовало бы вмешательства Сумеречных охотников, он не видел, кроме, разве что, озлобленного вампира.
Спустя пару дней у Алека появилось задание сопроводить заключённого из камеры Института Нью-Йорка в Аликанте.
Алек шагнул в лифт и оказался на минус первом этаже. Ему нужна была третья камера, располагавшаяся дальше по коридору слева, поэтому быстрым шагом он направился туда. Алек не любил это место, и в те редкие дни, когда ему случалось бывать здесь по поручению, старался делать всё быстро и не смотреть по сторонам, чтобы не встретиться с заключёнными взглядом. Лайтвуд точно не знал, с чем это было связано. Может быть ему было немного жаль их?
Алек остановился у третьей камеры и ещё раз взглянул в приказ о переводе, что ему выдали. Первой строчкой значилось: маг. Второй уже шло его имя: Рагнор Фелл. Дальше он читать не стал. Интересна была первая строчка.
«Тоже маг», — подумал Алек и поднял взгляд на заключенного.
Увиденное его потрясло. Магнус и Рагнор оба были магами, но Магнус был ярчайшей полярной звездой, а Рагнор зловонной отрыжкой болота. И если бы чёрным по белому в приказе не значилось, что он маг, то Алек никогда бы не подумал, что это возможно, скорее всего приняв его за какого-то фейри не первой свежести.
Серый комбинезон, в который одевали всех заключённых, был самым красивым на этом невысоком исхудалом теле зелёного цвета.
Алек прокашлялся.
— Рагнор Фелл?
Маг поднял голову, но ничего не ответил.
Алек вздохнул и зашёл в камеру.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что кожа мага не просто зелёная, а вся покрыта каким-то налётом: не то прорастающим мхом, не то водорослями. Два рога, торчащие из его лба, тоже не выглядели здоровыми и крепкими. Взгляд чёрных глаз был нечитаемым, о скулы, казалось, можно было резать бумагу. Губы были иссохшие, и с них ошмётками слезала кожа.
Сердце Алека сжалось.
— Мне приказано перевести вас в Идрис.
Маг молча шагнул в сторону двери, и Алек только сейчас понял, что не только руки, но и ноги его были в кандалах.
— За что вас так? — не удержался он, выходя следом.
Рагнор усмехнулся.
— Вы такой из-за кандалов? — не унимался Алек. Времени на разговоры было непростительно мало для того, кто хотел узнать так много. — Недавно я повстречал другого мага, и он выглядел... — Алек запнулся, не зная, как лучше охарактеризовать Магнуса. — Совсем по-другому.
Маг заговорил, и его голос был хриплый и сухой.
— Похоже, что для тебя всё это в новинку. Неужели тебе не рассказали, как обстоят дела? Или ты из тех, кто тупо выполняет приказы и не задумывается? Ты глупая овца?
Алек хотел возразить, что он никакая не овца, но походу это так и было. Слова мага задели его.
Эта «глупая овца» не давало ему покоя весь следующий и после него день. И под конец второго замучило на столько, что он решился поговорить с Иззи.
Он постучался к ней в комнату и, услышав «войдите», приоткрыл дверь. Изабель сидела у зеркала и разглядывала косметику, не в силах определиться, какую тушь выбрать. С измученным видом она повернулась к брату и спросила:
— Чёрный, коричневый или синий?
— Откуда мне знать, — возмутился Алек и уселся на край кровати.
— Пожалуйста, Алек, просто выбери!
Он скривил губы.
— Синий. И не жалуйся потом.
Алек смотрел как Изабель, приоткрыв рот, красила ресницы в синий.
— Обязательно рот открывать? Ты выглядишь глупо, — прокомментировал он.
— Что бы ты понимал, — беззлобно ответила Иззи.
— Почему ты встречаешься с фейри?
Изабель замерла, а Алек наклонился и уперся локтями в бёдра и, опустив голову, разглядывал ковёр.
— Просто хочу понять тебя.
— Нет, — Иззи отложила тушь. — Я давно с Мелиорном встречаюсь, но спрашиваешь ты только сейчас. Что случилось, Алек? Ты... тоже кого-то встретил?
Она наклонилась к нему и положила ладонь на колено.
— Не знаю...
— Скажи мне, Алек, — попросила Иззи. — Мне ты можешь доверять.
— Тебе не кажется, — Алек выпрямился и поднялся на ноги. — Что Сумеречные охотники предвзяты?
Изабель грустно усмехнулась.
— Я рада, что ты это понял.
— Они же не все плохие.
— Не все, — Изабель повернулась к столику и посмотрела на себя в зеркало. — Мелиорн говорит, что раньше было по-другому. Раньше все сотрудничали.
— И что изменилось?
— Подписания очередного «Соглашения» не произошло. Это было так давно, Алек. Подумай только, сколько лет жители Нижнего мира вынуждены прятаться и скрываться. Фейри, вампиры, обортни, маги...
— Ты не боишься, что кто-нибудь узнает о твоей связи с фейри?
Изабель пожала плечами и ничего не ответила.

Магнус сидел на диване в клубе «Insomnia» — в том самом, где повстречал юного Сумеречного охотника. Музыка гремела как обычно, но он её не слышал, погрузившись в свои мысли. Шла уже вторая неделя, как он не мог связаться со своим другом — магом Рагнором Феллом. Поисковые заклятия ничего не давали, и другой информации тоже не было. Не в характере Рагнора было вот так исчезать. Возможно раньше, лет четыреста назад, он мог пропасть на годик-другой, но не сейчас. Не тогда, когда Конклав дышал им в спину.
Алкоголь застревал где-то в горле и никак не хотел проваливаться дальше, поэтому Магнус бросил это занятие и просто сидел, уставившись в никуда. К нему то и дело подсаживались то вампиры, то фейри, но, видя его каменное лицо, так и не дождавшись внимания, уходили.
Магнус чувствовал, что надо было бежать. Открыть портал на другой конец света и забыть всё как страшный сон. Бросить всё здесь. Переждать.
Возможно ли, что новое поколение Сумеречных охотников будет другим? Возможно ли, что хватит и пятидесяти лет, чтобы что-то изменилось? Верилось с трудом.
К тому же, не в характере Магнуса было убегать. Здесь был его дом последнее чуть меньше чем столетие. И пока он не почувствует костлявую за своей спиной, сбегать был не намерен.
Алек пытался убедить себя, что просто проветривает мозги. Но, когда над головой прогрохотал поезд, а облезлый мучачо поприветствовал его со стены здания, было поздно для отговорок.
Он прекрасно помнил слова мага и тёплую встречу с вампиром, поэтому, прежде чем войти в клуб, достал стило и нарисовал руну на внутренней стороне правого предплечья, которая в ту же секунду, засветившись, наложила на него гламур. Теперь он был кем угодно, но только не Сумеречным охотником.
Неизменные клубы искусственного дыма лезли в нос, рот и глаза. Алеку приходилось часто моргать и вообще лучше смотреть по сторонам, потому что он не хотел нос к носу столкнуться с Магнусом Бейном.
Заметив мага на диване, Алек привалился плечом к колонне, которая удобно располагалась в глубине зала, но при этом руна зрения, похожая на витиеватую букву «Ж», позволяла без проблем наблюдать.
Алек скрестил руки на груди и прислонился виском к холодному металлу. Что, чёрт возьми, он делает? Стоит посреди клуба полного нежити и пялится на мага! Внутри «надо» дралось с «хочу» и непонятно было, кто победит. Стоило немедленно сообщить в Институт, стоило скрутить мага и сдать Конклаву, стоило разворошить это осиное гнездо. Но он не хотел. Не хотел, потому что хоть и не люди, но они просто танцевали. Хоть и не люди, но были сейчас как они. Хоть и не люди, но ничего плохого не делали. Делали то, что не мог позволить себе Алек — делали то, что приносило удовольствие.
Алек неосознанно терзал свои губы, разглядывая Магнуса Бейна. Магнус действительно был волшебный, и как он сразу не понял, что перед ним маг? Так не кстати вспомнился его запах, когда маг склонился, чтобы разрезать кофту. Запах каких-то трав, корицы, имбиря, немного жжёного сахара. Алеку захотелось провести носом по ключицам Магнуса и ещё раз вдохнуть его.
Сегодня на Бейне была атласная сапфировая рубашка с безумно неприличным вырезом, окантованным чёрной лентой, на которой, словно драгоценные камни, красовались разнообразные сверкающие бусины. На шее болтался обычный чёрный шнурок, но это и правильно, потому что такая рубашка не требовала дополнений. Его волосы были аккуратно уложены на бок, а в ухе сверкал рубин.
Алек тяжело сглотнул и закрыл глаза.
«Что я делаю?».
И ещё раз:
«Что. Я. Делаю?».
Когда он вновь открыл глаза, маг стоял прямо перед ним. Алек вздрогнул и, наверное, шарахнулся бы, если бы не колонна. Он снова сглотнул и уставился на Магнуса, не зная, что сказать на это. На это всё.
— Александр, — Магнус поднял брови.
— Я... Я просто... Я... — Алек сжал губы и отвернулся, злясь на себя и на то, что не умеет так ловко орудовать словом, как, например, Изабель.
— Ничего. Я понимаю.
Алек нахмурился. Интересно, что же понял маг, если сам он не понимал ровным счётом ничего.
— На меня многим хочется смотреть.
Уши Алека вспыхнули.
— Я не смотрел...
Магнус пожал плечами, словно ему было всё равно.
— Как скажешь.
Он провел пальцами по кромке выреза своей кофты, и Алек невольно проследил взглядом.
Голос Магнуса стал похож на мед, под слоем которого прятались осколки льда:
— Так зачем ты здесь на этот раз?
— Я... Я просто...
— Повторяешься, Александр.
Магнус ждал ответа, и Алек судорожно искал его.
— Недавно я сопровождал мага в Идрис.
Магнус изменился в лице.
— Неужели?
— Может быть он знаком тебе? Его звали Рагнор Фелл.
И, прежде чем Алек успел договорить, яркая искрящая нить магии скрутила его горло. Он схватился за шею и судорожно вдохнул.
— Он ещё жив? Что вы с ним сделали?
Глаза Магнуса из человеческих превратились в кошачьи и теперь сверкали янтарной радужкой с узким чёрным зрачком.
— Я не знаю.
Маг окатил его ледяным голосом:
— Глупо было снова прийти сюда.
— Я ничего не знаю, Магнус, клянусь Ангелом.
— О, и я должен поверить тебе?
— Но я... Никому не сказал.
Магнус задумался на секунду, а потом ответил.
— И от этого только больше вопросов.
Он отпустил его и отвернулся, о чём-то размышляя.
— Уходи, — сказал колдун, не оборачиваясь, прежде чем раствориться в толпе

@темы: фик, ББ Реверс-2018

Comments

[Shadowhunters Big Bang]

Магнус сидел на полу своих апартаментов и гладил Председателя Мяо. Он развалился на спине, позволяя чесать своё полосатое пузо и мурчал так, что это вводило хозяина в транс.
«Значит, Рагнор у Конклава», — размышлял Магнус. «Сначала Лоренцо, теперь и ты, Рагнор... Очередь за мной...».
Бейн поднялся на ноги и вышел на балкон, чтобы вдохнуть ночной прохлады. Слабый ветерок играл с лёгким тюлем. Мяо недовольно перекатился на бок, дёрнул ушами, чихнул и снова развалился, проводив хозяина взглядом до балконной двери и наблюдая за тем, как колышется узорчатая ткань.
Магнус остановился у перил и положил на них руки, ладонями ощущая холодную шероховатую поверхность. Это было чистым безумием — мысли о юном охотнике. Он уже когда-то сталкивался с этим и поэтому знал, чем всё закончится. Конечно, тогда не он был предметом обожания, но это ничего не меняло. Эдмунд имел глупость влюбиться в человека и поплатился за это, стоит ли говорить, что любовь между нефилимом и магом тем более обречена на провал?
Конечно Алек не говорил о любви, но Магнус был не дурак и, несмотря на то, что выглядел как девятнадцатилетний парень, на самом деле таковым не являлся. Все это время, прошедшее с их первой встречи, Бейн одновременно желал и не желал новой. Какая-то часть его хотела снова заглянуть в чистые голубые глаза, и будь что будет, даже если он пропадёт в них. Но время шло, а Алека не было, и Магнус не без грусти постарался выкинуть его из головы.
Не получилось.
Прячась за колонной, Алек откровенно любовался им, думая, что тот его не видит. Но Магнус видел. Видел этот мечтающий взгляд, видел этот неприкрытый интерес и желание подойти.
И снова говоря холодное «проваливай», Бейн надеялся, что второго раза для Алека будет достаточно, чтобы больше никогда не появиться ни в его клубе, ни в его жизни. Для них не было будущего, и если нефилим этого не понимал, то Магнус знал абсолютно точно.
Сейчас небо было не таким тёмным, как тогда. Наверное, от того, что и городских огней в том году было значительно меньше. Магнус пытался разглядеть звёзды, невольно вспоминая их с Эдмундом разговор.
— Мы помолвлены, — робко добавил Эдмунд.
Вот это новость! Обычно нефилимы женились друг на друге, на аристократии, основываясь на вере в свою святость. Любые потенциальные невеста и жених из смертных должны были выпить из чаши Смерти и благодаря опасной алхимии трансформироваться в одного из Ангелов. В этой трансформации выживали не все.
— Поздравляю, — сказал Магнус и всю озабоченность оставил при себе. — Полагаю, мисс Оуэнс скоро Вознесётся?
Эдмунд глубоко вздохнул.
— Нет, — сказал он. — Не Вознесётся.
— О, — произнес Магнус, поняв, наконец.
Эдмунд опустил взгляд на коробочку, которую держал в руках. Простая деревянная штуковина, с нарисованным на боку, как для зажигания спички, знаком бесконечности.
— Это Компас, — сказал он. — Он содержит в себе дух первого убитого мною демона. Тогда мне было четырнадцать лет, и в тот день я понял, что рожден делать и кем быть — Сумеречным охотником.
Магнус посмотрел на опущенную голову Эдмунда, испещренные шрамами ладони, которые сжимали маленькую коробочку, и не смог сдержать зажегшегося в нем сочувствия.
Эдмунд говорил, как на исповеди, изливая свою душу единственному человеку, который, как он знал, мог выслушать и не посчитать любовь Эдмунда кощунством:
— Линетт считает своим долгом и призванием заботиться о людях в её имении. Она не желает быть Сумеречным охотником. А я... я не желаю и не прошу этого для нее. Мужчины и женщины в попытках Вознестись гибнут. Она храбрая, красивая и решительная, и, если Закон говорит, что она недостойна быть той, кем она является, значит, этот Закон — ложь. Я не могу поверить в такую несправедливость: во всем мире я нашёл единственную женщину, которую смог полюбить, а что говорит Закон про чувство, которое, как я знаю, священно? И, чтобы быть с ней, я должен либо попросить свою дражайшую любовь рискнуть своей жизнью — жизнью, которая дороже мне моей собственной. Либо я должен отрезать от себя другую часть своей души и сжечь все жизненные цели и подарки, которыми наградил меня Ангел.
— Вы когда-нибудь хотели другого?
— Нет, — сказал Эдмунд. Он встал, оперся рукой на стену, а другой провел по волосам — поставленный на колени ангел, дикий и сбитый с толку от боли.
— Но что с вашим смутным представлением о браке? — спросил Магнус. — Что с вашей идеей? Зачем довольствоваться только одной конфетой, когда можно иметь целую коробку?
— Я был очень глуп, — почти яростно произнес Эдмунд. — Я считал любовь игрой. Но это не игра. Она серьезнее, чем смерть. Без Линетт я мог бы быть мертв.
— Вы говорите об отказе от природы Сумеречного охотника, — мягко проговорил Магнус. — Ради любви можно отказаться от многих вещей, но нельзя отказаться от себя.
— Это так, Бейн? — Эдмунд резко повернулся к нему. — Я был рожден воином и был рожден быть с ней. Скажите мне, как примирить эти две вещи, потому что я не могу!
Любовь не так легко отбросить в сторону — Магнус знал это. Она так редко к нам приходит, всего несколько раз за всю земную жизнь. А порой приходит и один раз — в случае с Сумеречным охотником. Магнус не мог сказать, что Эдмунд был неправ, хватаясь за любовь, когда обрел её.
Он мог сказать, что не прав Закон нефилимов, который требовал от него выбора.
Тогда же было это глупое заседание, на котором Гранвиль Фэйрчайлд кричал: «Мадам, не просите меня поверить, что вы никогда не наносили вреда человеческой душе. Я не дурак. А все, что делают Сумеречные охотники, они делают во имя правосудия и ради защиты беспомощных».
Магнус не мог смотреть на лица этих лицемерных убийц. И так же он не хотел видеть, как умирает мечта ещё одного мальчишки. Камилла улыбнулась тогда и сказала:
— Если вы верите в это, — прошептала она, — то вы дурак.
Магнус был полностью согласен с этим, правда, это ничего ровным счётом не могло изменить.
Тогда же Магнус поклялся себе, что никогда больше не свяжется с Сумеречными охотниками.

[Shadowhunters Big Bang]

Алек не спешил возвращаться в Институт. В его крови всё ещё бурлил адреналин, а сердце бешено колотилось. Маг в гневе уже не выглядел таким безобидно красивым, словно нежный цветок дикой орхидеи с манящим ароматом. Теперь же он представлялся Алеку скорее хищным растением, красивой формой и дурманящим запахом завлекающим добычу, чтобы, пока та не опомнилась, сожрать её.
Но это на удивление не пугало, а лишь подогревало желание.
Алека впечатлила его метка мага, и он был уверен, что даже если больше не встретится с ним, но этих волшебных глаз забыть не сможет.
Нефилим нахмурился, вспоминая резко переменившееся настроение Магнуса, когда он упомянул про заключённого мага Рагнора Фелла. Алек не знал зачем вообще сказал об этом. Просто так вышло.
Наверное, он был его другом?
А ещё Алек боялся думать о том, для чего Конклаву маги. И думать о том, что на самом деле плачевный вид Рагнора Фелла был лишь результатом работы Сумеречных охотников. Возможно, ещё несколько недель назад он был как Магнус Бэйн? Такой же сильный и величественный. Теперь же в кандалах, отнимающих жизненную силу и не позволяющих колдовать.
В душе Алека бурлили противоречивые чувства, волнами накатывая на неспокойную душу. Они заставляли сомневаться. Они заставляли появляться вопросы, задаваться которыми не хотелось, потому что где-то, не так уж и глубоко внутри себя, Алек понимал, что Конклав ошибается. Конклав неправ. И от этих мыслей было страшно.
Алек боялся разувериться в своих поступках и в своей миссии. Боялся понять, что всё что он делал, все приказы, что слепо выполнял, всё, что принимал на веру без вопросов — было неправильно. И когда он думал, что карает зло, на самом деле... На самом деле...
Он остановился посреди улицы и поспешил упереться рукой в стену. Стало тяжело дышать, казалось даже, что задыхается.
На кирпичной стене под пальцами было какое-то объявление, и он со злостью сорвал его. Но под ним оказалось другое, более старое, тогда он сорвал и его, потянув за отклеившийся уголок. Сколько там было слоёв? Сколько слоёв лжи он должен был преодолеть, чтобы добраться до правды, и была ли она вообще?
В кармане завибрировал телефон. Алек вынул его и прочитал входящее сообщение от Иззи. Через полчаса должно было состояться собрание, на которое лучше было не опаздывать. Алек сунул мобильник в карман и побежал в сторону Института.
Он успел практически вовремя, вбежав в зал в тот самый момент, когда Мариз Лайтвуд поднималась по ступенькам на подиум, чтобы потом повернуться и начать собрание. Момент был удачный. Алек быстро протиснулся к Изабель, стоявшей впереди, смахнул пот со лба, выдохнул, выпрямился и сложил руки за спиной, будто уже давно стоит тут и ещё парой секунд назад вовсе не бежал галопом.
Мариз оглядела собравшихся, скользнув взглядом и по Алеку.
— Поступила информация, — раздался её жесткий властный голос, — о местонахождении верховного мага Бруклина. Конклав настоятельно просит доставить мага живым и невредимым. Вы должны понимать важность предстоящей миссии и не допустить оплошности.
Она стояла с гордо поднятым подбородком.
Алек склонился к Изабель.
— Опять маг? Что происходит?
Иззи подняла на него глаза, полные переживаний.
— Не знаю, Алек, — прошептала она.
— Вы должны знать кое-что, — продолжила глава Института после паузы. — Это необычный маг. С такими как Магнус Бейн нам ещё не приходилось сталкиваться.
Алека словно кипятком облили. Что? Он не ослышался? Магнус Бейн?
Внутри всё взорвалось, и он еле сдержал себя, чтобы не задать неуместных сейчас вопросов. Хотя теперь Алек полагал, что его вопросы в любое время были бы неуместны. Либо он безоговорочно верил всем приказам, либо не верил и тогда...
Что тогда Алек не знал. Но знал, что слепой веры в нем поубавилось. Оставалось решить один очень важный вопрос, который, возможно, предопределит его дальнейшую судьбу: он предупредит Магнуса Бейна или нет?

