Автор: не чак паланик
Артер: Ren Terra
Бета: доброжелатель
Категория: слэш, джен
Жанр: полицейские!AU, драма, UST
Пейринг/Персонажи: Магнус/Алек, Джейс, остальные в количестве
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC, автор довольно вольно обращается с матчастью
Описание: В городе N полицейским определённо есть, чем заняться.
Иллюстрация: малек
▪️ Пролог. Добро пожаловать в город N▪️
— Нет там никакой истины. Я проверяла.
Настроение после трудной и такой бесплодной недели у Магнуса было немного лиричным.
Он не отвел взгляда от бликов света, дробившегося на гранях стакана с остатками джина, всмотрелся пристальнее, согласно пожав плечами — ничего особенного. Знал не понаслышке, что слова Камилл были чистейшей правдой.
Посмотрите на неё сейчас: гладкие локоны чёрных волос, ухоженные усилиями лучшего в городе парикмахера; дорогое алое платье на грани шика и пошлости; чистая кожа, аккуратные стрелки, улыбка на миллион долларов; и тому подобное, и прочее. Блистательная мадемуазель Камилл Белкур — успешная стерва, владелица пресловутого бара и чистенького мотеля «Дю Морт». Но Магнусу достоверно известно: она действительно проверяла, с тщательностью и упорством молодого ученого, отхватившего первый исследовательский грант.
Однажды Магнус впервые встретил Камилл, и та была пьяна. Не безобразно, но так, что свойственные ей грация и ужимки выглядели вульгарно. И, тем не менее, в тот вечер он влюбился. Достаточно сильно, чтобы неделями не замечать, как его пассия, а после и любовница, в действительности не просыхает. Может оттого, что Магнус был молод и глуп, может — из-за стресса нового города или туманящих разум амбиций. Со своими проблемами с алкоголем она справилась ещё не скоро.
Воспоминание отдавало горечью, и Магнус подавил желание сплюнуть. Поставил со стуком стакан на бурую барную стойку.
Была ли она красивее там и тогда? Державшая жёлтую туфлю в изящной ручке и с поистине аристократическим величием опиравшаяся на стойку регистрации одного из немногих приличных отелей в городе. Яркая, тонкая, покорившая сердце молоденького копа одной лукавой улыбкой.
Здесь и сейчас, в блёклом освещении бара, Камилл пялилась на него неотрывно и словно что-то просчитывала в уме. Впрочем, за годы знакомства он выучил: именно так и выглядит её нейтральное выражение лица. Глаза её были такого насыщенного коньячного цвета, что Магнус на секунду задумался не сменить ли напиток на вечер. Сосредоточиться сегодня не удавалось напрочь.
— Тебе следует спустить пар, дорогой, — протянула она, и это не было приглашением. — Или отоспаться.
«Давай, проваливай», — проявление заботы, которую она скрывала тщательно, как самый грязный секрет. Магнус усмехнулся. Оттолкнул немного дальше стакан. Вторая порция и в самом деле могла оказаться лишней. Камилл больше ничего не добавила, развернулась на каблуках и скрылась в подсобных помещениях бара.
Магнус прикрыл глаза.
Аккомпанемент сливался в единый гул: смех, и кашель, и хлопки ладоней о столы, и шарканье по деревянному полу стульев, и звон, и вскрики, и разговоры. Где-то во всём этом звучало и дыхание офицера, великолепного сыщика и единственного копа, которому здесь наливали — Магнуса Бейна. Чувство растворения, едва ли не причастности, почти успокаивало. Он выжил в этом городе намного дольше, чем рассчитывал, и кажется даже пустил корни.
Магнус был не настолько вымотан или пьян, чтобы дремать в общественном месте, но глаза открывать не хотелось. Побыть наедине с собой здесь выходило намного лучше, чем дома — парадокс безликой толпы, если броские названия вам по вкусу. Магнус встряхнул чёлкой, вслушался.
Город N притягивал отребье, как сверхъестественный маяк проклятия и тварей из ночных кошмаров. Здесь никогда не бывало спокойно, и даже самая среднестатистическая часть населения относилась скорее к тем, у кого есть причины хранить секреты в накрепко запертых подвалах. Иногда Магнус думал, что из всех вариантов выбрал назначение в такой город, потому что ему здесь самое место. Чаще — что его внимание привлекли выделявшиеся цифры в столбиках статистических сводок об уровне преступности, и он без раздумий поехал в город N только потому, что здесь шансы сдохнуть на службе были даже больше Нью-Йоркских.
В горле встал ком. До абсурда бледный Рагнор, трубки, стерильный запах и мерзкий писк приборов. Он двинул пустой бокал по стойке, и Майя плеснула в него на два пальца, не оставив времени на решение, стоит ли пить ещё. У девочки была обострённая интуиция.
Джин, как и виски, Магнус давно предпочитал чистым. Напиток шёл мягко, согревая, возвращая равновесие.
— Спасибо, моя дорогая.
Ответная улыбка девушки вышла кривой, но тёплой. В Майе Робертс, барменше «Дю Морта», была острая, опасная красота. Но любому, кого она прельщала, приходилось наслаждаться с расстояния. Три бледных шрама, ярче выделявшиеся на тёмной коже, прямо под подбородком, ни много, ни мало — напоминание о первой любви, совсем не уродовали её. Настоящие шрамы крылись намного глубже, в истории, деталей которой Магнус не знал, и те немногие прикосновения, что Майя дарила кому бы то ни было, с давних пор оставались лишь частью драк. Девушка не гнушалась вышвырнуть пару-тройку зарвавшихся посетителей, и справлялась с этим так ловко, что Магнус порой спрашивал себя, не держит ли Камилл ещё и охрану только ради престижа.
Он развернулся на стуле, отворачиваясь от стойки. Арчер и Уолкер, две неотличимые глыбы, смирно стояли у входной двери.
Время на наручных часах стремилось к девяти вечера и покидать бар так рано выходило за рамки приличий, самим Магнусом и установленные. Его выходной ещё не кончался. Он провернул в ладони стакан, немного взболтав жидкость, и осмотрелся. Большая часть посетителей были завсегдатаями, кое-кто — явно приезжий. Магнус многих тут не знал. Если и не по именам, но как хороший коп владел теми или иными фактами. Дрязги, родственные связи, приводы и предположительная причастность. Серые и скучные лица, каждое со своей изрядно подгнившей изюминкой.
На мгновение его взгляд встретился с оленье-карими глазами взъерошенного молодого парня в углу. Хорош. Тренькнула струна где-то на подкорке — тень узнавания, ничего конкретного. Магнус уже смотрел на стакан в собственной руке, а ощущение отнёс к разряду воспоминаний чувств, а не образов. Это не имело значения. Очень давно он пришёл с собой к соглашению: никаких романов, и никаких интрижек, и ничего прочего. У Магнуса не было времени, чтобы становиться мягче. А в его случае даже приятная встреча на одну ночь могла оказаться опасной. Впрочем, лишь троим людям в мире было известно, каким порой Магнус оказывался идиотом. Двоим.
Захотелось глотнуть ночного воздуха.
______________________________________________
Летняя ночь была сухой и прохладной. Чуть поодаль, на обочине шоссе, Магнус видел обратную сторону тускло подсвеченного бигборда. Нельзя было рассмотреть отсюда, что же на нём написано, но Магнус знал. Избитое приветствие, типичное для каждого населённого пункта, по любой возможной причине считавшего себя городом: «Добро пожаловать в город N». Магнус не сдержался, хмыкнул, отсалютовал полупустым стаканом одинокому белому кадиллаку, плавно вкатившемуся в их захолустье. Прочел ли водитель надпись? Сделал ли он это правильно? Будь воля Магнуса, он бы сопроводил бигборд аудиозаписью или хотя бы подписью в квадратных скобках о том, что вся эта фраза должна читаться с немного угрожающим сарказмом. В совсем идеальном случае, по крайней мере мелким нечитаемым шрифтом, под главной надписью должно было бы значиться: «оставь надежду всяк сюда входящий», но это, пожалуй, отдавало бы неуместной поэтичностью.
