«Для столь малых существ, каковы мы, эта огромность выносима лишь через любовь».
Карл Саган
По правде, Алек никогда не видел джедая, пока его не нашел конкретно этот. Однако ни одна из историй, ни одна из легенд его детства, рассказанная шепотом под бдительным оком Империи, уж точно и близко не описывала никого похожего на Магнуса Бейна.
— Это потому, что я не был джедаем лет десять, — резонно замечает Магнус однажды в обед в ответ на его признание. Они как раз грузят скудные припасы на «Клятвопреступник» — завораживающий корабль Магнуса, больше напоминающий смертельную ловушку. Алек подозрительно смотрит на небрежно висящий у Магнуса на поясе световой меч и всем видом выражает сомнение.
Магнус фыркает, проследив за его взглядом.
— Отнюдь не обязательно быть джедаем, чтобы использовать световой меч. Или бывшим джедаем. Крифф, даже не обязательно чувствовать Силу. Им может владеть хоть особо ловкий булыжник, — он замолкает, задумавшись, и тут же в глазах появляется опасный блеск. — Вообще-то готов поспорить, ты великолепно справишься со световым мечом, Александр. Не хочешь попробовать?
— Приятно слышать, что я хотя бы на одном уровне с булыжником, — автоматически отвечает Алек, прислонившись плечом к контейнеру, который только что поставил на место. Это последний из их скромного груза. Алек продолжает пялиться на рукоятку светового меча Магнуса и старательно притворяется, что у него вовсе не пересохло во рту. Он любит свой энергетический арбалет — чертова штука спасала ему жизнь бесчисленное множество раз и она безусловно самое дорогое, что у него есть, — но световой меч — оружие, которое каждый ребенок на каждой планете в галактике хочет подержать в руках хотя бы однажды. И бывшие имперцы, как Алек, не исключение. И он не отводит взгляда, когда Магнус с легкостью отстегивает и протягивает меч приглашающим жестом.
— Ну же, попробуй, — говорит тот. — Что может пойти не так?
— Я могу отрезать тебе руку. Или себе. Или нам обоим, — перечисляет Алек, но все равно принимает оружие с некоторой дрожью.
— Ерунда. Я в тебе уверен на все сто.
«Хоть один из нас», — думает Алек.
Он осторожно поворачивается так, чтобы ничего не задеть, включает меч, и, когда тот оживает, едва не плачет.
Стоя в грузовом отсеке, аккуратно, очень аккуратно, водя мечом из стороны в сторону, Алек старательно не замечает наворачивающиеся на глаза слезы. Он вспоминает, как впервые увидел это оружие, как впервые Магнус позволил ему увидеть его — всего лишь край рукоятки, намеренно небрежно видневшийся из-под плаща. И то, с каким спокойствием и осторожностью Магнус следил за его реакцией, свидетельствовало об огромном знаке доверия.
Но происходящее сейчас несомненно более значимо, и Алек понимает это каждой клеточкой. Магнус может быть сколь угодно легкомысленным, но Алек знает, что именно держит в руках, и это что-то намного более ценное и хрупкое, чем световой меч.
— Есть другие, как ты? — спрашивает Алек позже, когда световой меч вновь надежно пристегнут к поясу Магнуса, а его почти белоснежный свет погас. Из полупустого трюма они перебрались обратно в кабину «Клятвопреступника» — вообще-то это корабль Магнуса, и Алек старается не думать о нем, как об «их» корабле, хотя такие мысли иногда неосторожно проскальзывают в его голове. «Клятвопреступник» оживает, когда Магнус ловко пробегает пальцами по пульту управления. Алек совершенно позабыл название планеты, на которой находится, но в этом вряд ли его вина. За последнюю пару недель они посетили с полдюжины планет, а на этой задержались всего на пару часов. Магнус так и не рассказал (и это задевает), что они ищут, хотя путешествуют вместе уже несколько месяцев. Однако очевидно, что бы это ни было, здесь этого нет.
— О, нет, милый, такая комбинация изящества и шарма выпадает раз в тысячелетие, — усмехается Магнус.
Алек прожигает его взглядом, хотя, слишком занятый навигационными расчетами, Магнус на него даже не смотрит.