Миссия была назначена на раннее утро, когда, предположительно, маг будет спать. Одно только это заставляло Алека содрогаться от мысли, что они приставят нож к горлу спящего. Охотникам было велено отдохнуть, но у Алека сна не было ни в одном глазу. Он мерил шагами комнату, не в силах остановиться.
Что это? Конклав так боится Магнуса Бейна? Почему? Зачем он им? Зачем им маги?
Алек растёр руками лицо и взъерошил волосы.
Нет... Это всё было просто каким-то ненормальным.
Алек оглядел себя: он был одет для охоты, потому что, собственно, как пришёл с неё, так и не раздевался. Он пристегнул лук на бедро и схватился за меч, размышляя, как лучше поступить. Конечно, можно было воспользоваться руной невидимости, но тогда её пришлось бы снять, чтобы предупредить Магнуса. Но Алек не мог никому верить. Снова показаться в клубе, да ещё и в такой момент, значило подставить себя. Он не знал, кто сдал Магнуса, а раз не знал, то стоило подозревать всех.
Алек сунул меч в перевязь, быстро надел куртку поверх футболки и подошёл к окну. Мягко спрыгнув на траву, опять же, не без помощи рун, он побежал в сторону клуба, надеясь, что Магнус Бейн будет там.
Сколько рун горело на его коже? Руна невидимости, руна скорости, ловкости, и ещё многие другие. Сумеречный охотник нёсся по ночным малолюдным улицам Бруклина, мысли сумасшедшим роем пчел двигались в его голове, но никак не могли оформиться в какое-то стройное, четкое решение. По мере движения одна назойливая мысль стуком крови в висках требовала вернуться, но Алек чувствовал — пути назад нет.
Бесконечность огней заполняла темноту, не оставляя ей места. Ах, если бы только зло боялось света, то это было бы весьма безопасное место. Горящие неоновым светом названия магазинов, кафе, центров, свет от фар автомобилей, подсвеченные витрины... За стенами многоэтажных домов, с редкими, то там, то тут горящими окнами, жили ни о чем не подозревающие примитивные. Кто-то, возможно, ещё не вернулся домой, а кто-то уже встал на работу. Кто-то спал, а кто-то мучился бессонницей, одни ругались, другие смеялись, где-то плакал ребёнок, разбуженный ночным кошмаром или полным подгузником.
Но Алек был из другой реальности. И его мир рушился на глазах.
Сумеречный охотник подлетел к клубу, на ходу рисуя руну. Невидимость спала, и проявился гламур. И хоть теперь рун не было видно, ему не стоило слишком полагаться на это. Он вошёл внутрь и стал пробираться вперед. Толпа нежити, дым, лазеры, музыка — это уже становилось привычным. Алек облегченно выдохнул, когда увидел мага всё на том же диване. Сколько на самом деле прошло времени? Часа полтора — два?
Алек подошёл и остановился у столика перед диваном. Магнус поднял на него взгляд. Холодный нечитаемый взгляд.
— Что ты здесь делаешь? Разве я не сказал тебе больше не возвращаться?
Алека укололо столь грубое обращение, и он опустил голову, на время пряча глаза под чёлкой, чтобы собраться. Облизав губы, он посмотрел на мага.
— Мне нужно поговорить с тобой, Магнус.
Бейн откинулся на диване и закинул ногу на ногу. Его рубашка слегка задралась, обнажив полоску золотистой кожи на плоском животе.
— Ну, что же беспокоит твою юную голову, что ты продолжаешь возвращаться снова и снова?
Алек сделал шаг к нему, намереваясь сократить расстояние, чтобы не орать на весь клуб о том, что через какое-то время тут будут Сумеречные охотники. Магнус удивлённо поднял брови.
— Сумеречные охотники знают где ты, Магнус. Они скоро будут здесь. Тебе надо уходить.
— И ты вернулся лишь для того, чтобы великодушно предупредить меня об этом? С чего бы?
Он поднялся на ноги и подошёл к Алеку.
— С чего бы Сумеречному охотнику, даже такому миленькому как ты, помогать мне — магу?
Алек открыл рот, не зная, что на это ответить. Честно говоря, он и не предполагал, что его ещё придётся уговаривать.
— Не знаю. Я просто... Просто ты...
— Понравился тебе? — одна бровь Магнуса взлетела вверх.
— Можешь так думать, если хочешь, — устало вздохнул Алек и настороженно огляделся. — Только давай уйдём отсюда поскорее.
— А вы, Сумеречные охотники, всегда так ухаживаете? Играете в спасителя и жертву, имею ввиду.
Алек разозлился и схватил Магнуса за руку.
— Кто-то сдал тебя, Магнус. И это точно был не я.
Бейн переменился в лице и посмотрел на пальцы Алека, что весьма ощутимо сжимали его кисть.
— Ты весьма убедителен. А теперь…
Но больше он ничего не успел сказать.
Возможно, планы изменились, а может быть здесь был тот, кто сдал Магнуса, и он распознал в Алеке Сумеречного охотника. Сейчас это уже не имело значения. И всё, к чему Алек стремился тоже.
В клуб ворвались Сумеречные охотники.
Магнусу показалось, что глаза Алека загорелись словно два голубых фонарика. Он ещё сильнее сжал его руку и потянул куда-то за ширму в приватную комнату.
— Магнус, быстрее! — говорил он ему, твёрдым шагом таща за собой. — Создавай портал.
Два раза повторять не надо было.
Пока Магнус создавал его, Алек аккуратно наблюдал за передвижениями охотников.
— Идём со мной, — Магнус протянул ему руку, и Алек с печалью взглянул на его ладонь.
— Я не могу. Тогда они всё поймут. Я должен остаться здесь. Уходи, Магнус.
Маг шагнул в портал, и он захлопнулся за ним. Алек отдёрнул ширму и сделал шаг вперёд, нос к носу сталкиваясь с Виктором Элдертри.
— Алек? — удивлённо спросил он. — Откуда ты здесь?
— Я...
— Это я сообщила ему об изменениях, — улыбнулась подошедшая Изабель.
— Я гулял неподалёку, когда получил сообщение и сразу поспешил сюда.
Какое-то безумно долгое мгновение Виктор молчал, прежде чем улыбнуться и похлопать Алека по плечу.
— Молодец, Алек.
— Что он здесь делает? — Алек тихо спросил у Иззи, провожая представителя Конклава взглядом.
— Конклав назначил его контролирующим. Видимо не доверяют.
Изабель посмотрел на Алека.
— Я даже спрашивать тебя не буду, почему ты оказался здесь раньше нас. Сам всё расскажешь.

[Shadowhunters Big Bang]

— О, Алек, я так рада, — сказала Изабель, после того, как он рассказал ей события последних недель.
Алек чуть воздухом не подавился.
— Я тебя люблю, Алек, но ты вечно переживаешь. Отключи-ка на время свою тревожность и попробуй насладиться моментом.
— Ты понятия не имеешь о чём говоришь, — Алек отвернулся и принялся снимать со своей чёрной футболки несуществующие пылинки.
— Имею, — твёрдо ответила Иззи. — Ты прячешься от себя, а не от меня. У тебя есть чувства, пусть они тебе и не нравятся, Алек.
— Сейчас не время, — отмахнулся он.
— Сейчас оно самое, — улыбнулась Изабель и, подойдя сзади, обняла брата за плечи. — Ты спас его, а теперь иди к нему и поговори.
— Я даже понятия не имею, где его теперь искать. Не кричать же мне на каждом углу: «Кто-нибудь знает Магнуса Бейна?!».
Изабель рассмеялась.
— Раз ты признался, то специально для тебя я найду его домашний адрес.
Алек тяжело вздохнул и повернулся к сестре.
— Он верховный маг Бруклина, а я Сумеречный охотник.
— Это не важно, если у вас есть чувства.
— Да я понятия не имею, что он вообще обо мне думает. Каждый раз, когда мы встречаемся, я только и слышу от него: «Проваливай и не возвращайся».
— Алек! Если бы он хотел, то поджарил тебя, щёлкнув пальцами. А все эти «уходи»… Ему тоже непросто, ведь ты — нефилим.
— Ты ему не безразличен, я уверена, — Алек передразнивал Изабель, стоя с высоко поднятой головой перед внушительным комплексом апартаментов всего в паре километров от Центрального парка.
Это было красивое старинное здание из красного кирпича с высокими окнами и красивой наружной отделкой, чем-то напоминающей греческие колонны.
Судя по клочку бумаги в руках, верховный маг Бруклина обитал на последнем этаже, и его апартаменты были с выходом на приличных размеров балкон.
Незамеченным Алек прошмыгнул мимо ресепшна, зашёл в лифт и нажал кнопку одиннадцатого этажа.
Ему показалось, что лифт доехал непростительно быстро, и он даже не успел издёргать край своей привычно чёрной футболки.
Алек подошёл к двери и занёс руку, чтобы постучать. Почему-то нажать на звонок, располагавшийся чуть правее, было страшно. Он несильно побарабанил костяшками пальцев по дереву, и, спустя невыносимо долгую минуту, дверь открылась. На пороге показался Магнус Бейн.
— Алек? — удивился он.
На Магнусе были свободные домашние серые брюки и больше ничего.
— Магнус… — Алек с силой сцепил руки за спиной, словно это могло придать ему храбрости. — Я…
— Входи, — перебил его маг и отошёл в сторону, пропуская.
Алек поджал губы и вошёл внутрь.
С тех пор как последний и единственный раз он был здесь, интерьер изменился. Ну, по крайней мере, белого дивана больше не было. Вместо него был синий в голубой ромбик. Стены — светло серыми, а шторы из натуральной ткани.
У ног Магнуса возник маленький белый комок с зигзагообразными серыми полосками и кисточками на розовых ушах. Зверек напоминал скорее большую мышь, чем крошечного кота.
— У тебя есть кот? — удивился Алек.
— Что тебя удивляет? — поинтересовался Магнус.
Алек улыбнулся и присел на корточки.
— Как его зовут?
— Председатель Мяо.
Алек с интересом посмотрел на полосатого котенка:
— Это не кот. Он же не больше хомяка.
— Я великодушно делаю вид, что не слышал твоих слов, — Магнус тихонько подтолкнул Председателя в сторону гостиной.
Алек проводил кота, виляющего пушистым хвостом, грустным взглядом. Похоже, лучше было не обижать его. Хотя, он вовсе не был уверен, кто обиделся больше: кот или хозяин?
— Итак, — Магнус посмотрел на Алека, и тот поднялся с корточек. — Хочешь чего-нибудь выпить?
— Я не пью, — пожал плечами Алек. — Так что на твой вкус.
Задумчивый Магнус отправился к бару, принимаясь что-то смешивать. Отдавая Алеку бокал на тонкой ножке, в котором плескалось что-то прозрачное, он щелкнул пальцами, и жидкость воспламенилась красивым синим огнём.
— Ого! — удивился Алек.
— Тебе должно понравится, — улыбнулся маг и сел на кресло, а сам Алек — напротив него на диван.
Разговор не ладился, и они оба уткнулись в свои стаканы.
— Спасибо… — вдруг сказал Магнус. Его рука легла на подлокотник, и пальцы нервно сжали его, что не укрылось от глаз нефилима. — Спасибо, что спас меня. Надеюсь, на тебе это никак не отразилось?
— Нет, — поспешил уверить его Алек. — Всё… Всё в порядке. Иззи меня прикрыла.
— Твоя сестра, — припомнил Магнус, и Алек удивился, что он запомнил.
— Я хотел… Хотел спросить тебя, если ты не против, — Алек оглаживал ножку бокала.
— О чём же? — Магнус с интересом посмотрел на него.
Он был взъерошенный, с удивительными сияющими глазами и в своей неизменной чёрной одежде. Магнусу захотелось сорвать её и затолкать поглубже в мусорный бак.
— Так всегда было? Конклав и нежить. Жители Нижнего мира, то есть. Они всегда враждовали?
— Нет, Александр, так было не всегда.
Алек облизал губы, язык приятно жгло.
— Когда-то Сумеречные охотники ещё не были такими. Нефилимы — полуангелы, назначенные воины Земли Ангелом Разиэлем, доблестно борющиеся с демоническими силами, хранящие мир в Сумеречном мире, защищающие жителей обоих миров, — Магнус зло рассмеялся и сверкнул глазами. — А на деле — тщеславные, самоуверенные, ограниченные, страдающие нарциссизмом, надменные, лицемерные, лживые отродья. Гордые и властолюбивые. Вобравшие в себя всё худшее от человека.
Магнус посмотрел на Алека кошачьими глазами. В гостиной был приглушённый свет, и Сумеречному охотнику показалось, что они сверкают неуёмной злобой вперемешку с горькой болью.
— Ты чувствуешь себя таким, Алек? Ты чувствуешь себя борцом за справедливость, а не слепцом, глупо следующим на поводу у глухого?
Магнус опустил взгляд и с силой стиснул бокал так, что он пошёл трещинами и капли алкоголя теперь просачивались и стекали по ножке, капая на дымчатый ковёр.
— Конклав никогда, ни за что на свете не посчитает равным себе никого. Он будет играть в игры, умело манипулировать и лгать, преследуя только одному ему ведомые благие цели, не жалея никого.
— Мне очень жаль, Магнус, — прошептал Алек, чувствуя вину за то, что столько времени выполнял все эти приказы и действительно был «глупой овцой». И за то, что был нефилимом тоже.
Но, словно спохватившись, Магнус незаметно стёр с щеки непрошенную слезу и посмотрел на Алека человеческими глазами.
— Не стоило говорить об этом. Ты всё равно не в силах что-либо изменить.
— Почему?
Алек допил и поставил бокал на столик перед собой.
Магнус проигнорировал его вопрос.
— Хочешь ещё?
— Было не плохо.
Он щёлкнул пальцами, и бокал Алека снова наполнился. Свой же наполнил уже, кажется, раз в третий.
— Потому что тебя никто не будет слушать, — неожиданно ответил Бейн.
Алек замолчал, обдумывая сказанное. Посему так и выходило.
От грустных мыслей его отвлёк пушистый хвост, прошествовавший мимо подлокотника, и он не удержался, слегка прихватив его конец. Конечно Мяо оказался в шоке от такого посягательства, поэтому ускорился быстрым прыжком, оставив в пальцах Алека лишь несколько шерстинок.
Сумеречный охотник поднялся на ноги, оставляя пустой стакан на столике. Его немного штормило, и перед глазами слегка плыло, но, по крайне мере, настроение теперь было не такое, чтобы лечь и умереть прямо здесь.
Пошатываясь, Алек решил оглядеться.
— Ты не против? — спросил он у Магнуса.
— Пожалуйста, — разрешил маг и поднялся следом за ним.
Оглядев все комнаты, Алек добрался до кухни, где и привалился к кухонному столу, облокотившись на него задницей.
— У тебя красиво, — резюмировал он, немного глуповато улыбаясь.
Виной всему был алкоголь.
Магнус подошёл к нему, уже куда-то подевав свой бокал, и даже успев накинуть длинный шёлковый бирюзовый халат. Он остановился прямо перед Алеком и посмотрел ему в глаза.
— Ты мне нравишься, Александр.
Его голос был бархатным, с ноткой сожаления. Алеку казалось, словно золотистый свежий мёд накручивают на ложку.
— Но лучше для тебя будет, если ты уйдешь.
Внутри у Бейна разгорелся пожар, и виной тому был явно не алкоголь. Меньше всего сейчас он хотел говорить эти слова. Но память об Эдмунде не оставляла выбора. Меньше всего ему хотелось, чтобы на его месте оказался Алек.
Улыбка сползла с лица Алека, он опустил голову, мысленно проклиная себя за такое поведение.
— Да… Уже поздно и мне надо… — он выпрямился и сделал неуверенный шаг в сторону коридора. — Да, мне надо в Институт, поэтому… Спасибо за… В общем, спасибо.
Нефилим быстро дошёл до двери и оперся на неё правой рукой, левой хватаясь за ручку. На самом деле к двери он привалился. Внутри было паршиво. Всё должно было быть не так. Он тряхнул головой, прогоняя непрошеные мысли, и вышел из апартаментов.
Так горько Магнусу не было уже очень давно. Он медленно дошёл до двери и мягко закрыл её, оглядев пустую квартиру печальным взглядом.
Только что Алек сидел на этом диване, и вот — его уже нет. Пройдет год, другой… и время заберёт его. Как непростительно. Почему Ангел не сделал нефилимов бессмертными? Но в конце концов именно смертность делала их тем, чем они были — пламенем, горящим ярче из-за своей недолговечности.
На самом деле бессмертие Магнуса и человеческая жизнь Алека были наименьшей проблемой. Бейн уже был влюблён в человека и прожил с ней всю её человеческую жизнь, ни секунды не жалея о таком выборе. Конечно, после было невыносимо больно, и долгие, бесконечно долгие года после он не мог думать о любви и пытался забыться в алкоголе и путешествиях.
Но всё, что было после, все связи, мимолётные и не очень — были ничем. Магнус постоянно искал любви, но любовь, кажется, никак не хотела находиться. И вот вдруг нашлась, когда он меньше всего хотел этого.