На улице было тихо, и Магнус всмотрелся в ночь. Прошёлся туда-сюда, разминая ноги. Вдохнул полной грудью.
Из узкой подворотни между мотелем и баром раздался звонкий металлический звук удара. И ещё один. И опять. Магнус был уже на полпути, когда стал различать голоса: как минимум двое спорили на повышенных тонах. Удар повторился.
— Да потому что всё это хуйня! — послышался очередной удар по металлическому баку, но куда больше Магнус был заинтересован тем фактом, что, кажется, узнал голос. — Хуйня, Алек, и ничего больше. Ну что ты молчишь? Подойди ко мне.
Магнус замедлил шаг, аккуратно скользнул к подворотне и прислонился плечом к стене незамеченным. Слух его не подвёл. Его юный, невыносимый и совершенно не знакомый с таким понятием как контроль гнева напарник, Джейс Вейланд, собственной персоной являлся если не зачинщиком то как минимум участником акта вандализма, а может и драки. Мысленно и только мысленно Магнус цокнул языком.
— Джейс, ты не…
Высокий парень, наполовину скрытый в тени, говорил спокойно, но звучали в его голосе и защитные нотки.
— Заебало. Всё я «да». Всё я «да», Алек. Да мы же знаем друг друга с пятнадцати лет, чёрт. С каких пор ты стал трусом?
Любопытно.
— Ты пьян.
— Не меньше твоего. И знаешь что? Если у тебя всё так. До сих пор — так. То давай же. Подойди ко мне. — Словно по инерции подчиняясь настойчивой команде собеседник Вейланда сделал шаг вперед, и Магнус почти успел его рассмотреть, но тут же отвлёкся: — Поцелуй меня так, как будто ты этого хочешь. Если хочешь, — Вейланд надрывался, его голос сочился яростью, ядом и каким-то отчаянием. Магнус замер.
И пропустил мгновение, когда его молодому напарнику по челюсти прилетело смачным хуком. Стоявший над ним парень, видимо «Алек», не выглядел как человек, ввязывающийся в потасовку, идущий на рожон. В выражении лица, в позе и сорванном дыхании мешались два простейших посыла — желание разрыдаться или сбежать. Он судорожно сжимал и разжимал кулаки, и выражение страха и сломленности, такое неуместное на красивом мужественном лице, внезапно заставило Магнуса подать голос.
— Запросите подкрепление, офицер Вейланд?
Тот резко обернулся, впиваясь в Магнуса весьма однозначным взглядом — «отъебись». Парень за его спиной отшатнулся, нахмурился, сложил на груди руки и сделал шаг. Неужели собирается защищать?
— Доброго вечера, офицер Бейн. Мимо проходили?
— Решил вступиться за честь ни в чем не повинного мусорного бака, — глазами Магнус указал на внушительную вмятину в упомянутом баке. Зря Камилл не использовала современных пластиковых, в погоне за непонятной чужой ностальгией.
— Так мне принести извинения или компенсировать ущерб?
— Как насчёт отправиться домой и отоспаться перед нашим дежурством, малыш?
— Не…
— Представишь меня своему очаровательному другу? А то выходит как-то не вежливо.
Парень за спиной Вейланда дернул плечом и явно подавил неожиданную для себя самого улыбку. Магнус мысленно облизнулся, тут же одёргивая себя. Не следует возвращаться к прошлому, Бейн, ты ведь об этом прекрасно знаешь.
Вейланд дернулся и неожиданно прикусил язык, вдруг, вместо привычной агрессии, солнечно улыбаясь. Он выпрямился и картинным жестом отвел руку назад.
— Мой брат, Алек, — и аналогичным жестом указал на Магнуса. — Заноза в моей заднице — Бейн.
Всё возмущение и ответные колкости умерли, так и не покинув рта, прерванные истошным девичьим криком.
______________________________________________
Он примерял новый город как пиджак, присматриваясь тут и там, где потребуется усадить по фигуре.
Гостиница никуда не годилась. Он подумал, что, может быть, стоит переменить бронь, ведь целых четыре дня на столь удручающей койке могли стоить ему непрошенной боли в пояснице. Он терпеть не мог дискомфорт. Взглянул на часы: дорога вымотала его больше, чем хотелось бы. И почему бы только городу N не обзавестись собственным аэропортом.
Он снова посмотрел на часы. Вздохнул.
Переменил пиджак и решил выйти ненадолго и осмотреться. На улице, к его удивлению, не валялось мусора. Но фонари горели в лучшем случае через один, а пёстрые граффити под слоем пыли даже не пытались приблизиться к чему-то, смахивающему на искусство. Он поморщился, дернул подбородком, поправил часы на запястье.
Девушка, да скорее девчонка, сжимала руку младшего брата неоправданно сильно. Вымотанность исказила её возможно даже когда-то красивые черты, оттенок кожи был неприемлемо серым. Ребёнок, которого она тащила за собой в магазин, поджимал губы.
— Ну мам! — резануло слух.
Он, сам не веря своей удаче, улыбнулся. Вся проделанная дорога, вся накопленная усталость окупились. Стоили того, а ведь он даже ещё не добрался до пункта назначения.
Может быть, город N был не настолько убог, как могло показаться на первый взгляд.
______________________________________________
Понадобились годы и неисчислимое количество миль, чтобы понять: нет разницы, в каком городе открывать глаза — ночь неизменна.
Магнус не стал делать полноценный глоток джина, только пригубил, раскатал по языку вкус. После полуночи в городе N почти не гасли огни. Но словно гасло нечто иное. Люди делились всего на два типа: тех, в ком темнота будила непреодолимый страх, превращая без спроса в жертву, и тех, кому она же дарила жажду зла и чувство неоспоримой свободы. Он предпочитал не спрашивать себя, относится Магнус Бейн к первому или ко второму.
Магнус потер висок, одновременно обдумывая и отгоняя мысли о едва ли не случайном задержании и безуспешном допросе. Утром. Он непременно разберется с этим утром.
Кольца звякнули о бокал. По окну прокатился блик от фар. За беззвучным вдохом последовал громкий выдох.
Когда в кармане завибрировал телефон, Магнус ответил не глядя.
▪️ Глава 1. Кровные узы▪️
Магнус заглушил мотор, ещё на подъезде заметив Вейланда, перекатывавшегося с пятки на носок у оградительной ленты. Скрипнула, открываясь, дверца Шевроле. Он непременно заедет в сервис на той неделе.
— Десять — пятьдесят шесть?
— Как по учебнику, — голос Вейланда звучал так, словно он почти шутит, но плотно, до желваков сжатая челюсть сводила эффект на нет.
Магнус шутки не оценил, лишь уголок губ дернулся нервно и против воли. Судя по мимолетному блеску в глазах напарника, тот всё же не преминул засчитать себе очко. Магнус переступил порог и решил провести с пользой лестничные пролёты до третьего этажа.
— Что Верлак?
— Улыбается, падла.
Грубость выражения заставила инстинктивно скривиться, но он не сказал ни слова, только кивнул. Вейланд оставался в офисе дольше, по статусу младшего заполняя бумаги, и пусть слабая, но надежда на то, что он успеет узнать ещё немного деталей об их любителе домашних татуировок и узлов, была. Но, похоже, больше увиденного собственными глазами в чистенькой комнате в «Дю Морте» и водительских прав на имя Себастьяна Верлака — пара нарушений скоростного режима и только — у них не появилось. Скверно.
Магнус встряхнулся и сосредоточился на текущем вызове. Даже снаружи светлый и пышащий благополучием многоквартирный дом выглядел и правда хрестоматийно. Как и соседи, не смущаясь своих пижам и домашних халатов, толпившиеся на лестничной клетке. Он давно не оказывался на подобных вызовах: в случаях самоубийств присутствие детективов требовалось скорее номинально, и никого с более или менее укрепившимся послужным списком к такому не подключали. Но сейчас Магнус был не только детективом, он был нянькой для едва отпатрулировавшего положенный год выпускника академии с несдержанным нравом, поразительной любовью к себе и почти полным отсутствием манер. Впрочем, Магнусу не нужно было лишний раз задаваться вопросом, за какие именно грехи он заслужил такое. О своих грехах у него редко получалось забыть.