Однако это срабатывает: тот со вздохом закатывает глаза и поворачивается к Алеку, делая вид, что не в нем причина его внезапной серьезности. Алек замечает непривычно опущенные уголки губ и понимает, что хоть и добился своего, сейчас не время для радости.
— Я знаю немногих, — тихо признается Магнус, шум греющихся двигателей почти заглушает его голос. — Нас теперь совсем мало. Лорд Вейдер хорошо знает свое дело, и эти его инквизиторы, несмотря не неуклюжесть, неплохо справляются. Но... кое-кто еще остался.
После всего произошедшего сегодня — признания, ожившего в руках меча, усталого взгляда Магнуса — Алек знает, не стоит искушать судьбу. Знает.
Но не может сдержаться.
— Их мы и ищем?
Надо отдать должное, вопрос ничуть не удивляет Магнуса, скорее даже забавляет. Он вздыхает, откидывается на спинку кресла и посылает Алеку нечитаемый взгляд.
— Хорошо, что ты прозрел насчет Империи. С таким сочетанием ума и очарования ты свел бы меня в могилу, агент ИББ Лайтвуд, — не без грусти шутит он. Алек чувствует, как краснеет, но Магнус продолжает, хотя только что подтвердил его догадку, не ответив прямо на вопрос. — Да. Думаю, стоило рассказать тебе раньше, прости за излишнюю секретность, милый, но это не ради моего блага. Моя... подруга приложила огромные усилия, чтобы спрятаться, а своими поисками я и без того все порчу. Поэтому не могу выбалтывать ее секреты первому встречному, как бы сильно того не хотел. Но да, — вздыхает он, — я знаю ее со времен Войны клонов. Мы вместе были падаванами, хотя она намного старше меня.
Магнус явно привирает, — если предчувствие Алека и его скромные познания в джедаях верны,то падаваны должны быть примерно одного возраста, — но он молчит.
Магнус тоже замолкает на мгновение, а потом встряхивает головой.
— Что ж! — говорит он куда бодрее. — Я знал, что найти ее будет непросто, даже с таким умным и красивым помощником. Так что летим на следующую планету.
Алек как всегда не обращает внимания на показную уверенность и заигрывания и, нахмурившись, помогает готовить «Клятвопреступник» к взлету. Мозг его лихорадочно обдумывает услышанное, а главное то, что осталось недосказанным. Но Магнус больше не произносит ни слова, пока они отрываются от земли и, пронзив атмосферу, устремляются в знакомую черноту космоса, тишина в кабине становится почти оглушительной.
Как бы то ни было, Алек не виноват, что угодил в путешествие по Внешнему Кольцу в компании бывшего джедая. Теперь он знает: это, как и многое другое, целиком и полностью вина Магнуса.
Алек просто сидел, ссутулившись, за барной стойкой в какой-то богом забытой кантине, надеясь, что покрасневшие глаза и усталый вид отвлекут внимание от стандартной имперской стрижки и постоянного нервного оглядывания на дверь. Через которую, как он ожидал, с минуты на минуту ворвется мать с отрядом штурмовиков и утащит его обратно в Академию. Меньше дня назад Алек вскочил на наименее вызывающий доверие транспортник и сошел на конечной остановке — и теперь числился дезертиром. Он был явно один и явно напуган, и хотя прекрасно знал, что оба этих фактора превращали его в прекрасную мишень, чувствовал себя слишком измотанным, чтобы что-то предпринять.
Кроме того, ему позарез требовалось выпить.
Бармен показался хорошим малым, но было бы лучше, если бы он прекратил бросать на него заинтересованные взгляды. И выбрав меньшее из двух зол, Алек решил подыскать в полутьме местечко поспокойнее. Это стало первой ошибкой (Хотя, принимая во внимание обстоятельства, винить его особо не в чем).
Развернувшись, он наткнулся на двух мужчин. Быть может те только подошли, а может все время торчали у него за спиной, но оба варианта не сулили ничего хорошего. Алек оглядел их как можно осторожнее: агрессивно настроенные, в темных одеждах, у одного свежий синяк на щеке. Они могли быть кем угодно — охотниками за головами, работорговцами, контрабандистами, обычными головорезами. Но главное: их было двое, энергетический арбалет, ко всему прочему завернутый и надежно укрытый под плащем, на столь близком расстоянии являлся скорее обузой, а в подвешенном состоянии в драке Алеку придется тяжко.