[Shadowhunters Big Bang]

Магнусу хотелось прижать к себе Алека и никогда не отпускать. Хотелось водить пальцами по его старым шрамам и лечить новые. Хотелось стирать мокрым полотенцем пот со лба, когда он будет болеть, и приносить горячий кофе в постель по утрам. Хотелось видеть улыбку и яркие глаза. Слышать голос, слышать смех и даже сбивчивую от волнения речь. Он не хотел смотреть на кого-то кроме Алека.
Что он собирался делать? Бежать или не бежать? Как собирался провести следующий кусок своей бессмертной жизни скрываясь в ожидании, когда Сумеречных охотников что-то изменит? Молча наблюдать издалека, как Алек взрослеет, как женится, как тускнеют его глаза, и время накладывает отпечаток. И, может быть, потом они когда-нибудь встретятся, оба сожалея.
Магнус не хотел больше ни о чём жалеть. Слишком много было этого в жизни. Он развернулся, быстрым шагом дошёл до двери и открыл её.
Алек не спешил вызывать лифт, предпочтя ступеньки. Он медленно спускался по ним на ватных ногах.
Что он сделал не так? Или Магнус оттолкнул его, потому что он нефилим, потому что Сумеречный охотник? Потому что слишком много всего было сделано, чтобы закрыть на это глаза?
Но он ведь не выбирал в кого влюбляться!
Алек остановился, сел и развернулся, держась за перила.
Вся его жизнь была расписана на перёд. Когда жениться, когда убивать. Когда спать, когда есть, о чём думать и не думать. Какие вопросы не задавать. От этого тошнило. От этого делалось дурно. И пусть он был хоть трижды врагом его народа, был магом — но это было лучшее, что с ним случалось.
Алек выдохнул, подбадривая себя, и быстро побежал вверх по ступенькам.
— Магнус, — выпалил он, столкнувшись с ним как раз у лифта. — Уже уходишь?
Алек протянул руку и крепко схватил его чуть выше локтя, безжалостно сминая шёлковую ткань халата.
— Магнус, — низким голосом проговорил он, — мне надо тебе кое-что сказать.
От того, как изменился голос Алека, у Бейна перехватило дыхание. Он поднял на него глаза и, по-видимому, Алеку этого было вполне достаточно. Он наклонился в темноте лестницы, и его губы встретились с губами Магнуса. Выражение его лица было страстным, когда он сминал чужие губы. Отдышаться было невозможно, но никто из них двоих и не хотел. Они прижались друг к другу, удерживая за плечи и целуясь страстно и необузданно.
Магнус закрыл глаза, и ощущал только губы Алека и его сильные руки, которые удерживали его. Бейн притянул Лайтвуда ближе к себе, завлекая. Ведомый, Алек сделал шаг вперёд, и вместе они ввалились в квартиру, не отлепляясь друг от друга. Магнус наобум махнул рукой, и дверь с оглушительным ударом захлопнулась.
Бейн легонько отпихнул Алека, желая на секунду прерваться, и тот с недовольным выдохом отстранился. Его глаза застелило желание и руки сами снова потянулись к Магнусу, чтобы проникнуть под халат и потрогать плоский живот.
— Не хочешь немного притормозить? — хрипло спросил Магнус, сжимая свою переносицу и жмурясь, чтобы не пугать Алека сверкающими дьявольскими глазами.
Он не знал, откуда вдруг появилось это смущение, и был уверен, что Алек уже не единожды видел его таким, но сейчас почему-то всё ощущалось по-другому.
— Я сделал что-то не так? — спросил Алек, и у него задрожал голос.
— Нет, — ответил Магнус. — Это далеко не так.
— Ты снова хочешь прогнать меня?
— Я лишь предлагаю нам обоим остановиться на мгновение. А потом мы можем снова делать что захочешь.
Алек послушно пошёл за ним на кухню, где Магнус предложил ему стакан воды, и он осушил его залпом, хотя не ощущал до этого жажды.
Магнус не совсем понимал, что произошло после, но вот каким-то образом его уже обнимал Алек, и его язык был у него во рту. Магнус прижимал Алека к столу, и они целовались.
Не надо иметь некоторое количество партнерш или партнеров, чтобы научиться целоваться, потому что, когда ты находишь того самого, всё получается само собой. Так и случилось с Алеком. Это был его первый мужчина, первый поцелуй и, вообще, всё первое. Никто не говорил ему что делать: куда пихать язык и девать руки, и в комоде с бельём у него не лежало пару дисков с порнушкой и не было секретной папки на компьютере или вкладки инкогнито в телефоне. Нет. Ничего из этого. И, о, Ангел, он даже не читал об этом книжек.
Он просто слился с Магнусом, абсолютно потеряв от него голову, и тело делало всё само так, как ему хотелось, и так, как ему нравилось. Алеку казалось, что они поменялись сердцами, потому что было до сердечной боли и плохо и хорошо одновременно. Будто он ждал этого всю свою жизнь, и Бейн тоже ждал, только намного дольше.
Наконец он был так близко, чтобы вновь почувствовать его запах, который дурачил мозги.
Магнус прикрыл глаза и откинул голову назад, прижимаясь спиной к дверному косяку. Голова порядком кружилась. Сейчас он не хотел думать о том, что обманул сам себя, столько раз обещав не иметь дел с Сумеречными охотниками. Нет. Нахрен этих нефилимов. Достаточно одного. Достаточно Александра Лайтвуда.
У Алека же сердце билось где-то в горле.
Но Магнус снова отстранился от него, и в такие моменты Алек чувствовал себя немного дезориентированным, словно у него отобрали цель, ради которой он жил. Он запустил руку в свои волосы и снова взъерошил, так, что они встали торчком.
Магнус отстранился на самом деле лишь для того, чтобы снять с его безупречного охотничьего тела эту черную футболку. Оставить Алека без неё и сжечь мановением пальцев, пока тот не видит, чтобы она больше никогда не уродовала его тела.
Алек задышал чаще, когда Магнус принялся покрывать быстрыми горячими поцелуями его тело. Оглаживая плечи, ключицы, грудь и подрагивающий от напряжения живот. Он поцеловал каждый его сантиметр, огладил пальцами каждый шрам, который помнило тело и каждую руну, извивающуюся на коже. Алек откинул голову назад.
Что творилось у него внутри сложно описать словами. Но, наверное, если бы сейчас на кухню, где он совершался грехопадение с магом, зашли его родители, то он этого бы даже не заметил. Потому что сейчас здесь был Магнус, и он был центром его мира.
Едва ли Алек осознал, что происходит, когда Магнус опустился на колени, а брюки съехали по бёдрам вниз. Он поперхнулся воздухом и стиснул обеими руками столешницу. Но, в конце концов, не выдержал и одной рукой схватил Магнуса за волосы не то желая оттолкнуть, не то, наоборот, сделать ещё ближе.
Алек застонал и проговорил: «О, Боже», и Магнус замер на секунду, пережидая оглушающую вспышку удовольствия, прокатившуюся по телу, а после поцелуями спустился по дорожке волос уходящей вниз и провёл языком по незагорелой линии живота там, где чёрные волосы начинали кучерявиться.
Алек подал голос, когда Магнус провёл губами ещё ниже. Просто запрещённо низко. Застонал гортанно и глубоко и зашептал: «Магнус… Магнус!» Его ноги задрожали, пальцы сильнее стиснули край столешницы. Он задышал часто-часто и зажмурил глаза так, что на ресницах проступила влага. Было хорошо, так хорошо.
Магнус схватил Алека за бёдра и принялся изучать, что ему придётся по вкусу.
Алеку казалось, что он испытывает сильную боль. Проблема была в том, что сейчас боль невозможно было отличить от сильного неизведанного ранее удовольствия, играющего в каждой клеточке тела. Алек стонал всё чаще, и его голос слышался в каждой из комнат этих огромных апартаментов. Все чаще и чаще, всё меньше перерывов между. И это казалось невероятным, что Сумеречный охотник мог быть таким: лишившимся самоконтроля, уязвимым, поддавшимся эмоциями и отключившим голову.
Алек кончил на рваном выдохе, подавшись бёдрами вперед и согнувшись от силы накатившего наслаждения.
Он хватал ртом воздух и часто моргал, бездумно шаря пальцами по щеке Магнуса.
— О, Ангел, — наконец прошептал он.
Магнус нежно поцеловал его подрагивающий кадык и за ухом, шепча в него:
— Пойдём в спальню, ангел мой.
Алек шёл за Магнусом и не знал, как пошевелить языком, чтобы сказать ему нечто очень важное. Почему-то где-то внутри зародился страх, что магу не понравится это.
Алек сел на край кровати.
Комнату освещала только настольная лампа, остальное освещение исходило из-за окон. Алека покрывал свет уличных фонарей и луны, тени закруглялись вокруг его рук и небольших выемок ключиц, его гладко блестящего торса, обнаженного до тонкой линии джинсов. На плоской поверхности живота красовались руны, а вокруг ребер извивались серебристые шрамы старых. Голова наклонена, волосы черные, как чернила, а светящаяся бледная кожа белая, как бумага. Он был похож на ангельское произведение искусства.
Магнус множество раз слышал, как создавались нефилимы. Но, должно быть, они упустили ту часть, где говорилось: «И спустился с высоты Ангел и дал своим избранникам фантастический пресс».
Алек взглянул на Магнуса, и его губы приоткрылись, будто он собирался что-то сказать.
— Прости… — пробормотал Алек.
— О чём ты говоришь? — спросил Магнус.

[Shadowhunters Big Bang]

Алек выглядел подавленным и смущённым, но всё же сумел раскрыть свою страшную тайну невинности.
— Ох, — выдохнул Магнус, — так вот в чём дело. Что же ты раньше не сказал? Я бы…
Магнус хотел сказать, что он бы ни в коем случае не стал так варварски напирать, но Алек расценил это немного по-своему. Его лицо исказила гримаса боли и отчаянья и он заозирался, по всей видимости ища свою футболку.
Резко вскочив на ноги, чуть не отдавил лапу Председателю, который, потягиваясь, медленно вылезал из-под кровати.
— Алек, в чём дело? — Магнус вскочил следом. — Постой. Объясни мне толком, я не понимаю.
Алек остановился в дверях и схватился за косяк, сжимая его, словно это могло удержать на краю пропасти, в которую он собирался.
— Ты же сам сказал…
— Да что же я такое сказал?
Магнус выглядел действительно растерянным.
— Если бы я сказал раньше… ты бы не стал. Не стал со мной…
Магнус выдохнул. Всегда проще, когда врага знаешь в лицо.
— Глупый нефилим, — маг подошёл к Алеку и заглянул ему в глаза. — Если бы я знал, что я у тебя первый, то не стал бы так форсировать события. Вовсе не то, что ты успел себе надумать.
Алек неверяще уставился на него.
— И прости, — Магнус поджал губы, — но футболку я твою сжёг. Уж слишком страшная была.

Они уже встречались какое-то продолжительное время, и Алеку теперь порой казалось, будто и не было той страшной ночи, когда он бежал к Магнусу Бейну, чтобы предупредить его.
Магнус уже достаточно хорошо знал Алека, чтобы понимать, что в нём сталкивались и бушевали противоречия, и поэтому старался эту тему никогда не поднимать, иначе на весь день, а то и следующий тоже, Алек впадал в грусть-тоску. Поэтому на темы верности Конклаву, гонения нежити и некоторые другие было наложено табу.
Они встречались урывками, и Алек никогда не оставался с ним до утра, приходя под покровом ночи, и под ним же исчезая. Оба понимали, что играют в опасные игры. Оба понимали, чем всё может закончиться в любой момент.
Магнус лежал в постели вместе с Алеком: в одежде, развалившись на кровати одним ленивым днем. Это был один из тех немногочисленных дней, когда Алек имел возможность сбежать к нему при свете дня. Сейчас он смеялся, запрокинув голову назад, и знаки, которые Магнус оставил на его горле немногим раньше, отчетливо были видны.
Конечно он сотрёт их одним движением руки чуть позже, когда Алеку нужно будет идти, но сейчас он любовался ими.
Магнус улыбнулся, поймав взгляд голубых глаз.
— Знаешь, ты потрясающий парень. Ты здесь всего десять минут, а я уже оставил тебя без половины одежды.
Алек снова засмеялся, а Магнус продолжил, подползая и вклинивая своё колено между его икр.
— Не хочешь расстаться и со второй половиной?
— Мне скоро уходить, так что лучше я побуду в обществе Мяо, раз ты не можешь держать свои руки при себе.
Алек повернулся на живот и свесился с кровати, скребя короткими ногтями по ковру, чтобы привлечь к себе Председателя. Из-под дивана вылезла когтистая лапа и попыталась сцапать ладонь Алека.
— Ах, вот ты где, — улыбнулся Алек.
Но тут кто-то схватил его за ногу и затащил обратно на кровать. Кто-то.
Магнус вжал его в одеяло, упираясь коленом между его ног и нависая сверху. Алек повернул голову, прижимаясь щекой к шёлковой простыни, и его лицо больше не выглядело весёлым. Он выдохнул слишком громко для того, кто говорил, что не заинтересован в этом.
Магнус принялся совершать поцелуи-похождения по каждому из позвонков его спины, и Алек снова вздохнул и задышал чаще, когда маг достиг поясницы.
— Ты точно всё ещё не хочешь расстаться со своими штанами? — издевательски уточнил Магнус, поглаживая его ягодицу.
— Точно.
Алеку нравилось, как Магнус был с ним немного груб или проявлял силу. Они оба были совершенными бойцами, но иногда им обоим хотелось быть жертвами. И в обществе друг друга они могли позволить себе слабость. Покорность.
Алек повернулся на спину и посмотрел на Бейна, который стоял на коленях выпрямившись и разглядывая его. Он напряг пресс и сел, чтобы обхватить руками его бёдра и поцеловать низ живота. Лайтвуд снова поднял взгляд снизу вверх на Магнуса и, увидев, что тот смотрит снисходительно, улыбнулся этой игре.
— Что ты делаешь сегодня ночью? — спросил он покорно.
— Думаю, — сказал Магнус, скользнув большим пальцем по губам Алека, — что меня можно уговорить освободить мой график.
Но ночью Алек не вернулся.
До рассвета Магнус так и не смог сомкнуть глаз, придумывая для себя сотни и тысячи причин почему нефилим не смог этого сделать. И почему-то большая часть поводов была ужасной.
Он ворочался, вставал и снова ложился, а потом снова вставал, пытаясь отвлечь себя работой. Несколько раз порывался пойти искать Алека и, в конце концов не выдержав, достал из шкафа ту самую чёрную футболку, от которой когда-то избавил Алека, чтобы сейчас отследить его.
Алек был в Институте.
Наверное, это должно было успокоить Магнуса. Алек в Институте, Алек дома, значит с ним всё в порядке. Но тут на ум подоспело около трети из ранее придуманных причин почему это не хорошо. Например, Сумеречные охотники могли узнать об их связи и теперь пытали Алека, выведывая, где прячется маг.
Магнус потянулся к телефону, раздумывая над тем, чтобы хотя бы написать смс. Дрожащей рукой он листал контакты, захлёбываясь пустотой, которая голодным зверем неожиданно кинулась на него и теперь, смакуя, медленно обгладывала. Алек. Алек. Алек. Казалось, что воздух звенел и сердце уже давным-давно было не на месте.
Но что, если этим он сделает только хуже Алеку?
Магнус зашвырнул телефон в другой конец коридора и привалился к дверному косяку. Родные стены неожиданно душили. Неизвестность скребла когтями по спине.

Алек и ещё один Сумеречный охотник выслеживали тварь. Демон, что пролез в их мир, теперь оставлял за собой гору трупов, и это в любой момент могло привлечь внимание прессы.
Несколько активированных рун, и вот Алек, ступая абсолютно бесшумно, оттолкнулся от поеденного временем асфальта и запрыгнул на металлический балкон второго этажа. Генри должен был зайти с главного входа, а Алеку достался пожарный выход. Хорошо, что его руки защищали перчатки: не хватало ещё оцарапать ладонь о поеденные коррозией перилла и подхватить столбняк. Он быстро поднялся до девятого этажа и нарисовал отпирающую руну на оконном переплёте. Подцепив пальцами раму, он поднял половину вверх и, пригнувшись, аккуратно пробрался в квартиру, оказавшись на кухне.
Связи между убитыми не было, поэтому Алек не знал на кого охотился, но на самом деле это его не очень смущало, потому что любой демон без башки — мертвый демон.
Он оглядел кухню: обычная дешёвая кухня, в меру загвазданная и убитая, с одним холодильником и унылым чайником на плите. Всё остальное, должно быть, пряталось в ящиках или шкафчиках, на одном из которых стоял еле живой цветок.
Какие-то звуки донеслись из комнаты, и Алек, шепнув мечу его имя, медленно двинулся туда.
В комнате было темно: свет не горел, а лампочка в фонаре на улице, похоже, была разбита. К тому же небо застилали облака, так что даже лунного света не было. Но у него была активирована руна зрения, поэтому он смог разглядеть демона, питающегося человеком.
Алек бросил взгляд на входную дверь.
«Где Генри?» — пронеслось у него в голове.
Демон стоял к нему спиной и пока не видел, но в любой момент мог обернуться. Алек не стал ждать Генри. Напал.
Когда Алек оказался ближе, он понял, что весь демон кишел чем-то. Из его рук свешивалось что-то длинное и виляющее, словно дождевые черви, только гораздо толще и больше, и они тянулись в сторону Алека, желая его потрогать. Такие же выглядывали и из-за его рёбер, и вообще, Алек не был уверен, что у демона была плоть, скорее только скелет, черви и шматки кожи да жил.
Алек взмахнул мечом, желая отрубить мерзости голову, но тут половина тела отделилась самостоятельно и прыгнула на него. Лезвие только слегка разрезало кожу на боку у второй половины, и оттуда потекло что-то чёрное и безумно зловонное.
Труп женщины упал на пол, ведь больше его никто не держал. У раненой половины не было рук, вместо них были только культи. Она медленно повернулась к Алеку и разинула свой гигантский рот. Вообще всё что было на голове — это рот. Ни глаз, ни носа, ни волос, только один огромный рот на всю голову.
Вторая же часть, весьма шустрая и гораздо меньше, что всё это время сидела на спине у первой и была его руками, глазами и всем остальным, взобралась на Алека и изрыгнула на него чёрную массу.
Алек попытался скинуть с себя демона. Он уже давно выронил меч и боролся теперь только руками, но тварь цепко сидела на его плечах.
Когда чёрная масса попала Алеку на лицо, он вскрикнул и со всей дури ударился спиной о стену, в попытке отпрянуть. Она разъедала ему лицо! Тварь тут же перепрыгнула на вторую половину и что было дальше Алек не видел. Обезумев от боли, он пытался стереть со своего лица этот адский кисель, который продолжал стекать по нему всё ниже и прожигать до самых костей. Он орал, метался по комнате, слепо ударяясь о мебель и в конце концов без сознания рухнул на пол.
В себя пришёл в лазарете. Жуткая боль и темнота — всё, что он чувствовал. Его глаза были замотаны бинтами, пострадала правая щека, подбородок, шея и грудь.
Алек поднял дрожащую руку и осторожно ощупал своё лицо. По всему выходило, что значительного куска волос не доставало, а поражённые участки были закрыты.
— Здесь есть кто-нибудь? — тихо спросил он.