Они заставили зевак посторониться и проскользнули в дверь, не оставляя возможности заглянуть внутрь тем, кому не следовало. В тесной, неуютной квартирке было не прибрано и пахло застоявшимся мусором. На журнальном столике в беспорядке валялись нераскрытые письма и смятые счета.
Жертву ещё не снимали, ждали их приезда. Старомодный крюк в потолке, крепкая бельевая верёвка. Летнее чёрное платье, шлейка, упавшая с правого плеча. Туфли без каблука, чудом удержавшиеся на ногах. Тощие лодыжки. Усеянные родинками запястья. Синее, застывшее в перекошенной посмертной маске лицо.
Не принимать на свой счёт. Дышать. Сделать ещё шаг вперед и снова дышать. Ну почему же именно повешенная.
— Блять, — выругался справа от него Вейланд, удачно отвлекая, даря повод отвести взгляд. Магнус насторожился уже тому как тихо, без привычного вызова прозвучало ругательство, словно говорил тот не другим, себе. Хуже была спонтанная бледность.
— Первый труп, блонди?
— Пошёл ты, — Джейс совершенно непрофессионально вскинулся, бросил на него короткий взгляд, в котором разгоралась привычная злоба, и совершенно непрофессионально вылетел за порог квартиры. Магнус пожал плечом.
— Пусть подышит. Кто её нашёл? — не отрывая взгляда от двери уточнил Магнус через плечо. — Опросили?
— Он не говорит ни слова с тех пор как набрал 911, — голос младшего офицера Элиаса звучал подозрительно осторожно. Магнус обернулся, вопросительно приподнял бровь. Тот только кивнул на закрытую дверь в спальню.
Ручка повернулась и Магнус вошёл. Тихо, совсем без слез, обнимая колени сцепленными руками, на смятой постели сидел мальчик лет шести. С огромным трудом Магнус удержал на языке ругательства и вместе с ними сглотнул ком в горле.
______________________________________________
Полностью осмотрев помещение, разговорив кое-как мальчишку — «ничего; ничего; спал; не отзывалась; ничего; мне пора спать, когда мама уложит меня спать», — и дав добро на то, чтобы следственная группа сворачивалась, Манус выскочил в прохладный ночной воздух, закурив едва ли не прямо в доме. Вейланд пинал бордюр. Магнус не мог отнестись к прошлой его вспышке без понимания, смерть не была чем-то к чему привыкаешь легко, как бы сильна не была необходимость. Тривиальная смерть и того хуже. Что-то ещё скреблось у него на подкорке, обрывок воспоминания никак не находивший себе места и не складывающийся с самим Вейландом. Магнус тряхнул головой, смахивая чёлку и затянулся.
— Отошёл?
— Отвали, — звучало на этот раз мягче, без должного задора.
Магнус бросил окурок в так кстати подвернувшуюся урну круглосуточного магазина и развернулся в сторону припаркованной машины:
— Садись.
Десять минут непрерывной езды он смотрел на дорогу и, незаметно для напарника, старался сделать простое дыхательное упражнение. Вообще-то, со своей работой он повидал куда больше трудных подростков, чем хотелось бы, и умел с ними обращаться, даже был способен наладить контакт. За тем исключением, что ни один из них не должен был никогда оказаться его напарником. И, строго говоря, принятие и понимание, которых Магнус со своей стороны накопил в отношении малолеток, свернувших не туда, не распространялось на половозрелых мужчин.
И пусть Джейс Вейланд, в свои двадцать три, был по меркам Магнуса ещё очень и очень молод, его инфантильность и проблемы с контролем гнева, оправдывать не хотелось совершенно.
Того ощутимо колотило, и вся эта нерастраченная злость пропитывала салон автомобиля чем-то едким и кислым. У Магнуса не было никаких сил разбираться с этим сейчас. Он мимолётно закусил губу и нажал на тормоз.
— Приехали?
— Давай-ка выйдем.
К его удивлению Вейланд просто отстегнул ремень безопасности и потянул за дверную ручку.
Городские власти не утруждали себя тратами на освещение в парке по ночам, и Магнус не стал отходить далеко от въезда. Вейланд молча следовал за ним и не задавал вопросов. Остановились, и тот, осмотревшись, уселся на траву, поднял к небу лицо. Магнус закурил снова, без спешки и острой нужды, искоса поглядывая на Вейланда.
Они работали вместе почти два месяца. И за всё это время до нынешнего вечера Магнус только злился на инфантильность напарника, едва ли не отказывался признавать его статус. Словно это делало его хоть немногим лучше. Что бы сказал Рагнор? Как бы он посмотрел?
Возможно, почти два месяца копить на парня злость за то, к чему он не имел ни малейшего отношения, было всё же достаточным сроком. Магнуса никто не обязывал его полюбить и даже становиться друзьями. Но помочь стать хорошим копом и тем, кому он сможет доверить свою собственную спину, было исключительно его ответственностью. Магнус собрался с мыслями, но не успел заговорить. Вейланд поднял руку, потянулся за его почти докуренной сигаретой. Морщась вдохнул дым.
— Моя мать повесилась, — почти не разжимая губ произнёс он. Магнус не стал говорить «моя тоже» — слишком много «тоже» для одного короткого вечера, — лишь моргнул, закусывая изнутри щёку. — На восьмом месяце беременности.
Всё, на что хватило Магнуса, — не отводить взгляд. Хлопнул по пачке в кармане, но не стал вытягивать новую сигарету. Сердце предательски сжалось. Не столько от сочувствия к парню, Магнус и сам мог рассказать пару неприятных историй, но от отвращения к окружающему его миру. От беспомощности, которую он ненавидел сильнее всего. Вейланд затушил окурок о землю. Магнус открыл рот, но опять опоздал.
— И я знаю, что тебе пиздец как жаль, окей? Закрыли тему?
Магнус невесело усмехнулся:
— Отчет?
— А это вопрос?
Магнус покачал головой, протянул руку, помогая встать. К выходу из парка двинулись в молчании, в котором уже не было того градуса напряжения. Спустя пару шагов Вейланд остановился.
— И эй, Бейн. Никто, кроме моей семьи не знает. И до тех пор, пока ты не мой психоаналитик и не моя семья, мы не будем об этом.
В памяти всплыла яркая, отличавшаяся безупречным вкусом младшая сестра Вейланда, мелькнул образ и твёрдое, сухое рукопожатие его брата в момент знакомства сегодняшним вечером, и Магнус, неспособный слишком долго выносить мрачной серьёзности и чужих психологических травм, не удержался:
— А что? Вдруг я сойдусь с твоей сестрой? Или братом?
Боль Магнус ощутил даже раньше, чем удивление.
— Чёрт. Прости.
И только после этих слов удивился по-настоящему — слишком много открытий об одном конкретном Вейланде. Подвигал челюстью вправо-влево не отнимая ладони, похоже, не дошло до травм. Сплюнул на траву вязкую слюну.
— Я шутил.
— Я знаю. Просто семья — это...
— Не повод даже для шуток. Понял. Составим список запретных тем или уже полегчало? — Вейланд коротко кивнул. — Пойдем. Подвезу тебя всё-таки до дома.
______________________________________________
Магнус ехал без лишней спешки, пусть дом Вейланда и был в противоположном от его квартиры конце города. Он не слишком надеялся урвать сна этой ночью. Если не картина увиденного в маленькой квартирке в одном из самых благополучных районов центра и темное, больное прошлое, которое она всколыхнула, если не острый, слишком откровенный разговор с напарником, то предстоящий утром допрос Верлака не позволили бы Магнусу уснуть.