Он замер, и один из незнакомцев ухмыльнулся, оглядев его с головы до ног. Но прежде, чем мужчина открыл рот, а Алек попытался сбежать, кто-то приобнял его за талию, крепко прижавшись к боку.
— Вот ты где, милый, я уж думал, ты потерялся, — вкрадчиво прошептал низкий голос, достаточно громко, чтобы быть услышанным в шумном баре. Последовала пауза, Алек все еще был слишком шокирован, чтобы хоть как-то отреагировать, а потом тот же голос серьезно поинтересовался: — Эти джентльмены побеспокоили тебя, сладкий?
И к изумлению Алека — по крайней мере на тот момент, теперь-то он все понимает лучше, — незнакомцы просто сбежали, поджав хвост. Простояв столбом еще пару секунд, он наконец обернулся, чтобы рассмотреть своего неожиданного спасителя.
То, что Алек не улизнул сам, смешавшись с толпой, — стало второй ошибкой.
Первое, что бросилось ему в глаза (ведь он всего лишь человек) — нарочито яркая красота незнакомца. Тот до смешного неуместно смотрелся в вонючем баре во всем своем блеске и глянце. Но не одежда и не прическа — хотя и то, и то выглядело нелепо — привлекли внимание Алека. А глаза цвета расплавленного золота с вертикальными зрачками, смотревшие шутливо, но в тоже время тепло и с искренней заботой.
— Ты в порядке? — спросил мужчина, потому как слишком занятый разглядыванием Алек так и не проронил ни слова.
— Эээ, — был первый осмысленный ответ Алека, а потом он откашлялся, немного отвел взгляд, чтобы не залипать настолько сильно, и попробовал еще раз. — Да. Эээ, спасибо за это. Ты... ты не должен был.
На это мужчина лишь рассмеялся и беззаботно отмахнулся.
— Конечно не должен был, милый. Я никогда не делаю ничего потому, что должен. Мне захотелось. Я наблюдал за тобой весь вечер и мне не хотелось, чтобы такой красавчик, как ты, угодил в передрягу с теми парнями.
Небрежность, с которой он ткнул за спину, указывая на двух побежденных типов, обезоруживала, однако слова «наблюдал за тобой весь вечер» вызывали тревогу. Алек снова напрягся, внезапно осознав, что стоявший перед ним мужчина был таким же незнакомцем. Он открыл было рот, так до конца и не продумав, что собирается сказать, но явно что-то резкое, когда тот поднял руки в жесте «сдаюсь».
— Стой, стой, я не имел в виду ничего такого, — успокоил мужчина. — Точнее... имел, но ничего плохого. То есть, только взгляни на себя, разве ж я виноват? Нечасто встретишь имперских дезертиров с такой внешностью.
Теперь все внутри забило тревогу, Алек успел отступить и выплюнуть «понятия не имею, о чем ты», когда его перебили снова.
— Сила, ты такой колючий, — сказал мужчина, его глаза вновь задорно блеснули. — Я не причиню тебя вреда, милый, и не сдам имперцам. Поверь, если б и попытался, они бы тут же позабыли о тебе и переключились на меня.
Третьей ошибкой стало то, что он заинтересовался.
— О чем ты? — медленно и подозрительно, но в тоже время с чистым любопытством и интересом, спросил он. — Кто ты?
И получил такую ослепительную улыбку в ответ, что был вынужден зажмуриться.
— Магнус Бейн, — представился незнакомец и протянул руку. — Очень приятно.
Последней убийственной ошибкой стало рукопожатие.
Каким-то образом — Алек понятия не имел каким, хотя, вероятно, Магнус может очаровать даже криффова Императора, что уж говорить об Алеке, который в тот момент был в отчаянии, напуган и ужасно одинок, — после этого они перешли к деловым переговорам.
— Конечно же я тебе заплачу, — заверил Магнус, объяснив суть своего предложения после того, как они расположились за столиком в чуть менее жутком баре.
По правде, Алек даже не знал, что делать с кредитами, потому, как вообще не имел никаких планов на будущее. И все же, иметь постоянный доход было лучше, чем жить без него.
— У тебя будет своя каюта, — продолжил Магнус. — Корабль у меня небольшой, но не настолько, чтобы не выделить тебе собственный угол. Не волнуйся.