[Shadowhunters Big Bang]

Похоже, что он был один.
Алек не знал, сколько прошло времени, но наконец послышался стук каблуков, по которым он безошибочно определил Мариз Лайтвуд.
— Алек, — Мариз вошла в палату. — Ты пришёл в себя?
— Где я?
— Ты в лазарете. Сюда тебя доставил Генри.
Мариз медленно подошла к окну и остановилась там, скрестив руки на груди. Хоть Алек и не видел её, но знал точно, что так оно и было.
— Он в порядке? — Алек беспокоился.
— Он вовремя понял с чем имеет дело и успел принять меры. Убив демона, он доставил тебя в Институт. К сожалению, поражения оказались слишком велики, и руна справилась не до конца.
— Я хочу в свою комнату.
— Хорошо, я поговорю об этом с врачом. Поправляйся Алек.
Иногда Алеку казалось, что когда-то его матери дали очень важную роль, и она так старалась вжиться в неё, что так навсегда в ней и осталась. Она не была бесчувственной — это он знал. И скорее всего она страшно перепугалась, когда увидела его таким и, возможно, наедине с собой, или пока он был без сознания, дала волю своим чувствам.
Но сейчас Мариз Лайтвуд снова была главой Института.
Алека перевели в его комнату, и он смог вставать с кровати, потому что ориентироваться здесь даже с закрытыми глазами не составляло труда.
Он лежал в кровати, когда вдруг почувствовал дуновение ветра, а следом и чьё-то присутствие.
— Кто здесь? — он приподнялся на локте и повернул голову в сторону шума.
— Алек…
Голос Магнуса был полон боли и ужаса.
— Магнус?
Алек быстро сел на кровати и протянул руку, чтобы взяться за спинку и встать.
— Как ты… Тебе нельзя здесь находиться, Магнус! — зашипел он.
Магнус пропустил его слова мимо ушей, на вмиг ослабевших ногах подходя к слепому изуродованному Алеку.
— Что с тобой случилось, ангел мой?
Он протянул руку и аккуратно коснулся бинтов на его глазах и хирургических пластырей на шее. Алек перехватил его руку и сжал.
— Я оплошал на миссии, — он отвернулся, словно мог видеть Магнуса, а Магнус его. Ему было стыдно, что он допустил это.
Не спрашивая разрешения, Бейн нашёл конец бинта и уже хотел развязать, но Алек остановил его. Он боялся, что его внезапное исцеление вызовет слишком много вопросов и привлечёт ненужное внимание. А поскольку никому кроме мага не под силу такое…
— Не надо.
Маг разозлился.
— Не всё ли равно!? Алек, прошу тебя, — Магнус взял обеими руками его кисть и поднёс к губам, чтобы поцеловать каждую сбитую костяшку. — Пойдём со мной.
Алек заплакал бы, если бы только мог. Но он не мог, а чувства душили всё сильнее. Он осторожно уткнулся лбом в плечо Магнуса.
— Я Сумеречный охотник, Магнус. Пойти с тобой — значит отказаться от себя.
— Дай мне хотя бы взглянуть, —он нежно провёл ладонью по его затылку. — Дай мне посмотреть в твои глаза.
Алек выпрямился, и Магнус принялся бережно разматывать бинт. И когда он окончательно снял его, ему пришлось на секунду отвернуться, чтобы сдержать подступившую вмиг тошноту.
— Что… Так всё плохо? — тихо спросил Алек.
— Нет, нет, что ты. Всё… нормально, — поспешил успокоить Магнус. — Ужасно нормально. Фреди Крюгеру никогда не достичь твоих высот.
Алек рассмеялся.
Алек любил в Магнусе эту черту — он не переставал шутить даже в такие моменты.
Даже если бы Алек попросил его, он всё равно не стал бы описывать то, что увидел, потому что это было слишком ужасно даже для него.
Он накрыл ладонью его глаза и сжал за плечо, чтобы не вздумал вырываться. Почувствовав, что Магнус колдует, Алек дёрнулся.
— Что ты делаешь? Зачем! Они же…
— Мне всё равно, — перебил его Магнус. — Не собираюсь жертвовать твоими глазами в угоду сохранности своего инкогнито. Я прожил достаточно, Александр. Конечно, я повременил бы со смертью, но… Я не прощу себе, если оставлю тебя слепым.
Магия искрила, стягивая кожу и заставляя появляться новую. Она снимала боль и постепенно восстанавливала разрушенный хрусталик глаза, повреждённый зрительный нерв и мышцы. Радужка постепенно снова становилась голубой.
Алек снова посмотрел на него. Всё ещё была изуродована щека и всё, что было ниже, но это была такая ерунда. Алек смотрел — и это было главное.
А потом Магнус ушёл.
Алек сидел на кровати и ждал, когда к нему придёт Мариз. Он позвонил ей и попросил об этом пятью минутами ранее. Правда, понятия не имел, что сказать, и чем дольше ждал, тем меньше уверенности было.
Мариз вошла без стука и, увидев Алека, тут же прикрыла дверь. Она прижалась к ней лопатками, спрятав руки за спиной, молча разглядывая его. На её лице Алек видел столько эмоций. Удивление сменилось радостью, и её глаза заблестели от слёз, но потом она прикрыла рот рукой, её брови взметнулись вверх словно в ужасной догадке.
— О, Алек… — прошептала она и подошла к нему, чтобы обнять.
Алек поднялся, и они обнялись. Мариз прижимала его к своей груди, рвано поглаживая по голове и шептала:
— Это ведь руна помогла? Алек, скажи, что это была руна.
— А знаешь, — она отстранилась от него, держа за плечи и оглядела его лицо. Алек видел её мокрые ресницы. — Это всё не важно. Главное, что ты живой.
Она снова обняла его и всхлипнула.
— О, Ангел, я так рада, что ты видишь. Я так испугалась, когда Генри доставил тебя сюда. Я думала, что… Не важно.
Мариз выпрямилась, быстро стёрла слёзы с щек и улыбнулась.
— Поправляйся, хорошо? — её рука съехала по руке Алека вниз и сжала ободряюще ладонь. — Я зайду к тебе попозже. Думаю, тебе стоит встретиться с Изабель, она будет безумно рада увидеть тебя. Всё это время она не находила себе места.
Некоторое время после Алек продолжал нервничать и постоянно был напряжён, ожидая расспросов и допросов, но их не было. Кажется, всех убедило, что ему помогли руны.

В комнате было темно, единственным освещением была толстая внушительная свеча, стоявшая на столе, но и та была в гостиной, и её свет еле-еле долетал лишь до входа в спальню. Магнус спал в одиночестве на спине, раскинув руки. Его бокал давно был пуст и был в таком же одиночестве, как и хозяин, стоя в гостиной на столе. Маг наверняка давно видел сны, Мяо тоже где-то спал, и лишь Алек бодрствовал. Он плеснул себе вина и залпом влил в рот, прежде чем опустошённое стекло оставить и наконец пойти в спальню.
Алек оглядел Магнуса: его лицо было умиротворённым, одеяла сползли до талии, оставив живот голым. Казалось, что ничего не тревожит.
Он быстро разделся до боксерок и забрался в постель, надеясь не разбудить Магнуса, и, если и не уснуть, то хотя бы полежать рядом ещё несколько часов, прежде чем вернуться в Институт. К сожалению, он не рассчитал, что Председатель Мяо будет прятаться под одеялом. Локоть Алека опустился прямо на хвост кота, Председатель завопил и бросился с постели, в результате чего Магнус сел, мигая.
— Что происходит?
— Ничего, — ответил Алек, проклиная про себя всех котов. — Я не мог уснуть.
— Иди ко мне, будем не спать вместе.
Магнус потянул его за руку, и он сполз пониже, устраивая голову на его груди. Уже ставшим привычным жестом, маг погладил его щеку, провёл пальцами по виску и остановился чуть выше. Посыпались искры и заструилась магия.
Несмотря на то, что уже прошло достаточно времени, Магнус всё продолжал восстанавливать лицо Алека, и последний день он трудился над пострадавшими волосами, которые никак не хотели снова расти.
Прикрыв глаза, Алек лежал неподвижно, слушая успокаивающий ровный стук его сердца. Что-то перехватило ему горло. Так происходило всегда, когда Магнус был рядом. Как будто боль и тоска, живущие в сердце, собирались в пузырь и застревали в горле, мешая сказать что-то важное, что-то настоящее…
— Магнус, — прошептал Алек, — мне нужно тебе кое-что сказать.

[Shadowhunters Big Bang]

— Ну, — Бейн хмыкнул, скосив на него глаза, — я вроде никуда не убегаю.
— Когда я… — Алек вздохнул и высвободился из его рук. Он сел, и Магнус мог видеть лишь его спину и торчащие в разные стороны волосы.
— Когда демон лишил меня зрения — я испугался.
Магнус приподнялся на локте и положил руку на спину Алека, чтобы приободрить.
— В этом нет ничего плохого. Любой бы испугался, Александр.
— Нет. Я испугался вовсе не темноты. Но в этой темноте была одна мысль, которая, казалось, заставляла меня медленно умирать снова и снова. Мысль о том, что я больше тебя не увижу. Что ты ждёшь меня и будешь ждать, но я не приду, и ты не узнаешь, что со мной произошло. И, возможно, ты бы подумал, что я бросил тебя и сбежал. Что предпочёл тебе Сумеречный мир. Но… на самом деле я не хочу выбирать. Ты и Сумеречные охотники — кем я являюсь, занимают в моём сердце одинаковое место, как я могу выбрать какую часть сердца вырвать?
Алек обернулся.
— Магнус, что мне делать с тем, что я люблю тебя? И с тем, что я знаю, что когда-нибудь мне придётся выбирать.
Маг молчал. Он не знал, что сказать на это. Не знал, когда Эдмунд спрашивал его об этом. Теперь спрашивал Алек, но он всё ещё не нашёл ответа на этот вопрос.
«Я был рожден воином и был рожден быть с ней. Скажите мне, как примирить эти две вещи, потому что я не могу!»
— Магнус? — Алек смотрел на него в абсолютной растерянности и ждал ответа. Его глаза, должно быть, блестели от слёз.
Магнус встал на колени, чтобы быть ближе к нему. Он обнял его за шею и взял его руку, чтобы положить себе на сердце.
— Я сделаю всё, чтобы тебе никогда не пришлось выбирать, Алек, — убедившись, что он смотрит ему в глаза, продолжил: — Потому что я тоже люблю тебя, Александр Гидеон Лайтвуд.
Магнус осторожно приблизился и коснулся его губ своими. Алек почувствовал, как он двинулся вперед, скольжение рук Магнуса вокруг, чтобы стабилизировать его шею, и он был на вкус как всегда: и сладкий, и горький, и знакомый. Алек приоткрыл рот, задыхаясь, не зная, как дышать и дышать ли вообще.

Магнус проснулся с медленным золотистым светом полудня, пробивающимся в окно, и спящим на его голове котом. Иногда Председатель Мяо выражал свою привязанность вот таким неподходящим способом. Магнус нежно, но очень решительно распутал кота из волос, чтобы крошечные коготки не нанесли ещё больше ущерба, когда он выгонит его с нагретого местечка. Кот вырвался из рук с длинным печальным криком кошачьего беспокойства. Постояв на подушке и, очевидно, полностью оправившись после испытания, Мяо спрыгнул с кровати, приземлившись на пол с мягким стуком, и с боевым кличем бросился к миске.
Алека не было. Это было не удивительно, но Магнус всё же с грустью провёл ладонью по пустой подушке, уже прохладной и растерявшей всё его тепло. Он смотрел на смятый золотистый шёлк и думал о том, что сколько бы времени ни прошло, он никогда не будет готов потерять его.
Их ночной разговор пробудил в нём воспоминания и мысли, которые меньше всего он хотел бы иметь в своей голове. С тяжёлым сердцем он вылез из кровати и, накинув халат, побрёл на кухню, где Председатель Мяо уже собирался устроить восстание из-за пустой миски.
Магнус щёлкнул пальцами: появилась вторая миска с молоком, а в первой корм. Себе же он «заказал» кофе методом пуровер из вида кофе «Либерика»: хотелось острого и горького вкуса.
С ним он вышел на балкон и уселся на сочно-жёлтый диван, который вроде как должен был своим цветом поднимать настроение.
Он был верховным магом Бруклина и веками был могущественнее, чем могли только мечтать не только смертные, но и большинство из Нижнего мира. Он не нуждался в защите, и ни в чьей помощи, и, конечно же, он мог в любую секунду бросить всё это и открыть портал в какую-нибудь Гватемалу. Майя, экзотика, влажные тропические леса, настоящие индейские и шаманские ритуалы. Конечно он мог бросить Бруклин и погрузиться с головой в местные обычаи и побывать на поражающем воображение яркими красками и необычными традициями языческом празднике. И никто бы не смог его там найти. А потом, спустя пару десятков лет, когда фанатики из Сумеречных охотников вымрут, он бы вернулся и продолжил наслаждаться благами цивилизации: снова устраивать вечеринки, крутить интрижки с вампирами и соблазнять фейри. И, может быть, на одну из таких вечеринок заглянули бы охотники. И кто-то из них, возможно, напомнил бы своими яркими голубыми глазами одного бесшабашного юнца, как-то давным-давно ворвавшегося в этот клуб. И, может быть, это оказался бы сын Алека или его дочь. Если, конечно, сам Алек дожил бы до этого времени.
По телу Магнуса прошла неприятная дрожь.
По-прежнему молодой, он бы производил такой же эффект, как и сейчас, как и всегда, оставляя незабываемые впечатления после встречи с собой. С молодым лицом и стройным красивым телом, потому что время никогда не имело власти над ним.
И однажды, увидев голубые глаза незнакомого охотника, Магнус бы вспомнил об Алеке. Возможно, к тому времени чувства уже немного запылились, ведь Магнус очень старался бы забыть Алека, отправляясь в Гватемалу и наверняка ему бы это удалось за столько лет. Но вот вернулся, вспомнил и захотел увидеть.
Получить прощение? Чтобы сны, уже такие редкие, но всё же до сих пор посещающие, сны о предательстве, наконец оставили его. И Алек наверняка простил бы его, а как иначе? Конечно бы простил. Простил, если бы седина не тронула его виски и ясный взгляд глаз, когда-то укравших сердце мага, не поизносило время. Если бы Магнус не оставил его тогда, безжалостно разбив сердце. Если бы не обрёк на годы печали, если бы только Алеку не пришлось тосковать всю свою жизнь, не в силах забыть. Просто потому, что он не мог полюбить никого другого. Если бы только…
Если бы Магнусу пришлось сейчас говорить, то он не смог бы издать ни звука. Картина предстала настолько ужасающая, настолько она душу драла, что всё тело онемело.
Магнус понял, что в глазах скопились слёзы. Он сморгнул, шмыгнув носом, и поставил, так и не отпив, кофе на столик.
Он мог бы сделать так. И, конечно, он жалел бы. Жалел бы каждый гватемальский день каждую секунду и, вернувшись, снова бы скрывался, только уже по другой причине. Потому что снова посмотреть в голубые глаза значило бы признаться, что он сбежал и бросил его.

Алек стоял в кабинете главы Института, сцепив руки за спиной и молча играл желваками.
— Нам не помешает поддержка Моргенштернов, — говорила Мариз Лайтвуд, сидя в кресле за письменным столом. — Они занимают хорошее положение, к тому же Валентин Моргерштерн близок с консулом и имеет на него некоторое влияние. Алек, — она поднялась из-за стола и подошла к нему, — скажи что-нибудь.
— Я уже сказал, и с тех пор ничего не изменилось. Я не женюсь.
— Но ты даже её не знаешь! — Мариз попыталась коснуться его, продолжая говорить. — Кларисса Моргерштерн…
— Какое мне дело до того, как её зовут? — Алек скинул руку матери и сделал шаг назад. Его густые брови были сдвинуты, а глаза потемнели, словно надвигался шторм, и весь вид его абсолютно точно показывал, что затея эта ему совершенно не нравится.
— Почему ты так упрямишься? — удивилась Мариз. — Помню, раньше тебе было всё равно, и ты готов был на благо семьи…
— Я передумал, — рявкнул Алек и скрестил руки на груди, защищаясь.
— Я поняла бы твои возмущения, влюбись ты уже в кого-то, но на сколько я вижу…
— О, постой, — Алек снова перебил её, подняв одну руку. — То есть мне надо влюбиться, чтобы ты не принуждала меня к браку?
— Алек, — подняла брови Мариз, — почему ты нападаешь на меня? Я желаю тебе добра. Клэри — замечательная девушка.
— Но я. Не люблю. Клэри.
Он вылетел из кабинета пулей и понёсся по коридорам на выход. Ему хотелось поскорее выбраться из Института. Его стены, воздух и атмосфера неожиданно вызвали в нём чувство тошноты.

Магнус вскочил с кресла, роняя стакан, когда Алек неожиданно распахнул дверь в квартиру. Казалось, что он был торнадо. Пылающий гневом торнадо.
Алек остановился посреди гостиной, уперев руки в бока. Его ноздри раздувались, грудь вздымалась, и он не переставал кусать губы.
— Боже, Алек, что случилось? — Магнус аккуратно подступился к нему.
— Ничего!
Он принялся ходить по гостиной туда и обратно, а Магнус стоял в центре и вращался по кругу вслед за ним.
Председатель вернулся с балкона. Он шёл прямо через тюль, как ледокол прокладывает себе путь, и невесомая ткань медленно тянулась вслед за ним, поднимаясь по морде и, в конце концов, заканчиваясь и цепляя его хвост, прежде чем вернуться в исходное положение.
Алек остановился, потому что кот решил, что самое крутое место именно на этом участке ковра и бухнулся туда без раздумий. И нефилиму пришлось пересмотреть свои планы и маршрут, потому что Председатель пересматривать свои явно не собирался.
Алек откинул голову и тяжело вздохнул.
— Мама хочет женить меня.
— О…

[Shadowhunters Big Bang]