Они искали маньяка по описаниям перепуганных девочек и даже слишком богатому психологическому портрету, но что вывело их на него? Случайность? Внезапная неосторожность самого Верлака? Уж точно не полицейский профессионализм.
До тошноты прямолинейная схема: ненавязчивая помощь, вежливое знакомство, тёплый напиток, чтобы успокоиться (даже не алкоголь), небольшая доза наркотика украдкой. Потом: долгие разговоры, остававшиеся у жертв в сознании лишь смазанными кусками, следы от верёвок на светлой коже, ожоги на ладонях и, реже, набитые чёрными чернилами символы — похожие одновременно на руны, иероглифы, литеры устаревших алфавитов — не принадлежащие ни к какому конкретному языку. И никаких следов, никаких отпечатков или биологического материала. Заплаканные лица таких непохожих девочек, объединяемых только светлой кожей и разной степени рыжины волосами.
У них почти не было улик, ведь преступник отличался поразительной аккуратностью. Они не могли положиться на опознание, ведь все пострадавшие видели обидчика находясь в неслабом наркотическом опьянении.
А теперь тот молчал, не проронил после требования адвоката ни слова, и улыбался зло и насмешливо. Магнус видел, как от этой улыбки желваки играли на лице его молодого напарника, и был даже немного удивлен, что тот так и не вмазал смазливую рожу подозреваемого в стол в допросной, добавляя новых очков защите. Впрочем, удивление куда сильнее окрашивалось облегчением. Без признания их дела были плохи.
И при должном старании адвоката, несмотря на всю очевидность взаимосвязи одного с другим, они рисковали связать подонка лишь с одним преступлением, на месте которого его застали.
За все годы в полиции Магнус так и не привык к подобному дерьму. Впрочем, об этом никому было не обязательно знать.
За размышлениями и отвлекающей боли во всё ещё ноющей челюсти он едва не проехал безликий дом среди таких же аккуратных и безликих домов. Взгляд зацепился за высокую фигуру на пороге — кого-то ждали. Не кого-то, Вейланда. Магнус свернул к подъездной дорожке.
Остановился не глуша мотор, попрощался кивком. Бросил на встречавшего Вейланда брата неосторожный взгляд, зацепился им за широкую ладонь на плече. Встретился глазами. Почудилось: беспокойство распространялось и на него, а потому коротко вежливо улыбнулся. Парень, Алекс или Алек, смотрел на него лишнее мгновение застывшим, немного растерянным взглядом, и Магнус заставил себя моргнуть и сдать назад, попрощавшись новым кивком.
Пару кварталов спустя, застигнутый тишиной и предоставленный сам себе, не справился, позволил памяти вывести перед глазами неподвижную мать, её тёплую, совсем не мёртвую руку, которую не прекращал сжимать, ужас, ещё не облёкшийся пониманием... Вывернул руль резким, очень небезопасным движением. Не домой. Только не домой.
Он закончил бездумную поездку по всем возможным улицам города, когда начинало светать. Сонливости не ощущалось, но перед работой всё равно стоило принять душ. Магнус выбрался из машины, размял затёкшую спину. Покачал головой, заметив в соседнем квартале броский белый кадиллак, и, подбросив в ладони ключи, пошёл к себе.
За завтраком Магнус думал о том, что стоило узнать, кто ставил удар парнишке. И не сбрасывать его силу со счетов. Челюсть уже почти отпустило, осталось только неприятное воспоминание. Он хотел, но не мог злиться на бессмысленную потасовку с новым напарником. Она просто не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Возможно, Магнус всего лишь слишком устал и отпуск, на котором настаивала Модани из кадров, не был такой уж плохой идеей. Возможно, ему просто хотелось получить по лицу.
______________________________________________
К утру их воскресного дежурства в деле Верлака почти ничего не изменилось, и, если кого-то интересовало мнение Магнуса, то лучше бы не менялось вообще. Они узнали, что водительские права оказались фальшивкой, и носил их подозреваемый броскую фамилию Моргенштерн. Узнали они это от его адвокатессы. Лилит Эд. И если фамилия сама по себе ничего не меняла, то личность его защитницы, усугубляла и без того шаткое обвинение. Прокурор Бранвелл, несмотря на недолгий опыт и скромный возраст, была передана своему делу и чертовски хороша. Но против мисс Эд, без стопроцентно точных улик, у неё не было ни единого шанса.
Со звонким цокотом каблуков, в сопровождении офицера, в Отдел вошла молодая девушка. Её вьющиеся огненно-рыжие волосы были убраны в высокий хвост, а бледная кожа великолепно констрастировала со строгим зелёным платьем. При виде неё в глазах у заскучавшего за отчётом Вейланда загорелся интерес. А у Магнуса же зажглась надежда. Очень уж хорошо девушка попадала в типаж маньяка, и если это ещё одна жертва, у них мог появиться шанс.
— Офицеры, — кивнула она, направленная к их столу. — Я пришла для посещения подозреваемого Моргенштерна. И также хотела бы передать документы его адвокату.
— Посещения? — переспросил Вейланд.
— Документы? — одновременно с ним вырвалось у Магнуса, охваченного нехорошим предчувствием.
— У меня есть справка о его нестабильности. И я требую психического освидетельствования и признания Джонатана Моргенштерна невменяемым. Как его опекун.
— И кто же ты? — Магнус сделал ударение на последнем слове, только чтобы не высказать, что думает. Джейс оказался не настолько сдержан:
— Себастьян Моргенштерн, конечно, больной ублюдок, но его будут судить по всей строгости, — выплюнул он, сверля рыжую взглядом. Та ответила Магнусу:
— Его сестра, — и бросила на этот раз уже Джейсу, — и его имя — Джонатан.
Магнус сделал глубокий вдох.
— Послушай, милая. Братские чувства и всё такое, это можно понять. Но мы видели его. Он чудовище, но не психопат.
— Родная мать роняла его в младенчестве, считая монстром. Его отец — попытался сжечь, когда ему было десять. Попробуй доказать, что он здоров. Так я могу увидеть своего брата?
Краем глаза заметив, как сжимается челюсть Вейланда, Магнус взял себя в руки и поднялся из-за стола.
— Пройдемте, мисс Моргенштерн. Вам сюда.
Думать не хотелось. Выпить вечером — может быть.
______________________________________________
Он смотрел на огни вечернего города и думал, что арендное жилье оказалось лучшим вариантом. Никакого лишнего беспокойства, никакой любопытной обслуги.
Вытащил из кармана блистер, выпил положенную вечером дозу лекарства.
И всё же занялся разбором вещей. У него было ещё слишком много дел.
______________________________________________
Магнус вышел из душевой кабинки, провел рукой по запотевшему зеркалу и тут же пожалел об этом. Видеть собственные глаза не хотелось. Доблестный служащий полиции из него выходил не очень. А если бы и очень. Разве был во всем этом хоть какой-нибудь смысл?
Дело Верлака-Моргенштера закончилось ускоренным предварительным слушанием не начавшись. Он получил... наказание. Год в лечебнице, не первый в его жизни. Его милая сестра Кларисса брала на себя расходы по выплате штрафа и моральной компенсации жертве. Единственной жертве, которой удалось закричать в тот вечер в мотеле и лишь благодаря этому отделаться только лёгким испугом.
Ни у кого в отделе не было сомнений, что их подозреваемый виновен в каждом из девяти нападений. Да и мало кто отклонялся от версии, что повернут Моргенштерн был на собственной сестре. И точно так же всем было очевидно, речь шла совершенно не о правосудии.
Магнус вспомнил, как хрупкая и юная Кларисса Моргенштерн бережно придерживала за плечо брата, выводя из зала суда. «Семья — не тема даже для шуток», — всплыло в голове.
Он сплюнул в раковину горькую слюну и вышел из ванной.
▪️ Глава 2. Угол падения▪️
Магнус припарковался, снял солнечные очки, постарался не хлопать в очередной раз скрипнувшей дверцей и пообещал себе, что в завтрашний выходной непременно заедет в мастерскую. Прежде, чем посетить рабочее место, он юркнул на кухню.