Звучало хорошо. Даже слишком. Если уж на то пошло, то все это — все в Магнусе, хотя Алек подозревал, имя не настоящее, — выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но какой у него выбор? У него имелось, разве что, несколько кредитов, единственная одежда на нём самом и ещё немного по мелочи. Но он знал, что умен, способен и что мать будет искать его. А вечно прятаться от Империи он не сможет.
Но вот Магнус. Если в его словах была хоть доля правды, то он явно давно скрывался от Империи («Люди, воспитавшие меня, скажем так, стали мишенью сразу после падения Республики, — расплывчато намекнул тот, ведя Алека в новый бар, приобнимая за талию. — Мне повезло, что я смог скрыться. Многим не удалось»). Магнус явно знал и умел побольше Алека.
Алек вдохнул поглубже. Магнус молчал и терпеливо смотрел на него, подняв брови.
— Ладно, — только и сказал Алек, и лицо Магнуса тут же озарила хищная улыбка.
Они проскакивают еще парочку планет, прежде, чем снова поднять тему. Хотя Алек едва сдерживается, чтобы в любой момент не завалить Магнуса вопросами об Ордене Джедаев: о том, как это было, и кого именно они ищут, отличилась ли знакомая Магнуса в Войне клонов, может Алек слышал ее имя, о Силе и вообще обо всем. Алек сам в шоке от своего любопытства и не знает: причина в джедаях или в самом Магнусе, интересен ли ему миф или конкретный человек.
Хотя нет, если задуматься как следует, он прекрасно знает, хотя и притворяется в обратном. Все, чтобы не замечать своих реакций. Например, как сильнее бьется сердце, стоит Магнусу чуть нахмуриться, когда он сосредоточен. Или как приливает кровь к паху каждый раз, когда он выходит из-за угла и натыкается на пытающегося починить какую-то схему или систему Магнуса. Тот стоит, низко наклонившись, чуть ли не по плечи скрывшись во внутренних хитросплетениях «Клятвопреступника», а стеновая панель небрежно валяется у его ног. И для справки, подобное случается достаточно часто. Настолько, что Алек вынужден проводить в освежителе куда больше времени, чем готов признать.
Как бы то ни было, Алек думал, что это ему придется набраться смелости и рискнуть испортить Магнусу настроение своими расспросами. Он заблуждался, хотя, пожалуй, стоило бы уже привыкнуть к непредсказуемости Магнуса — право, сколько можно удивляться.
Это случается поздно вечером. Алек устроился с ногами в кресле второго пилота, по-детски подтянув колени к груди. Но кроме него в кабине никого, так что кому какая разница. Он шерстит новости в Голонете — своеобразный ежедневный ритуал. Не может удержаться и ищет новости о родителях, семье. Надеется, что у Иззи и Макса все хорошо, каждый день радуется, что родители никогда не были в восторге от идеи отправить Иззи по его стопам в Имперскую Академию, что отец слишком любит сестру, хотя та раза в два лучше стреляет из бластера и раза в три агрессивнее Алека.
Но он высматривает новости не только о семье, а старается держаться ухо востро, сделав это частью своих обязанностей. Появились слухи с одной планеты во Внешнем Кольце, недалеко от их текущего местонахождения, которые могут заинтересовать Магнуса. Местечко называется Лотал, Алек слышит о нем впервые, в собранной по крупицам информации нигде не упоминается слово «джедай», но, возможно, речь идет как раз о нем.
Он настолько погружается в отчет — благослови крифф слайсеров, сам Алек в этом не разбирается, но существуют талантливые ребята, которые любят сливать в Голонет слабо защищенные имперские документы, — об усилении имперской активности в системе Лотал с целью поймать один единственный корабль и захватить его экипаж, что не замечает появление Магнуса, пока тот не спрашивает:
— Есть минутка?
Алек резко выпрямляется и коротко вскрикивает, неловко приложились коленом о приборную панель. Он и не думает сердиться на Магнуса, но стоит тому фыркнуть, тут же награждает недовольным взглядом.
— Прости-прости, — так весело говорит Магнус, что Алек и не собирается принимать его извинения. — Не ожидал, что ты настолько зачитался.
Алек прожигает его взглядом, в основном чтобы не засмотреться на ужасно соблазнительные бицепсы. Вместо эффектного балахона или плаща на Магнусе сегодня потертая серая майка.