Выражение лица Магнуса было весьма красноречивым.
Алек посмотрел на него, так и не дождавшись ничего больше.
— «О»? — переспросил он. — Это всё, что ты можешь сказать?
— Ну, на сколько я знаю, если ты не смог переубедить Мариз Лайтвуд, то уже ничто не сможет. В конце концов брак — это не так ужасно…
Алек неверяще уставился на мага. Он стоял к нему спиной, о чём-то размышляя.
— Тебя что, это совсем не волнует?
Магнус стёр со своего лица лишние эмоции и повернулся к нему со слабой вымученной улыбкой.
— Какая разница, что я думаю, Алек. Важнее, чего хочешь ты. Это твоя жизнь и твой брак, и не мне говорить тебе, что делать.
Алек отрыл рот, но потом закрыл его, нахмурившись.
— Не говори так, словно это уже случилось.
Маг поджал губы и опустил голову, принимаясь нервно вертеть кольцо на среднем пальце.
— Магнус. Это звучит так, будто тебе всё равно.
Магнус поднял грустные глаза.
— Мне не всё равно, — хрипло ответил он. — Конечно, мне не всё равно. Я не хочу, чтобы ты женился.
Алек подошёл к нему и взял за руки.
— Тогда я не женюсь.
Он поцеловал его, желая сказать этим: я здесь, я с тобой, и я люблю тебя.
А потом они играли в горячие игры. Горячий Алек, смятые одеяла и властный маг.
Бейн, не жалея, использовал магию, и искры летели с его рук, заставляя Алека улыбаться от того, что он вытворял.
Маг сам избавил себя от рубашки, оставшись только в домашних шёлковых штанах, и Алек глядел на него голодным взглядом. Он стоял на коленях на постели, и его ноги утопали в одеялах, а руки были сцеплены за спиной. На нём были только боксёры в обтяжку и руны, чёрными кошками извиваясь на теле. Магнус неспешно обходил кровать по периметру, периодически щёлкая пальцами. И каждый такой щелчок Алек ждал с нетерпением и сладким предвкушением, когда магия лёгким огоньком обожжет его кожу.
Магнусу нравилось крепкое тело Алека. Его мощные бёдра, которые помогали бегать так быстро и прыгать так высоко, а ещё, конечно же, бить. Бить так, чтобы с одного удара вынести дверь. Нравился живот, с хорошо выделяющимися мышцами. Он казался таким сильным, но Магнус знал, каким он был на самом деле беззащитным и открытым, когда Сумеречный охотник позволял себе расслабиться. И в такие моменты Алек был прекрасен и волнующе уязвим.
Бейну нравилось водить ладонью по его груди. По мужественной волосатой груди. А ещё…. А ещё указательным пальцем разглаживать густые чёрные брови, такие хмурые и часто сдвинутые.
Прекрасное тело Алека Лайтвуда и ещё более прекрасная душа. Моменты, такие короткие и ничего не значащие, но только не для Магнуса: водить пальцами по его царапинам и синякам, смотреть, как он поднимает ногу, сгибая её в колене. Пятка скользила по простыне, и нога Алека снова возвращалась на матрац, падая. Как выгибался он, пытаясь достать до его губ, как тяжело и жарко дышал с хрипом, как закрывал глаза, как сжимал губы, и как дрожало его тело.
И всё это было и оставалось только для Магнуса Бейна.
Кожу на спине обожгло. Алек втянул воздух носом и прогнулся назад, смотря на Магнуса из-под бровей и сжав губы. Щелчок, и Бейн «обласкал» его шею совсем не жалея. Магия пробежалась по чёрной руне и устремилась вверх, обжигая щёку. Алек отвернулся, словно от пощёчины, и лишь крепче сжал свои пальцы за спиной и опустил голову. Всё его тело было напряжено, ожидая следующего нападения. Мучительно сладкого болезненного нападения.
Магнус улыбнулся, наслаждаясь картиной, и взмахнул рукой, награждая за покорное молчание. Алек дёрнулся от жгучей волны, пробежавшей по его обнажённому животу, и охнул, поднимая глаза на мага. Подождав, пока боль стихнет, он разжал зубы и выдохнул растянутое и хриплое «ха».
Лицо Бейна было спокойным и лишенным эмоций, но кошачьи глаза горели ярко как никогда. Он зашёл Алеку за спину и опустился на колени на постель, наклоняя его к себе.
Алек доверительно откинулся назад и прижался плечами к груди Магнуса, расположив затылок на его плече. Маг ласкал его тело неторопливыми поглаживаниями, и он прикрыл глаза, ощущая под собой стальные мышцы его груди и зная, что у Магнуса крепкие руки, в которые он сможет упасть, если только захочет. Руки, которые смогут удержать его. От этих мыслей становилось жарче.
Пальцы с накрашенными ногтями пробрались под резинку боксёров, и Алек приготовился почувствовать что-то иное. Но они тут же вынырнули и продолжили дальше исследовать его натруженное тело, оставив желание так и висеть дамокловым мечом.
Магнус прижался сзади, Алек сполз ещё ниже, и маг склонился, заглядывая ему в глаза.
Ему хотелось сказать так много. Хотелось сказать, как бесит только мысль о том, что он может жениться. Как чуть не впал он в бешенство от этой новости. И как хотел бы, чтобы Алек был и оставался только его.
Алек приглашающе открыл рот и поднял подбородок, жажда поцелуя, и Магнус прошептал ему, склонившись так низко, что практически коснулся губ.
—Ты же никуда не спешишь?
Алек с рваными хрипами выгибался, подставляясь под волшебные руки. Сползший уже так низко, что практически головой лежал на его коленях. Сползший так низко в охоте за его руками.
Магнус делал всё молча, сменяя нежность своих рук обжигающей магией, и Алек, не зная, что следующее на очереди, кусал губы и томился.
Бейн завязывал его нутро в тугой узел страсти и, в конце концов, они подошли к началу кульминации в этой пьесе. Он снова поставил его на колени, прижимаясь всем телом сзади, и медленно, очень медленно, стянул с него боксёры.
Алек прикрыл глаза.
В сегодняшних толчках чувствовалась злость и боль, и ещё невероятная любовь — Алек знал. Он сдерживал свои стоны, стиснув зубы, и даря им обоим волшебную тишину, в которой оба так нуждались. В ней слышались только шлепки от соприкосновения тел и тяжёлое дыхание. Никакой фальши, никакой наигранности.
Алек сдался на милость своему богу. Ангел, которого Магнус поставил на колени. И он желал этого. Желал синяков на коже и даже боли от слишком сильных толчков. Он хотел почувствовать себя его. Его. Потому что только он теперь имел над ним власть, и только ему Алек был готов отдать себя полностью. И если бы только в мире существовала руна, означающая Магнуса, то Алек, не задумываясь, начертал бы её на своём сердце.
Он склонил голову и смотрел на то, как короткие ногти всё глубже и сильнее врезались в его живот: Магнус держал его, обхватив поперёк левой рукой. Волосы упали на лицо Алека и теперь с каждым толчком вздрагивали и колыхались.
Магнус грудью прижимался к сильной спине, и Алек чувствовал его дыхание где-то на загривке. Он был в нём и был до упора и теперь двигал бёдрами, чуть скользя по влажной от пота коже. Испарина редкими каплями скатывалась по ним обоим.
Никогда Магнус не думал, что просто секс когда-нибудь перестанет быть таковым и станет чем-то большим. На столько большим, что больше будет походить на ритуал, на признание в любви и в испытываемой боли тоже. Не думал, что невинность может быть намного горячее оргий. Но с Алеком убеждался в этом каждый раз. Каждый раз снова и снова теряя голову.

В последнее время Магнусу снились кошмары, и он просыпался весь в поту и с безумным взглядом. Снился ему Аликанте — город стекла, весь в крови.
В такие моменты Бейн сглатывал комок ужаса, вставший в горле, укрывал сбившимся в ноги одеялом Алека и обнимал, прижимаясь. Он успокаивал его. Но лишь до следующего ночного кошмара.
Не выдержав, Магнус написал Катарине огненное письмо, и уже этим же днём они сидели на его балконе.
Катарина удобно расположилась в углу дивана, подложив под спину одну из подушек и устроив на своих коленях Председателя Мяо, в последнее время явно страдающего от дефицита ласки.
— О, ради всего святого, — сказала Катарина, выслушав Бейна. — В чем дело, Магнус? Я еще никогда не видела тебя таким счастливым, как с Алеком. Обычно, когда ты влюблен, ты жалок. Посмотри на Камиллу. Я ненавидела ее. Рагнор ненавидел ее.
Магнус выглядел раздавленным.
— Все ненавидели ее, — Катарина продолжала безжалостно. — Она была хитра и подла. Но сейчас не об этом ведь, правда? То, что ты мне рассказал, действительно ли это стоящая причина чтобы закончить совершенные отношения? Это как заставлять кролика сожрать питона, а потом злиться, что кролик проиграл.
— Алек не кролик. Он сумеречный охотник.
— Да. А Конклав — не питон, — согласилась Катарина. — Но мы оба понимаем о чём речь. Алек не пойдёт против своих. Ты никогда раньше не встречался с Сумеречным охотником. В этом дело?
Магнус отодвинул от себя кружку и это принесло ему некоторое облегчение, потому что он больше не мог пить, а от неё несло пивом.
— В каком-то смысле, да, — сказал он, — мир меняется. Неужели ты не чувствуешь этого, Катарина? Всё уже не так, как прежде. Ты в бегах. Я в бегах… А Рагнор…
Они оба замолчали.

[Shadowhunters Big Bang]

— Ты хочешь оттолкнуть его до того, как потеряешь, — сказала Катарина.
— Ты сказала не делать ничего, что может случайно спровоцировать конец света, — сказал Магнус. — Я знаю, что ты шутила. Но это совсем не смешно, когда я не могу избавиться от ощущения, что конец света уже вот-вот наступит. Конклав ведёт свои грязные делишки, Валентин Моргенштерн почти уничтожил нас, а Алека собираются женить на его дочери. Как ты думаешь, я не преувеличил, когда обозначил масштаб моей трагедии?
Катарина с ужасом и печалью смотрела на Магнуса.
— Я не хочу заставлять Алека выбирать. Но я могу сократить этот выбор до одного пункта, — сказал Магнус.
— И что же ты намерен сделать? — спросила Катарина.
— Вычеркну себя.
— Магнус! Ты не можешь поступить так с ним! Ты подумал, что с ним станет? Ты разобьёшь ему сердце.
— Когда мои сны сбудутся? Что тогда с ним станет? Не «если», а «когда», заметь. Ему придётся выбирать в любом случае. Пусть лучше ненавидит меня, чем себя. И может быть когда-нибудь я получу его прощение.


Было раннее утро, когда в дверь Магнуса заколотили. Он ощутил это так, словно долбили по его голове. Еще два длинных звонка, и Бейн наконец-то распахнул дверь, выглядя разъяренным. Он был одет в черный шелковый халат поверх белой рубашки и твидовых брюк. Его ноги были босыми. Темные волосы спутаны, а тень щетины лежала на его челюсти.
— Алек? Что ты здесь делаешь? — удивился он.
Алек нахмурил брови и просочился между Магнусом и дверью.
— Ты что, пил?
— Тебе кажется.
Магнус растёр руки и дотронулся искрящими пальцами до своих висков, снимая похмелье, пока Алек медленно прохаживался по его апартаментам, оценивая.
Они не виделись около трёх дней, и все эти дни маг придавался размышлениям, результатом которых Алек сейчас и был не доволен.
Иногда апартаменты выглядели как большой современный лофт. Иногда выглядели как французский бордель или викторианский притон курильщиков опиума, или как будто находишься внутри космического корабля. Прямо сейчас здесь все было беспорядочно и мрачно. Стопки старых картонок от китайской еды завалили кофейный столик. Председатель Мяо лежал на коврике из лоскутов, все его четыре лапы были вытянуты вперед, будто он был мертвым оленем.
Алек поднял одну бровь и повернулся к Магнусу, явно ожидая объяснений.
— Это китайская еда, если ты о тех коробках, что валяются на столе.
— Коробки — меньшее, что сейчас меня волнует.
Алек присел рядом с Председателем Мяо.
— Например, хотелось бы знать, что ты подсунул своему коту.
— Ничего я ему не подсовывал. Может быть он решил попробовать один из коктейлей, что я приготовил, а я немного отвлёкся.
Алек попытался определить коту пульс — он прослеживался.
— Хорошо, — он поднялся на ноги и посмотрел на Магнуса, — что происходит?
Магнус очень топорно проигнорировал его вопрос и задал свой:
— Почему ты здесь в такую рань?
Алек поджал губы и сцепил руки за спиной. Так он делал, когда разговор обещал быть не очень приятным.
— Послушай, Магнус… — начал Алек. — Мне придётся на некоторое время покинуть Бруклин.
— И что же побудило тебя к этому? — спросил маг, с тяжёлым вздохом идя к рабочему столу, чтобы поискать там лак для волос. Хотя… что ему там делать?
Алек последовал за ним.
— Свадьба.
Магнуса по спине словно сам дьявол хлыстом огрел. Он принялся перебирать бумаги и переставлять склянки с места на место, хотя это не было нужно.
Не дождавшись ответа, Алек потребовал:
— Скажи что-нибудь.
— Свадебный подарок пришлю голубем.
Алек открыл рот и рвано вздохнул. Руки сами собой безвольно повисли вдоль туловища.
— Если тебя не затруднит, закрой дверь, а то у меня много работы, — попросил Магнус.
Алек спотыкаясь медленно возвращался в Институт. Казалось, что его тело принадлежало какому-нибудь тяжело больному или умирающему, потому что в нём совершенно не осталось сил. Ему казалось, что даже руку поднять не сможет. «Он ведь это специально?», — спрашивал себя Алек, но ответа не было.
Магнус сделал шаг назад и тяжело привалился спиной к шкафу. Его ноги ослабели, его руки тряслись. Он осел, неаккуратно задевая полки, и с них посыпались пузырьки, частично разбиваясь, частично закатываясь в углы и под мебель. На полу образовались разноцветные лужицы, запахло магией.
Магнус закрыл лицо руками, а потом схватился за волосы.
Конечно он все эти дни пил не от большой любви к алкоголю, а потому что никак не мог решиться на то, чтобы вычеркнуть себя из жизни Алека. И вот он пришёл такой внимательный ко всему и заботливый, и сказал о свадьбе, и у Магнуса словно пробки выбило, долбанув при этом током. Ему нечем было дышать, а Алек требовал ответа. Он не мог мысли в кучу собрать, а он стоял за его спиной и ждал. Чего он ждал? Что Магнус скажет «благословляю вас, дети мои?».
Но Магнус не порвал с ним. Не поставил точку в их отношениях, а только больно сделал и отсрочил неизбежное. И от этого ему было ещё гаже.

Алек смотрел на огонь, медленно пожирающий небольшие поленья в камине. Его руки снова были сцеплены за спиной, лицо не выражало никаких эмоций, лишь только огонь плясал в задумчиво-грустных глазах.
— Послушай, Алек, — сказала Кларисса Моргерштерн. — Я вижу, что тебе это не нравится, но поверь, я тут не причём.
Она сидела на подлокотнике дивана и смотрела на прямую спину Алека. Они находились в той комнате, где немногим ранее их родители определили за них их будущее.
— Я тоже не в восторге, — как бы между прочим сказала она.
— У тебя кто-то есть? — спросил Алек, оборачиваясь в пол оборота.
Тени от узорчатой защиты камина плясали на его лице. Его голубые глаза сейчас казались тёмными.
— На самом деле да.
Клэри поднялась на ноги и подошла к нему.
— А у тебя?
Алек кивнул, поджав губы.
— Почему ты не скажешь об этом отцу? Мне показалось, он хочет тебе счастья и не стал бы возражать.
— Да, так оно и есть. Но всегда есть исключения из правил, правда? — она подошла к камину и взяла с полки над ним шкатулку, чтобы поближе рассмотреть её. — Джонатан Эрондейл — так его зовут. Джейс… он замечательный, но наши родители…
Клэри вздохнула и вернула шкатулку на место, так и не рассмотрев.
Им двоим ничего не оставалось кроме как ждать свадьбы. Алек размышлял над тем, сможет ли он… Получится ли у него… Получится ли у них… По всей видимости нет, потому что даже мысленно вообразить это было сложно. Вообразить, что на самом деле в его руках окажется не крепкое тело волшебника и не его умелые руки будут распалять его самого. С ним в постели окажется девушка и… Алек абсолютно ничего не чувствовал к ней, что можно было бы расценить хотя бы как лёгкий интерес.
И, конечно же, он столкнулся с Джейсом. С Джонатаном Эрондейлом, то есть. Не мог не столкнуться, потому что они были примерно одного возраста, и все тренировки проходили вместе. Изабель встала в пару с Клэри, а Алеку достался Джейс.
— Клэри жалуется, что я слишком много говорю, — доверительно сообщил он ему. — Ты согласен с ней?
— Я знаю тебя пять минут, и все эти пять минут твой рот не закрывается, — улыбнулся Алек.
Глаза Джейса были как золотистый сироп, но при взгляде на них Алеку тут же вспоминались глаза Магнуса Бейна.
— У тебя интересная внешность, — Джейс продолжил болтать между атаками, — наверное девчонки так и вешаются?
Алек пожал плечами и ответил, уворачиваясь:
— Не замечал.
Почему-то у Алека Джейс создавал ощущение, что был тем самым парнем, который придет к тебе в гости и ради прикола подожжет квартиру. А сам Алек без проблем бы заправил бак вампирского байка святой водой. Что-то в них обоих было такое…
Неожиданно в зале появился ещё один парень. Он скрестил руки на груди и молча смотрел за тренировкой.
— Кто это? — кивнул Алек на него.
— Джонатан Кристофер Моргенштерн, — не оборачиваясь ответил Джейс, а потом ухмыльнулся. — Братец Клэри.
— Вы не ладите, — решил подтвердить Алек.
— Он старше всего на год, а мнит себя чёрт знает кем.
Джейс отступил назад и сделал бэкфлип, уверенно приземляясь на обе ноги. Алек подождал, пока пройдет момент показухи, и снова напал.
— А сколько тебе лет? — поинтересовался Алек.
— Семнадцать.
— Мне девятнадцать.
Джейс нахмурился и даже остановился. Он окинул его придирчивым взглядом и уточнил:
— Не врёшь?
Алек наградил его косой улыбкой.
— А так и не скажешь, — бросил в ответку Джейс.
— Жалко, что мы не познакомились раньше, — сказал Алек, касаясь рёбер не вовремя открывшегося Джейса остриём меча, — мы могли бы стать парабатай.

[Shadowhunters Big Bang]

Алек был в Аликанте уже больше недели. На самом деле Магнус надеялся на то, что он был там, а не в Бруклине, просто игнорируя его теперь, словно между ними ничего и не было. Хотя, он с ним поступил именно так. Словно ночь одну провёл, да и только. Словно Алек не заслужил других слов, кроме тех, что Магнус в ярости сказал. Никаких объяснений или попыток объяснений.
У Магнуса всё ещё была его футболка, кстати, но он малодушно боялся снова использовать её для отслеживающего заклинания. Хотя помимо футболки Алека у него ещё была зубная щётка Алека, и пижама Алека, и кружка Алека и… Просто Магнус боялся увидеть то, к чему был не готов.
На самом деле его также мучили мысли о предстоящей свадьбе Алека, и просто ужасало, что ни с кем-нибудь, а именно с Клариссой Моргенштерн. Из десятков именно она! Магнус просто поверить не мог, что это действительно происходило с ним.
Оставалось только научиться балансировать на острие иглы, потому что по всей видимости ничего другого ему не оставалось.