— О, кофе! — изящно обогнул едва отстранившегося от кофеварки Люка Гэрроуэя и потянулся за кружкой в стенном шкафу.
— Привет, Бейн.
— Как дела на фронте графиков и таблиц? — Магнус не зубоскалил. Он искренне считал нынешнюю работу Люка не иначе, чем фронтом, и с ужасом ожидал, когда же Вейланд догадается, что совсем не обязан выполнять всю бумажную работу за двоих. А ещё просто не знал, о чём ещё говорить с Люком в последние полгода, когда тот, после того, как пытался разнять жестокую драку байкеров в «Охотничьей луне», месяц провёл на больничной койке и сознательно полностью отошёл от оперативной работы к бумажной.
Люк размешал кофе в чашке и вдруг ответил:
— Статистика самоубийств за последний квартал превышает суммарную за прошлый год.
Магнус поморщился и покачал головой:
— Скверно. Или, если у нас резко не изменился климат или что там ещё влияет на такие вещи, дело просто в том, что этой статистикой впервые кто-то занялся всерьёз?
Люк сухо улыбнулся.
— Было бы хорошо, — и, дежурно отсалютовав кружкой, скрылся в дверях.
______________________________________________
— Проснись и пой, принцесса!
Не будь в кружке тот самый кофе, которым пришлось проставиться на весь отдел после позорного случая, — о котором Магнус совершенно точно не станет добровольно вспоминать, — он бы от всей души плеснул горячим напитком напарнику за шиворот. Магнус удержался, ведь это был великолепный кофе, отправленный ему Рафаэлем Сантьяго из Мексики, способом, который вполне можно было бы счесть за контрабанду.
Вейланд дремал прямо на стопке пыльных документов, которые вытащил из непонятно каких недр архива, и только что не пускал слюни. В общем и целом, в рвении на работе не было ничего плохого. За тем исключением, когда эта работа — коп, и слишком рдеть или пренебрегать нормальным сном могло означать смерть. И только в лучшем случае твою собственную.
От побудки Магнуса отвлёк телефонный звонок. Он коротко взглянул на фото контакта и ответил:
— Да?
— Детектив Бейн?
— Даже так?
— Я звоню по делу.
Магнус огляделся по сторонам, смерил взглядом спящего как ни в чём ни бывало Вейланда, и отошёл в холл.
— Что-то произошло в «Дю Морте» или лично у тебя?
— Нет и нет. Или да и да. Смотря с какой стороны посмотреть.
— Кам?
В трубке послышался вздох и Магнус совершенно отчетливо увидел, как Камилл по другую сторону картинно закатила глаза.
— Кто-то, — теперь она, очевидно, со скучающим видом рассматривала свои ногти, — и будь я проклята, если точно знаю кто, — или наматывала локон на палец, — толкает моим коллегам дешёвый алкоголь. И когда я говорю дешёвый, Магнус, я имею в виду, что он стоит так, как может только контрабанда, которую хотят поскорее спихнуть с рук.
— И ты звонишь мне... из исключительной гражданской ответственности и беспокойства за коллег?
— Именно так, детектив.
— Почему не АТО?
— Пока они рассмотрят мой запрос, партия уже будет распродана. Я звоню другу, Магнус.
— Да, а я думал, дективу поллиции.
______________________________________________
Магнус вернулся к столу и сел в кресло. Взял карандаш, аккуратно записал адрес. Вейланд выглядел так, словно даже сейчас, во сне, решает проблему мирового масштаба. А может быть ему просто было неудобно в настолько неественной позе.
Магнус сделал ещё несколько глотков кофе, остывшего до приемлемой температуры. А потом ещё пару.
— Я еду проверять наводку, — негромко сказал он. Вейланд не отреагировал. — Что? Да, ты вполне можешь продолжить свою работу, я уверен, что справлюсь один. О, не так уж и жёстко это прописано в протоколе. Вернусь к обеду, тебе чего-нибудь захватить? Ах, бережёшь фигуру?
Магнус отставил почти пустую кружку и уверенной походкой направился к выходу.
______________________________________________
Утром буднего дня в городе было почти невозможно кого-то встретить. Магнус ехал по пустым улицам, щурился сквозь очки на солнце и то тянулся включить приёмник, то снова оставлял идею на потом.
Последние недели вышли почти спокойными, что парадоксальным образом заставляло Магнуса нервничать. И пусть наводка вполне могла оказаться очередным приступом паранойи его давней подруги, она всё ещё была работой. Движением. В конце концов, у каждого свои недостатки.
Камилл нельзя было отказать в деловой хватке, с этим Магнус ни в коем случае не стал бы спорить. Но было в её почти маниакальном беспокойстве о ставках, о благополучии своего бизнеса кое-что другое. Уже много лет слишком личное, чтобы произносить вслух.
Её милый Ральф, которого Магнус не имел чести знать, отказавшийся от предложения людей, которые не терпят отказов. Показательная казнь и её собственная неспособность сделать хоть что-нибудь, чтобы отомстить. Бессилие органов правопорядка. Спасительный дурман алкоголя, того самого алкоголя, обеспечивающего бизнес его убийц. Встреча с Магнусом и его неожиданная полезность. Потерянная в опьянении радость победы. Долгая реабилитация. Всепоглощающий страх. Целый пазл из больших и маленьких осколков истории. Времени, о котором Камилл говорила, как о самом жестоком и полезном уроке в жизни.
Она бы не призналась, но Магнус не мог отделаться от уверенности: нет ни единой вещи, которой Камилл боялась бы больше, чем повторения той истории. В любой последовательности, с кем угодно, если не с ней самой. Магнус не мог не понимать и отказать в помощи не был способен тем более.
Он на секунду сжал руль крепче и медленно выдохнул. Не стоило примешивать к делу собственных ран, от которых теперь остались одни только шрамы. Он не таил зла на Камилл, да даже на самого себя в то время — не таил. Что было, то было. А глухая боль и противовес — острое ощущение собственного одиночества, всего лишь значили, что Магнус жив. Были его неотъемлемой частью. Он вскинул руку и всё-таки включил приёмник. Песня к счастью, оказалась совсем незнакомой.
Ехать, что не удивительно, пришлось на окраины. И всю оставшуюся дорогу Магнус предпочел думать о Вейланде. Не хотелось лезть к парню в душу, как и сам Магнус не позволил бы лезть к себе. Но непрошенное беспокойство не исчезало.
После дела Моргенштерна тот начал что-то искать в архиве, временами засыпал в участке как сегодня. Стал, Магнус даже не думал, что это вообще возможно, закрытым куда сильнее. Меньше злился, но и меньше отвешивал комментариев о внешнем виде коллег, меньше флиртовал. Не то, чтобы Магнусу так уж нравился Вейланд, к которому он привык, но Вейланд нынешний — настораживал.
Расширенное личное дело, добытое совсем чуть-чуть против правил — парой звонков и улыбок, которое он пока толком не прочёл. Может быть, самое время исправить это сейчас. Всё лучше, чем нырять в неловкий разговор по душам без подготовки.
Склады показались из-за поворота и он заглушил мотор, не доезжая пары кварталов до нужного. Потянул для разблокировки ручку двери, но та не открылась. Магнус подналёг плечом, безрезультатно толкнул. Закатил глаза в полном восторге и, тихо матерясь, выбрался из машины через пассажирскую дверь.
______________________________________________
Склад пустовал. И хотя Магнус с самого начала ни на что особенно не рассчитывал, результат поездки кольнул разочарованием. Набирая очередное смс Камилл, Магнус подошёл к рабочему столу.
— Бе-эйн! Ты не захватил мне пончик? — понятия об этикете, вложенные в Вейланда непонятно кем, однозначно оставляли желать лучшего.
— Как насчет пары булочек с корицей?
— Это не еда… Но ты всё равно меня спас.