— Просто смотрел последние новости, — бормочет Алек, указывая на открытый на небольшом мониторе отчет. — Думаю, тебе будет интересно взглянуть.
— Утром, — обещает Магнус, элегантно облокотившись на спинку пилотского кресла. — Я хотел поговорить с тобой.
Алек хмурится, от волнения внутри все закручивается узлом.
— О чем?
Магнус улыбается на удивление ласково, от недавнего веселья и насмешек нет и следа. Изящным точным движением он разворачивает кресло и, присев, чуть наклоняется вперед. Их колени так близко, что почти касаются.
— Думаю, у тебя накопилось множество вопросов, — тихо говорит он, сверкнув золотыми глазами. — О том времени, что я был в Ордене. По правде, я впечатлен, что ты так долго терпел, Александр.
Напряжение достигает пика и разом спадает.
— Я не хотел... ну знаешь, давить, — говорит Алек, пытаясь не показаться неловким и избегая взгляда Магнуса. — Я прекрасно понимаю, почему ты хочешь оставить все в секрете. Особенно от — ну такого, как я.
— Нет, милый, твое прошлое здесь абсолютно не причем, — поспешно заверяет Магнус и нерешительно опускает руку ему на колено. Подобное поведение для него настолько несвойственно, что Алек вздрагивает. — Поверь, я прекрасно знаю, что ты не сдашь и не продашь меня Империи. У тебя было множество возможностей. Понимаю, что иногда веду себя легкомысленно, Александр, но я... — он облизывает губы, явно чувствуя себя неуютно. — Я позволил тебе взять мой меч. Я доверяю тебе. Поверь, дело отнюдь не в этом.
Очень-очень медленно, уповая, что все же не покраснел так сильно, как кажется, Алек кивает.
— Я... я тоже тебе доверяю, Магнус, — говорит он, хотя не ему предстоит выложить секреты. Что ж. Он бы мог, но Магнус и так знает тайну, за которую его может пристрелить на месте первый же штурмовик. Он знает, что Алек беглец и дезертир с момента их встречи. Вычислил его сразу же. Алек скрыл от него лишь незначительные вещи, личные. Так что это не одно и то же.
Магнус делает глубокий вдох.
— По правде, я никогда никому ничего не рассказывал, — признается он. — Вот в чем проблема. Те, с кем я был знаком... в прошлом, как ты понимаешь, знали обо всем и так. А с тех пор рядом не было никого, с кем бы мне хотелось поделиться, — следует пауза, тяжелая и наполненная чем-то невысказанным. — Кроме тебя.
Алек не может дышать. Он облизывает губы, целенаправленно смотрит поверх левого плеча Магнуса и едва не вздрагивает, когда самопроизвольно переведя взгляд на его лицо, замечает неприкрытую искренность.
— Ты не обязан рассказывать, — шепчет он, потому что никакое любопытство не стоит боли Магнуса.
Каким-то образом, размышляя об этом и сейчас, и ранее, он ни разу не задумывался о потерях. Джедаи не просто исчезли, а умерли. Более того, были убиты, почти все, почти одновременно. А выживших уничтожали одного за другим. «С тех пор рядом не было никого», — вновь слышит он голос Магнуса, и полные горя слова эхом разносятся у него в голове.
— Я хочу, — просто говорит Магнус и улыбается.
Едва заметно, неуверенно, чуть приподняв уголки губ. И Алек будто получает под дых.
— Хорошо, — резко кивает он. — Хорошо. Ты ведь знаешь, я... знаешь, что я никому не скажу. Ничего.
Хотя рассказывать-то некому, ему необходимо... как-то ободрить Магнуса, заставить понять. Это глупо, Алек и сам не знает, откуда взялось подобное стремление, желание защитить и убедиться, что Магнус в безопасности, словно его первобытный мозг думает, что того можно оградить от собственного прошлого.
— Знаю, — говорит Магнус с такой теплотой и нежностью, что Алек старается не заострять на этом внимание. А потом тот делает глубокий вдох и начинает рассказ.