Изабель, Джейса, Алека и Клэри направили на миссию обратно в Бруклин. Вообще-то Алека отправили с Клэри, но он попросил взять с собой скучающую Иззи, а Клэри настояла на том, что без Джейса им не справиться.
И вот, они возвращались назад: грязные, уставшие и с переломанными костями. Конечно руна исцеления помогла в какой-то мере, потому что иначе Алека пришлось бы нести, А Клэри вообще отскребать с асфальта.
Джейс осторожно посмотрел на Алека.
— Ты еще злишься?
Алек, прислонившийся к стене лифта, сердито сверкнул на него глазами:
— Не злюсь.
— Да нет, ты именно злишься, — Джейс попытался ткнуть его локтем и вскрикнул от резкой боли, пронзившей руку.
Все тело ныло после того, как он пролетел три этажа, прошибая спиной гнилые доски, и упал на кучу металлолома. Теперь в синяках были даже пальцы.
После встречи с демоном Алек еле шёл без костылей и выглядел сейчас не лучше Джейса — весь в грязи, потные волосы свисают сосульками, и через всю щеку шел длинный порез.
— Не злюсь, — процедил он сквозь зубы. — Просто если бы ты не сказал, что дракониды вымерли…
— Я сказал, почти вымерли.
Алек вытянул палец и прорычал дрожащим от ярости голосом:
— В данном случае твоего «почти» оказалось совершенно недостаточно!
— Ясно, — кивнул Джейс. — Ладно, я прослежу, чтобы в учебники демонологии внесли соответствующие исправления. Везде, где говорится «монстр почти вымер», следует читать «вымер недостаточно для Алека, который предпочитает как следует вымерших монстров». Это тебя устроит?
— Мальчики, не ссорьтесь, — Изабель, рассматривавшая свое отражение в зеркальной стене лифта, обернулась к ним с лучезарной улыбкой. — Ну да, пришлось попотеть чуть больше, чем мы ожидали, зато было весело.
Клэри, сидевшая на полу лифта, подняла голову и посмотрела на неё, тяжело вздохнув:
— Как тебе удается при любых обстоятельствах не извозиться в грязи?
Изабель невозмутимо пожала плечами:
— У меня чистое сердце. Оно отвергает скверну.
Джейс так громко фыркнул, что Изабель обернулась к нему, нахмурившись.
— Да у тебя скверна изнутри и снаружи! — заявил Джейс, указывая на нее пальцем. Его руки покрывала корка засохшей грязи, кончики ногтей темнели черными полумесяцами.
Изабель уже собиралась ответить, но тут раздался скрежет, и лифт остановился.
— Давно пора починить, — пробормотала она, с усилием открыв дверь.
Джейс уже предвкушал, как избавится от оружия и брони и влезет под горячий душ. Алек — как доковыляет до кровати и прям так рухнет в неё. Изабель такие мысли не посещали, ну а Клэри со страдальческим видом размышляла, не поделится ли Изабель с ней шампунем и кондиционером для волос, которые были все в её собственной крови: она разбила висок и затылок.
У них было время для отдыха в Институте Нью-Йорка, прежде чем им следовало снова вернуться в Аликанте и предоставить отчёт о проделанной работе.
Алек крутил в руках телефон, размышляя над тем, чтобы написать Магнусу. Как он? Думает ли о нём? Вспоминает? Хотел бы увидеть? Или уже выкинул из сердца и исчез? Не будет ли это выглядеть слишком назойливо, если он позвонит? Он не хотел навязываться ему. Но в равной мере хотел бы знать, что между ними сейчас было. Все кончено или нет? О первом даже думать не стал и по памяти набрал его номер.
Три гудка, которые Алек ждал, показались ему безумно долгими. Наконец, маг поднял трубку. Его голос был взволнован.
— Алек?
— Магнус, — Алек выдохнул в трубку. Он и не подозревал, как, оказывается, соскучился по его голосу.
— Прости меня.
Алек замолчал, не зная, что сказать, и Магнус забеспокоился.
— Я надеюсь, ты позвонил мне не для того, чтобы сказать, что всё кончено?
— Нет, — поспешил успокоить Алек, — конечно нет.
— В любом случае… Если ты когда-нибудь захочешь это сделать, я надеюсь, что сделаешь ты это при личной встрече. Я хотел бы…
— Магнус, о, Боже, о чём ты говоришь? — Алек сел на кровати и охнул от боли, прострелившей поясницу. — Я не собираюсь бросать тебя. Ни сейчас, ни когда-нибудь ещё! И вообще, я звоню сказать, что я в Бруклине. Мы возвращаемся с миссии и, прежде чем вернёмся в Аликанте, я наделся, что смогу увидеть тебя. Я так соскучился, Магнус.
В трубке молчали.
— Магнус?
— Ты в своей комнате? — спросил Магнус.
— Э… — Алек огляделся. —Уверен, что да.
Звонок сбросился. Алек в замешательстве уставился в телефон.
Дуновение магии, и мурашки уже бегом спешили по его позвоночнику от шеи в самый низ копчика. Алек обернулся и увидел его. Мага, волшебника, колдуна. Магнуса Бейна.
Иголки нетерпения закололи его пальцы. Он медленно опустил ноги с кровати и встал, придерживаясь за спинку. Колени подгибались. Не то от того, что в костях трещины, а в мышцах гематомы, не то от того, как Магнус смотрел на него.
На верховном маге Бруклина были черные кожаные штаны и ремень с искрящейся пряжкой в виде буквы «М». Прусский мундир глубокого синего цвета, небрежно распахнутый, чтобы продемонстрировать белоснежную сорочку, отделанную кружевом.
Алеку захотелось забраться пальцами под эту сорочку и смять кружево.
Магнус шагнул к нему.
— Прости меня, Александр. Я был так не сдержан. Конечно я не…
— Просто замолчи, Магнус.
Алек в пару хромающих шагов подошёл к магу, обнял обеим руками за шею и поцеловал.
Магнус был гладко выбрит и Алек с удовольствием целовал сухими быстрыми поцелуями его лицо, варварски сминая нависшую залаченную чёлку.
Маг пылко отвечал, пока не сжал его локти, отстраняя от себя. Алек нахмурился и открыл было рот, чтобы спросить в чём дело, но Магнус опередил его.
— Скажи мне, Александр, почему я чувствую на своих губах…
Алек провёл кончиком языка по нижней губе.
— О… — он вспыхнул и, запинаясь, попытался объясниться. — Ну я... мы… я просто только вернулся и…
Магнус закатил глаза.
— Мне всё понятно.
Он оборвал Алека и взмахнул рукой, приводя его в порядок.
— Так ведь лучше? Не то чтобы я был против горячих пахнущих мужчин с сол…
Алек сделал ужасные глаза и выставил вперёд руку, прося не продолжать.
— Магнус… — он действительно похоже не умел просить, — а ты мог бы…
Магнус поднял бровь.
Алек взмахнул рукой, обозначая проблему в общих чертах.
Магнус нахмурился.
Алек сморщился.
— Ты мог бы и с переломами помочь?
Магнус улыбнулся и подошёл к нему вплотную.
— Конечно мог бы. Вам, Александр, счёт выставить сейчас или чуть позже?
— Боюсь, что тогда мне придётся начать торговать наркотиками, чтобы оплатить его, — и, чуть помедлив, добавил, склоняясь к его приоткрытым губам. — Или собой.
Они продолжили самозабвенно целоваться, переплетя пальцы рук.
— Кхе-кхе, — раздалось где-то сбоку.
Алек среагировал молниеносно, оставляя Магнуса за своей спиной и разворачиваясь к двери, у которой, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, стоял Джейс. Он улыбался и какие-то смешинки играли в его глазах.
— Я могу объяснить, — Алек выставил вперёд руку.
— Зачем? — поднял брови Джейс. — Мне и так всё понятно.
Он пожал плечами и зашёл в комнату, закрывая за собой дверь.
— Джонатан Эрондейл, — Магнус обогнул Алека и оглядел Джейса.
— Мы разве знакомы? — Джейс в ответ оглядел Магнуса.
— Я знаю твоих родителей. Семейное сходство поразительное.
— Тебе не больше двадцати, и ты не из Аликанте. Откуда ты знаешь моих родителей?
Магнус рассмеялся.
— Спасибо за комплимент, но мне немного больше чем двадцать. Я знал их, когда они были детьми, как и вы. И когда у членов Конклава ещё была ясная голова.
— Магнус, — Алек в ужасе уставился на него.
— Не беспокойся, Александр, — маг взглянул на него тёплым взглядом. — Я ещё не разучился разбираться в людях. И если Стивен и Селин остались такими, какими я их запомнил, то у Джонатана не должны быть промыты мозги.
— Ох, ради Ангела, зови меня Джейс, — скривился он.
Алек скрестил руки на груди.
— Имей ввиду, мне придётся убить тебя, если вздумаешь трепать об этом.
Джейс ухмыльнулся и тоже скрестил руки на груди.
— Если я не убью тебя первым.
Алек сдвинул брови и многообещающе посмотрел на Джейса, а потом они оба улыбнулись.
— Я рад, что вы во всём разобрались, но пока я ещё здесь…

[Shadowhunters Big Bang]

Магнус взмахнул рукой, напоминая Алеку об его просьбе.
— О, да, Магнус, спасибо. Мне остаться стоя или лечь, или…
— Погоди, погоди, — Джейс остановил его. — Я тут явно лишний.
Алек нахмурился, а Магнус, поняв о чём подумал Джейс, усмехнулся.
— Ты тоже можешь лечь, охотник, — сказал он ему.
— Ну уж нет, — Джейс выставил вперед руку. — У меня есть Клэри, и я не с…
Магнус проигнорировал его и подошёл к Алеку, который уже лёг на кровать. Он лежал на спине и не сводил с него взгляда, смотря прямо в глаза с какой-то лёгкой тоской. Магнус слабо улыбнулся ему, и оба они знали, что это была улыбка сожаления о грядущем расставании.
Бейн взмахнул руками один раз, словно желая хлопнуть в ладоши, и между ними появился искрящий сгусток магии. Он взмахнул ещё раз, разрывая его на части и распространяя обеими руками по телу нефилима.
Когда он закончил, Джейс наконец-то обрёл голос.
— Ты — маг, — сказал он. — Магнус Бейн.
А потом Джейс посмотрел на Алека:
— Конклав…
Алек вскочил на ноги.
— О… — Магнус закатил глаза, — опять Конлав.
— Они ищут его, — Джейс ждал ответа Алека. — Нужно сказать.
— Не нужно никому ничего говорить, — ответил Алек.
— Как ты можешь? Он же маг! Он нежить!
Магнус сверкнул глазами и сделал шаг к Джейсу, но Алек остановил его, обняв одной рукой поперёк груди.
— Магнус, уходи, я разберусь.
— Алек… — он поднял на него глаза. — Пойдём со мной.
Алек тяжело и шумно выдохнул. Внутри него просто всё затрещало по швам.
— Я не могу.
— Пойдём. Прошу.
— Магнус… Я не могу.
Где-то внутри у Магнуса была чёткая уверенность, что если сейчас он уйдёт без Алека, то больше его не увидит.
— Алек, — он сжал его кисть. — Я не уйду без тебя.
Алек видел уверенность в его глазах. И знал, что их отношения давно стали чем-то большим, чем само слово. Но позади него стоял Сумеречный охотник, который не разделял его взглядов.
— Ты должен, Магнус, — Алек перехватил его руку.
— Я много о чём сожалею, — прошептал Бейн. — И не хочу, сожалеть ещё и об этом. Не заставляй меня сожалеть, что отпустил тебя.
— Ты обещал, что мне не придётся выбирать.
— Я думал, что смогу отпустить тебя, но я не могу.
Алек прикрыл глаза. Его грудь пару раз успела взметнуться вверх и столько же опуститься вниз, прежде чем он снова открыл глаза. Свои ясные голубые глаза.
— Хорошо.
Магнус перевёл взгляд за спину Алека: Джейса в комнате уже не было. Да и какая разница теперь?
Он взмахнул руками, создавая портал. Кольцо магии заискрилось кругом, обозначив его границы.
Алек вложил в его протянутую ладонь свои пальцы, и он сжал их ободряюще, заметив грусть в его глазах. Сделав шаг в портал, Магнус думал, что Алек грустил из-за своего выбора. И он был прав.
В какой-то степени.
Сумеречный охотник толкнул его в грудь и отпустил руку. Магнус упал на пол в своей квартире, портал захлопнулся.
Алек с трепыхающимся в предсмертных муках сердцем стоял в пустой комнате. Магнус в шоке лежал на полу в своих апартаментах. Председатель Мяо тёрся о мысок его ботинка, но он этого даже не замечал.
Алек кинулся из комнаты по коридору. На удивление, Джейса он нашёл без труда в гостевой комнате. Он сидел на кровати, уставившись в никуда.
— Алек? — удивился он. — Почему не ушёл?
— А почему ты не позвал никого?
Повисла тишина.
— Это… Это не то, чего я действительно хотел.
Алек сел на кровать рядом с Джейсом и скрестил пальцы в замок. Он разглядывал свои ботинки, опустив голову, и волосы, упавшие на лицо, не давали возможности увидеть его глаз.
— Ты разве не любишь его?
— Так ты собираешься рассказать? Я должен знать.
— Я не знаю, Алек, — Джейс повернул голову и посмотрел на него. — Ты нефилим, ты хороший Сумеречный охотник и, в тоже время, ты путаешься с нежитью. Политика Конклава говорит мне, что я должен сообщить и…
— А что думаешь ты сам?
Джейс вскочил на ноги.
— А что мне думать?
— Всё просто, — Алек поднял голову. — Он — маг, и я люблю его. И если ты решишь сдать нас, то я хотел бы знать заранее, чтобы… попрощаться.
— Я не знаю, Алек. Я не знаю.
Они делали вид, что ничего не произошло. Джейс размышлял, а Алек просто ждал. Он не знал, чего именно, может быть, удара ножом в спину? И, может быть, даже не фигурально.
Прежде чем уйти, он задал ему один единственный вопрос: «Что мы делаем, Джейс?». И этот вопрос, лёгкий вопрос, теперь мучил Эрондейла.
«Стивен и Селин». Джейсу было трудно представить, что когда-то его родители были знакомы с Магнусом Бейном. Но… что если это действительно было так?
— Не всегда те, кому ты веришь безоговорочно, того стоят, Джонатан, — ответила Селин. — Ты многого не знаешь и ещё больше не понимаешь, но единственное, чего я хочу, чтобы ты всегда думал только своей головой. Каждое принятое решение, каждая отнятая жизнь — только на твоей совести.
Она смотрела ему в глаза. В его золотистые красивые глаза.
Они сидели на кухне за столом вдвоём, и это было сейчас немного удивительно, поскольку Джейс обыкновенно отсутствовал, предпочитая пропадать на тренировках, миссиях или с Клэри. Но сейчас сын Селин сидел прямо перед ней и задавал вопросы. И она одновременно была и рада им, и не рада, потому что слепая вера всегда легче, чем реальность. Не лучше, но легче. Гораздо проще выполнять приказы и не думать, чем иметь тесные отношения со своей совестью и брать на себя ответственность за свои действия.
— Я хочу, чтобы ты знал: я не горжусь тем, что делала раньше. Но я рада своему положению сейчас, потому что у меня, наконец, открылись глаза. Возможно, это был необходимый опыт.
— Что произошло между тобой и Валентином Моргенштерном? Из-за этого Клэри выходит замуж за Алека?
— Джонатан… Я была молодой и…
— Глупой? — вздёрнул бровь Джейс. — Я уже слышал эту сказку.
— И уязвимой, — Селин спокойно, но твёрдо посмотрела ему в глаза.
— Прости, — сказал он.
— Надо мной жестоко издевались в семье. И, когда я повстречала Валентина, он показался мне… Я никому не была нужна, а он обратил на меня внимание. Он защищал меня, я ощутила себя нужной. Я безоговорочно верила ему и в его идеи. Я делала то, что он просил. Это было ошибкой.
— О каких идеях ты говоришь? — Джейс нахмурился.
— Джонатан, я говорю об истреблении нежити.
— Но что в этом плохого? — он поднял брови. — Если их не будет, то нам не придётся больше… Больше никаких смертей, извечных миссий…
— И ты готов стереть с лица земли всех?
Джейс посмотрел в глаза матери. Зелёные, они были не похожи на его, но в остальном, как и сказал Магнус, сходство было поразительным.
— Джонатан? — Селин внимательно посмотрела на сына. — Ты готов убить всех? Всех.
Джейс не думал об этом с такой точки зрения. До этого всё было как-то проще: было зло, и его надо уничтожить. Какое-то гипотетическое зло, если честно. Потому что, глядя в глаза матери, он понимал, что нежить — не абсолютное зло. Что друзья Клэри: вампир Саймон, и оборотень Люк, с которым, несмотря ни на что, продолжала общаться Джослин — тоже нежить. Но разве они были теми, кого стоило убить? Нет. И Джейс подумал о том, сколько на самом деле таких Саймонов и Люков.
— Мам, откуда Магнус Бейн знает тебя и папу?
Селин изменилась в лице и схватила за руку Джейса.
— Откуда ты узнал об этом, Джонатан?
Видя, что Джейс молчит, Селин потребовала:
— Отвечай! Это очень важно.
— Я случайно встретился с ним.
— Случайно?! Джонатан, где ты встретился с ним? Кто-нибудь ещё знает? Ты говорил об этом ещё кому-то?
— Нет, — Джейс сжал губы.
— И не говори. Валентин ищет его, но не должен найти.
— И что будет, если найдет?
Селин о чём-то задумалась на время, а потом с каким-то мертвым спокойствием ответила:
— Возможно, конец всем жителям Нижнего мира, о котором он так мечтает.
Она откинулась на спинку стула и устремила взгляд куда-то за Джейса и в тоже время в никуда.
— Мы с Магнусом сдружились. Несмотря на свой вид, он оказался очень интересным. Я была нефилимом, а он магом, но тогда это ещё ничего не значило. Конечно, идеи уже гуляли в Конклаве, и Валентин пытался заполучить больше последователей. Немного позже он, узнав о моём знакомстве, попросил рассказать о Магнусе, но я отказалась. Уже тогда я не разделяла его идей. В конце концов, это не закончилось ничем хорошим.
— Зачем ему Магнус?
— Джонатан, только не задавай таких вопросов, ставящих под сомнение решения Конклава вне этих стен, — Селин перевела на него взгляд. — Вы рыщите в поисках магов, попутно убивая всех, кто подвернётся под руку. Конечно, для вас придумывают очень веские поводы, но на самом деле это именно так. Валентину нужны маги, он ищет Зеркало и не может отыскать.
— И причем тут маги?
— Никто не знает, что это и где оно. Только ангелы. Ты когда-нибудь видел ангела?
— Ты думаешь, что они существуют?
Селин улыбнулась.
— Ну, демоны же существуют.
Джейс скривился.
— Демоны — те же ангелы. Найди нужного и спроси, где Зеркало.
— Спроси? Вот так просто?
— У Валентина свои методы, — вздохнула Селин.
— Всё это. Всё, что мы делаем — только для того, чтобы отыскать Зеркало?
— Конклав хочет использовать желание.
Казалось, что мир Джейса пошатнулся.