Одновременно с тем, как Вейланд расцвел искренней улыбкой и потянулся обеими руками через стол, Магнус обернулся на голос. И остался застигнут врасплох протянутым бумажным пакетом.
— Я не знал, что ты любишь, так что, маффины с орехом пекан?
— Привет. И спасибо, — Магнус, в отличии от Вейланда, был воспитан вполне неплохо.
— Привет.
— Эй! Мои булочки с корицей!
Алек перебросил брату предназначенный ему пакет, а Магнус, выходя из оцепенения, улыбнулся:
— Это очень мило с твоей стороны, Александр. И очень кстати.
— Спасибо, бро, — Джейс, который словно испытывал от слов Магнуса какой-то дискомфорт, подскочил на месте. — У тебя ещё есть время? Как насчёт кофе?
— С радостью, — ответил тот, и, уже почти скрывшись в дверях, обернулся: — Увидимся, Магнус.
— Увидимся. И я больше всего люблю миндаль!
Когда оба вышли, Магнус тяжело опустился в кресло. Какого чёрта, а? И только тогда понял, что это его кофе Вейланд собрался угощать брата. Впрочем, у него были проблемы и поважнее. Он стёр незаконченное сообщение и поднёс трубку к уху.
— Привет, Кам.
— Магнус. У тебя есть новости?
— На том складе пусто. То есть там вообще ничего нет.
Камилл медленно выдохнула в трубку и цокнула языком.
— Спасибо, — мягко произнесла она, прежде чем не прощаясь завершить звонок.
______________________________________________
Магнус чувствовал себя слегка неуютно. Он сделал несколько шагов к концу ряда, обошёл стеллажи, где ничто не привлекло его взгляд. Снова повернул.
«Где-то, — попробовал он, — уже счастливые часы и наливают два по цене одного». Облегчения мысль не принесла. Ему всё ещё было некомфортно отправиться к кассе продуктового магазина в девять часов утра с одной только бутылкой водки.
Долгожданный выходной пока проходил в совершенном соответствии с первоначальным планом.
Магнус подошёл к холодильнику с замороженными овощами и полуфабрикатами. Брокколи выглядела вполне ничего. Если судить по фото на упаковке. Он взял в руку пачку рыбных котлет, взвесил на ладони, лишь на мгновение сожалея о своей холостяцкой жизни на не слишком притягательную зарплату. С другой стороны, его скорее удивляли полицейские, которым удавалось заводить семью. Он почти не знал таких в городе N, и вот это уже не было удивительно.
Магнус отложил рыбные котлеты и вернулся к созерцанию брокколи. Бутылка звякнула о прутья тележки.
— Поразительно, — раздалось едва ли не над самым ухом с такой интонацией, словно говоривший хотел сказать «омерзительно», но в последний момент передумал.
— Да, — по инерции включился Магнус, поворачивая голову, — выбор замороженных продуктов действительно впечатляет, — сейчас он был не против любого разговора, даже с хамоватым незнакомцем в супермаркете, лишь бы этот разговор не был никаким образом связан с работой.
Однако это оказался не незнакомец.
— Как и то, как много способов люди находят, чтобы добровольно себя травить, ещё и заплатив за это собственными деньгами, — взгляд у Алека был даже выразительнее интонации, хотя и предназначался созерцаемому Магнусом содержимому холодильника, а не ему самому.
— Ярый противник алкоголя? — Магнус приподнял бровь.
— Не… ярый, — Алек поднял на него глаза и провел раскрытой ладонью по шее сзади. — На самом деле, я совсем не против пропустить по бокалу пива в хорошей компании пятничным вечером, — бросил он скороговоркой.
Магнус невесело улыбнулся.
— Ведь для того и созданы пятницы? Хорошего дня, Александр, — и толкнул тележку в направлении кассы.
— Хорошего дня.
______________________________________________
В мастерской, к радости Магнуса, дежурил не Бет. Новый парень, Джордан, чем-то неуловимо похожий на самого Бета, был менее угрюмым и менее разговорчивым, что полностью устраивало Магнуса. В частности потому, что явно не собирался втягивать Магнуса в однообразный разговор о барменше Камилл, Майе, вызывавшей у того лишь острое чувство неловкости и лёгкое — грусти.
— За час управлюсь, — задумчиво проговорил Джордан, когда Магнус описал проблему, с которой приехал, и сказал, что и диагностика бы тоже не помешала.
В маленькой комнатке позади мастерской стояло вполне приличное кресло. Магнус присел, огляделся без особой нужды по сторонам и перебросил из руки в руку папку. Личное дело Вейланда отличалось подозрительной толщиной. Магнус закусил губу, провел по корешку большим пальцем и всё-таки приступил к чтению.
Изложенная в сухих чётких фактах, история рождения его напарника производила впечатление не менее неприятное и больное, чем когда тот сам упомянул об этом. Дальше — приёмный отец, оказавшийся тронутым если и не на всю голову, то точно слишком для воспитания маленького ребенка, интернаты, приёмные семьи, из которых он сбегал и, наконец, Лайтвуды — неотличимые в рамках досье от всех прежних, но чем-то зацепившие пятнадцатилетнего неуправляемого парня. До странного отличные оценки в средней и старшей школе, приводы за хулиганство, команда по плаванию, полицейская академия. Всё, что Магнус так или иначе себе представил, обретало даты и смысл, складываясь и дополняя образ человека, к которому он, пусть и не слишком усердно, искал подход. Будучи прочтённым, дело, похожее на десятки тех, что Магнус видел за время работы, вдруг обострило для его восприятия простую деталь, константу — живого человека.
Магнус растёр ладонью лицо. Может быть, смысл был не только в этом.
Относительно простая неделя, за которую, кажется, удалось отдохнуть. Долгожданное повышение финансирования участка, позволившее избавиться от бесполезной груды металлолома, которую они использовали в качестве оборудования. Тихий вечер с Катариной, когда их смены позволили по-настоящему встретиться. Солнечная погода, в конце концов. Магнус словно открыл глаза, словно вдохнул. Оставалось гадать, что ещё, кроме Вейланда, за прошедшее время ускользало от его взгляда?
______________________________________________
Магнус терпеть не мог четверги и те, по всем признакам, отвечали ему взаимностью. В четверг впервые за полторы недели над городом собрались облака, с самого утра превращая день в сумерки. Вейланд был не в духе и огрызался на каждое слово как раз тогда, когда у Магнуса совершенно не было времени с этим разбираться. И все четыре формы, которые он заполнил для получения ордера на обыск пустующих помещений в северных трущобах, оказались бесполезны, ведь здания находились в собственности города и для их осмотра сотрудникам полиции разрешение даже не требовалось.
Так или иначе, он ехал на обыск в послеобеденное время в одиночестве, под угрожающе хмурящимся скорым дождём небом, а стрелка датчика уровня топлива опасно кренилась к нулю. Он вполне рисковал не найти ничего и на этот раз, хотя теперь опирался на сопоставленные факты: на штраф, полученный фурой без номеров, на шум, на который жаловалась нервная старушка и, в конце концов, неожиданную неделю акций на выпивку в «Охотничьей луне» и «Таки». Может быть что-то, а может — новая пустышка. Потому Камилл о продолжении расследования Магнус решил не предупреждать.
Вечер не располагал к прогулке, и Магнус припарковался в двух домах от нужного места. Вышел из машины, щёлкнул пару раз впустую зажигалкой. Поправил табельное и проверил удостоверение в кармане.
Дверь подвального помещения оказалась приглашающе приоткрыта.
Холод и запах сырости заставили Магнуса передёрнуть плечами только в самом начале. Путаные тёмные коридоры вели всё дальше и глубже, оставляя гадать, что же располагалось в этих помещениях раньше. Как в детской страшилке. Магнус жёстко улыбнулся. Где-то впереди слышались голоса.
Магнус притормозил и сбросил Вейланду смс с адресом и меткой «срочно». По крайней мере, парень никогда не пропускал его запросов.