Алек ожидает услышать некое краткое описание событий или парочку баек, в лучшем случае — десятиминутное изложение жизни Магнуса до прихода Империи. В результате они говорят часы — преимущественно Магнус, иногда Алек вставляет пару вопросов. Но, чем дольше они сидят, тем чаще это происходит. Магнус начинает с «конечно же я не помню жизнь до Ордена, нас всех отбирали во время рождения или вскоре после и воспитывали в яслях в Храме на Корусанте» и заканчивает «а потом я зашел в один богом забытый бар на Лайсатре и встретил молодого человека с самыми прекрасными глазами, который едва не угодил в передрягу с двумя мерзавцами».
Всю историю Алек сидит как громом пораженный. Конечно есть и другие эмоции. Голос Магнуса остается поразительно ровным, когда рассказывает о Приказе 66 или о том, как едва унес ноги вместе с учителем, которого убили у него на глазах спустя пару дней. Но Алек чувствует, как заходится и разрывается сердце при мысли об ужасно одиноком тринадцатилетнем Магнусе, ставшем свидетелем убийства человека, заменившего отца, и вынужденном оставить его — бросить тело остывать на улице, — не имея возможности выказать должного уважения. Но главное, он испытывает неясное потрясение от всего сказанного Магнусом и от того, что тот вообще нашел в себе силы рассказать.
Магнус замолкает, дойдя до дня их встречи — точки, в которой их жизни пересеклись. И Алек понятия не имеет, что делать, что сказать. Груз — не только знание, но доверие Магнуса, факт, что тот оголил перед ним всю жизнь — давит на него почти физически.
— Я не сломал тебя? — наконец спрашивает Магнус тихо, неуверенно, пытаясь прикрыться юмором, когда Алек долго молчит.
— Я... — начинает было Алек, но слова не идут. Он сглатывает, через силу, и пробует снова: — Я... спасибо тебе. За то, что рассказал. Я, я даже представить не могу...
Он опять замолкает, но похоже Магнус понимает. От его теплой улыбки у Алека сдавливает грудь.
— Я доверяю тебе, — повторяет он сказанное ранее. И у Алека в голове будто замыкает: в ответ он продается вперед, сокращая расстояние между ними, фактически валится Магнусу на колени и яростно целует.
Магнус охает, но быстро схватывает и с тихим стоном опускает теплые ладони ему на талию. Алек чуть отстраняется, голова кружится от того, что сделал — что он только что сделал, — но Магнус тянется к нему, не желая отпускать, и вновь накрывает его губы, нежно и уверенно.
Когда Алек отстраняется в следующий раз, это происходит по обоюдному согласию. Они застывают в миллиметрах друг от друга и жадно хватают воздух.
— Крифф, — говорит Алек, — Крифф, Магнус, я... я не... ты не должен...
— Тише, милый, — улыбается Магнус и дышит прерывисто. — Похоже в этой жуткой Имперской Академии отлично обучают положительному подкреплению, м?
Алек никогда не думал, что можно покраснеть настолько сильно. Он качает головой и пытается донести до Магнуса свою мысль.
— Нет-нет, я совсем не это, я... Я просто...
— Александр, — вновь обрывает Магнус, ласково прижимая палец к его губам. — Я давно этого хотел. Фактически с момента, как увидел тебя.
Алек обдумывает услышанное.
— О, — говорит он, не зная, что еще сказать.
Магнус смеется, тепло и ласково, без насмешки. И от звука его голоса сердце бьется быстрее.
— Ага, — соглашается Магнус. — Хм. Похоже у нас обоих выдалась весьма эмоциональная ночь. Думаю, стоит пока поставить точку и пойти отдохнуть.
Ну конечно же из них двоих в такой момент голосом разума выступает именно Магнус. В то время, как Алеку хочется лишь сидеть у него на коленях, где он оказался непостижимым образом, и целовать снова и снова, пока не отвалятся губы.
— Наверное, это хорошая идея, — соглашается Алек и неохотно встает. От него не укрывается, как многообещающее дрожит Магнус, реагируя на движение. — Ладно. Ладно. Хорошо. Эээ... Увидимся утром?
— Несомненно. Ты так и не рассказал, что тебе удалось найти.
Звезды, Алек совершенно забыл о новостях, которые читал в Голонете ранее. Однако все это может подождать.
— Спокойной ночи, Магнус, — тихо говорит он и наклоняется, чтобы коротко поцеловать в последний раз.
Магнус улыбается, и улыбка не сходит с его лица, когда Алек отстраняется.
— Ночи, Александр, — говорит он. И от сказанных слов становится теплее, они согревают его всю дорогу до каюты.