[Shadowhunters Big Bang]

В зале Соглашений в Аликанте было не протолкнуться. Собрали всех Сумеречных охотников и глав Институтов, чтобы что-то объявить.
Здесь был и Консул, и Инквизитор, и… Валентин Моргенштерн. На его лице играла улыбка, которая Алеку сразу не понравилась.
— Как думаешь, зачем нас тут собрали? — спросила Иззи у Алека.
Алек хмурился и держал руки сцепленными за спиной.
— Понятия не имею.
— А тебе отец ничего не говорил? — Изабель повернулась к Клэри.
Они стояли вчетвером, но Алек и Джейс, стоящие рядом, чувствовали между собой напряжение.
— Нет, — покачала она головой. — Но если он и сказал, то Джонатану.
Джейс закатил глаза.
— Сегодня, — голос Валентина вырвал Алека из раздумий, — нам, наконец, удалось это. Великий Магнус Бейн, которому удавалось скрываться столько лет, наконец пойман. И вскоре, будьте уверены, мы узнаем где спрятано третье орудие.
Все захлопали.
Ноги Алека подогнулись. В них неожиданно появилась слабость, будто долгие годы тело было приковано к постели, и вдруг Алек решил встать. В голове было сплошное сено. Он повернул голову к Джейсу, чтобы переспросить того, и тут же качнулся, оседая.
Скорее всего, рухнул бы на пол, привлекая внимание, но Джейс подхватил его под руку и удержал. Валентин продолжал говорить что-то, но Алек уже не слышал и не видел его. Будто разом лишившийся всех чувств: слепой, глухой, с немощным телом. Джейс продолжал поддерживать под руку, уводя с собрания, и все повторял и повторял, когда уже шли по улице:
— Это не я, Алек. Это не я.
Но Алек не понимал, о чём он вообще говорит.
Они оказались в комнате Алека, и тот привалился спиной к двери, закрывая её. Наверное, первый раз в жизни у Алека, у Алека — Сумеречного охотника, поднялось давление. В ушах гудело, перед глазами было мутно. Ему захотелось протереть их, словно запотевшее стекло в ванной или заляпанные очки.
— Меня тошнит, — прошептал он, всё ещё привалившись спиной к двери и боясь сделать одинокий шаг. — И, кажется, болит голова.
Джейс в шоке уставился на него.
— Только не говори мне, что в девятнадцать у тебя гипертония.
Алек стёр пот со лба и попытался успокоить сердце контролем дыхания, прикладываясь затылком к двери и открывая рот, чтобы вдохнуть больше воздуха.
— Я просто перенервничал. Сейчас пройдёт.
— Алек, я не рассказывал никому про Магнуса, — повторил Джейс. — Я не знаю, как им удалось поймать его.
— Зачем ты вообще говоришь мне об этом? Разве тебе не всё равно? Или нет, — Алек сделал неуверенный шаг вперед и качающейся походкой пошёл на Джейса. — Ты должен быть рад, что Сумеречным охотникам удалось наконец поймать его. Что он сделал, Джейс? За что его закуют в кандалы и будут пытать? Что он сделал?!
Он орал, не замечая, что сорвался. Джейс молчал.
— Если так, — Алек выдохнул. — Если так, то я не хочу быть Сумеречным охотником. Я не хочу быть убийцей. Кого мы защищаем, Джейс? Это от нас надо защищать.
— Ты ничем ему не поможешь, если сдашься сейчас.
— А у меня есть шанс?
Никто и никогда не сбегал из тюрьмы Безмолвного города. На свете не было ужасней места. Её стены могли удержать даже мёртвых, и любое существо, так или иначе связанное с магией, однажды попав туда, уже никогда не могло вырваться. Исключение составляли лишь демоны, у которых хватило бы сил, но Магнус был не демон.
— Я помогу тебе.
— Мне не нужна твоя помощь, — огрызнулся Алек.
Джейс усмехнулся, не воспринимая его слова всерьёз.
Ночь выдалась тяжёлая. Алек метался по постели и комкал одеяло, сбивая его в ноги, а затем и вовсе скидывая с кровати. Его тело было покрыто холодным потом, и он видел ужасные мучительные сны. Скребя ногтями по простыне, стонал в подушку, проспав всего пару часов и, в итоге, проснувшись с бешено колотящимся сердцем и мокрыми глазами.
Почему? Почему Магнус?
Алек упал обратно на влажную от пота подушку и закрыл лицо руками.
Как только он смыкал веки, перед глазами тут же вставал тот маг, которого он сопроводил из камеры в Институте в Аликанте. Замученный, обречённый. Но тогда ему было всё равно, было всё равно на столько, чтобы не думать об этом и не вспоминать. Потому что это был просто маг. Какой-то незнакомый ему маг. Маг, которого он видел в первый и в последний раз в своей жизни. Никаких чувств.
Сейчас было плохо до тошноты и головной боли, которая, словно сверло, буравила его череп где-то в районе переносицы, у начала правой брови. Алек потёр пальцами это место и зажмурился.
Может быть Рагнор Фелл был другом Магнуса. Алек тяжело вздохнул, потому что скорее всего так и было. Он вспомнил, как Бейн пришёл в ярость и даже придушил его немного, узнав, что он сделал с Рагнором Феллом.
Что он сделал?
Ничего.
Простое ничего сейчас даже было хуже. Он выполнил приказ, а сейчас этот же приказ выполнит кто-то ещё, только на месте Фелла теперь Бейн. Какой-нибудь другой Алек пихнёт в спину Магнуса, заставляя идти быстрее. Быстрее передвигать ногами в тяжёлых кандалах, лишающих магии.
Хотел бы Алек подумать о чём-то другом, но не мог.
Эта ночь не могла принести спокойствия, да и не должна была. Пришла пора решить для себя что-то. Пришло время выбрать.
Но Алек не мог. Или не хотел. Он просил Магнуса не заставлять его выбирать между ним и своей сутью. И это было весьма удобно. Алек продолжал быть Сумеречным охотником, выполняющим приказы, и в тоже время у него был Магнус. Магнус, который делил кровать с убийцей и берег его чувства, свои при этом давя, потому что был влюблён. Вопрос, любил ли его Алек?
Утром из зеркала на него смотрел помятый он с серыми тенями под глазами и безумно уставшими глазами. Джейс дипломатично промолчал об этом и просто сказал:
— Сегодня можем вернуться в Нью-Йорк.
Алек даже спрашивать не стал, как Джейс добился этого — ему было всё равно. Он просто пошёл одеваться, и на вопрос: «Когда выдвигаемся?» — сухо ответил: «Сейчас».
Он периодически тёр лицо рукой и лохматил волосы. Его губы были плотно сжаты. Джейс представлял, что Алек сейчас чувствовал, потому что, будь на месте Магнуса Клэри, он, наверное, разнёс бы уже всё к чертям. Так что Лайтвуд ещё хорошо держался. Если так можно было сказать, потому что ощущение, что Алек был пороховой бочкой с уже весьма и весьма коротким фитилём, не отпускало его.
Алек молчал, думая о своём. Почему-то сейчас вспоминалось всё подряд. Как он бежал сломя голову в клуб. Как Магнус отшивал снова и снова. А потом неожиданно яркие воспоминания о том, как Бейн красиво колдовал. Его пальцы и волшебство, его демонические глаза и харизма. Их первый поцелуй тоже обжог память…
Улыбка слегка искривила его губы, когда он вспомнил, как Магнус шутил над ним и даже как издевался. Как рассказывал что-то, как доказывал, убеждал и открывал новую истину и новый взгляд на неё. Горячий и пылкий в постели, злой и резкий в обиде. Его движения руками, наклон головы, походка, манера держаться. В памяти мелькало то то, то это.
Он вспомнил, как жарко спорил с ним, а Магнус в изумлении то и дело открывал рот и сверкал глазами. На самом деле он забавлялся тогда, но Алек этого ещё не знал и продолжал неистово доказывать что-то.
Как Магнус всегда смотрел на него. Этот взгляд, который заставлял внутри всё трепетать. Эти намёки, которые были еле уловимые, и только для Алека, и только он их мог заметить: прищур глаз, слабая улыбка, движение пальцами. Ему казалось, что Бейн вполне мог вести какое-нибудь важное совещание и попутно доводить его до белого коленья, и никто и ничего не понял бы кроме них двоих. В этом было волшебство.
Его рука, которую не раз Магнус протягивал ему: с накрашенными ногтями, кольцами на пальцах, чуть загорелая с бархатной кожей. Крепкая, готовая в любой момент удержать. Эта же рука могла с легкостью причинить боль и вознести на вершину блаженства. Эта ладонь, в которую Алек не раз вкладывал свои пальцы.
Он помнил, как Магнус однажды пришёл в бешенство. Как он расхаживал по комнате в небрежно распахнутой рубашке какого-то шоколадного цвета с золотыми нитями. В руке он сжимал стакан с алкоголем и яро жестикулировал им, крича. Он был горяч и прекрасен в своей необузданной злости. Волосы взлохмачены, глаза горели, губы, то плотно сжатые, то застывшие после крика, впечатляли. Магнус будоражил.
Горящая огнём кисть Бейна, которой он однажды припечатал его к стене. Его серёжка на кончике уха. Его накрашенные глаза. Его шея с бусами. Его голос.
Алек так погрузился в воспоминания, что и не заметил, как они подошли к кладбищу Марбл в Нью-Йорке, где был один из входов в Безмолвный город.

[Shadowhunters Big Bang]

Джейс ловко стряхнул пару капель из порезанной ладони в каменную чашу, которую держала статуя ангела, и обернулся к Алеку.
— Если ты собирался сказать, что дальше пойдешь один — я пожертвовал свою кровь, так что имей совесть.
Алек вздохнул и ничего не сказал, принимаясь спускаться по ступенькам. Джейс последовал за ним в открывшийся проход.
— У нас есть план? — прошептал он, идя сзади. — Ты вообще думал о том, чтобы подумать о плане?
— Нет, — ответил Алек, сжимая в кулаке ведьмин огонь. — Не было времени, знаешь.
— Когда я спросил тебя, когда мы выдвигаемся, и ты ответил: «Сейчас», у меня возникло чувство, что ты знаешь, что делать, — пробурчал Джейс.
— Понятия не имею.
— Мы все умрём. Но лучше так. Знаешь, у меня есть последнее желание. Если вдруг у нас ничего не выйдет — убей меня. Я не хочу остаток времени догнивать в камере за измену.
— Договорились.
— И ты даже не попытаешься отговорить меня? Или убедить, что всё получится?
— Джейс. Просто заткнись.
Это уже был третий или четвёртый уровень, и их обоих мучил вопрос почему они не встретили ни одного Безмолвного Брата. Они уже прошли архивы и палаты, и даже кладбище, и продолжали спускаться всё ниже.
— Это можно считать за подвох?
— Уверен.
— А можно что-то более оптимистичное? А то и так тошно.
Сыро. Холодно. Воздух пропитан болью и страданиями. Иногда им казалось, что они слышат протяжные искажённые стоны, но может быть это рыдала лишь несмазанная дверь одной из многочисленных камер.
Из каменной кладки стен то тут, то там сочилась грунтовая вода, рос мох и множилась плесень, колониями захватывая лучшие участки. У лестницы, кажется, не было конца, да и начало куда-то пропало. И чем дальше они шли, тем больше терялись в пространстве. Сколько времени прошло? На каком они уровне?
— Есть вероятность, что мы выберемся отсюда? — спросил Джейс.
— Я не вернусь без Магнуса.
Алек остановился и обернулся. Лицо Джейса выглядело непривычно бледным и угловатым в свете ведьминого огня. Тени, которые отбрасывал его собственный нос и надбровные дуги делали лицо острым и немного ужасающим.
— Джейс…
Джейс закатил глаза и легонько пнул ботинком Алека по ноге.
— Иди давай.
Конечно он мог развернуться и убраться отсюда. Но в таком случае не стоило и начинать. Джейс не знал, почему решил помочь Алеку, может быть, из-за слов матери или потому, что терпеть не мог Валентина Моргенштерна, а может потому, что его порядком достало тупо выполнять приказы Конклава. В конце концов, он никогда не был примерным Сумеречным охотником.
Неожиданно путь им преградил один из Безмолвных Братьев. Алек резко остановился и Джейс чуть не налетел на него.
— Алек Лайтвуд, — зазвучало в голове у Алека и Джейса. — Джонатан Эрондейл, следуйте за мной.
— Мы здесь, чтобы… — начал Алек, но Безмолвный Брат прервал его.
— Вы пришли за Магнусом Бейном.
Алек оглянулся на Джейса с беззвучным вопросом: «Что будем делать?» И Джейс так же беззвучно открыл рот, сказав: «Понятия не имею». Но тут Безмолвный Брат снова подал голос.
— Магнуса Бейна вы найдёте дальше по коридору. Вот ключ.
Алек в шоке протянул руку, беря ключ.
— Почему ты помогаешь нам? — спросил Джейс. — Разве ты не должен остановить нас и доложить?
Высокая скелетообразная фигура в робе с глубоким капюшоном подняла голову. Конечно Алек не в первый раз видел Безмолвного Брата, но он всё равно вздрогнул, когда не обнаружил на его лице ни глаз, ни рта. Вместо них была просто плоть.
— Я уже доложил. Так что поторопитесь.
— И в чём прикол? Зачем помогать нам и тут же сдавать? — недовольно спросил Джейс.
— Валентин Моргештерн может быть очень убедительным, но я не разделяю маниакальных идей по уничтожению всех жителей Нижнего мира. К тому же, я должен Магнусу Бейну. Но я не могу просто так отпустить вас. Кому-то придёт остаться и понести наказание. Поторопитесь.
Схватив ключ, Алек бросился бежать по коридору, Джейс поспешил за ним, крича в спину.
— Забирай Магнуса и уходи, а я останусь. Скорее всего мне ничего не будет. У меня бабушка Инквизитор.
Алек чуть не споткнулся.
— Ты даже сейчас умудрился похвастаться, Джейс!
— Я не хвастаюсь. Это просто факты, Алек. В конце концов, должны быть какие-то плюсы у фамилии Эрондейл? Пора ими воспользоваться.
Алек сбавил шаг и остановился.
— Нет, Джейс. Если я сейчас сбегу... Я устал. Больше не хочу скрываться, бояться, что схватят меня или его.
— Что ты задумал? — нахмурился Джейс.
— Ты вытащишь его отсюда, а я останусь.
Камера Магнуса оказалась в самом конце. Алек остановился перед ней и поднёс ведьмин огонь поближе к металлической решётке, чтобы хоть немного осветить камеру. Он тихо позвал:
— Магнус?
Где-то в глубине, куда не попадал свет, звякнули цепи, и странный, почти незнакомый голос ответил:
— Алек?
У Алека задрожало в груди, и пальцы вмиг стали непослушными.
— Джейс, посвети.
Он нашёл замочную скважину, всунул ключ и повернул его. Тяжёлая дверь с трудом поддалась, издавая, казалось, просто оглушительный скрип в этой мёртвой тишине. Алек сделал неуверенный шаг внутрь, светя перед собой ведьминым огнём.
— Магнус…
Он увидел его в углу. Но был ли это Магнус Бейн? Не парень — ровесник Алека, а, казалось, сорокалетний мужчина, был закован в кандалы. Они обручем опоясывали запястья и лодыжки, скрепляясь между собой цепями. Пальцы Магнуса выглядели ненормально длинными с выступающими суставами, словно взяли скелет и просто обтянули кожей. «Браслеты» продолжали оставаться на его кистях только благодаря магии, потому что там уже не на чем было держаться. Такой же ошейник был и на горле, болтаясь теперь вместо бус. От него шла толстая цепь куда-то в стену.
Магнуса посадили на цепь, как какую-то озлобленную псину. Пытали. Алека замутило.
— Ты пришёл за мной, — не веря, прошептал Магнус.
— Как я мог не прийти?
Алек опустился на колени перед ним и аккуратно взял его руки в свои. Его руки, на которых почти не осталось ногтей, лишь какие-то обломки и мясо. Он не хотел представлять, что нужно было сделать, чтобы получить такое. В истерике царапать каменную стену? Драть стул, в попытке освободиться от пытки? Ковырять кандалы и цепи? Или их просто рвали кусачками, и это была одна из множества пыток? Забивать концы щипцов глубоко под ноготь и отрывать по кусочку.
Алек зажмурился на секунду и встряхнул головой, прогоняя тошнотворные образы.
Магнус был яркой звездой, а сейчас не осталось ничего. Он угас, и от этого Алеку было невыносимо больно. Больно до удушья. До тяжести в горле, что не сглотнуть. И он принялся насильно вспоминать его прежнего: яркие глаза, улыбку, костюмы, которые он так любил и которые безусловно шли ему.
Магнус сделал неуверенный шаг, сжимая его руку.
— Боюсь, я не могу идти.
— Я понесу тебя, — Алек чуть присел, чтобы подхватить его.
— Там винтовая лестница, ты быстро устанешь. Лучше просто помоги мне идти.
— Парни, — подал голос Джейс, — у нас не так много времени.
Алек подставил ему своё плечо и обнял, принимая его вес на себя.
Он молча шёл, сцепив зубы. Но дело было не в том, что ему пришлось тащить Магнуса, о, Господи, как будто он не таскал раньше кого-то побольше на себе, нет. Дело было в том, что надо было попрощаться. Попрощаться сейчас, когда он только нашёл его. Надо было сказать что-нибудь, поставить в известность хотя бы. Ну, что-то вроде: «Эй, Магнус, сейчас наверх поднимемся и меня упрячут в камеру в Аликанте, так что больше не увидимся». Потому что он имел на это право. Имел право знать, что больше может его не увидеть. Но язык словно осмием залили — неподъёмный. И они продолжали идти, а он — молчать.
Алек чувствовал под своими пальцами рёбра Магнуса, ненормально выступающие. Слышал его хриплое дыхание, будто грибок, что был везде, пробрался и в его лёгкие. Его хромоту старался не замечать и лишь больше на себя принимал его вес. Что с ним сделали? Переломали каждую кость? Раздробили каждый сустав? Резали? Ковыряли? Жгли? Душили? Да. Всё сразу и ещё намного больше, наверняка. Наверняка, потому что под одеждой не видно.
Магнус молчал, позволяя себе только дышать. Все стоны, так желанно рвущиеся наружу, он прятал глубоко в горле, чтобы Алек не услышал. Чтобы ему не стало ещё хуже.
Но Алеку хуже уже стать просто не могло.
Глаза уже практически ничего не видели из-за предательских слёз и темноты. Он пытался светить камнем перед собой, держа его в левой руке, но это было неудобно, да и подступающие к горлу эмоции порядком сбивали.
Наверное, что-то внутри него сломалось окончательно. Появилась какая-то пустота, скорбь и безразличие даже. Только больно было где-то. Может быть, это болела его душа.
Алек ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Как он мог допустить это? Как он мог позволить им делать это, сделать это с Магнусом? Разве они (нефилимы) не были предназначены для другого? Бессилие, которое он ощущал каждой клеточкой своего тела, злобой разливалось по венам. Гневное раздражение на Валентина, на Конклав и на тех, кто допустил это.
Алек крепче стискивал в руке камень и больше принимал на себя вес мага. Это гневное раздражение задымляло мозг и заставляло появляться разрушительные идеи.
Когда они выбрались, на улице был день. Магнус охнул, закрыл глаза рукой и отвернулся к груди Алека. Алек опустил взгляд на него, всё ещё обнимая и придерживая правой рукой.
— Магнус, ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.
— Да. Сейчас привыкну.
Свежий воздух, казалось, дурманил. Магнус медленно втянул его носом, делая вдох, и тут же закашлялся.
— Магнус, — Алек развернулся к нему лицом и несильно сжал за плечи. — Я хочу, чтобы ты пошёл с Джейсом.

[Shadowhunters Big Bang]

Маг поднял на него взгляд, прищурившись.
Лицо его было изъедено морщинами, взгляд — потухший и почти лишённый жизни. За несколько дней бессмертный Магнус Бейн потерял не один десяток лет. Время вдоволь поживилось, отыгравшись за все прожитые им годы.
Бесцветные окровавленные губы с запёкшейся кровью. Её корки на висках с прилипшими волосами. На шее виднелось начало гематомы с иссиня чёрной кожей.
Магнус что-то увидел в глазах Алека. Что-то, чего раньше не было, а сейчас появилось, и он обеспокоенно перехватил его руку. Перехватил, как будто мог удержать.
— Что ты задумал, Александр?
Глаза Алека сверкали.
— Будь уверен, Магнус, я это так не оставлю.
Он был злой и хмурый, и не казался больше неловким юнцом. Сейчас он был разозлённым зверем, охотником, абсолютно точно знающим, чего он хочет. Ангелом, готовым покарать. Его губы были плотно сжаты, упавшая чёлка делала глаза только мрачнее. Нефилим стоял прямо и был твёрд, как никогда.
Он коснулся пальцами его ладони.
— Возьми мою силу.
Магнус рассержено сдвинул брови.
— Нет, Алек.
— Магнус, я хочу, чтобы ты взял мою силу. Для меня это не будет помехой.
— Ты помнишь, — Алек упёрся лбом в его лоб и, зажмурившись, зашептал тихо-тихо. — Магнус, ты помнишь, как улыбался мне? Улыбнись сейчас. Пожалуйста.
Бейн обнял его и прижал к себе. Джейс видел, как сдвинулись его брови и заблестели глаза. Он отвёл взгляд, потому что не мог и не хотел смотреть на это.
Куда они докатились? Изувеченный маг обнимал обречённого нефилима.
— Ты помнишь нашу ночь наедине в твоей квартире. Ты помнишь, Магнус?
— Конечно, Александр. Конечно, я помню.
Магнус забрался пальцами в его волосы и прижал сильнее за затылок.
— Как я мог забыть нашу первую ночь?
Алек повернул голову и уткнулся носом в его шею. Горячий влажный шёпот согрел магу промёрзшую кожу.
— Я люблю тебя. Живи. Хорошо?
— Алек, — голос Магнуса надорвался, — не надо, пойдём со мной.
— Обещай мне.
Алек прижался к нему всем телом и крепко обнял.