______________________________________________
Стоило признать, переговоры прошли не слишком успешно. Магнус, сражённый наглостью этой шушеры, попросту не пытавшейся как-то прикрыть весь процесс и внешний вид партии, даже не успел зачитать права. От внезапных и беспорядочных пуль его спасли исключительно инстинкты. Он сменил несколько поворотов, отстреливаясь, пока преследователи не затихли, то ли решая, что делать дальше, то ли потеряв его из виду. Перевел дыхание и, наконец, вызвал подкрепление. Больше ничего он так и не успел, услышав:
— Эй, легавый! Ты тут один, легавый. И знаешь, что? — голос приближался. — Не стоило тебе приходить одному.
До ближайшего поворота, за которым он мог бы укрыться, было метров десять, но попытка имела смысл. Магнус взял разбег, и вдруг вокруг запястья сомкнулась горячая ладонь, и Магнус едва не рухнул в тёмном коридоре в сторону, за груду хлама. Чтобы тут же сжаться от звона пули, срекошетившей о тот самый хлам, обнаруживший себя баками.
«Где тебя носит?» — умерло непроизнесённым. Это был не его напарник.
______________________________________________
Алек Лайтвуд в конце смены в кондитерской был отправлен заключить договор на коньячные изделия с новым поставщиком. И, услышав выстрелы, естественно, ну конечно, всё-таки вошёл внутрь. Похоже, благоразумие было у них семейной чертой или вроде того. Слушая сбивчивый рассказ и на этот раз пробираясь уже совершенно точно к выходу, Магнус мог только мысленно материться.
Снаружи их встретил ливень. Они выскочили за дверь, тут же блокируя вход в подвал, оба привалились к металлической поверхности, резко расцепив руки. Алек так и не отпускал его, выдернув из-под огня, а Магнус…
Сирены раздались как никогда вовремя.
Магнус участвовал до конца, до тех пор, пока на руках каждого из насквозь мокрых придурков не сомкнулись наручники. Он смутно порадовался, что его машина совсем не подходила для ареста и сопровождения, не желая пачкать сидения Шевроле подобным отребьем. Оглянулся на опустевшее место преступления, увидел поодаль от толпы зевак хмурого Алека.
Стоило поблагодарить. Он шел не то, чтобы нарочито медленно, но адреналин начал сходить на нет и шаги неожиданно давались с трудом.
— Спасибо, — удерживая взгляд, медленно проговорил он.
На секунду задумался: всегда ли улыбка у Алека выходила кривой, словно бы вычерченной неуместностью на красивом серьёзном лице.
Грудную клетку сдавило. Желанием, невыразимой потребностью.
Ливень был тёплым. Ощущение, запах накатили приветом из прошлого, полотном воспоминаний из детства, сливавшимся в один беспрерывный летний вечер, когда дышалось так легко и можно было всё что угодно. Мир у ног. Дыхание перехватило, Магнус сморгнул капли, на мгновение всмотрелся в Алека пристальнее. И резко поднялся на носки, уничтожая расстояние между ними, прижимаясь к мокрым губам в мимолётном поцелуе со вкусом дождевых капель, который ничего и не значил. Ничего не менял.
Разворачиваясь, уходя без оглядки, Магнус не хотел думать о произошедшем ни завтра, ни когда бы то ни было ещё.
______________________________________________
Он ласково улыбался.
Шорох затягиваемой на шее петли.
То, насколько горячая под руками кожа.
То, как дёргалась та или иная конечность, когда она умирала.
Жизнь покидала её, как и многих до, как и тех, что появятся после. Жизнь — такая хрупкая штука.
Он ласково улыбался.
Он знал секрет.
______________________________________________
Он спускался в архив, подстёгиваемый лёгкой злостью, и думал, что для одного дня выходит многовато подвалов. Телефон Вейланда обнаружился на его же столе, где и недопитый кофе, и небрежно сдвинутый стул. Как если бы их владелец сорвался куда-то в спешке. И, в чем Магнус был совершенно уверен, торопился тот ни к нему на помощь.
Вейланд сидел на голом полу архива, в блёклом свете одинокой лампочки. У его ног валялось несколько папок, а в руках он сжимал всего одну фотографию. Мимолётного взгляда хватило, чтобы понять, что ввергло его в нынешнее состояние. Магнус рассматривал очень похожее фото всего пару дней назад. На мгновение он растерялся, но тут же взял себя в руки. Опустился на корточки перед напарником, встряхнул за грудки. Хлопнул звонкой пощёчиной по правой щеке.
— Очнись. …Эта женщина — не твоя мать. Успокойся, слышишь.
Вейланд вскинул на него пустой взгляд, и Магнус замахнулся для второй пощёчины, но тот вдруг очнулся.
— Что? Бейн.
— Вейланд. Ты здесь?
Джейс вдохнул, выдохнул, разжал пальцы. И только потом коротко кивнул.
Для таких случаев в полиции существовал протокол. Жёсткий, правильный и неумолимый.
Для таких случаев у Магнуса существовало кое-что ещё. Уродливое, почти мёртвое кое-что, которое по незнанию можно было принять за совесть. А по большой пьяни — даже за душу.
— Бейн, — Вейланд коротко дёрнул его за рукав. — Бейн, у тебя кровь.
▪️ Глава 3. Блюдо, которое подают холодным▪️
Магнус проснулся засветло.
Потянулся в кровати и потёр глаза. Ресницы разделялись с трудом. Ощущение было смутно знакомым. Воспоминание, словно вырезанное тупым ножом для бумаги, отголосок Магнуса Бейна, оставшегося в далёком прошлом: затянувшаяся вечеринка, одна из сливающейся в полотно череды, не смытый должным образом макияж — остатки туши, не позволяющие сразу открыть глаза. Так давно. В его прошлом не было ничего притягательного.
В зеркале ванной он выглядел лучше, чем себя ощущал, а припухшая переносица выделялась лишь лёгким оттенком синяка. Умываться всё равно пришлось осторожно. Паста отлично справилась с привкусом меди на языке.
Ранение тянуло, разливалось ноющей болью по всему телу, он чувствовал как чешется под повязкой сухая жёсткая корка. Такой же или почти такой же зуд отдавался у него много глубже, не во внутренних органах, но в том самом метафизическом нутре, в душе, в существовании которой он сомневался. События позапрошлого вечера не хотели выветриваться из головы, хотя казалось, что прошло не меньше недели.
Разговор, который ему ещё только предстоял с Вейландом, не давал покоя. Но хуже всего был поцелуй, мягкий и невесомый, мимолётный, но яркий. Украденный. Что ты творишь, Бейн? Что же ты, твою мать, творишь?
Он проверил телефон, в котором не было пропущенных уведомлений, и начал готовить завтрак.
______________________________________________
Когда Магнус открыл на стук, гость под мышкой держал бутылку виски, в руке сжимал папку, а в другой — пакет с продуктами. Магнус удивлённо приподнял брови, пропустил его внутрь, отступая на шаг. Тело всё ещё немного ныло, до конца отходя от обезболивающих и антибиотиков, которыми его напичкала щедрая Катарина. Впрочем, на ругательства она была той ночью куда щедрее. Магнус улыбнулся.
Джейс уверенной походкой двинулся прямо на кухню.
— Ну как здоровье, старик?
— Покрепче твоего, блондинка.
Напряжения не было.
Вейланд завалился к нему поздним вечером, пренебрёгший выходным, на котором Магнус успел настоять, и каким-то чудом написав отчёт по делу, к которому Магнус даже толком не успел его подключить. Этот самый отчёт он и приволок на подписание.
— Ты рылся на моем столе?
— Ты читал моё личное дело?
Магнус выдержал вызов во взгляде Вейланда, принял то, что к вопросу совсем не примешивалось гнева, просто шутка в ответ на шутку.
— Туше.
Он внимательно вчитывался в строчки отчёта, пока Вейланд, кто бы мог подумать, жарил мясо. Кое-что встало на свои места в комментариях к сводке по баллистике: Алек явно не стал скрывать от брата своего присутствия на месте преступления.
Дело было закрытым, стейк вкусным, виски — приличным.
— Где ты научился готовить? — Магнус не думал, что настроен на светскую беседу, не знал, зачем именно пришёл Вейланд, и стоит ли вообще заговаривать. Но вопрос нельзя было вернуть назад.
— Когда Из исполнилось четырнадцать, она решила, что настоящая женщина обязана быть великолепна ещё и в кулинарии. Разобраться с книгой рецептов стало вопросом выживания, знаешь.
Магнус улыбнулся. И разговор, он просто получался. Если отбросить предрассудки или свою бесполезную злость, Джейс Вейланд был не таким уж плохим парнем. Немного поломанным. Немного слишком — похожим на самого Магнуса когда-то, с кипящей кровью, острой любовью к жизни и тому, что та готова дарить, обострённым чувством справедливости.
Они сидели на полу, Вейланд опирался спиной и локтем на сидение кресла, Магнус, окруженный горой подушек, откинулся головой на диван.
— Мне было пять, когда отец научил меня пользоваться ножом, — страшное «пять» во фразе терялось за лютым, искрящим противоречивыми эмоциями «отец». — Я должен был стать мужчиной, а мужчина умеет охотиться и убивать. Когда я не смог перерезать оленю горло, он избил меня так, что ещё неделю не получалось нормально ходить. Я думал, знаешь, я думал, я заслужил. Он баловал меня. Дарил подарки на день рождения, учил музыке. Боже, — Джейс растёр ладонью лицо. — Мне было десять, когда головорезы, которым он был должен денег, застрелили его у меня на глазах. Я до сих пор помню ту лужу крови. Я до сих пор думаю, что люблю его.
— Мой отец пытался утопить меня прямо в ванной, когда мама умерла. И, знаешь, я помню о нём только хорошее.
Вейланд потянулся, разлил ещё виски по стаканам, спохватился вдруг:
— Тебе можно?
— Катарина меня убьёт. Если узнает.
Магнус помолчал, перевязал на халате пояс.
— Что ты ищешь в архиве? — он не был уверен, что так уж хочет знать ответ.
— Это… Я писал отчёт о том самоубийстве, помнишь?
— Джейс.
— Нет. Послушай, отчёт нужно было прикрепить к статистике Люка. И. Меня это успокаивает: соотносить, наводить порядок в вещах, разбирать по признаку. Мне нужно было прочистить голову, понимаешь? Я кое-что заметил. Паттерн. Слишком точное совпадение деталей.
— Это самоубийства, Джейс. В самоповешениях не так много места, чтобы проявить фантазию.
— Да нет же. Платья. Один и тот же узел. И ещё… Я не уверен, мне нужно кому-то показать.
В виски стоило бы добавить льда, всё-таки этот напиток не зря пьют охлаждённым. Магнус поднялся на ноги и пошёл к холодильнику. Вейланд молчал. Не говорил ни слова, пока Магнус отмерял кубики в их стаканы, пока наполнял заново, на два пальца, не больше. Пока с осторожностью присаживался в импровизированное гнездо из подушек.
Скорее всего это была просто глупость. Фантазия, которой сложно не поддаться, находясь в извечном поиске справедливости, надламываясь в бесконечных попытках поделить мир на правильно и неправильно. Но если был шанс, если оставался хоть малейший шанс, что кто-то убивает женщин, маскируя под самоубийство, они обязаны были это остановить.
— Ну, и что ты на это скажешь? — голос Вейланда звучал угрюмо и немного хрипло. Магнус перевёл на него взгляд от стакана и неожиданно для самого себя — улыбнулся:
— Скажу, что ты несёшь чушь. Но мы проверим твою идею. Элдетри штаны обделает.
______________________________________________
Три дня спустя, он вернулся в Отдел полиции города N привычным Магнусом Бейном, и все знали, что он вынес доктору Катарине Лосс мозг, лишь бы вернуться к работе пораньше. Гэрроуэй мягко хлопнул его по плечу, Бранвелл улыбнулась светло и солнечно. Магнус коротко отвечал на приветствия и шутки, растягивая путь к конечной точке.
Вейланд сидел за приставленным к его собственному столом, вальяжно развалившись на стуле, и как раз заканчивал телефонный разговор, когда Магнус присел напротив. К его удивлению, напарник кивнул и губ его коснулась улыбка. Тут же сменившаяся хмурой складкой между бровей.
— Да. Конечно. Конечно. И я тебя.
Отложив трубку, Вейланд выглядел так, словно то, что он хотел сказать Магнусу, причиняло невыносимую зубную боль самим фактом своего существования, а уж будучи произнесенным, грозило взорвать его светловолосую голову. Магнус приглашающе приподнял брови.
Джейс сцепил пальцы, нахмурился, и не вполне внятно выплюнул:
— Ты приглашен на ужин.
— Что, прости?
— Воскресный ужин. У меня дома, — и, прежде, чем Магнус успел задать хоть один уточняющий вопрос, добавил скороговоркой, закатив глаза: — Мама считает, что ты хорошо на меня влияешь, а ещё спас жизнь её старшему сыну, и Изабель приезжает на выходные, умирая от желания познакомиться. Ты приглашён на обед и отказы не принимаются.
Магнус прочистил горло.
— Что ж. Думаю, миссис Лайтвуд готовит не хуже твоего, так что не терпится попробовать.
— Это ты ещё не ел домашних десертов Алека.
— Оу.
— Не «оу». Он мог бы прекращать войны своей готовкой, серьёзно.
Магнус охотно верил. Но отказываться от приглашения было уже немного поздно. Хотя, он всегда может найти отговорку, ведь до воскресенья оставались ещё почти целая суббота.
— Как твои рёбра?
— На месте.
— Хорошо, если так. Кое кто успел раскрыть за время твоего отсутствия дело, — Джейс вздернул брови, лучась довольством. — Два-два, Бейн.
— Будь осторожен, так недолго и до повышения.
Вейланд вернулся к ленивому написанию отчёта, видимо, о том самом закрытом деле, а Магнус начал разбирать оставшиеся после грязной заварухи на столе бумаги. Наконец в самом деле понимая, что вернулся. И, видимо, чтобы жизнь не была такой уж скучной, услышал, как за спиной распахнулась дверь кабинета шефа. Судя по выражению лица Джейса, Элдетри, скользкий ублюдок, пару секунд прожигал его взглядом, прежде чем окликнуть.
— Бейн, Вейланд, в мой кабинет, — и, не утруждаясь более никакими пояснениям, звонко захлопнул дверь.
«Дом, милый дом», — с немного неуместной усмешкой подумал Магнус, вставая. Как бы там ни было, похоже у них будет дело, а ничто на свете не отвлекало лучше.
В кабинете шефа Отдела полиции города N всегда витал легкий запах затхлости и чего-то удушающе сладкого. Магнус работал под его началом уже второй год, и сейчас с немалым удивлением был готов признать, что даже скучает слегка по шефу Рею — амбициозному, недальновидному, резкому и мелочному, которого они с Рагнором всегда называли за глаза хорьком. В работе с Реем было мало приятного, хотя в Отделе всегда царил порядок, а в кабинете у него - излишне претенциозный шик, но, по крайней мере, здесь можно было находиться. Элдерти не многое изменил в интерьере, но, в первую очередь, привнёс самого себя. Магнус уже натренировался задерживать дыхание и сохранять лицо кирпичом в его присутствии, а вот Джейс. Мда, парню очевидно стоило поучиться.
— Джонатан, — напарник поморщился от обращения, но возражать не стал. Надо же, дрессировке всё-таки поддаётся. — Надеюсь, документы по контрабанде уже готовы, потому что у меня есть для вас новое дело.
— Отчёт, — тот положил на стол начальника папку, и Магнус даже немного восхитился ими обоими: такой огонь, такой нешуточный накал страстей.
— Отлично. К делу.
продолжение в комментариях