Когда на Алека надели тюремную робу, он даже почувствовал какое-то странное облегчение. Мазохистское. Всё. Вот-вот всё закончится. Не будет больше боли, не будет мучить совесть и не будет так тошно. Мысли о Магнусе он старательно гнал прочь, но в горле всё равно комок стоял, который было никак не сглотнуть.
Эгоистично хотелось, чтобы Магнус сейчас был здесь. Чтобы смотрел на него, не отводя взгляда, придавая мужества встретиться лицом к лицу со своим приговором. Чтобы смотрел до конца. Чтобы смотрел до конца, даже если приговор будет смертный. Потому что если так, то последним Алек хотел бы увидеть его глаза.
Бледная, как мел, Изабель, рядом родители: Алек скользил пустым взглядом вокруг, медленно поднимаясь по каменным плитам на своё место. Клэри, нервно сжимающая руку Джейса и Джейс с каменным лицом, пытающийся держаться. Его взгляд в никуда.
Прошло так мало времени. Так мало времени между тем Алеком, который послушался сестру и пошёл в клуб, и Алеком нынешним. Мало, но, в то же время, пропасть бездонная.
Ему что-то говорили, должно быть рассказывали, что он совершил, и как это карается, но он не слушал. Он думал о том, где сейчас Магнус, и что он делает. Ходит туда-сюда, не находя себе место? Или уже где-нибудь в Гватемале залечивает раны каким-нибудь гватемальским ромпопо?
И только когда Мариз Лайтвуд прикрыла рот рукой, а Иззи слабо улыбнулась, он понял, что там, наконец-то, что-то решили.
— Хочешь ли ты что-то сказать, прежде чем с тебя снимут руны?
Всего то?
Алек усмехнулся, поднимая голову.
— Да. Я хочу, — он медленно повернулся к Консулу. — Я хочу, чтобы вы стёрли мне память.
Мариз Лайтвуд вскрикнула:
— Алек, что ты делаешь?
И тут же обратилась к Консулу.
— Не слушайте его, он не в себе!
— Могу я узнать почему ты хочешь этого? — спросила Инквизитор.
Алек наградил её кривой улыбкой.
— Я был рождён Сумеречным охотником, но теперь вы отнимаете эту часть меня. Так зачем мне помнить, кто я есть? Я следовал клятве. Но теперь она ничего не значит.
Он ясно помнил её слова.
«Я торжественно обещаю:
я стану служить свету с поистине ангельским мужеством;
я стану служить свету с поистине ангельской справедливостью;
я стану служить свету с поистине ангельским милосердием».
— Причём здесь клятва, объясни, — потребовал Консул.
— Где справедливость в том, что вы желаете уничтожить всех жителей Нижнего мира только за то, кто они есть? Где милосердие, когда вы пытаете магов в камерах Безмолвного города? И есть ли мужество в том, как мы убиваем по вашей указке? Если так. Если быть Сумеречным охотником - значит следовать по этому пути, то я не хочу им быть.
Алек выпрямился, линия его губ выражала твёрдость убеждений и намерений. Он поднял подбородок и теперь смотрел на Совет, ожидая окончательного вердикта. В груди было пусто и холодно.
Он может сделать это.
И возможно, сможет что-то изменить.
Наверное, сейчас Алек абсолютно точно мог сказать, что любил Магнуса. Любил так страстно, что не мог позволить себе выбрать не его.

Магнус лежал на полу и, не мигая, смотрел в потолок. Катарина, в чьём доме он находился, молча занималась своими делами на кухне. За окном была жаркая тишина. Такая, когда кажется, что трещит сам воздух. Плюс сорок — какие могут быть вопросы?
Почему Катарина выбрала Камбожду? Этим вопросом Магнус обязательно озадачился бы, если бы не одно но: сейчас ему наплевать было, где лежать. На айсберге, или хоть в самом аду.
— И долго ты собираешься греть мой пол? — донеслось с кухни.
— Ты что-то имеешь против?
— Нет.
И спустя пару секунд:
— А вообще-то, знаешь, да!
Катарина решительно вошла в гостиную, вытирая руки о полотенце.
— Давай, — она махнула им на труп Магнуса, — вставай.
— Зачем? — безэмоционально спросил Магнус, не шевелясь.
Катарина вздохнула и села на край дивана.
— Я вылечила твоё тело, Магнус, но твою душу не могу, уж прости. Но это не значит, что весь остаток своей жизни ты должен пролежать, притворяясь ковром. Тебе напомнить, что ты бессмертен?
— Ты записала это в плюсы?
Магнус скосил на неё глаза.
— Ты маг, Магнус!
— О, — Магнус закатил глаза. — А я и забыл.
Он щёлкнул пальцами и сел, отпивая из бокала, возникшего в руке.
— Спасибо.
— Ты Магнус Бейн! Верховный маг Бруклина! — Катарина покачала головой. — И ты жалок.
— Уж прости! — заорал Магнус, отставляя бокал в сторону и поднимаясь на ноги. — Не хотел выглядеть жалким в твоих глазах!
— Ты столько можешь, Магнус.
— Ты ошибаешься, — он отвернулся. — Я ничего не могу.
— Ты можешь. Если бы не мог, то не был бы нужен Валентину Моргештерну.
Магнус приоткрыл рот, тяжело дыша и хмуря брови.
— Зачем ты снова напоминаешь мне об этом? Разве я не говорил тебе, что хочу забыться?
— Забыть — это твой выход?
— Ничего другого мне не остаётся.
— Помнить слишком больно, я знаю, — Катарина грустно улыбнулась. — Ты можешь попытаться вернуть его. Потому что, если не ты, то никто.
Магнус подошёл к зеркалу. Он долго смотрел на своё отражение, а потом провёл пальцами по щеке. Всё стало прежним: никаких морщин, и снова двадцать. Красота, молодость и что там ещё… Он нахмурился и отвернулся.
В груди болело. Болело так, словно он был умирающий старик, так и не дождавшийся пересадки сердца. Хотя нет, скорее, как тот, у кого забрали сердце, раздвинув рёбра в стороны, чтобы не мешали, а взамен не дали ничего. Ни-че-го.
Тёплое дыхание Алека то и дело щекотало ему шею. Иллюзия. Одна из многих. Как и та, когда рано утром кто-то, пальцами коснувшись внутреннего сгиба локтя, нежно вёл дорожку к ладони.
Казалось, Председатель Мяо тоже тосковал по длинным ногам Алека, с которыми он часто неаккуратно играл, царапая и кусая. Мяо был охотник, и они с Алеком понимали друг друга.
Магнус уже привычно топил свои мысли в чае или в кофе, усевшись где-нибудь в одиночестве и не реагируя вообще ни на что.
— Магнус, кофе не успевает произрастать, он растёт в цене, кофезависимые начинают испытывать трудности и бастовать, ты обещал мне, что не будешь делать ничего, что может вызвать конец света, — это была одна из многих попыток Катарины разговорить Магнуса.
Магнус поднял на неё пустой взгляд.
— Если он всё же случится — все мы наконец сможем вздохнуть.
— Не все готовы умереть, Магнус! Ты подумал о других?
— Зачем?
— Хорошо. Тогда подумай хотя бы обо мне. Я твоя подруга, и я говорю тебе, что не готова к концу света. Так что прошу тебя, оставь кофе в покое.
У Магнуса уже болело горло от того, что там постоянно стояли комом эмоции, с которыми он ничего ровным счётом не мог поделать. Ни избавиться, ни принять.
Это было больно, вспоминать Алека. Было больно вспоминать даже их обычный разговор. И на что он вообще надеялся, когда открыл портал и вышел в Бруклине?

[Shadowhunters Big Bang]

На нём была чёрная атласная рубашка и пальто. И это было так не похоже на Магнуса Бейна и сейчас он больше походил на обычного смертного, немного всё же эпатажного, но совсем чуть-чуть.
Магнус медленно шёл по улице. Чёрт его знает какой улице, чёрт его знает где вообще. Ветер раздувал полы его пальто и тормошил воротник небрежно расстёгнутой на верхние пуговицы рубашки. Было темно, поздний вечер. Машины, пробки, люди…
Большая чёрная руна на шее Алека.
Мигающий жёлтый сигнал светофора сменился на зелёный.
Привычно сложенные руки за спиной и поднятая вверх бровь. «Ты серьёзно, Магнус?».
Сигналят кому-то.
Их совместные фотки. Алек так смеялся. Интересно, куда он их спрятал у себя?
Магнус шёл так тяжело, будто каждую ногу забетонировали. Не хватало только с моста в воду рухнуть, чтобы тут же на дно пойти.
Резкая музыка. Слишком громкая и неожиданная. Магнус остановился у кафе и посмотрел в своё отражение в исчёрканной витрине.
В глазах будто дым. Он опустил голову и взглянул на свои пальцы: на указательном было кольцо, которое Алек успел подарить ему. Широкое, из серебра, оно огибало палец почти полностью, резко обрываясь. Из его середины слева и справа выходило две нити, сплетаясь в тугой узел в центре. Алек долго выбирал его и очень переживал, что ему не понравится. Магнус погладил пальцем узелок. Глаза окончательно застелили слёзы.
— Магнус Бейн, — послышалось рядом с ухом.
Магнус вздрогнул и поднял голову. В отражении витрины за его спиной стояла девушка.
— Изабель Лайтвуд ищет тебя.
Он обернулся, но сзади уже никого не оказалось. Фейри. Фейри, сунувшая в карман его пальто женскую помаду.
Конечно ему не составило труда отследить Изабель. Она беспардонно ждала его в его собственной квартире. Магнус шагнул в портал.
В апартаментах его ждали три охотника. Он медленно оглянулся, оценивая обстановку, и приготовился ударить.
— Джейс, — Магнус окатил его ледяным взглядом. —А ты, — он перевёл взгляд на Клэри, — должно быть та самая Кларисса Моргенштерн. Ну а ты…
Магнус посмотрел на Изабель с болью и не закончил. Те же чёрные волосы, те же черты лица, так отчётливо напоминающее ему Алека…
— Чему обязан такой честью?
Джейс оттолкнулся от стены, у которой стоял, привалившись.
— Ты должен…
— Я не люблю, когда мне приказывают, юный охотник, — резко оборвал его Магнус. — И скажите спасибо, что вы до сих пор живы. То, что вы сделали со мной…
Кулак Магнуса воспламенился.
Клэри соскочила с подлокотника дивана, на котором сидела, а Изабель сделала шаг вперёд, примирительно вскидывая руки.
— Магнус, мы просто хотим поговорить, — попросила она.
— Время разговоров давно прошло.
Его глаза полыхнули.
— Убирайтесь из моего дома.
— Прости, — неожиданно сказала Клэри. — Прости нас. У тебя есть причины ненавидеть, а меня в особенности, потому что мой отец Валентин. Но мы не такие. Мы не хотим истребления жителей Нижнего мира. Как и Алек.
Лицо Магнуса исказилось.
— Он…
— Он жив, — ответил Джейс, подходя к Клэри.
— Поэтому мы здесь. Нам нужна твоя помощь, — сказала Изабель.
— Какой дивный у меня выбор. Убить или довериться. Даже и не представляю, что выбрать.
— Можешь не доверять, — сказал Джейс.
— О, ну спасибо. Это так великодушно с твоей стороны.
Магнус медленно подошёл к столу и налил себе стакан воды.
— Убедись сам, — предложила Клэри. — Вашингтон авеню девятьсот девяносто. Кафе «Жёлтая магнолия».
Это оказался Бруклинский ботанический сад. Но сейчас Бейну было не до прогулок. Он взялся за ручку двери и потянул на себя, заходя внутрь.
Помещение оказалось длинным, светлым и просторным. Последнее, наверное, потому, что сейчас здесь никого не было. Вся правая стена представляла из себя окна, и вообще, создавалось ощущение, что ты в оранжерее. Не худшее впечатление для кафе, надо сказать. Всё, что не было стеклом, было белым: белые оконные рамы, белые стойки и белые куски стен, и только диванчики сочного жёлтого цвета. С потолка свешивалось множество красивых маленьких лампочек, и, будь у Магнуса совсем другой повод посетить это кафе, он бы обязательно заострил на этом своё внимание.
Он сделал несколько шагов, прежде чем его услышали.
— Простите, но мы уже закрыты.
Магнус не поверил своим ушам и глазам: к стойке шёл Алек.
Ноги сами понесли к нему, и маг сделал пару шагов, прежде чем в замешательстве остановиться.
На Алеке была белая рубашка с закатанными по локоть рукавами и с расстёгнутой парой верхних пуговиц, и Магнус заметил, что на его руках так же, как и на шее, больше не было рун. А ещё на его груди был бейджик, на котором было написано «Александр».
— Алек… сандр…
— Простите, — он нахмурился, — но мы уже закрыты. Если хотите, приходите завтра.
Магнус тяжело дышал. Мир потемнел по краям, как обожженная фотография.
Он вернулся в апартаменты, где его всё ещё ждала троица. Выйдя из портала он так и остался стоять посреди гостиной. Его руки были в карманах пальто, и не было видно, как на самом деле с силой стискивает кулаки, до отпечатков ногтей в ладонях и до щиплющей боли.
Все ждали, пока Магнус Бейн что-нибудь скажет, но время шло, а он всё молчал.
— Магнус, — Изабель подошла к нему, — ты должен знать, что от части он сделал это из-за тебя.
Магнус поднял на неё тяжёлый нечитаемый взгляд.
Он прожил столетия, но всегда выглядел так, словно время над ним не властно, словно он перестал стареть в девятнадцать лет. Однако сейчас кожу вокруг его рта и глаз вдруг прорезали морщины, а за обычной легкой сутулостью скрывалась уже не напускная небрежность, а крайняя степень усталости.
— Почему вы не остановили его? — спросил он, оглянувшись, чтобы посмотреть на Джейса с Клэри.
— Мы не могли. Это было его желанием, — Джейс опустил взгляд.
— И теперь, значит, вы пришли ко мне просить о помощи.
— Ты же верховный маг Бруклина. Если кто-то и может вернуть ему память, то только ты.
Магнус рассмеялся. Рассмеялся так, что у Клэри по спине мурашки пробежали, а потом взмахнул рукой, и огненная волна прокатилась по квартире, снося всё на своём пути. Джейс с Клэри еле успели отскочить.
— Я не знаю какому демону скормили память Алека! — прокричал Бейн. — И жив ли ещё этот демон!
— Но ты ведь даже не пробовал… — начал Джейс и Магнус, не выдержав, запульнул ему в голову энергетический шар.
Джейс увернулся, и досталось лампе, которая тут же разлетелась вдребезги.
— Алек пожертвовал всем ради тебя, а ты не хочешь даже попытаться помочь ему!
Лицо Магнуса исказилось. Он протянул к Джейсу руку, объятую синим пламенем, и нефилим тут же схватился за горло. Магнус душил его с остервенением, не отводя взгляда, его губы дрожали.
Клэри бросилась к Джейсу.
— Прекрати! Ты же его убьёшь!
— Магнус, пожалуйста, — Изабель попыталась воззвать к его человечности. — Это же Джейс. Он спас тебя.
Некоторое время Магнус был глух к их просьбам, но потом его рука опустилась, отпуская Джейса и он упал на колени, хрипя.
— Мы все хотим вернуть Алека. Ты думаешь мне не больно? Он даже не помнит, что у него есть сестра! Помоги нам, Магнус.
Нетвёрдой походкой, слегка пошатываясь, Магнус молча пошёл в свой кабинет. Изабель пошла следом за ним.
— Ты должен знать, — сказала она, глядя на его опущенные плечи и ссутуленную спину, — очень многих задел поступок Алека. Все миссии приостановлены, пока Конклав не придёт к единому мнению.
— Кем вы стали, нефилимы? — с болью в голосе спросил Магнус. — Если для того, чтобы тебя услышали, нужно пожертвовать собой.
Он поискал глазами и выудил с верхней полки какую-то склянку с порошком.
— Что ты собираешься делать? — спросила Изабель.
— Немного здорового сна никому не повредит. Хочешь?
Иззи покачала головой, наблюдая за тем, как он отмеряет порошок в стакан.
— Ты не спишь?
— Я вижу ужасные сны.
— Это из-за Алека?
Магнус посмотрел на неё.
— Не только.
Её глаза блестели, а кончик носа постепенно приобретал красноватый оттенок в тон помаде.
— Ты же сможешь… Магнус?
Маг тяжело опёрся руками о стол и опустил голову.
— Я сделаю всё, что смогу, чтобы вернуть его.
— Магнус, — Изабель шагнула к нему, заглядывая в глаза и тихо прошептала, — мне очень, очень жаль.
Магнус грустно улыбнулся.

[Dinora_Nataly]

А где конец?!?! Где "Алек все вспомнил и жили они потом долго и счастливо на зависть Конклаву"??

В принципе, отличия от мира Кассандры и сериала довольно минимальные. Вполне вероятно, что все так и было бы, поведи свою политику Валентин чуть менее агрессивно и привлекли на свою сторону больше сторонников.

А ещё я почему-то упорно вижу тут книжных Алека и Магнуса. Юного, невинного, и гораздо более свободного в своем невежестве и слепоте Алека. Тут нет искушения в виде Джейса и поэтому нет терзаний. Скорее всего, поэтому он так легко сошёлся с Магнусом. И при всем моем увлечении Магнусом-Гарри, здесь маг куда более глубокая и мрачная личность, чем в сериале. Слишком многое они потеряли, слишком многих похоронили.

Хотя я не считаю, что он прав в желании переждать. Это с его стороны колоссальная ошибка. Сейчас, пока ещё ненависть к нежити колышиться густым киселем, есть шанс что-то исправить и поправить в отношениях. Поколение-другое, и это отношение за тянет бетоном, разбивать который придется большой кровью, и осколки которого будут портить жизнь ещё очень долго...

Спасибо за приятно проведенное время ❤️💓💖💞

[Хираи]

Dinora_Nataly, это не конец. Я чисто физически не успела бы написать ещё столько же в срок. Вторая часть готовится.
У меня случилась неприятность с выкладкой, поэтому нет описания в шапке. Но вы правы, здесь очень и очень много из книг.

[Неправильная богиня]

[Ren Terra]

Очень жду вторую часть!

[Queen Immortal]

Что ж. Сразу скажу, что незаконченность текста очень сильно бросается в глаза. История очень-очень в стиле канона, где толерантность уживается с древними предубеждениями и радикальностью. Мне особенно понравилось, как прописан Магнус. Он действительно яркий, а затем потухший, а потом вдруг снова полыхает как заправский фейерверк.
Очень жду продолжения. Спасибо.

[Hellcat999]

Замечательный текст и иллюстрации! Спасибо=) С нетерпением, ждем продолжения)

[Рия Ареи]

Я все никак не могла дойти до этого текста и этого отзыва.
Хираи, я очень благодарна тебе за него, за проделанную работу и грандиозные обьемы.
Хотя я все еще не понимаю, как из милого домашнего арта с котиком выросло это макси.

[Хираи]

Рия Ареи, спасибо за комментарии к работе в процессе и конечно за заявку, оставляющую простор для идей, но в то же время всё же имеющую ограничения. Председатель Мяо замечательно влился в сюжет и, честно говоря, теперь мне тоже хочется кота )))
Если у тебя будет настроение, можешь присоединиться ко второй части, которая сейчас в процессе.

[Sharikosla]

Я такая ну ка ...класс ...о да ...ваууу ...боже ...хмык ...господи ...штааа??? конец???
Ну о кей ...буду ждать

[АТуин]

Хираи, скажите, а вторая часть написалась?

[santa-barbara]

прочитала потрясающий фанфик, а продолжение будит?